Нью-Йорк, эмоции в фотографиях

Да, всё верно, мне так хотелось перевести надпись "Сам не свой до баб", что даже не обратил внимание на имя)

На других ресурсах уже обсосали эту тему от и до, сначала пошли по ложному следу - решили, что речь идет об известном подростковом сериале "Лиззи Магуайер", показывавшемся и в России.

Однако, и это совпадение. В конце концов нашелся грамотный человек, который знал, о ком идет речь на лавочке.

Процитирую его:

... И баба довольно известная, по крайней мере в узких кругах. Она была редактором, вот её некролог http://www.nytimes.com/2006/04/12/books ... .html?_r=0 И сама книжки писала. А ту, название которой на скамейке - Мad about the girl (перевод - "Без ума от девчонки") - думали, что не закончила, когда она умерла , но потом ее подруга-сожительница нашла концовку в компе Лиз и книжку издали посмертно. Имела успех - но тоже в узких кругах и недолгий.

То есть на скамейке написано вообще название книги!

Часть 14. Снова Даунтаун. Бродвей и немного детства.

Мне очень понравился Нью-Йорк тем, что на сравнительно небольшой территории существует множество самых разных миров. Граница между ними - одна улица. Завернул за угол - и тишина и покой пуританских домиков 19 века, или же царство массивных, спокойных чугунных фасадов взорвалось миром скупщиков краденого, ломбардов, паленого барахла, уличных торговцев, в общем, Россией 90-х:



Это Canal Street, довольно широкая улица, отделяющая узкие улицы Сохо от Трайбеки и Даунтауна.

Кстати, в названии многих районов Манхеттена постарались риэлторы прошлого.

Именно они в целях большей узнаваемости брендировали небольшие райончики большого города. Например, тот же мой любименький чугунный СоХо не имеет к лондонскому тезке никакого отношения. Сохо - это классический продукт риэлторов. SOuth of HOuston - "к югу от улицы Хьюстон".

Соседний район Трайбека - ни что иное, как TRIangle BElow CAnal - "треугольник ниже Кэнал стрит" - там крупные улицы образуют границы района, треугольного по форме.

Райончик с романтическим названием Нолита - тривиальное NOrth of Little ITAly - к северу от Маленькой Италии.

Это очень интересный факт - благозвучные названия, изначально предназначенные с целью впарить недвигу на районе как можно быстрее, приживаются в народе и становятся едва ли не официальными. В самом явлении ничего нового нет - только вот все эти наши "Жилой комплекс Православная Слобода", "Элитный загородный поселок Новая Молдавия", таунхаузы "Исконно русский Златоустьинский Посад" исчезнут вскоре после того, как там будет продана последняя квартира.

А в Нью-Йорке названия были настолько точными, понятными, логичными, что приживаются на официальных картах.

Итак, жиганская Canal Street разделяет чугунный Сохо и веселую Трайбеку.

Некоторые озорники зачастую стирают на указателях и объявлениях первую букву С в слове Canal, да так часто, что мы тоже стали называть эту улицу Анальной.

А ведь она того не заслуживает. Здесь продолжается величественная чугунная империя Сохо:



Несмотря на приближение блестящих небоскребов Даунтауна, чугун не хочет уходить:



Чугунные клейма встречаются на каждом втором здании, да что там, уверен, на каждом первом, просто времени обнюхивать каждое не было:



Как правило, находится в нужном месте - у входа в магазин или парадное, чтобы было видно входящему. Уверен, клейма раньше еще и другим броским цветом выделялись, ведь главная их функция - рекламная.

Как и в Любезномъ Отѣчестве, подобная реклама столетней и более давности, пребывает в полном забвении. Закрашена, замазана, разве что негр сверху не насрал. Но тогда уберут, да, службы хорошо работают.

А ведь это могло быть фишкой магазина или конторы - выделить рекламу, подсветочку, рядом небольшая табличка, кто это, что, когда, зачем. И восприятие заведения совершенно другое!

А то - ну что это такое, висит рядом со входом в какую-то лавку рукав гидранта 1870-х годов, а на клейме уже столько краски, что скоро вообще станет нечитабельно:



В такой аутентичной атмосфере мои мальчуганские глазки конечно же, шарили по фасадам - на них очень просились страховые таблички.

Но в этом существенное отличие американцев от нас. Табличек нет, потому что американцы знают им цену, и все давным давно снято и задорого продано, лежит по многочисленным частным коллекциям да музеям.

У нас же отношение к собственному материальному наследию (тем более, мелкому, бытовому) наплевательское, мало кто что помнит, знает, понимает, главное в жизни - это тачка подороже, но зато табличек 120-летней давности на русских домах висит еще в изобилии. Везде есть свои плюсы.

Однако, и мне в коллекцию под занавес поездки все-таки перепала американская страховая табличка, ну да об этом по ходу развития нашей нью-йоркской драмы.

В районе Энал Стрит много прикольных творческих небольших народных инсталляций - это как правило самый сок.

Велосипед на фоне чугунины:



Над входом между чугунных колонн - чувак с автоматом, собранный из подручных материалов и говна:



Смертьэтосвободасмертьэтосвободасмертьэтосвобода:



Ок, чувак, как скажешь, главное, не нервничай.

Неклеитьобъявлениянеклеитьобъявлениянеклеитьобъявления:



Не слушаются:



Депрессивные торцы везде пытаются украсить народными промыслами:



Кнопка вызова милиции:



Ну и пожарных заодно. Мы их и вызвали, но никто не приехал. Старый, не работает. Интуитивно чувствую, что это 1970-е или около того.

Идем дальше.

Балетом занимаетесь? Мы все видим. Непорядок девочки, идите лучше на Бродвей пивас гонять.



Кстати, да, Бродвей. Дошли!



Кстати, да, пивас!



Собственно, вот витрина одного из обычных продуктовых. Я сфоткал ту часть пивного прилавка, которая отвечает за бельгийские крепкие эли, я последние пару лет их поклонник:



Особенно Делириум ("Белая горячка") неплоха.

Это какой-то обычный мелкий продуктовый магазинчик. Почти при каждом есть прилавок и пара столиков, где точат субпродукты голодающие нью-йоркцы. Ну или вот, присела заправиться троица интуристов.

Парочка полицейских у прилавка приобретает свой традиционный кофе. Сейчас купят, сядут в машину, будут ждать преступников и есть пончики:



Я их запомнил, потому что на выходе они увидели меня, сидящего одного с тремя бутылками пива и орешками, и затеяли со мной диалог, в который раз убедивший меня, насколько все-таки Нью-Йорк веселый город.

- Здорово парень, это что, твой завтрак что ли? (время 11 утра или около того)
- Нет, это у меня уже вместо файв о'клок ти.
- Ыыы, смешно. Откуда вы, парни?
- Мы русские.
- О, русские!

