Нью-Йорк, эмоции в фотографиях

понял, Серёжа?

надо будет его напоить, и пусть произнесет это по памяти)

Часть 8. Бруклинский мост и Уолл Стрит.

Бруклинский мост - бесспорно, самый многострадальный мост в мире.

Он тонул в пучинах мирового океана, его били ракетами с вертолетов, его перекусывали огромные морские чудовища, по нему эвакуировали население Нью-Йорка, а затем, конечно же, все равно безжалостно взрывали, на его руинах добивали Годзиллу, ну а сколько раз он банально горел - не счесть.

Наверное, благодаря подобным испытаниям и лишениям стрельчатые арки его опор и известны всей планете:



Манхеттенский мост, коварный дублер в нескольких сотнях метрах севернее, пусть не вводит честного человека в заблуждение.



Он похож, но ему никогда не стяжать боевой славы Бруклинского моста, о котором ниже и пойдет речь.

В конце XIX века мост впервые соединил города Нью-Йорк и Бруклин, что во многом способствовало скорейшему включению последнего, крупного и развитого промышленного центра, в состав Нью-Йорка.

Многие сейчас воспринимают Бруклин как неотъемлемую часть города, однако, и до сих пор значительное количество бруклинцев гордится своими незалежными корнями, и считают, что решение об объединении было не совсем верным. Любопытно, что на референдуме об объединении решение было принято с минимальным перевесом - 51% жителей сказали "да".

Ист-Ривер был естественной границей, разделявшей города, но с возведением моста в 1883 году она практически исчезла.

Панорама на Бруклин:



Мост был очень крутым по тем меркам. Он и сейчас ничего.

Движение разделено на три части - по бокам движутся автомобили, а сверху, на солидном возвышении - идут пешеходы и едут велосипедисты:



Это самый большой на тот момент подвесной мост на планете. Многочисленные ванты образуют паутину, в центре которой, как хищный паук, засел американский флаг:



На опоре затихарилась дата начала строительства. Кто найдет - тот умонка:



Тут многолюдно. Всякие люди и спортсмены. Обычные смертные и туристы. Бегуны, велосипедисты, фанаты ЗОЖ, прочие праздношатающиеся, а также Ян Александрович, он здесь по делам.

Меня заинтересовала подача истории строительства моста - в наглядных бронзовых картинках представлена чуть ли не серия комиксов:



Две тетеньки, символизирующие Нью-Йорк и Бруклин, пожимают друг другу мозолистые руки:



Знала бы одна из тетенек, что строительство моста - это её смерть, и скоро останется в живых лишь одна.

Андрюша шокирован, как варвар-гладиатор из глухой лесной провинции Рима, которого впервые в клетке привезли сражаться в Коллизей.

- Никогда не думал, что смертные могут построить подобное:



С моста открывается прекрасный вид на Даун Таун Манхеттена. Вон какой-то упитанный русский в тельняшке романтично стоит, и смотрит на мечту детства:



Хороший кадр. Надо убрать с него лишних, немного ретуши, и хоть сейчас на рекламный плакат Американской Миграционной Службы.

"Ян из Ярославля всегда мечтал выиграть грин-карту в международную лотерею, и вот наконец его мечта сбылась. Ян - в Америке. Что с Яном? Почему он отвернулся? Он не может скрыть слезы счастья. Добро пожаловать в страну мечты, в страну возможностей!"

А вот редкий кадр, где мы все втроем. Наверное, какой-нибудь сердобольный американец откуда-нибудь из Висконсина предложил сфоткаться всем вместе. Мол, что парни все мучаются - шныряют, снимают какие-то опоры, какие-то даты, какие-то ванты... ребята, сфоткайтесь по-человечески, че хоть вы как нелюди то:



Через мост в Бруклин не пошли, потому что изначальный наш путь лежал в Даунтаун.

Дойдя примерно до середины моста, развернулись и пошли назад.

Практически прямо у съезда гордо высится здание Муниципалитета, то самое, от одного взгляда на которое троекратно кончил товарищ Сталин, и как следствие Москва получила семь высоток, а Рига, Киев, и Варшава - по одной.



Другой ракурс:



Здесь, у Муниципалитета, мне показалось как-то по-европейски:



И даже моя любимица Расуль из Сенегала (на первом плане), которую вместе с девятью братьями и сестрами случайно прибило на автопокрышке к заветному берегу, тоже в тему.

Европейскость, помимо деталей, навроде шикарных столбов, придают и здания конца XIX века "под Париж":



Ну конечно же, на таких шикарных чугунных столбах не может не быть клейма. Вот оно, классика жанра:



Виден один из самых известных и высоких небоскребов Нью-Йорка, стоящий на Бродвее - Вулворт Билдинг:



Мы уже в плотно застроенном высотками Даунтауне, и с небоскребами проблем нет:



Даже не знаю, как удалось Валентину заставить нас с Андрюшей послать его. Более того, своим поведением он заставил послать себя даже строителя!



Полицейский не послал Валентина, видимо, исключительно по тому, что он при исполнении.

Андрюша отправился в какой-то очередной наномагазин покупать себе какую-то зарядку, а мы с Валентином занялись важными делами. Валентин корчил рожи и фотографировался:



... а я думал о реформе здравоохранения России и роли человеческого капитала в ней, и заодно фоткал все подряд.

Клевый 3D знак "Стоп":



Автомобильные знаки:



Американские автономера - это отдельная, нежно любимая мной тема.

Я всегда очень уважал умение американцев тщательно относиться к небольшим деталям окружающего нас мира, ведь из них и состоит вся жизнь. Помимо этого, нельзя не восхититься их умением из этих самых мелочей параллельно выжимать деньги.

Подавляющее большинство государств относятся наплевательски к автомобильным номерам - у них чисто утилитарная функция.

Однако, такой мелкой хренью, как автономер, в США убивается сразу несколько зайцев - помимо основной своей функции, преследуется еще и эстетическая (они красивы), познавательная (помимо собственно цифр на них содержится еще масса разной интересной информации), и коммерческая (после использования номера не утилизруют, как дурачки во всех других странах, а продают).

Они же красивые, красочные - и по всему миру они востребованы, вон, даже у меня есть штук пятнадцать. Их коллекционируют, ими оформляют бары, жилища, офисы. Из них делают всякую дребедень. У меня даже блокнот есть, сделанный из Калифорнии.



Стоить номер может от 5-10$ за рядовые экземпляры, и до тысяч долларов, если речь идет об эксклюзивных вещах, тем более, исторических. Мне кажется, рынок б-у номеров измеряется миллионами долларов.

А казалось бы - срань какая-то.

Вот в этом и есть американский подход. Любой хрени придать значение, из всего выжать всё, особенно денежки.

Однако, как я уже отметил, знаки интересны с познавательной точки зрения. Так, на большей части номеров разных штатов написано прозвище того или иного региона, могут быть изображены некоторые природные или географические особенности.



Штат Коннектикут.

Штат Конституции - его официальное прозвище. Обычно у каждого штата их несколько. На номерах пишут как правило именно официальное. Потому что например неофициальное - "Штат мускатного ореха", как-то не совсем катит под официоз.

По одной из версий, штат назван так потому, что его жители - сплошь предприимчивые жулики, и способны на раз-два продать дешевую деревянную подделку под видом благородного мускатного дерева.

Поэтому власти штата используют более благородное "Штат Конституции".

Именно здесь в 1638 году, еще в английской колонии Коннектикут, был принят свод законов, который некоторые считают одной из первых Конституций.

А в левом углу, сверху - контуры штата.

Ну или вот, рядом попался Нью-Джерси:



"Штат садов". Здесь довольно плодородные земли, хоть штат сейчас и плотно застроен.

