Улицкая и Пелевин названы "неуместными" для школ

Вячеслав Малежик,. м.б. они были в списке факультативного чтения?

Р.Б. Бухарев
Бесы - факультативно, да
а Тихий Дон - в программе был.

а Пелевина, я считаю, надо читать уже обладая неким багажем знаний, потому что у него постоянно идут отсылки к разным культурным маячкам. и школьникам они просто непонятны будут.
так что ничего страшного.

Р.Б. Бухарев
Как вам об'яснить...
Вот если бы вы были пятнадцатилетней девушкой, он бы вам понравился?

Я его перечитывала позже, после университета уже, с гораздо большим интересом и пониманием как любовной линии, так и всей этой мясорубки революционной
Но в 15 читать это было не очень интересно, и он прошел незамеченным между Драйзером и Ремарком ( я условно. В то время я как раз вроде бы добралась до иностранной литературы 20 века)

В меня сейчас багородные дамы и господа начнут тапками кидать, но я все же придерживаюсь мнения, что литература должна быть интересным предметом
Это один из немногих уроков, который предлагает думать самим и самим делать выводы
Технические, математические и естественные науки в изложении наших учителей такой возможности практически не оставляют
Есть ведь масса книг, не уступающих в качестве изложения, но гораздо более понятных
Понятное можно переварить, подумать, прочувствовать, сделать выводы и добавить кусочек к мировоззрению
Непонятное прожевывается как деревяшка и выплевывается
Простите за метафору
Иначе литературу стоит переименовать в литературоведение
Так будет честнее

айрин

Слава Богу, я не благородный господин. А поэтому соглашусь.
Мне кажется, что задача уроков литературы в школе - не только дать определенный багаж эрудиции (который все равно исчезает сразу после выпускной пьянки), но и привить любовь к литературе. А это можно сделать только на том материале, который способен заинтересовать. Поэтому для чтения в школе лучше подбирать литературу, которая будет соединять содержательность с увлекательностью. А потом, если человек привыкнет думать, может и до Музиля дело дойдет.

Дмитрий Быков.

Донос на сегодняшний день

Как Улицкую и Пелевина пытаются поссорить с Куприным и Лесковым

Несколько членов Общественной палаты плюс общественные деятели, ею покамест не охваченные, — в частности, главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков и несколько руководителей творческих вузов — направили министру образования Дмитрию Ливанову письмо, где осудили включение в школьную программу произведений Людмилы Улицкой и Виктора Пелевина. Они также высказались против исключения из программы Александра Куприна и Николая Лескова. Так по крайней мере передают новостные сайты.

Редакторам новостных сайтов, видимо, невдомек, что ни Куприна, ни тем более Лескова в школьной программе никогда не было — ни в советские, ни в постсоветские времена. Они проходят по разряду рекомендуемой литературы — в школьных билетах и темах выпускных-вступительных сочинений не замечено ни Куприна, ни Лескова, иногда бывал Алексей Николаевич Толстой (за которого тоже вступается Общественная палата), но вообще-то «Молох» и «Поединок» Куприна фигурировали лишь в обзорных уроках по реалистической прозе начала века. А Лесков — в качестве внеклассного чтения — был представлен «Левшой» (для средней школы) и опять-таки факультативным, то есть необязательным, изучением «Леди Макбет Мценского уезда» в курсе десятого класса.

В принципе вся эта история не стоит выеденного яйца по трем причинам.


Во-первых, все проблемы современного гуманитарного образования бледнеют перед устойчивым желанием новых реформаторов соорудить из русского и литературы общий предмет. Это примерно то же самое, что объединить математику и физику — формулы-то и там, и там, и есть даже дисциплина «математическая физика», так что гуляй, губерния!