На этой фразе я подумал, опять щас начнется Ленин-Путин-балалайка-перестройка-охота за красным октябрем.

Но нет. Полицейский серьезно заявил:

- Все русские слушают группу "Моторхед". Я знаю. Пока. Удачи.

И оба вышли.

Я задумчиво смотрел в орешки, вспоминая внешний вид участников группы "Моторхед", которую слушают все русские.

Действительно, что-то общее у нас всех есть:



Жалко, что главный поклонник и адепт "Моторхед", Валентин, в это время отсиживался в магазинном туалете.

От туалета дают забавный огромный ключ, который сложно забыть в кармане или вынести незамеченным:



Но Валентин не упустил своего шанса сфоткаться с веселыми полицейскими до этого:



Как известно, Валентин любит фотографироваться с представителями власти. Наверное, они внушают в него уверенность и силу, веру в себя и в будущее. Валентин питается внутренней энергией представителей власти, он сам становится их частью, чувствует прикосновение к чему-то большому, значимому. Зачем каннибалы ели сердце поверженного противника? Чтобы к ним перешла его сила. Валентин продолжает древнюю традицию человеческого рода в более современных формах. Все просто.

Перетекли в следующий магазин. Здесь их вообще стало очень много, наверное, тут у них гнездо.

Пока парни искали какие-то мутные кроссовки, хрен знает зачем они им уперлись, дома что ли не покупается (сказал человек, который сам ночью навеселе купил несколько пар), я тоже не терял времени даром. Обнаружил классный аппарат - меряет размер:



И замечательную творческую витрину:



Но в следующем бродвейском магазине, пришла пора потерять голову уже и мне. Музей американской символики и атрибутики, разного рода культовых американских мелких фишечек:



Я как попал в это царство табличек, флагов, автомобильных номеров, рогов, гербов, сапогов и настоящих бензонасосов 1930-х годов, так покой и потерял:



Главное - значительная часть была посвящена Гражданской войне в США, а это у меня один из любимейших эпизодов мировой истории.

Очень круто. Противостояние двух мировоззрений, двух ментальностей, двух экономик, двух генералов - Ли и Гранта, двух миров! И все в рамках одной страны, на территории, которую я знаю с детства - США!

Форт Самтер, Геттисберг, Виксберг, Аппоматокс , Ричмонд, Атланта, генерал Шерман рассекает Конфедерацию надвое и вырывается к морю - экстаз!

Был у меня в жизни такой период, когда я искренне пытался освоить сериал "Север и Юг" с Патриком Суэйзи, 1985 года, и преданно по ночам смотрел серию за серией - иногда аж до пяти утра. Они там по полтора часа, а всего их штук 15. Бросил, осилил серий восемь. Потом снова начал смотреть заново, на этот раз с женой. Жена, в принципе, выдержала испытание, и даже после такого не ушла, но до конца мы все равно не сдюжили. Так и не знаем, чем там все кончилось.

Вернее, все известно - Конфедерация, уникальный эксперимент в истории человечества, потерпела поражение, но её идеалы, её символика, мысли, её атрибутика до сих пор востребована многими. Этот магазин на Бродвее - прямое тому подтверждение.

В принципе, Валентину очень идет форма Конфедерации. Валентин только что капитулировал под Виксбергом и сдался в плен грязным янки, проклятым юнионистам-северянам:



Я же из такого магазина вообще должен был выйти в сапогах на каблуках со шпорами, обмотанный бобровыми шкурами, со знаменем Конфедерации и винтовкой в руках, да с бензоколонкой под мышкой, но к сожалению, наш легкий формат путешествий не подразумевает наличия обоза.

Пришлось ограничиться конфедератской прягой на ремень "Восстали и гордимся этим", да парочкой табличек, которые замечательно встречают всех входящих в мой кабинет:



Особенно генерал Ли, рекламирующий вискарь, впечатляет.

В общем, вытащили меня из этого магазина за руки-за ноги, и пошли мы по Бродвею дальше, в Даунтаун.

Он здесь оживленный:



Отделка зданий ненавязчиво богатеет:



Здание Манхеттенского муниципалитета с тылу:



Интересно соединены буквы N и H, ну и близняшки T тоже:



Символически попался рядом федеральный номерок:



В России пока не могут созреть до подобных суперспецномеров, и принадлежность к касте зачастую заключена лишь в комбинации букв в номере. Однако, почти все срали на эти комбинации, никто их не знает, и каста страдает, ведь нужно же общее признание и респект.

Поэтому страдающие начали изворачиваться - раз по номерам не понять твою степень важности и уважухи, то в ход идет рамка под номер:



Но уже и это обосрали проклятые отечественные юмористы:



Кстати, о номерах. Здесь же, недалеко, попались в сети еще два новых штата.

Траурный инвалидный Делавер:



"Первый штат" он потому, что первым ратифицировал Конституцию 1787 года.

... и Иллинойс:



"Земля Линкольна" - это, что логично, из-за того, что в Иллинойсе жил и творил Авраам Линкольн, до того, как стать президентом. Вот так вот, живешь, творишь, а потом твое лицо на автомобильных номерах ездит.

Свежую прессу продают:



Все, начинается Финансовый Квартал:



Наконец-то удалось вблизи рассмотреть Вулворт-Билдинг - один из самых известных небоскребов города, самое высокое здание планеты с 1913 по 1930 год:



При одном взгляде на убранство фасада становится понятна стилистика, в которой задумали выполнить здание архитекторы.

Любой рабочий Челябинского Трубопрокатного Завода, проходящий мимо и глянувший мельком на Вулворт-Билдинг, сразу скажет: - Ё моё, так это же "пламенеющая готика":



В здании не менее шикарные интерьеры, но надо записываться на экскурсии заранее. Конечно, не стали. У нас очень много дел, мы очень торопимся.

Массивная коробка федерального офисного здания:



Кстати, возвращаясь к Вулворт-Билдингу, я давно запомнил эпизод, когда на нем несколько лет назад ночью появилось это:



...И встану я во весь свой рост невероятный
И я скажу в своей речи ответной:
"Спасибо всем, мне было очень приятно,
Все дело в том, что я...
Никто не знал, а я...
На самом деле я - БЭТМЕН..."

Мы идем к Граунд Зиро.

По пути интересное уличное решение - собраны зеленые светофорные человечки со всех концов света:



Их тут десятки, даже украинская Виннитсиа есть:



Валентин тоже хочет пополнить ряды зеленых человечков:



И вот, Граунд Зиро. В общем-то, большая стройплощадка:



Через нее проложено несколько пешеходных дорожек. Проект, как оно все будет на месте взорванных небоскребов:



Рядом достраивается самый высокий небоскреб Нью-Йорка:



Мемориал погибшим полицейским, не очень далеко:



Вышли на набережную Гудзона, присели в уличном кафе:



... не просто так, конечно:



Огиннесились и наблюдали за набережной и Нью-Джерси на там берегу, как он там, стоит ли? Стоит, родимый, стоит.