Только искушенные смогут распознать в черном плевке между буквами и цифрами на номере контуры штата Нью-Джерси. Мне кажется, что и сами местные жители порой не догадываются, что это за мелкая срань неправильной формы.

Мы еще вернемся к теме номеров. Естественно, мы решили собрать на нью-йоркских улицах по максимуму штатов, ведь сюда прикатывает вся страна. Удастся ли нам набрать все пятьдесят - мы узнаем лишь к концу нашей поездки.

Естественно, я и дальше буду трахать себе и всем окружающим мозги, объясняя прозвища штатов и ища во всех сомнительных хренях на номере их контуры.

Итак, пока в копилочку соседние с Нью-Йорком штаты Коннектикут и Нью-Джерси. Самая первая была Флорида, но она неполноценная, прикрыта "Иисусом". Будем искать качественную.

А мы продолжаем ждать Андрюшу из магазина.

По улице идет измотанный нуждой, голодный американец.

- У вас есть работа за миску супа и доллар в сутки? Умоляю!



Но все спешат по своим делам. Всем все равно.



Тетенька на переднем плане (по телефону):

- Дорогой, пожалуйста, заплати взнос за ипотеку, подстриги собаку, купи новую газонокосилку, закажи по интернету пиццу и оплати все домашние счета! Буду дома через трое суток, как по пробкам!

Мимо с сумасшедшим воем промчалась пожарная машина:



Сумасшедший вой экстренных служб - еще один классический пример, как много американцы вкладывают в мелочи. Конечно, для быстрого проезда хватит и более низкого звукового диапазона, всем и так слышно, а тут аж глохнешь. Машина еще и переливается всеми цветами спецсигналов.

Более того, картина, когда по абсолютно пустой улице, поздно вечером или рано утром мчатся две-три машины, с диким ором и сверкающие, как рождественские елки, предполагает, что преследуется какая-то другая цель, кроме тривиальной "пустите меня, мне срочно".

Хитрые американцы все давным давно рассчитали.

Во-первых, обывателям живется гораздо спокойнее, когда они видят и слышат подобное. "Я защищен, государственные службы работают, все в порядке, надо будет - и ко мне полиция или пожарные примчатся так же быстро и лихо". И обыватель, довольный, идет дальше.

Во-вторых, это лишний раз подчеркивает бурную активность служб, показывая, что обывательские сумасшедшие налоги тратятся не зря.

Лежит где-нибудь старушка у себя в спальне, на сытой городской окраине, и ночью по её пустынной улице промчались три патрульных машины, с диким воем, озаряя все комнаты своим красно-синим светом, заставляя ссаться от ужаса перепуганных котов.

Старушка довольна. - Все в порядке. Мои денежки тратятся не зря. Полиция работает. Меня берегут. И спокойно засыпает.

В-третьих, преследуются социальные цели. Повышается престиж полиции и пожарных в глазах общества, делает службу востребованной и уважаемой.

На фото не видно, но на той стороне машины сбоку висит парочка здоровых статных пожарных. Ничто не мешает им ехать в кабине, но как же, легкая бравада, эпатаж, феерия!

Мчится сверкающая блестящая машина, вой, свист, развевается американский флаг, на подножках висят бравые парни, блин, красота! Так и хочется крикнуть вслед: ЙУХУУУ! КОМОН ГАЙЗ!!!

И на следующий день записаться в FDNY.

Все продумано до мелочей. Подавляющее большинство не анализирует и не замечает этих мелочей, но они делают жизнь, как бы вы не хотели.

Наконец, Андрюша выполз из магаза, и мы пошли дальше, в самое сердце Даунтауна.

Строится новое здание Всемирного Торгового Центра, это будет самый высокий небоскреб города:



На Граунд Зиро мы сходим попозже, а пока - пока надо пропитаться атмосферой самого главного логова всемирных империалистов, капиталистов, и их пособников - Уолл Стрит. Мы здесь.

Улица узкая, сумеречная. Кругом отборные капиталисты, самые сливки, сок. Тревожно.



Проезжая часть перегорожена, по узким проходам вдоль зданий движутся толпы. Молчаливое благоговение, торжественная тишина, уважительный шепот - здесь вершатся судьбы, здесь делаются денежки:



Множество полицейских охраняет святую святых, как бы кто не потревожил покой Великого Молоха:



Вот они, измотанные и слабые, плывущие в объятия Свободы, заходят в кулуары, чтобы вершить там судьбы мира:



Глобальная экономика, все повязаны. Сейчас ОНИ там нажмут на кнопку - и на другом конце света разорится в Саратовской области совхоз.

- Ну что, парни, ха-ха-ха, сейчас по кофейку, и после обеда тряхнем этих аргентинцев, чтоб они там последние штаны продали! Ха-ха-ха! За работу, господа!



В конце улицы, на пересечении с Бродвеем, виднеется церковь Святой Троицы:



Быть похороненным на упоительно старом и знаменитом церковном кладбище, считай, прямо на Уолл Стрит - мечта каждого приличного матерого капиталиста.

Джордж Вашингтон у Федерального Холла стоит в моей любимой позе "Всех прощаю, или сдачи не надо!"



А вот что значит эта табличка, я так и не вник, а обратил внимание, конечно же, исключительно из-за запечатленных в чугуне контуров штата Огайо:



И наконец, вот оно... Сердце Уолл Стрит. Здесь у них гнездо, здесь у них берлога, здесь у них логово, здесь лежка!

Нью-Йорская Фондовая Биржа!



Рабочим Ярославского Моторного Завода надо знать про это здание всё, как про родной цех. А то здесь какие-нибудь Леман Бразерз разоряются - и опа, через месяцок на Моторном 300 человек сокращают. Федеральная Резервная Система не оказала поддержку какому-нибудь Мерилл Линч - и раз, двести рабочих Ярославского Шинного Завода скоро на улице.

Фотографию этого здания надо повесить на проходных всех заводов, с надписью: "Их надо знать в лицо".

Но что это делается? Что я вижу? Лошади! Боже мой? Что они... что они делают?

Прямо на Уолл Стрит, в сердце страны, в сердце мировой экономики, да что там - в сердце Вселенной они делают ЭТО!!!!



НАСРАЛИ!!! Насрали на святую святых!

Насрали в душу мировой экономики, Вселенной, ну и далее по тексту! Это что-то невероятно! Как можно было допустить! Полиция!!! Блин, да это полиция и насрала. Что делается?! Здесь даже говорят приглушенно, все пропитано благоговением и уважением, а они срут!

Впечатленные подобными коллизиями, мы свернули на перпендикулярную Жемчужную улицу, она же Перл Стрит. Надо отметить, что город полностью потерял регулярную планировку, улицы идут под самыми невероятными углами, хаотично пересекаясь и расходясь.

Это наследие 17 и 18 века, дорегулярная планировка в городских стенах. Стена, как это не невероятно звучит, была в свое время как раз на месте Уолл Стрит.

Здесь, на Жемчужной улице, мы увидели вдалеке знакомую до боли вывеску, и с шага перешли на рысь:



А там и галоп своей участи не избежал. О да, наконец-то, да!



В сумраке бара одинокий Валентин за стойкой олицетворял свой классический жизненный путь.

"Я начал пить в далеком девяносто шестом, когда от меня ушла жена и все детки. Сначала я надеялся их вернуть, но папа был им уже не нужен. Я попал в плохую компанию, был на волоске, преодолел наркотики. Потом мою верфь закрыли, и я оказался на улице. Я живу на государственное пособие и прихожу в этот бар каждый вечер, смотрю в стену, вспоминаю былые времена, когда я был счастлив, и пью, пью до тех пор, пока меня не унесут в мою камору друзья"



Бар только открывался, и мы разговорились с Олей из Львова. Оля из Львова, веселая улыбчивая девушка, работает барменом в ирландском пабе рядом с Уолл Стрит вот уже несколько лет.

Как показала практика, в каждом втором заведении в городе работает кто-то "из наших", а может, и в каждом первом.

Оля из Львова была нашим первенцем, мы разговорились, а потому - подзадержались. Да такой степени, что даже непьющий Андрюша успел качественно налудиться с двух каких-то сомнительных коктейлей, умело приготовленных коварной искусительницей Олей из Львова.

Я выпил пару пива и впал в традиционное созерцание, оглядывая посетителей и пытаясь распознать в них хотя бы Дональда Трампа. Валентин меланхолично глушил, грустя о жене и сокращении с родной верфи, Андрюша раздухарился и болтал с Олей.

Кстати, Оля из Львова:



Наконец, надо было кончать, ведь в этой части города осталось еще немеряно неизведанных уголков, и мы повалили на выход. Плутая по лабиринту коротких, хаотичных, плотно застроенных улочек, мы пробивались к Ист-Риверу, так как решили узнать про полеты на вертолетах.

Нюансы этой части города.

Некий известный Красный Куб, который известный только потому, что он известный:



Велосипеды приковывают не просто надежно, а навека:



Здесь правят наличные:



Господи, кто хоть пустил эту голытьбу в фамильную вотчину уважаемых капиталистов.

Кажется, что какой-то негодяй ссыт на стену, но это всего лишь Ян Александрович любуется каскадным фонтаном:



О, красавчик идет:



Вот будет мне лет 60, обязательно буду в такой же рассекать по Дзержинскому району, врагам назло, на радость внукам.

С диким воем промчался очередной кортеж:



Наверное, на Бродвее у старушки кошелек украли.

Шикарные огромные люки продолжаются.

- Уй ты вы мои малыши, уй ты моя "плетеночка" 1930-х, а ну ка иди, иди к папочке:



Наконец, плутания закончились, и мы снова вышли к Ист-Ривер.



Здесь, на одном из пирсов, находился Гелипорт - вертолетная площадка:



Как выяснилось, все реально, полетать на вертолете возможно, и даже людей почти нет. Ну что, полетели, облетим вокруг Манхеттена на вертолете, посмотрим, чё хоть у них тут к чему, как они тут без нас хоть жили то. Бамос!

Masquerade

После 11 сентября банкиры и прочие воротилы бизнеса с Уолл-стрит съехали.
Центр деловой активности теперь в Чикаго.

Часть 9. Нью-Йорк с вертолета.

Мы слышали, что изредка вертолеты над Манхеттеном падают, но логично рассудили, что в губернском городе Ярославле гораздо скорее тебе в бочину врежется пьяный укурок, летящий на красный свет, и шансы на это сильно выше.

Что нам теперь, в губернском городе не жить что ли? И вообще, рожденный быть похищенным инопланетянами - не утонет.

Выход из вертолетовокзала на посадочную площадку:



Мне выдали почетную наклейку, что я заслуженный пассажир. Я приклеил туда, где и следует с гордостью нести звездно-полосатое знамя - к сердцу.



Моя легкая ветровка с изображениями нью-йоркских небоскребов не имеет к городу никакого отношения. Вернее, имеет, но я всегда в ней езжу, она удобная. Просто так совпало, что ветровка вернулась на Родину.

Я вообще о ней вспомнил только потому, что на улице меня аборигены иногда спрашивали, где брал, и выискивали на моем боку место своей работы.

Вот так выглядит вертолетовокзал с посадочной площадки:



А вот и наш вертолет:



Сам я пока водить вертолет не научился, поэтому нам дали в сопровождающие умного дяденьку. Который и занимался всеми этими нехитрыми вещицами:



Нам же всем раздали по солидным наушникам, чтобы после полета два дня не орать громко на всю улицу, переспрашивая: ЧАВО?!

В них мы моментально стали похожи на стареющих пьющих диджеев:



ВЗЛЕТ!!

Мы дружно открыли приготовленные рты.

С одной стороны сразу же показался Губернаторский остров, находящийся в километре к югу от Манхеттена. Кончик самого Манхеттена на дальнем плане:



Остров почти всегда принадлежал армии, это видно по сооружениям, и его лишь недавно передали городу. Более половины острова насыпали, когда строили метро, в Нью-Йорке вообще много чего насыпали, строили то много чаво.

Будка, торчащая из воды справа от острова - вентиляционная шахта туннеля, идущего под водой между Бруклином и Манхеттеном.

Кстати, о Бруклине. Вот его порт, совсем рядышком:



А чуть-чуть дальше... дальше видна цель - знаменитые военные Бруклинские Верфи ВМФ США.

Настала пора сбрасывать маски.

Только неискушенный наблюдатель мог изначально принять нас за троих русских провинциальных дурачков, бесцельно шарящихся по Манхеттену, пьющих пиво и фоткающих люки.

При виде Бруклинских Верфей наши добродушные физиономии преобразились.

В глазах появились сталь, скулы выступили, движения стали четкими и уверенными.

Андрюха умелыми действиями разломал свой фотоаппарат на три части, и быстро собрал из него портативный ретранслятор. Я воткнул в него телефонные наушники - антенна!

Я начал вызывать Центр в капюшон куртки.

- Звездочка, Звездочка, как слышишь, приём? Это Сокол-18, повторяю, я Сокол-18.
- Слышу прекрасно, Сокол-18, Звездочка на связи, прием.
- Вижу объекты прекрасно, Звездочка. Первый док - эсминец Ю ЭС ЭС, тип "Арли Берк", проходит перевооружение, второй док - ракетный крейсер тип "Тикондерога", ремонт килевой части, судя по абрису, это "Порт Ройял", далее, третий док - пустой, на пирсах вижу два фрегата и несколько эсминцев, сухой док - кажется, субмарина ЭС ЭС БЭ ЭН семьсот тридцать шесть, "Вест Вирджиния", прием!
- Отлично, Сокол-18, вас слышу, прием, продолжайте
- На берегу, кажется, раскатывают универсального десантника типа "Уосп". В нескольких кабельтовых к югу от верфей вижу идущий малым ходом авианосец класса "Нимитц", скорость пять узлов, курс зюйд-зюйд-вест, идет к выходу из бухты, вероятно, в Норфолк! Судя по абрису и надстройкам, это "Гарри Трумэн"! Звездочка, это всё, прием!
- Сокол-18, вас слышу, конец связи.

Голос на том конце меняется, появляются человеческие нотки...

- И берегите там себя, товарищи.

Шуршание в наушниках. Тишина. Молчание.

Наш вертолет летит дальше.

Увы, увы... мечты, мечты... Знаменитые Бруклинские Верфи, которые во многом создавали флот США на протяжении более чем полутора столетий, с 1806 года, закрыты в 1960-х и проданы городу.

Вид на Верхний Нью-Йоркский Залив, она же просто Нью-Йоркская бухта:



Вдалеке, в десяти километрах виднеется огромный мост Веррацано, связавший Лонг-Айленд и Стэйтен-Айленд, закрывающий выход из бухты в открытый океан.

Вид в другую сторону, на север:



На первом плане три небольших острова: Эллис, Либерти со статуей Свободы, и Губернаторский, на дальнем плане (слева направо) - материковый Нью-Джерси, Манхеттен, и Лонг-Айленд с его Бруклином.