Отсюда уже видно статую Свободы и Эллис Айленд:



О! А вот картина маслом!

"Дональд Трамп (слева) дает инструкции Гарри Каспарову (справа) на набережной реки Гудзон":



"Валентин тоже хочет принести присягу Дональду Трампу, но его не берут":



Однако, хорошего понемногу. Решаем осуществить вчерашний план, и идти на паром, чтобы проплыть мимо статуи Свободы. Единственное, что плавание без портвейна невозможно. Какая Свобода без портвейна?

По дороге под ногами путаются небоскребы, самых разных стилей и эпох:



Однако, как мы видим, нашлось и довольно много места для зелени. Да что там говорить, какие все-таки они непрактичные люди - здесь столько земля стоит, а они - спортивные и детские площадки вкорячивают! Нахрена, денег то с этого не будет!



Срочно бульдозер, и быстро строить торгово-развлекательный центр в кафеле.

И в Финансовом Квартале людям не чуждо ничто человеческое. Огромный алкомаркет найден, португальский портвейн идентифицирован и приобретен! Да!



Начинаем пересекать кончик Манхеттена, держа путь на другую сторону, к паромам.



По пути проходим колоритную церковь Св. Троицы, которую мы уже видели с Уолл Стрит. Среди небоскребов готический собор с кладбищем и островком зелени смотрится, конечно, колоритно:



Когда-то это было самое высокое здание в городе.

Здесь колоритно, тут могут скрываться Сокровища Нации и Николас Кейдж:



"Нажмите на нос Аврааму Линкольну, старый алтарь откроется, и подземный вход приведет вас в склеп, где хранится настоящий проект Конституции, где водяными знаками написано, что Джордж Вашингтон - гей"

Проходя мимо этого кладбища, глаз на одном из надгробий выхватывает знакомые имя и фамилию:



Александр Гамильтон.

Откуда он всплыл в моей памяти? Александр - часть списка, который должен с детства знать наизусть каждый. Еще этот список неплохо знать, когда кто-то хочет выиграть у меня на спор бутылку хорошего пива. Я иногда во время посиделок люблю на такое поспорить, и предлагаю каждому вспомнить список целиком.

Джордж Вашингтон, Томас Джефферсон, Авраам Линкольн, Александр Гамильтон, Эндрю Джексон, Улисс Грант, Бенджамин Франклин.

Это всё господа, изображенные на всемирном фетише - долларах. Бытует всеобщее заблуждение, что там изображены президенты США, но если выкинуть редкого неходового двухдолларового Томаса Джефферсона, то из шести оставшихся чуваков лишь четыре - президенты, а два (то есть треть) - нет.

Это как раз Александр Гамильтон на десятке, и самый любимый всеми россиянами "президент" - Бенджамин Франклин, который президентом никогда не был.

Оба они - из американских "отцов-основателей", занимали важные государственные посты и играли ключевую роль в становлении молодой Америки, но вот попрезидентствовать как-то не сложилось.

Александр Гамильтон, как и положено было в те суровые годы, был застрелен на дуэли своим политическим противником в возрасте 47 лет, и был похоронен на Манхеттене на кладбище Святой Троицы.

У меня с этим человеком связаны собственные детские воспоминания. Мне Александр Гамильтон, можно сказать, как родной. Я был доволен, увидев на могиле знакомое с детства имя.

Значительная часть моего детства (с 1988 по 1995) прошла в одном из лучших городов Великой Страны - Мурманске.

Время было нелегкое для всей страны, но в детстве все проще. Ну нет еды в магазинах (да и вообще ничего нет) - значит, так и должно быть. Сравнивать то не с чем.

Ввели талоны на колбасу, да и вообще на всё? Прикольно в очередях постоять, там даже мужики иногда дерутся! Класс!

Но совсем скоро в детском сознании появился змей-искуситель. На фоне отсутствия всего стали открываться валютные магазины. В Мурманске это было более ярко выражено, чем в других городах страны, где как правило была только классическая "Березка". Город портовый, торговый, множество моряков привозили из плаваний валюту - для них то и открывали валютники. А там...

Такое изобилие всего! Жвачки - тоннами, шоколад, сладости, модные конфеты, чупа-чупсы, все импортное, заграничное, с рисунками, картинками, капитализм умеет обольщать! Конечно, там продавалось всё, от одежды до окончательно сгинувшего в магазинах подсолнечного масла, но естественно, восьмилетнего советского мальчика всегда интригует жвачно-конфетный мир.

На фоне всех остальных магазинов города с пустыми полками (это был 1990-1991 год, до гайдаровских реформ), валютные магазины казались оазисами, какими-то миражами посреди пустыни Сахара.

Как в капиталистических слезливых историях Чарльза Диккенса, мы, мальчики, висели на замерзших витринах, оттаивая дыханием стекло, и смотрели в дырочки на яркие, цветные прилавки. Внутрь нас не пускали - желающих попасть туда было пол-города, а валюты у людей все-таки было немного, поэтому охрана гоняла голодранцев.

Не стоит сгущать краски - в целом никто не голодал, просто рацион был крайне однообразен - картофан, редкая талонная колбаса, зато рыбы и морепродуктов во всех разновидностях - хоть завались. До сих пор скучаю по уникальным рыбным пельменям, которыми были забиты все прилавки.

Были и просветы. Я жил с дедушкой и бабушкой, однажды прихожу из школы - а бабушка так хитро говорит: - Ты не поверишь, что удалось ДОСТАТЬ.

Я оживился, и начал перечислять все запретные, давно забытые плоды.

- Сыр? Апельсины? Шоколадка?
- Лучше!
- Неужели БАНАНЫ?

Я уже упоминал в одном из рассказов, что бананы были фетишем моего детства, я когда-то давно, в начале 80-х, попробовал их, на подкорке осталось воспоминание, что это было очень-очень вкусно и божественно, но потом бананы пропали на много лет, а воспоминание то осталось. Потом, в году 1991-ом, в один из приездов в Ярославль мне перепало два банана, я их ел пару дней, смаковал по максимуму, держа их во рту и не жуя, чтобы сами растаяли. Потом и кожуру сожрал.

- Лучше бананов!
- Что может быть лучше бананов, бабушка?
- НОРВЕЖСКАЯ ГУМАНИТАРНАЯ ПОМОЩЬ!

Многие наверное помнят, что в сложные годы развала экономики так сказать продвинутое мировое сообщество начало оказывать СССР продовольственную гуманитарную помощь.

Всего наша семья получила в райисполкоме две посылки от соседей-норвежцев.

Первая посылка была очень странной для гуманитарной помощи, но я был счастлив. Это была пара ящиков пирожных, похожих на отечественные пирожные-картошка. Один в виде клубничек, второй - в виде поросят. Всего штук 100 клубничек и 25 поросят. Теперь я понимаю, что это были марципаны. Больше похоже на идеологическую мину в стан противника, чем на реальную помощь, но у нас, детворы (я естественно делился с друзьями), это был полный экстаз!

Вторая посылка, неделю спустя, больше напоминала гуманитарную помощь - это был классический продуктовый набор - рис, сахар, масло всех видов, соль, шоколад, крупы, в общем, радость хозяйки.

Это было такое яркое событие в жизни, что запомнилось навсегда.

Собственно, я отвлекся, но это лишь для создания нужного фона, потому что Александр Гамильтон вышел не менее ярким событием, и был, кажется, еще до норвежской гуманитарной помощи.

Вход в валютные магазины нам был заказан - валюты то ни у кого не было.

Но вот... как сейчас помню... приезжал отец (ныне давно покойный).

Он тогда начинал заниматься бизнесом, и довольно успешно - первый в стране воспроизвел знаменитую технику ростовской финифти и поставил на коммерческие рельсы. Как показало время, отец был все-таки гораздо больше художником, чем бизнесменом, но тогда дела шли хорошо.

Отец уехал, оставив нам Бенджамина Франклина. На 90 долларов взрослые купили какую-то одежду. Осталась сдача, и её то и отдали мне!

Тут то впервые на меня и глянул своим зеленоватым прищуром человек, который лежит под памятником у церкви Святой Троицы в Нью-Йорке.

Александр Гамильтон.

Любовно спрятав Александра в потайной кармашек куртки внутри рукава, и взяв с собой своего лучшего друга Лёню Валехидиса, мы торжественно пошли в самый лучший мурманский валютный магазин - "Бабуш".

Почему в потайной кармашек?

В Мурманске тех лет процветал банальный мелкий детский гоп-стоп. Ребята из, как бы сейчас сказали, "неблагополучных семей", постоянно обували на деньги и вещи более маленьких детей. Да и просто детей тоже. Сбиваясь в стайки по 3-4 человека, эти ребята (мы их называли "бичи") тормозили в малолюдных, да и не только, местах, других детей, и начиналась классическая беседа:

- Деньги есть? Как нет? А если найду? А ну попрыгай. Что звенит?

Ну и так далее.

Не менее популярным вопросом был "А ты с какого квартала?"

Город не миновал бич советских городов 80-х - жесткое зонирование по районам, молодежь которых постоянно конфликтовала между собой и занималась мелкой преступностью.

Мне, наверное, повезло - я был с 175 квартала, одного из самых крупных и пользовавшемся репутацией. Наверное, потому что в нем орудовало сразу две серьезных молодежных банды - Рашика и Протуты. Поэтому подобные диалоги часто быстро заканчивались.

- Слышь, мелкий, ты с какого квартала?
- Со 175-го.
- Кого там знаешь?
- Ну вот, Рашик со мной в соседнем подъезде живет...
- А... ну ладно, дуй быстро отсюда.

Теперь умом понимаешь, что Рашики - это большая кавказская неблагополучная семья, где было семь или восемь сыновей (почти все сели), но тогда все воспринималось по другому.

Вышеупомянутый Леня Валехидис прислал недавно мне фотку родного двора - это обычная гигантская двенадцатиподъездная панелька, стоящая на сопке. Мой подъезд - прямо, последний:



И вот, в целях, чтобы подобные банды бичей не отбирали деньги, когда, например, идешь в магазин, мне пришили изнутри рукава карман под деньги - сам-то хрен найдешь и достанешь.

Туда то и был любовно упакован Александр Гамильтон.

Как короли, зашли мы с Лёней в "Бабуш". В знак подтверждения серьезности намерений, в магазине был изъят на свет божий и Александр.

О, как мы выбирали! Финские вафли или немецкий шоколад? Пачку жвачек или карамельного мишку? Капиталисты умеют соблазнять! Самое вредное - бухло и сладкое, упаковано красивее всего!

Так я впервые в жизни и купил свой первый "Киндер-Сюрприз". Как сейчас помню, по 4 бакса, на сдачу по баксу взяли пару пачек вышеупомянутых финских вафель. На рынке Киндеры появились лишь несколько лет спустя, в 1993-ем, так что тогда их появление у нас во дворе было просто бомбой! Естественно, в ход пошла и капсула от игрушки, и инструкция, и фольга-обертка - тогда это были красочные вестники ТОГО мира.

Киндер-сюрпризы сыграли немалую роль в моей жизни и позже, когда в 1997 году на ярославской барахолке я сделал на них свой первый миллион, ну да это совершенно другая история, а пока - пока я просто молча стою у церкви Святой Троицы в Даунтауне Манхеттена, и смотрю на могилу Александра Гамильтона. И вспоминаю.

В конце концов, отчасти благодарю ему мое детство и следовательно, мое сознание сложилось таким, какое оно есть сейчас, и мне грех на него жаловаться.

Ну ладно, бывай, Александр.

Мы идем дальше.

Поскольку на Уолл Стрит мы уже были, пошли по параллельной улице.

Но все равно тревожно. Кругом одни лощеные капиталисты. Банки, деньги, компании, фонды, биржи. Кстати, вот она, ИХ оплот, мелькнула в подворотне:



... но когда Акула Додсон скакал по лесу, деревья перед ним словно
застлало туманом, револьвер в правой руке стал изогнутой ручкой дубового
кресла, обивка седла была какая-то странная, и, открыв глаза, он увидел,
что ноги его упираются не в стремена, а в письменный стол мореного дуба.

... Так вот я и говорю, что Додсон, глава маклерской конторы Додсон и
Деккер, Уолл-стрит, открыл глаза. Рядом с креслом стоял доверенный клерк
Пибоди, не решаясь заговорить. Под окном глухо грохотали колеса,
усыпительно жужжал электрический вентилятор.
- Кхм! Пибоди, - моргая, сказал Додсон. - Я, кажется, уснул. Видел
любопытнейший сон. В чем дело, Пибоди?
- Мистер Уильямс от "Треси и Уильямс" ждет вас, сэр. Он пришел
рассчитаться за Икс, Игрек, Зет. Он попался с ними, сэр, если припомните.
- Да, помню. А какая на них расценка сегодня?
- Один восемьдесят пять, сэр,
- Ну вот и рассчитайтесь с ним по этой цене.
- Простите, сэр, - сказал Пибоди, волнуясь, - я говорил с Уильямсом.
Он ваш старый друг, мистер Додсон, а ведь вы скупили все Икс, Игрек, Зет.
Мне кажется, вы могли бы, то есть... Может быть, вы не помните, что он
продал их вам по девяносто восемь. Если он будет рассчитываться по
теперешней цене, он должен будет лишиться всего капитала и продать свой
дом.
Лицо Додсона мгновенно изменилось - теперь оно выражало холодную
жестокость и неумолимую алчность. Душа этого человека проглянула на
минуту, как выглядывает иногда лицо злодея из окна почтенного буржуазного
дома.
- Пусть платит один восемдесят пять, - сказал Додсон. - Боливару не
снести двоих.