Остров Либерти, некогда маленький необитаемый клочок земли в бухте, приобрел всемирную известность:



О статуе Свободы, освещающей мир, столько всего рассказано, написано, снято, вырезано на партах, что повторяться смысла нет. Для меня лично она наиболее интересна в разрезе тех эмоций, которые некогда испытывали десятки миллионов людей, когда впервые после множества дней пути по бесконечному океану из тумана вырастала она:



Мне очень интересна тематика человеческих миграций. Для меня это один из самых интересных моментов истории.

Именно поэтому мне гораздо интереснее острова Либерти с его статуей небольшой островок правильной формы, находящийся совсем рядом, называется Эллис Айленд:



На нем с 1892 и по 1954 год находился самый крупный в стране приемный пункт Иммиграционной Службы США. Все прибывающие в Нью-Йорк иммигранты, должны были пройти через этот маленький островок, где решалась их судьба.

Только за первые три десятилетия своего существования, до 1924 года, через него прошло около 16 миллионов человек! За 1907 год - 1,2 миллиона! Это и сейчас гигантские цифры, что же говорить о столетней давности.

Едва ли не половина современных американцев может найти в архивах Эллис Айленда своих предков - впервые на американскую землю их нога ступила здесь.

Здесь решалась их судьба - после медосмотра (едва ли не главного критерия допуска в страну) становилось ясно, станет человек американцем, или нет. Знаменитая лестница, ведущая в не менее знаменитый Главный Зал, действительно была лестницей судеб - люди поднимались наверх, сверху на толпу смотрели врачи, и во время первичного осмотра (т.н. "шестисекундного") отсортировывались первые кандидаты на отправку домой.

Денег у нищих иммигрантов, как правило, на билет назад не было, и значительная часть умирала здесь же, в карантине.

Проплыть и испытать столько, видеть Манхеттен на расстоянии вытянутой руки, и бессильно остановиться, смотря на страну мечты - это не пожелаешь никому.

Большей части тем не менее, везло, кто-то покупал билеты на Запад здесь же, в железнодорожных кассах, кто-то шел на паром на Манхеттен, если планировал остаться в Нью-Йорке.

Здесь бушевали такие эмоции, что я просто чувствую мощный шквал энергии, бьющий с острова вверх!

Все суда с иммигрантами из Европы, следующие к Эллис Айленду, следовали мимо статуи Свободы, встречавшей их:



Мне тоже захотелось посмотреть на все это с воды, и мы решили потом поплавать на пароме.

Однако, оставляем острова сзади, и снова подлетаем к Даунтауну:




Зеленый парк внизу - это место, откуда начинался весь город, самый кончик Манхеттена, Бэттери парк и форт Клинтон в нем:



Граунд Зиро - место, где стояли взорванные 11 сентября небоскребы ВТЦ.



Территория под нами - полностью насыпная, строительные работы на Манхеттене освобождали такое количество земли, что остров удавалось ей приращивать:



Отвоеванные у воды земли легко узнать по идеально ровно береговой линии, по прямым углам:



На Манхеттене две четко выраженные группы небоскребов - одна на Даунтауне, где мы сейчас летим, потом следует "прогиб" малоэтажной застройки, а затем - обширный и высокий Мидтаун. Это отчетливо видно на снимке, Даунтаун остался справа и чуть сзади, вдалеке - Мидтаун:



Внизу - зеленые малоэтажные улицы мажорно-нажорного Гринвич-Виллидж, или просто Виллидж:



Мидтаун приближается:



Дяденька, данный нам в помощь при обращении с вертолетом, тоже глазеет вовсю:



Вот отчетливо видна граница между высотным Мидтауном и малоэтажными районами:



Малоэтажная застройка при ближайшем рассмотрении может оказаться и десяти, и двадцатиэтажной. Просто на фоне небоскребов она выглядит низенькой:



Общий вид Мидтауна:



Крупнее:



Из-под воды выныривают железнодорожные пути, ведущие к Пенсильванскому вокзалу, за ним виднеется Мэдисон Сквер Гарден, за которым спрятался скромный Эмпайр Стейт Билдинг:



Слева внизу высокое красное здание, за ним еще более высокое зеркальное - вот там то мы и живем:



Три скупых мужских слезы скатились по небритым щекам и упали в вертолетный пол. Дом!

Обернувшись назад, можно увидеть широченный Гудзон. Слева - Манхеттен, справа - Нью-Джерси:



Совсем недалеко от нашего дома на пирсе опытным шпионским глазом замечен авианосец "Интрепид":



От него отчетливо видно, как наш малоэтажный бандитский район Адская Кухня вдается в небоскребный Мидтаун:



Мидтаун закончился, начался гигантский правильный зеленый прямоугольник Центрального Парка:



Большое озеро в нем, если мне не изменяет память, водохранилище имени Жаклин Кеннеди-Онассис.

За парком вертолет развернулся, и мы пошли вниз по Гудзону, назад.

Теперь по борту развернулись застроенные просторы штата Нью-Джерси:



Гигантская развязка слева - это въезд в Линкольн-туннель, он выпрыгнет из под Гудзона недалеко от нашего отеля.

Скромное очарование Джерси-Сити:



Деловой центр города, образует отдельную небольшую группу небоскребов:



Пролетаем мимо самого высокого здания штата Нью-Джерси:



"Там, где раньше тонула в непролазной грязи крестьянская телега, где ютилась жалкая лачуга батрака, взметнулись на нью-джерсщине трубы гигантских заводов, раскинулись аккуратные кварталы новых советских микрорайонов":



На минуту я почувствовал, что чувствовали летчики люфтваффе, паря на своих "рамах" над нашими городами. Сколько раз я увлажнялся, рассматривая рассекреченные немецкие архивы - не счесть! Особенно разглядывая родной Ярославль, с указанием немецких целей:



Я родился в СССР, очень любил до своих девяти лет Владимира Ильича Ленина, и множество раз мечтал лично вцепиться своими мальчишескими зубами в горло проклятой эсеровке Фанни Каплан, если бы оказался рядом. Я - советский мальчик, вот и сейчас, вспоминая немецкие снимки, в голове пляшет белый карандаш, как бы невзначай обводя увиденное на земле.



"Так, на стороне Нью-Джерси вижу на путях около пятиста вагонов, одиннадцать локомотивом под паром, судно береговой охраны, машиностроительный завод, казармы Национальной Гвардии, и, вероятно, две батареи зениток рядом с Макдональдсом"

Однако, всему приходит конец. Летали мы и так наверное, почти под час, пора снижаться.

Я сделал выводы из полета, что слишком много отвлекался на фотографии, в итоге реальных эмоций получилось меньше. Основная моя эмоция была, глядя на Манхеттен - как вся эта гигантская хрень под землю не провалилась под собственным весом.

Фотографии способны передать 10, ну может 20 процентов впечатлений. В случае короткого полета лучше попытаться получить эмоции по максимуму, прочувствовать их, и запомнить, нежели постоянно пялиться в объектив.

На память достаточно сделать пару-другую снимков.

Эти мои выводы, сделанные от полета сразу по приземлению, я запомнил, и впоследствии даже успел реализовать, когда летал над водопадами Игуасу. Так оно и вышло - когда не снимаешь, эмоций гораздо больше.

Но естественно, полет и так запомнился.



Ну, что, садимся в Даунтауне!



Крупнее:



О, а вот и паром, на котором можно проплыть мимо статуи Свободы, идет на Стэйтен-Айленд!



Надо будет сходить, но ведь, как говорит известная персидская мудрость, "паром - не паром без бутылки портвейна". Надо где-нибудь здесь найти портвейн, да и перекусить хоть что ли. На поиски!

Это сообщение отредактировал Masquerade - 4.10.2013 - 15:54

а что, стареющий диджей Валентин ничего даже не отмочил на борту хеликоптера?
не верю.