На этой мажорной ноте мы и вышли к морю, к паромному терминалу.



Обычные пассажирские паромы, довольно колоритные, ходят через всю бухту в самый спокойный и малонаселенный район города - Стэйтен Айленд. Маршрут парома проходит как раз мимо Статуи Свободы, можно сказать, почти у её ног.

Попробуем словить эмоции, которые испытывали миллионы эмигрантов, после множества дней пути заходящих в нью-йоркскую гавань, и из тумана вырастала ОНА...

Вперед! Отдать швартовы!

Убрал на полку "Убежище" Крапивина, отложил в сторонку "Три товарища" (тоже три) Ремарка.
Читаю 14-ю главу "New-Yar-K" from Jan A. LevIn

простите мои неособо глубокие знания о США середины 19-го века.
а в чем уникальность эксперимента Конфедерации?
чем она отличалась от какой-нибудь Уральской или Дальневосточной республики времен нашей гражданской войны 1918-1920 годов?

В США середине 19-го века было две страны в одной.

С различной ментальностью людей, образом жизни, политической системой, экономикой.

В общем-то и это не ново, но КСА была уникальна своей попыткой создать новую экономическую модель (капитализм, держащийся на рабовладении), и своей идеологией - попытка некоего воссоздания античности в современных кап.реалиях.

Утонченные господа, благородные доньи ведут на виллах разговоры о философии, пишут стихи, музицируют, размышляют о судьбах человечества, рабы работают, все довольны) Негров ведь в массе своей тоже все устраивало.

у нас барышни и прочие тургеневские девушки вроде тоже не прочь были музицировать и на хранцузском побеседовать с мамА и папА, пока крепостные на сенокосе взъябывали. да и усадьбы с колоннами и львами тоже намекают на устремление к античным истокам.
вспомни фильм "Формула любви", где старый кузнец рассказывает про прежнего барина, который желал думать, что он патриций и заставлял крепостных латынь учить))))

Это сообщение отредактировал Вячеслав Малежик - 24.10.2013 - 12:21

да, только у нас подобное было исключениями, а на Юге у плантаторов подобием национальной идеи)

а главное - выглядело все очень органично

ну армия-то у конфедератов не только из музицирующих плантаторов-философов состояла, обычным гражданам античные корни до фонаря были))) причины были более прозаичными.

Все осилил Спасибо пусть в дальнейших будет еще больше фоток

Роман, куда хоть уж больше то) рассказ и так рекордный по фоткам)

про Мурманск в контексте шикарно получилось)

Ян у тебя интересные фоты и тексты, такого не может быть много Всегда будет хотеться еще и больше

Часть 15. Паром, Брайтон Бич, немного о свободе, эмиграции, и женских попах.

Стэйтен Айленд - один из пяти районов Нью-Йорка, который меньше всего похож на Нью-Йорк. Малоэтажный и слабонаселенный, находящийся на отшибе, остров является самой южной точкой не только города, но и всего штата Нью-Йорк.

Провинциальный уклад жизни острова стал несколько меняться после постройки гигантского моста Веррацано, связавший Стэйтен с Бруклином, но быстрее всего все равно на пароме из Манхеттена, на котором мы сейчас и плывем.



Шок - паром бесплатный и ходит каждые 20 минут. Плыть около получаса, потом просьба освободить вагоны, но можно снова зайти и плыть назад. И так до бесконечности. Таким образом очень легко выспаться Розе из Сальвадора, которая 3 года назад приехала в США посмотреть на Белый Дом, но случайно осталась работать нелегальной няней:



По этим своим характеристикам паром - аналог Кольцевой линии метро в Москве. Я когда студентом исследовал Великую Страну без денег, тоже любил там спать, наматывая круги. Один раз даже чуть в депо не увезли.

Помимо людей, на пароме также присутствуют и туристы - с судна открываются прекрасные виды на всю нью-йоркскую бухту, во все стороны, и в первую очередь - на статую Свободы, мимо которой и идет паром:



"Приведите ко мне всех усталых, всех бедных, жаждущих дышать воздухом Свободы"



Усталые и бедные:



Андрей: - Я не могу больше смотреть на эту статую Свободы, достала треклятая

Валентин: - Пойдем со мной в подсобку, девочка, я тебе полный подол барбарысок насыплю

Ян: - Как хорошо, что для открытия портвейна не нужен штопор, обожаю португальцев, все продумано

В принципе, статуя смотрится благостно, особенно если представлять исторический контекст. Чаяния и надежды миллионов обездоленных людей, в том числе наших соотечественников, сосредоточены здесь:



Сижу, пью портвейн, изредка смотрю на лежащую Розу из Сальвадора, о Свободе думаю.

Свобода - она в общем-то у каждого своя. Один человек в тюрьме чувствует себя свободней всех, а может в это же время король Саудовской Аравии чувствует себя жалким заложником и мечтает утопиться в Персидском заливе.

По моему разумению, Америка далеко не такая свободная страна, как могло бы казаться, по крайней мере, для меня. Вот с какого хрена я сейчас портвейн пью из пакета, а не красиво, стоя в эффектной позе, из горла? Меня пытаются лишить моего права на портвейн на пароме. Я не свободен, я страдаю.

Вообще, трындеть - не мешки ворочать, и пофилософствовать я люблю, тем более, с портвейном. В подобного рода дилеммах можно допиться до Теории Общественного Договора Томаса Гоббса.

Если совсем вкратце - человеку свойственно состояние анархии, каждый сам за себя и делает что хочет. Захотел кокнуть другого человека - ну и отлично, молодец, возьми только камень побольше, чтобы кровища красивее хлестала.

Но для разумного существования и более длительной здоровой жизни люди негласно сэволюционировали до Общественного Договора - то есть, я отказываюсь от своего права в любой момент убить Валентина, но только при условии, что он тоже отказывается от своего права убить меня. Общественный Договор.

И вот, в отказе от своей свободы и своих прав в пользу общего блага, можно зайти далеко. Например, до портвейна из пакета, что вообще откат к варварству.

Америка зашла далеко, мир в общем и целом тоже.