Часть 10. Таверна Фронса и советы американцам.

... мы находимся на самом южном кончике острова Манхеттен - в том месте, где начинался город, где когда-то стоял Нью-Амстердам.

Казалось бы, тут должен быть аутентичный дух, старая застройка, домики у воды, клумбы с тюльпанами и парочка мельниц. Но фигушки. Здесь Финансовый Квартал, кругом одни элитарные сверкающие небоскребы:



Даже зданий рубежа XIX-го и XX-го веков не так уж и много - площадь в этом месте становилась дороже от десятилетия к десятилетию, и постройки улетели вверх:



Но кое что осталось:



Однако, как видно, одушевленные названия улиц, не стриты и не авеню, говорят нам, что мы в самой старой части города.

От неё же осталась и узость коротеньких улочек, идущих под разнообразными углами. Единственная улица, помимо набережных, по которой можно качественно ориентироваться - вечно прямой Бродвей:



Кстати, хороший пример уличной современной навигации.

Местные служащие готовы сорваться в темпе вальса, как только загорится зеленый, и умчаться вдаль, денежки не ждут!



К ним присоединяется симпатичный парень, по которому сразу видно: вот он, опора американской государственности, столп общества, молодой человек, 30 лет, белый, средний класс, закончил колледж, женат, воспитывает дочь, живет в маленьком сытом городке в Мэриленде:



И что он забыл в этих каменных джунглях. Променял родные березовые просторы Мэриленда на безумие мегаполиса:



А какие тут сочные люки!

Творение Джона Импотента с сыновьями:



Джон с сыновьями делает люки с 1955 года в городке Хиксвилл, это пригород Нью-Йорка на Лонг-Айленде. LI - как раз аббревиатура острова, а не намек на китайские корни Джона.

Джон разработал странноватый дизайн, особо мне не встречавшийся. Поскольку науки о люках не существует (в чем и прелесть, ты всегда исследователь и первопроходец), то дизайну можно давать любое название, какое покажется благозвучным.

Среди узкого круга люкофанатов и крышкофилов, конечно, есть устоявшиеся определения классических дизайнерских решений. Например, "вафли", или там "концентрические круги", "паутина", или в конце концов "соты". Большая часть люков представляет собой представителей этих благородных кланов, или же как максимум мулатов и метисов, микс разных дизайнов.

Нью-Йоркская люковая школа кардинально отличается от классики Старого Света - это видно сразу невооруженным глазом, даже начинающему падавану, впервые вставшему на путь лючного Просветления.

Я дал название узору Джона Импотента с Лонг-Айленда название "колючка", и почти сразу же нашел безродных последователей:



Но как окрестить этот шедевр от НИКТА?



"Глаза в паутине"?

А вот и коллега по цеху! Красота!

О, старина Кон Эдисон, что ты со мной делаешь, что ты со мной творишь!



Потом я наконец поднял глаза и чуть не врезался в шаверму:



Халяльно, однако.

Пора бы и нам покушать, сколько часов уже на подножном корму, одними люками сыт не будешь. Так совпало, что в одном месте удалось удовлетворить аппетит и мирской, и духовный.

Идем, никого не трогаем, кругом одни небоскребы отборные, и вдруг бац!



Что нужно сделать любому здравомыслящему человеку, находящемуся в адеквате, когда он видит перед собой американский флаг, тем более старого образца, как на левом фасаде? Правильно, считать звезды!

Когда в состав США принимали новый штат, на флаг добавляется очередная звезда. Если знать дату присоединения штата к Союзу (вернее, их точное количество в тот или иной временной период), можно понять, флаг какой именно эпохи находится перед тобой.

Звездочки менялись 26 раз, это много.

Очень удобно при просмотре фильмов о 19 веке - не понимаешь вот ты с самого начала, в какую эпоху происходит действие, в 1873-ем, или все-таки, блин, в 1878-ом. Измучился уже весь, попкорн не лезет, пропотел, нервы пошаливают, рука бессильно сжимает диванный пуфик.

И вот, в кадре флаг!

Тынц - на паузу, и считаешь звездочки. Ага, сорок восемь штук! Аляску и Гавайи еще не приняли! Значит, это точно не 1960-е, а ты сомневался. Теперь сомнения прочь! И дальше спокойно смотришь, попкорн снова нормуль пошел.

Самая засада, это когда потом в фильме прямым текстом говорят, какой год, а ты уже звездочки посчитал, и вышло несоответствие! Блииин. Неужели ошибся? Назад, снова пауза, снова пересчитал.

Гады, киношники флаг не тот повесили! Ни хрена не уделяют должного внимания мелочам! И сразу в суд на них подаешь, за разочарование в людях.

Итак, быстренько пересчитаем звездочки:



Тринадцать, собственно, как и полос.

Массачусетс, Коннектикут, Нью-Гемпшир, Род-Айленд, Нью-Йорк, Нью-Джерси, Пенсильвания, Мэриленд, Делавер, Вирджиния, Северная Каролина, Южная Каролина, Джорджия.

Значит, перед нами флаг 1777 года, времен войны за Независимость. Только в 1795 году примут Кентукки и Вермонт.

Значит, здание какое-то интересное, историческое.

Табличка на входе подтверждает догадки:



И верно, это здание Таверны Фронса, позиционирующей себя как самый старый дом в городе. Построили его еще в начале 18 века при англичанах, тогда это был самый крутой дом. Кирпич везли аж из Европы, свой пока выходил хреновым.

Здесь, в Таверне Фронса, молодые офицеры в преддверии войны за Независимость плели и плели заговоры, как бы нам от Англии поскорее смыться то. Это, в общем-то, обычная тема - многие заговоры, бунты, революции и перевороты замышлялись в пивнухах. Молодая кровь, горячая, побухать все любят. Наорались, попроклинали, завелись, нажрались, готово!

"- Ну пошли?
- Да, пошли, на виселицу этих гадов!" Ну и всё, революция.

Теперь в этом легендарном здании музей, и реконструкция этой самой таверны - то есть каждому можно пойти и покушать. Выжрать ящик мадеры, и потом пойти свергать короля.

Мы очень оживились такой шикарной перспективе. Надо было торопиться, а то таверна больше 63 человек не вместит:



Однако, в этот приятный час туристов и людей было совсем немного.

Можно было вдоволь пофантазировать, и представить себе здесь Джорджа Вашингтона сотоварищи:



Собственно, он здесь действительно был. Картина передвижника Ильи Репина, масло, холст. "Прощание Джорджа Вашингтона с офицерами в таверне Фронса":



Отсутствие большого количества современников настраивает на лирический лад.

Так и представляются здесь горящие свечи, крутящийся кабан на вертеле, море эля в деревянных кружках, винтовки в углу, шпаги сверкают, смрад, тесно, и все вокруг, конечно, пьяные в состояние "Прощай, король, прощай".

- Если Англия себе еще раз позволит такое, то надо будет сделать так, как в Бостоне!
- Пусть король Георг засунет себе в жопу свой чай!
- Если они снова сунутся к нам со своими пошлинами, вся нация поднимется, как один!
- Это о какой нации, простите, идет речь?
- АМЕРИКАНСКОЙ нации!
- Такой нации не существует, ваши слова - это измена!
- Ах ты сука английская! Господа, на осину его!

ЕЕЕЕЕЕЕ

Принесли аутентичную независимую еду.

Такой гамбургер с картошкой фри предпочитал, наверное, сам Джордж Вашингтон:



А эту милипизерную какашку с креветками обожал, наверное, Томас Джефферсон:



Но что нас точно объединяет с молодыми американскими офицерами Континентальной Армии, так это, конечно, это:



Мы прочувствовали себя "Сынами Революции", и подняли бокалы. "Сыны Революции", чья табличка висит при входе - это такое общество, основанное в 19 веке. Вступить может каждый мужчина, чьи предки во время войны за независимость были солдатами, офицерами, моряками, в общем, сделали дело.

Это общество выкупило это небольшое здание в самом начале XX века, когда его хотели снести и сделать там парковку. Они его отреставрировали (до этого оно много раз горело и было в неважном состоянии), и вернули нации. Теперь нация говорит "Сынам" спасибо.

На мой взгляд, американцы, конечно, дурачки, и жить совсем не умеют.

Вы только представьте себе - Манхеттен! Деловой Квартал! Каждый метр стоит, как все государство Лесото. И такое расточительное использование территории - сердце кровью обливается!

Кругом одни небоскребы, которые приносят столько денег, а тут каким-то чудом сохранилась какая-то невзрачная срань:



И хрен то с этим Джорджем Вашингтоном, он давно умер.

Я разработал американцам инструкцию, как надо правильно поступать в такой ситуации.

Очевидно, что здание - это какая-то хлипкая хлабуда. Надо его ночью поджечь. Конечно, хлабуда числится как памятник архитектуры федерального значения, но её же уже нет! Надо подарить главе района машину, памятник уже не памятник, а земля осталась, её надо купить.

Город объявляет электронный аукцион на продажу земли. Организатору торгов дарим вторую машину, и еще ящик печенья. Он прописывает заранее невыполнимые требования, ясно намекающие другим соискателям земли, оставшейся от таверны Фронса, что тут все замазано, и лучше не тратить время и силы.

Ну дальше все просто - участвуешь двумя организациями, обе - твои. Покупаешь землю, разрешение на строительство получить - ладно, хрен с ним, придется третий автомобиль купить, и к ящику печенья приложить еще бочку варенья.

Все! Слава Богу! Земля не будет пустовать! Строим огромный бетонный штырь. Выглядит хреново, материалы дешевые (да насрать), строят криворукие филиппинцы и мексиканцы - они дешевле.

По идее, требуют построить парковку, ну ты и строишь - на десять мест. Подземную очень дорого, а больше земли нет - центр города, тесно, ты и эту то еле оторвал. Теперь можно смело говорить - "В нашем новом, элитном офисном здании "Нью-Йорк Голд Сас Бетон Штыр" есть все удобства. Прекрасный подъезд, индивидуальная парковка". Ну она и есть - ты же не соврал! Правда, в бетонном штыре будет работать пять тысяч человек, но это нюансы.

Они будут бросать машины на всех прилегающих улицах, и Манхеттен задохнется в пробках, но это не ты виноват. Организация дорожного движения - не твоя забота. Это ОНИ. Некие аморфные ВЛАСТИ. Некое загадочное ГОСУДАРСТВО. Их то, проклятые власти, и можно поматерить, стоя в пробках вместе с остальным плебсом.

И вот, штырь достроен. Ты получил много денег - штырь то большой! А вышел дешево. Миллионы долларов прибыли! Хоть ешь ты их, хоть сри ими!

Стану что ли Конгрессменом от штата Нью-Йорк. Бабла то много, мощная рекламная кампания, обещаешь охлосу (не догадавшемуся в свое время купить землю), построить хорошую дорогу (всех достало в пробках стоять), и вот, ура, ты в Конгрессе Соединенных Штатов!

Казалось бы, жизнь удалась.

Но блин... что-то не то. Вроде и конгрессмен, и уважают, и бабла мешок, и машина не как у всех. Золотая. Но что дальше делать? Сходить особо некуда, кругом одни бетонные штыри, да пробки. Детишки твои плачут - им плохо в окружении бетонных штырей. Зачем все это - ты тоже уже с трудом понимаешь. Кто ты такой, откуда, зачем здесь твои дети - непонятно. От одного берега отчалил, а к другому еще не пристал, завис в невесомости, как Георгий Гречко. Пардон, Нил Армстронг.

Помог бы тебе понять, кто ты такой, кем был твой отец и дед, музей в Таверне Фронса, так он несколько лет назад сгорел. Другие старые дома какие-то гады пожгли, даже погулять негде - все застроили черти чем, не пройти, не проехать.

Что делать? Как жить? Зачем жить?

О! Идея!

Русские! В России люди умеют жить, там здорово! Хорошие красивые дома, великолепные дороги, есть музеи, есть чем заняться детям. Куплю ка я там дом!!! Где-нибудь поюжнее, чтобы климат хороший. В Туапсе!

Начинаешь летать между Нью-Йорком и Туапсе, где у тебя дом и семья. Уехал бы навсегда, так блин, бетонный штырь то деньги здесь приносит, как уедешь? В России меня особо не ждут, там работящие люди, а я американец, особо ничего и не умею.

Придется крутиться, придется жить на две страны.

Новая беда. Всем конгрессменам Господин Президент хочет запретить иметь жилье заграницей! Придется записывать на жену... Блин, скоро и женам нельзя! Ну да ничего, будем дальше думать... ну что за жизнь!

Продолжать можно долго, но основная мысль, думаю, понятна.

Зря американцы там этот невыгодный дом оставили, ничего не понимают.

Вон, туда идут на экскурсию дети, но это же верх абсурда:



Музей то можно сделать и на окраине, я же говорю, ничего не соображают.

Ну или вот, пошли мы в метро, спускаемся, а там висят какие-то старые карты, какие-то кленовые листья...



В таком месте, как нью-йоркский Даунтаун, в метро реклама будет стоить немеряно! Американцы занимаются абсурдом!

Так, где у меня там телефончик начальника департамента по рекламе... наверное, не откажется от новой машины... никто никогда не отказывался.

Ну ладно, всё, всем счастливо оставаться, чао, буратины, всем пока, я поехал в Туапсе!



Но блин... мечты, мечты. Так хочется уехать навсегда в благословенную Россию, там, где люди умеют жить, но у тебя не получается, и всегда возвращаешься в царство корысти и безразличия. Хорошо, что в этом царстве есть прекрасный оазис, оставшийся от старых времен. Там можно отдохнуть душой и телом, подставить лицо солнцу, слушать птиц, смотреть на белок, наслаждаться воздухом.

Центральный Парк!

Нью-Йорк. Часть 11. Центральный парк и дом "Дакота".

... мы вынырнули из нью-йоркской подземки на Коламбус Серкл - одной из самых известных площадей города идеально круглой формы.



Здесь один из основных входов в Центральный Парк - нашей очередной цели.

Осподи, всё шляемся и шляемся, десятки километров уже находили по острову этому, а все не успокоимся. Вот что значит выйти в шесть утра.

У юго-западного входа в Парк стоит памятник кораблю "Мэн", взорвавшемуся на рейде славного города Гаваны в 1898 году.



Корабль назывался не "Мужчина", Мэн - это такой штат, один из моих любимых. Почему, не знаю, но я всегда крайне симпатизировал штату Мэн. Надо забить себе татуху в виде его контуров.

Этот инцидент, причины которого покрыты сомнительным туманом, стал поводом для развязывания испано-американской войны, ведь Куба и Гавана тогда принадлежали Испании. Маленькая странная война, в которой дряхлая Испания была в пух и прах разгромлена наглыми молодыми импералистами, имела немалые последствия.

Филиппины, остров Гуам, Пуэрто-Рико перестают быть испанскими колониями, и попадают под американское влияние, имеющее место и сейчас. Куба повторила бы этот счастливый путь, если бы в свое время не проявила самоволие и несогласие с распорядком дня.