На основании этого я считаю, что на данный момент Россия - одна из самых свободных стран на свете. Мало того, что такой свободы у русского народа не было никогда, так еще и по сравнению с другими на данный момент мы в авангарде.

Делай что хочешь. Хочешь стихи пиши, хочешь деньги зарабатывай, хочешь вали на все четыре стороны, хоть в Новую Зеландию, хочешь спивайся, хочешь в других людей стреляй, и еще не факт, что посадят, хочешь - музицируй, да вообще - хоть дрочи вприсядку, всем все равно. Свобода в чистом виде, пенится, льется, идет горлом.

Конечно, печально, что к Свободе русский человек в силу исторической ментальности оказался не готов, она ему нахрен не упала, и в основном пользуется спросом именно свобода спиться, сдеградировать, снариться, свобода воровать и свобода ходить по соотечественникам.

Большей части населения эта свобода даром не сдалась - оно, население, мается, не знает чем заняться, синячит и помирает. Воспользоваться позитивными плодами Свободы выходит лишь у 10, ну максимум 20 процентов русских, что, конечно, мало. Так что до Свободы тоже нужно дорасти, а не вот так вот ррраз - и на тебя ушат вылили, что ты стоишь и охереваешь.

Главное, чтобы перегибов в другую сторону тоже не было, а то вот тоже можно так с обществом додоговариваться, что своего ребенка по попке слегка шлепнешь, а на тебя сразу все соседи разом стукнут, ну и всё, на следующий же день небо в клеточку.

Все должно быть в меру - как обычно срезюмировал Ян Александрович, задумчиво допивая продукт виноделов долины Доуру и подплывая к Стэйтен Айленду.

Всё, дошли, сушите весла, сэр!



Вид Даунтауна со Стэйтен Айленда:



Мост Веррацано, перекрывающий вход в бухту. За ним - открытый океан:



Живописненький Бруклин:



- Господи, не могу я больше на эту Америку смотреть, который день мотаемся:



На этом же пароме развернулись и пошли полным ходом назад. Решили не тратить на Стэйтен Айленд свое время - у нас его впритык, мы очень занятые люди, везде спешим и торопимся.

При прибытию на Манхеттен стояли минут пятнадцать и думали, куда пойти - то ли в Чайнатаун к китайцам, то ли сидеть на пирсе, свесив ноги, и пить пиво, грустно глядя в мутные воды Ист Ривера. То ли, в конце концов, заняться моими любимыми социальными экспериментами.

Например, один из них - лакмусовая бумажка горожан на доброжелательность к туристам. Надо встать на углу с видом деревенского дурачка, сиротливо озираться, и изредка с паникой в глазах вглядываться в мятую карту города у тебя в руках.

Как быстро к тебе подойдут и предложат помощь?

Быстро подходили в Париже. В Китае вообще не подходили - наверное, боялись. В Ярославле, скорее всего, подойдут три человека - я, Валентин, и нашачайкаТерешкова. В Нью-Йорке же с этим все ок - я там на улицах регулярно смотрел в карту, и пару раз ко мне подходили просто так с предложением помочь, и без моего вида деревенского дурачка. Хотя, я наверное себе льщу, может, вид есть, и потому и подходили.

Самый же любимый опыт, который я проводил только раз в жизни - дождаться, когда на улице никого не будет, и лечь бездыханным на тротуар, и ждать прохожих. Как быстро к тебе подойдут и поинтересуются, что же с этим мужиком произошло? Как быстро предложат помощь, начнут вызывать врачей?

Ну, про Америку и компашку речь не идет, все понятно - сбегутся все, даже присесть не успеешь. Наиболее интересен эксперимент в разрезе городов на бывшем постсоветском пространстве. Чуваки давно проводили тест на отзывчивость сердобольных соотечественников.

Быстрее всего подбегают и помогают в южных городах, особенно в бывших республиках. Чем севернее - тем медленнее. В Москве чувака вообще так никто и не поднял. Замерз и сам встал. Наверное, если бы лежал, с утра тихонько оттащили бы в канаву дворники.

Я в Ярославле проводил эксперимент в середине 2000-х, и пролежал всего 20 минут - это очень хороший результат. Правда, мимо за это время прошло около ста человек (в стороне стоял человек и считал прохожих, я то с закрытыми глазами лежал), но все равно это очень круто - у нас очень радушный и отзывчивый город, в Туле вон парень вообще час пролежал, так что добро пожаловать!

Решили не экспериментировать, а заняться любимым делом - ничегонеделаньем. Поехали в Швейный Квартал, недалеко от нашего дома, там и бродили до вечера, пока не смерклось.

Очень приятное оформление магазина старыми швейными машинками:



За торжественным ужином в какой-то мексиканской кантине я опять взял огненные рулетики, и не пожалел:



Кантина запомнилась стартовым диалогом с нашей официанткой:

- Хелло, меньюз плиз, энд фри бирз бефо райт нау
- Можно по-русски, ребята

Я не запомнил ни лица девочки, ни ее имени, зато запомнил, что она из Омска. Память так работает - она вот говорит, мол, я из Омска, тынц, вспыхивает в башке точка на юге Западной Сибири, идет привязка - "девочка из Омска", потом время вымывает и имя, и облик, и детали, а Омск остается.

Наши девушки, да и вообще славянки в целом, с большой долей вероятности определяются издалека по фигуре. Она классическая, там самая, к какой мы все привыкли - мол, вот именно такой фигурой и должна обладать девушка.

А в частности, по попе.

Американский тип женских ягодиц сильно отличается, это мне бросилось в глаза сразу, еще до того, как первый аутентичный люк нашел.

Особенно неважно, какой комплекции девушка - полная или стройная, англосаксонка или латинка. Всех их выдает специфичная попа, где основной центр тяжести находится внизу. Несмотря на то, что крайне полные люди, которыми так любят представлять у нас всех американцев - это как правило представители негроидной расы, либо провинциалы или бедняки (хотя везде конечно есть исключения), людей с небольшим избыточным весом много.

Особенно среди девушек - и потому, что это заметнее, и потому, что слава Богу, на мужские задницы я пока особо не смотрю.

В итоге после серии бессонных ночей и тягостных размышлений, я пришел к выводу, что характерная американская женская попа с низкой посадкой - это результат специфичного питания и образа жизни. В частности, определенных видов жиров, которые содержатся в картошке фри, пицце, чипсах, в общем, в отдельных видах популярного фаст фуда, который в Америке у многих уже далеко не фаст, а основной.

Наверное, это уже в генах, и попа начала передаваться по наследству. У русских девушек, взращенных на салатиках и сосисках, попа сильно отличается - её видно в толпе. Вот идет попа с высокой посадкой - и знаешь, что почти наверняка попа прибыла откуда-то с востока Европы.

В подтверждение своей попотеории я стал обращать внимание, что у отечественных девушек-подростков, которые совращены чипсовым западным диаволом, центр поповой тяжести тоже последние годы пополз куда-то вниз. Раньше такой тенденции не наблюдалось.

Мы продолжим наши поповые наблюдения и исследования.

И в других странах тоже.

А пока - спать. Вроде еще довольно рано, прогрессивная американская общественность только-только начала расползаться по притонам и проституткам, но мы же рано встаем, а следовательно, и спать ложиться надо тоже рано.

Рядом с нашим отелем люди совсем озверели и выбрасывают на тротуар целые квартиры:



Проходя мимо этого места утром, мы увидели, что кресло себе все-таки забрал ночью какой-нибудь негр, зато рядом выбросили очередную квартиру:



... а потом весь мир удивляется, как они смогли 17 триллионов долга набрать.

Обсмотревшись американских фильмов, где все частные детективы и полицейские питаются кофем и пончиками, мы тоже решили прикоснуться к Великому и позавтракать пончиками в Данкин Донатс у себя на раёне:



Кстати, о районе. Наконец-то получилось приглядеться к Адской Кухне чуть внимательнее, а то мы обычно чуть что - и сваливаем на юг острова. А сейчас пошли на севере - на метро, ведь наша цель - проверить, как там без нас все эти годы жили соотечественники на Брайтоне, может, им нужно чем-то помочь, подбодрить, посоветовать.

Но пока немного Адской Кухни.

Это преимущественно малоэтажный краснокирпичный райончик, с элементами зелени, что для Манхеттена в целом нечастое явление:



У здания очень приятный чугунный антаблемент с годом постройки - 1911:



Кстати, словом "антаблемент", как и словом "сиреневенький", очень хорошо проверять степень алкогольного опьянения.

- А ну ка говори, сука, как называется завершение стены, состоящее из архитрава, фриза, и карниза!
- Щас... а... ан...ант... антаблемент, бл@!
- Молодец, мужики, ему можно еще одну налить

На следующем антаблементе, если точнее, на фризе - адресное название здания:



Под антаблементом, как мы видим по выброшенному знамени, поселились геи.

"Ты на что, на что ребенка то обрекаешь? Это в Америке он будет уважаемым гэем, а в России - грязный пидарас"

У них тут и газета городская есть - "Гей Сити Ньюз":



В России, соотвественно, были бы "Новости Пидорграда"

Здание с шайбами-стяжками в виде звезды позволяет нам говорить уже о местной традиции:



Знак "детская площадка", интересно:



И вот, нужная нам подземка:



Сейчас метро чистенькое и аккуратненькое. Долгие десятилетия у нью-йоркского сабвея была репутация самого кошмарного в мире, и в общем-то, заслуженно. Здесь было тесно, грязно, крысы, негры, гоп-стопили и убивали постоянно.

Фотография 1973 года примерно дает представление:



Но сабвей изменился вместе со всем городом буквально за десятилетие-два.

Единственное, что осталось из негативного списка - теснота, метро низенькое, небольшое, потолок давит, но это объяснимо историческим развитием, и теперь с этим пытаются бороться путем разного рода подсветки, инсталляций, ну и так далее.

Реклама культового мультфильма в подземке:



Путь держу я в Сауф Парк - пусть с души уходит мрак.

Пилить до Брайтон Бич около часа - в общем-то, довольно далеко.

Район находится на острове Лонг-Айленд, на самом юге Бруклина, на берегу океана.

В общем-то, эта отдаленность и была основной предпосылкой для заселения его соотечественниками - цены на недвижимость там были едва ли не минимальные, а прибыли эмигранты из СССР полунищими.

Приехали!



- Слышь, земляк, а где здесь русские живут?
- Москаль менi не земляк!



Стоит немного углубиться в историю легендарного района.

На юге Бруклина, фасадом выходящим к открытому Атлантическому океану, еще в 19 веке сложилась цепочка курортных местечек. Одно из них опять-таки с рекламными целями, по благозвучию назвали Брайтон-Бич - по аналогии с самым известным и модным курортом Великобритании Брайтоном.

Курортное местечко превратилось в модный приокеанский район, и вплоть до 1930-х застраивалось качественным жильем, тем более, сюда протянули железнодорожную ветку (по которой мы и прикатили).

Поэтому в основном Брайтон-Бич состоит из доходных жилых домов 1910-х - 1930- годов:



Сначала по курортной индустрии ударила Депрессия, а затем, гораздо более сильно - война. Перестали ездить европейцы, да и американцам было не до курортов.

После войны у Америки наступил Золотой Век, и прибабленное население стало ездить не на довольно посредственные нью-йоркские пляжи, где и океан то холодный, а на юга - во Флориду, на Волшебный Остров Удовольствий - Кубу (пока в 1959-ом их оттуда Фидель не турнул), а затем и во всесоюзную здравницу - Мексику.

С 1940-х Брайтон сдох, стал разваливаться, деградировать, недвига обесценилась донельзя, белые свалили, район контролировали банды негров - обычная картина для некоторых окраин Нью-Йорка 1960-х и 1970-х.

Но в 1970-х, в связи с низкими ценами и видом на привычное им море, сюда стали прибывать советские евреи. Они преобразили район, превратив его в Маленькую Одессу.

Сюда же по накатанной дорожке прибывали и другие наши соотечественники, особенно в конце 80-х и начале 90-х.



Современные эмигранты лишь в минимальном своем количестве оседают на Брайтоне, поэтому сейчас это преимущественно район еврейских пенсионеров.

Годы движухи и расцвета остались позади, и судя по внешним признакам, здесь идет спокойное, сытое, затхлое, плавное увядание и старение что населения, что района.

Наверное, такое впечатление еще создалось потому, что было утро субботы, народа мало, много закрыто. Но атмосферу и дух можно прочувствовать и так.

Основная движуха идет под станцией надземки, это известное место по ряду фильмов:



Здесь остановки транспорта, магазины, лавки, да и вообще есть какая-то жизнь.



Опять-таки судя по первичным половым признакам, такие как гастрольные афиши и билетные кассы, культурная жизнь здесь тоже замерла где-то в 90-х:



Мы тихонько поползли от подземки к океану, этот квартал в основном и застроен доходниками 1920-х:



В таких домах детский садик выглядит брутально:



Людей мало. Субботнее утро. Мы же в нашем районе, и это может означать одно - или население обамериканилось, и уехало по паркам да шоппинговать, или же сохранило верность традициям, и валяется дома на отходняках после вчерашнего.

Ан нет. Стоит небольшая толпа народа - какая-то благотворительная организация кормит всех желающих.



Из толпы доносятся колоритные вопли: "Зинаида, комон сюда, тут каша!"