Испания на десятилетия замерла в отходняках - удар по национальному самолюбию был сильный. В этом можно проследить некое сходство с Россией - если у нас говорят "98-й год", то это синоним фразы "всё, п@здец, приплыли".

В Испании тоже если сказать - "98-й год", там аналогичные ассоциации, даже хуже. Там есть даже понятие "поколение девяносто восьмого". Только столетия разные - у нас 1998 год, у них 1898-ой.

А началось всё со взрыва броненосца "Мэн", памятник которому стоит у входа в Центральный Парк.

Вот, внизу грустные бизнесмены сидят и молчаливо горюют о броненосце:



Один из потрясающих эффектов Центрального Парка - оставляя в сотне метров сзади небоскребы и бурлящий котел, мир денежек и играющей мускулами американской военщины, мир капитала и неоновой рекламы, моментально попадаешь в совершенно иной мир:



Здесь тихо и спокойно, и только мертвые горожане, обильно лежащие вокруг на скалах, разбавляют картину:



Центральный Парк - удивительный проект человеческого общества. В одном из самом населенных клочков земного шара, нашлось место огромному зеленому прямоугольнику длиной четыре километра, а шириной - почти километр. Здесь собрано воедино несколько типов разнообразных ландшафтов, от почти девственных лесов до озерной глади.



Ландшафты обильно осыпаны деяниями шаловливых человеческих ручек - памятниками, павильонами, катками, спортивными площадками, театрами и стелами.



Начиналось всё классически. Когда в 1811 году планировали сетку стритов-авеню, ни клочка земли под парки и скверы на Манхеттене не нашлось. Да и черт с ними, с жалкими людишками, пусть на кладбищах гуляют. Собственно, так и происходило - за город съездить мог позволить себе не каждый, и тенистые городские кладбища потихоньку превращались в пикниковую зону.

Со временем грамотных людей все это достало, и город в середине 19 века приобрел огромный кусок земли в центре острова Манхеттена. Место было убогое и гиблое - болотина, скалы, кустарник, в котором жили какие-то голодранцы.

Голодранцам предоставили жилье, кустарник - выкорчевали, болотины - осушили, скалы - частично взорвали, частично оставили для политесу.

Одно предложение, а на деле все это заняло более двадцати лет, трудились 20 000 рабочих, было вывезено 10 миллионов тележек хреновой земли, и привезена хорошая земля с Нью-Джерси (все же помнят, что Нью-Джерси - "Штат садов", такие почетные титулы абы за что не дадут). Сажали деревья, оформляли лужайки, заставляли меценатов скидываться, доили городской бюджет, в общем, серьезная классическая стройка.

Основная концепция, которая четко прослеживается и сейчас - на территории парка должно существовать несколько раздельно циркулирующих систем, которые не должны пересекаться. Пешеходы должны гулять отдельно, повозки, а затем машины - ехать отдельно, прогулки на лощадях - по своим маршрутам, велосипедисты - по своим, ну и так далее.

Не только пересекаться, но и видеть они друг друга не должны! Для этого, например, пронзающие парк автодороги были убраны ниже уровня земли в специально прорытые овраги. Чтобы ничто не омрачало умильных сельских ландшафтов несчастному нью-йоркцу, затрахавшемуся от вечных автомобилей вокруг.

На протяжении десятилетий парк создавали всем миром. Он испытывал разные времена, от полного запустения в конце 19 века и в 1970-х годах, до процветания, как например, в наши дни. Большое количество добровольцев, волонтеров, меценатов и филантропов всех пошибов и мастей принимало и принимает участие в поддержании этого уникального паркового комплекса делом и деньгами.

Дональд Трамп, мой вечный любимчик, построил знаменитый каток:



На этой аллее все лавочки поставлены за баблище простыми горожанами, а следовательно, именные:



Сажаешь дерево, а тебя сразу тыц - и увековечивают.



И человеческое тщеславие радостно в башке подпрыгивает, веселится, и парку польза.

Кто-то строит подобные музыкальные площадки, напомнившие мне смесь римского Пантеона и эстрады в сталинском парке:



Ну и себя, конечно, не забыв:



Зарисовки Центрального Парка.

"Кому пирожки, свистки, гондоны, шарики? Налетай!"



"Классическая американская семья (как с картинки), смотрит за выкрутасами смуглого чужеземца в попытке заработать бакс":



"Молодой экстравагантный русский хочет понять, зачем ему упоительно дорогостоящая фотокамера, и пытается сделать уникальные фотоснимки мыльных пузырей":



Молодой боец "Черных Пантер" слушает речи Мартина Лютера Кинга и качается, готовясь к итоговой схватке:



Молодой белый сидит на заборе и думает, где здесь ближайший магазин, чтобы тоже накачаться и быть готовым к итоговой схватке:



"Голодные американцы, измученные безработицей и непрекращающимися войнами, ждут приезда благотворительной полевой кухни с бесплатным супом":



Следующее фото нуждается в цитировании.



"Я НИГЕР. Я огромный, сильный нигер, который вырубает людей к еб@ной матери и рвет их на маленькие дерьмовые кусочки.

В мире девять миллионов человек, которые ненавидят меня до трясучки, когда я появляюсь на ринге. Большинство из них — белые. Это ништяк. Пусть только правильно пишут мое имя. Тайсон. Меня зовут Майк Тайсон."

В общем, атмосфера в парке приятная.

Сердце парка - терраса с фонтаном 1873 года. Здесь многолюдно, в отличие от других частей парка:



Вернее, людей в парке очень много, но все они органично рассасываются по территории - настолько она большая.

Пьяные детишки лазают по скалам:



Белки из кустов пялятся:



На фоне небоскребов - полная идиллия.



Люк из города Гаррисон, штат Нью-Джерси, тут рядышком:



Компания "Кэмпбелл" делает там люки с 1921 года. Впервые за мою бурную люковую практику по всему миру мне встретилось сокращение FDY - это не что иное, как слово Foundry, с аглицкого "литейный завод".

Очень чувственный фирменный люк Центрального Парка:



Жаль, вышло нечетко, настоящий кленовый лист так трогательно упал прямо на чугунный, душа размякла, душа плачет.

Всем пропотевшим от постоянных пробежек предлагается попить ключевой водицы:



А вот и царь люков. Огромный. Коллектор открывается, как лепестки цветка, тянущиеся навстречу восходящему солнцу:



Более классическая крышка коллектора (именно так и переводится слово Sewer), простой изящный узор "плетенка":



Сделано в Индии. Да, прошли времена расцвета металлургии США, когда дерево стоило дороже чугуна. Сейчас дешевле все делать в Азии. Значительное количество люков в штатах - индийские.

NYC Sewer - один из самых популярных люков города, встречается очень часто. Чтобы разбавить мое лючное занудство, внештатно продемонстрирую инсталляцию на Бруклине. Как известно, в катакомбах Нью-Йорка водится всякое:



Блин, и сюда добрались:



Общественный туалет в парке:



Ничего особенного. Точно такой же видел на автовокзале в Переславле-Залесском.

Потихоньку мы подошли к моей очередной цели - известному дому "Дакота", который стоит прямо на западной границе парка. В нем жил Джон Леннон и Йоко Оно, около него он был убит. Йоко Оно и сейчас там иногда живет.

Парк четко дает понять, что мы приближаемся:



Это небольшой мемориал в центре "Земляничных полей" - небольшого куска парка, сверху напоминающего слезу, и посвященного Джону Леннону.

Многие страны сажали тут деревья и занимались облагораживанием, в честь их традиционная памятная плита:



Глаз автоматически ищет Россию в традиционном месте - между Республикой Кореей и Руандой, но в данном случае надо искать между Сауз Эфрика и Спэйн - плита то 1985 года.

Мозаику Imagine, кстати, подарил парку город Неаполь - это копия пола одной из помпейских вилл.

И вот, наконец, деревья расступаются, и перед нами предстает дом "Дакота":



Помимо того факта, что здесь убили Леннона, мне он был еще интересен как великолепный пример одного из первых элитных многоквартирных домов.

Это 1884 год. Тогда здесь, в Аппер Вест-Сайде, была глухая окраина, полусельские пейзажи, пьяные ирландцы по канавам лежат, в общем, идиллия.

Несколько влиятельных горожан решили построить здесь, на отшибе, вдалеке от городской суеты суперэлитное здание.

Денег вкачали немеряно, но задумка удалась. Шикарный огромный дом, в котором высота каждого этажа превышала общепринятый вдвое, с метровыми стенами, роскошной отделкой как интерьеров, так и экстерьеров - в этих местах он казался призраком.

В гигантском здании было всего 65 квартир, а также куча комнат для слуг, общий игровой и спортивный залы, общая столовая с пятиметровым камином, собственная электростанция и центральное отопление, каретники, сад, швейцары, в калошах не пущают!



Дому сразу дали меткое прозвище. - "Этот дом так далеко на Западе, как Дакота" - говорили нью-йоркцы. Прозвище закрепилось и стало официальным названием.

Совсем скоро он из элитного стал суперэлитным, где квартиры передавались по наследству. Он же подтянул за собой и весь верхний Вест-Сайд, теперь все, что на запад от Центрального Парка - престижные районы для жизни, особенно прямо рядом с парком. Особенно рядом с "Дакотой". Особенно сама "Дакота".

Не могу удержаться и не показать вид "Дакоты" сверху зимой. Ням-ням-ням-ням:



Чугунина на фасадах:



И в Америке с этим не все слава Богу. Антихристы, снимите убогие кондеи с фасада!



Ладно остальные недальновидные нации все засрали, а вы то куда? Вы же этот, как его там, светоч!

Любопытно, что со стороны проулка дом даже не отштукатурен:



Это обычная практика для всех эпох - делать красивым фасад, и гораздо меньше уделить внимания тылам и двору. Кстати, хорошая иллюстрация именно для американского "Позолоченного века", в эпоху которого и была построена "Дакота".

Однако гораздо больше внимания дом приковал к себе после убийства самого именитого жильца - Джона Леннона. Здесь постоянно трутся поклонники и праздношатающиеся, не говоря уже о туристах.

Швейцары не пущают во двор и в арку за их спинами, где и убили Джона:



8 декабря 1980 года Марк Чепмен, фанат Битлз и лично Джона Леннона, застрелил его у входа в собственный дом - "Дакоту". Сделал он это, судя по всему, из тщеславных соображений - хотел прославиться.

В тот день еще в обед он уже ждал Джона - взял автограф. Фотограф делает последний прижизненный кадр Леннона:



Через несколько часов один человек на этом фото убьет другого.

Чепмен ждал около арки. Леннон и Йоко Оно возвращались из студии звукозаписи уже ближе к полуночи, прошли мимо невзрачного человека, стоявшего у входа (там регулярно терлись фанаты), зашли в арку, и сзади Чепмен окликнул - "Эй, мистер Леннон!"

Убийца стоял на линии ворот, обернувшийся Леннон - в нескольких метрах, в арке:



Из пяти выстрелов четыре достигли цели. Леннон умер почти сразу, в больнице.

Чепмен спокойно сел под фонарь и стал читать роман "Над пропастью во ржи", дожидаясь полиции.

Кстати, фонарь:



Не сопротивлялся, признан вменяемым, получил пожизненное, ненавидим миллионами людей, семь раз писал прошения о помиловании, отказы, так и сидит. Ему уже 58 лет (убийство совершил в 25).

Дом меня впечатлил. И сам по себе, и событиями, произошедшими у него. Ведь когда детально знаешь, что, когда и как - место воспринимаешь совсем по другому.

Чуть-чуть углубились в Вест-Сайд, решили найти вино, чтобы благостно вкусить его на Большой Лужайке. Не знаю, можно ли там пить в общественных местах, или американцы по эволюционной лестнице уже поднялись до стадии, когда за такие дела отрубают правую руку, но проверить можно только эмпирическим путем.

В конце концов, во всех американских сериалах порядочные люди бухают именно в Центральном Парке, что мы, рыжие что ли. Чем мы хуже? Мы тоже хотим в белых штанах. Мы тоже хотим на Большой Лужайке.

Классическая застройка Верхнего Вест-Сайда:



На улицах довольно оживленно:



Действительно, рейтинги цен на недвигу по различным районам Манхеттена, похоже не врут - жить здесь приятно:



Ах, обожаю такое скромное сытое мещанство!



Американский аналог российского казенного краснокирпичного стиля:



Отделка здания - удовольствие дорогое, а красота в конце XIX-го века все-таки была важна. Компромисс: фасад здания решается украшениями и узорами из кирпича, при этом дом даже не штукатурился. Приятная стилистика.

Затерялась церквушка:



И вот, наконец Валентин в своей стихии, чувствует себя в алкомагазине "Нэнси", как рыба в воде:



Возвращаемся в парк, тут близко.

Большая Лужайка - здоровый ухоженный луг в сердце парка:



Иногда здесь проводятся общественные мероприятия, иногда - концерты, ну а большую часть времени здесь валяются в позе звезды изможденные жизнью нью-йоркцы.

К Лужайке с юга примыкает Черепаший Пруд - болотина, в которой выращивают черепах. По идее, в парке есть и полноценный зоопарк, но он в другой стороне, а сейчас мы решили, что черепахи нам ближе всего, и мы присели на камушки рядом выпить благородного красного сухого.

Поскольку было непонятно, дадут ли нам пожизненное за распитие спиртных напитков в общественном месте опосля, или же сразу подснимут метким снайперским выстрелом с вертолета, мы прикрылись бельгийскими вафлями:



Затеряться в толпе горожан, исхудавших от нелегкой жизни при капитализме, было делом нехитрым:



Люди отдыхают:



Многим, конечно, хотелось бы считать их классической американской семьей, но мы же знаем, что просто к папе на прогулку с дочкой (сыном?) пришел друг.

Пока Андрюша смотрит, какие мосты надо занимать 58-ой армии в первую очередь:



... мы с Валентином с помпой открыли благородное бургундское.

Рядом, за забором, уважительно закрякали утки, заквакали черепахи:



Черепахи, кстати, как говорит нам табличка на одном из камней, тоже проспонсированные:



Осушив винцо, мы с Валентином окончательно омушкетерились. Только усов не хватало. Смеркалось, хотелось продолжения банкета. Андрюша вина не пил, мушкетером быть не хотел, и просился спать в каюту.

В итоге у Музея Естественной Истории взяли таксомотор, и поехали по точкам - Андрюша - в отель, мы с Валентином - мушкетерить.

Не знаю уж почему, но потусить решили у китайцев.

Йуху! Снова едем в Чайнатаун!



Как там у Шерлока Холмса...

"Извозчик! Церковь Святой Моники, и полгинеи, если доедете за двадцать минут!"

да...

нет...

Да нет...

Да нет наверное

Это сообщение отредактировал Insane - 11.10.2013 - 08:38

извините, что вмешиваюсь в диалог)
Яночка сегодня утром фоткал какую-то старую деталь Ярославля на стене склада табачной фабрики?
или просто заинтересовался бесхозной табличкой 90-х годов "магазин тканей и сопутствующих товаров"?)

Вячеслав Малежик

последний вариант)

когда ходишь в яркой одежде, узнаваемость возрастает в разы, спокойно в город не выйти)