Мы вышли к Атлантическому океану. Самое известное и колоритное место Брайтона - широченный (наверное метров 25) деревянный тротуар-набережная вдоль пляжа, он же бродвок:



Так то это так называемый променад Ригельмана, построенный еще в 1921 году - время расцвета курортной зоны на Кони Айленд, в которую входит и Брайтон.

Здесь, на лавочках, в общем то и бурлит общественная жизнь. Играют в шахматы, читают газеты, рассказывают последние важные мировые события, изменял ли Хиллари Билл Клинтон после Моники или всё-таки держится.



В целом, наличие океана делает место симпатичным:



Ресторан Волна и гриль из Татьяны пока закрыты:



Читал, что у местных обитателей так и не сложилась американская традиция относиться к ресторанам как к чему-то обыденному - то есть ходить туда каждый день да через день. Традиция осталась отечественная - выход в ресторан - по важным поводам и торжественным случаям, на которые надо одеть все самое лучшее. И дело то, в общем, как обычно, в голове, а не в деньгах.

Во многих заведениях Великой Страны, если не берешь горячее, а берешь просто чай да пирожное, на тебя смотрят, как Пол Пот на интеллигенцию. Даже в пот бросает, а потом озноб.

Совсем рядом виднеется знаменитая парашютная вышка Кони Айленда, символ, 1939 год:



Старое фото неплохо передает времена расцвета курортов:



Теперь тут так:



Лишь какие-то томные молодые люди задумчиво смотрят в сторону Азорских островов:



Да читают интеллектуальную прессу:



Ееее, я такое обожаю! Колдун совратил 300 клиенток! Сперма Жириновского лечит запоры! Авианосец "Авраам Линкольн" незаконно перевозил китайские лосины! Пингвины насмерть запинали полярника! Мальчик оказался запертым в туалете и через месяц сожрал собственную ногу! Алла Пугачева и Раиса Горбачева были любовницами! КТО ответит за сломанный клык Алены Апиной?

Определенно, если бы жизнь не так бросала, пошел бы работать в редакцию писать тексты - вон какая преданная аудитория, сколько поклонников - аж в Нью-Йорке!

Здесь реально много всяких интересностей, которые, казались, бы, остались в 90-х:



Блин, я тоже готов гадать всем за пять баксов! Возьмите хотя бы в помощники шаманке!

Самое главное событие в вашей жизни у вас впереди.

Как там...

Честь имею представить вам знаменитую прорицательницу мадемуазель Жанну из Парижа и Сицилии!

Мадемуазель угадывает прошлое, настоящее и будущее! А равно и семейные тайны.

Сделай загадочное лицо, дура (прорицательнице)

Мадемуазель Жанна!

Однако не следует думать, что здесь какое-то колдовство или чудо! Ничего подобного! Ибо чудес не бывает. Как это доказал наш профессор Преображенский, всё построено на силах природы! С разрешения месткома и культпросветкомиссии, и представляет собой виталлопатию, на основе учения индийских йогов, угнетаемых английским империализмом!

Прошу вопросы, товарищи!

- Какое самое главное событие
в моей жизни?

- Впереди (шепотом, прорицательнице)

Прорицательница: - Самое главное событие в вашей жизни у вас впереди.

Ну или вот:



АААААА, я не могу. Мосвидеофильм диагностирует чакры! Возьмите в совладельцы, можно я тоже поработаю над аурой?

Как у вас третий глаз, не болит? Дай пять долларов, я тебе сейчас полную сансару устрою. Вам защиту "Золотой купол" за десятку над писей поставить, или обойдемся "Благостным дождем" на почки за пятак?

Или вот, принимает доктор:



Не хирург, не офтальмолог, не уролог. Доктор ПО БОЛЯМ.

Есть доктор-глазник, есть зубник, а есть болевик.

- Вы что закончили в Меде, какая специализация?
- Болеология

Или вот, казалось бы, что общего между Украиной, Грузией, Мексикой и Сальвадором? Правильно, Рабинович:



Мы решили прогуляться по миленькому одноэтажному райончику, лежащему за железной дорогой. Здесь хорошо:



Живут те же лица:



Обнаружен новый люк типа "соты":



Ну а также, в Брайтоне было обнаружено и поймано рекордное количество штатов, штук шесть новых. О них я расскажу более подробно чуть позже, а пока пришла пора срезюмировать.

Конечно, на Брайтон-Бич интересно, и интересному в первую очередь любознательному человеку - если кому-то интересна история страны, этнография - очень любопытно. Но вряд ли более, потому что кроме океана, пляжа, и с каждым годом тающего легкого колорита отечественной эмиграции смотреть можно разве лишь на пенсионеров.

Застройка в районе довольно однообразная, ритм и образ жизни - прост.

Вообще, я регулярно думал, почему, в отличие от множества других народов, русским так и не удалось организовать на территории Нью-Йорка внятного национального анклава. Тот же Брайтон Бич - больше советско-еврейский, чем русский, район.

К выводам я пришел традиционным.

Почему люди одной нации селятся на чужбине компактно? Правильно, так проще, друг другу помогать, от чужаков защищаться. В общем, в основе лежит взаимопомощь. Члены общины помогают каждому прибывшему освоиться и встать на ноги, потому что взаимовыручка в ценностях у большинства мировых культур.

И у русских она была, да за советские годы куда-то улетучилась. Куда и почему - можно написать гигантские труды, да так и погрязнуть.

Но каждый русский знает - если он приедет, ему не помогут, а в лучшем случае будут учить жизни из серии "нам было поначалу херово, теперь и ты хлебни с наше", а в худшем - обманут.

Неспроста сейчас во множестве центров русской современной миграции (те же штаты, Чехия, Таиланд) значительная часть эмигрантов занимается тем, что как минимум зарабатывает деньги на свежеприбывающих, продавая и сдавая им недвижимость, оказывая втридорога услуги, ну и так далее.

Именно поэтому идея русских национальных анклавов, как и они сами, на территории других стран ушла еще вместе с белоэмиграцией.

Русские заграницей не объединяются, чтобы помогать друг другу, а наоборот, стараются разбежаться, затеряться среди местного населения, чтобы не нарваться на неприятные эмоции и на проблемы от себе подобных. Подтверждением тому может служить сам Нью-Йорк, в котором живут и работают сотни тысяч русскоговорящих, но ни о каких "Маленьких Россиях", в отличие от анклавов других национальностей, существовавших на территории города испокон веков, говорить не приходится.

Будем считать это не самой лучшей современной национальной особенностью, и поедем назад, на Манхеттен. Город ждет!

Охуеть надо! почему у нас даже в Москве так в открытую не продается обувь Nike Jordan!? в США пожалуйста, вместе с другими брендами

Joy

в середине 90-х много подобного товара привозилось из США (с сейлов)