Вторая причина — свобода, предоставленная учителю в выборе литературы ХХ века. Программа не препятствует вам — и мне, преподающему литературу в этих самых старших классах, знакомить детей хоть с Максимом Горьким, хоть с Борисом Пастернаком, хоть с Верой Пановой, хоть с Павлом Нилиным. Можете делать это в обзорных лекциях, можете рекомендовать к прочтению особо нравящиеся лично вам тексты, — я, скажем, в разговоре о шестидесятых не ограничиваюсь Солженицыным, а цитирую и Галича, и детям очень нравится, только они переспрашивают, что такое топтун. Но реальность наша такова, что напомнит им про все реалии, казавшиеся безвозвратно ушедшими.

Третья же причина заключается в том, что ребенок все равно читает то, что хочет, и никакой список рекомендованной литературы ему тут не указ. Мы много спорим о том, что в эпоху интернета ничего нельзя запретить, — но забываем о том, что в эту же эпоху стало гораздо трудней заставить. Есть масса кратких изложений, готовых сочинений, а ЕГЭ по литературе выбирают столь немногие (наверняка и так начитанные), что, право, Общественной палате совершенно незачем беспокоиться. Кому надо — и так все прочтут, а кому не надо — тому совершенно без разницы, есть в школьной программе Лесков или его оттуда изъяли. Чтение школьника вообще не определяется программой. Больше всего тут доверяют родительскому, учительскому или приятельскому вкусу.

Однако случившийся казус заслуживает внимания: школьников решили защитить от Улицкой и Пелевина! Кто решил — вопрос отдельный: Валентин Курбатов — критик почвенный, несколько ретроградный, для него охранительство естественно. Андрей Дементьев, также подписавший это письмо, вряд ли может выглядеть арбитром вкуса — на его фоне и Асадов крупный лирик. Разумеется, Дементьеву нежелательно, чтобы дети читали Улицкую и Пелевина, которые как-никак воспитывают в школьнике критическое чутье. Лучше бы они читали что-нибудь дементьевское и тоже думали, что автор является поэтом. Странно мне только, что письмо подписано бесконечно мною уважаемым куратором «Архнадзора» Константином Михайловым, которого я тысячу лет знаю и никогда в консерватизме не замечал — может, он не «против Пелевина», а «за Лескова»? Тогда понятно.

Участие же во всей этой акции главного редактора «Литературной газеты» Юрия Полякова никакого сюрприза не представляет: «Литгазета» охотно и увлеченно травит всех литераторов, преуспевших более Юрия Полякова, и активно пропагандирует все, что написал он сам. Улицкая здесь — особенно частый объект совершенно неприличной, но очень откровенной, клинически показательной критики. Смешно было бы ожидать другого — «ЛГ» вообще очень откровенное издание. Никто не сумел бы разоблачить русское почвенничество как антикультурный проект лучше, чем делает это она сама, руками графоманов, чьим единственным достоинством является совершенно уже неприличное лизоблюдство под личиной славянофильства.

Лишь жалость к детям останавливает меня от пожелания включить любой художественный текст Юрия Полякова в школьную программу в принудительном порядке. Поляков охотно и много пишет эротику, причем делает это так, что у детей, пожалуй, воспиталось бы здоровое отвращение к сексу. Глядишь, меньше стало бы абортов, да и вообще высвободилось бы время на чтение другой литературы.

Что до конфликта, возникшего якобы между Лесковым и Пелевиным или Куприным и Улицкой, — его не было и не будет, поскольку талантливые люди вообще друг другу не мешают. Пелевина дети прочтут и так — он пишет увлекательно и смешно. Из Улицкой, думаю, лучше было бы включить в программу прекрасный цикл «Девочки» — он школьникам ближе, а в «Казусе Кукоцкого» есть сложные главы, особенно во второй-третьей частях, которые они попросту не поймут. Улицкая искала форму для адекватного изображения безумия, расчеловечивания — и, по-моему, нашла, но ребенку это и трудно, и страшно.

Что касается Лескова — лучше ему так и остаться самым ненавязанным, отодвинутым в тень русским классиком: его прочтут те и тогда, когда дозреют. Его так и любят именно за то, что программа его никогда не навязывала, что есть в нем изначальная, непрощенная неправильность, что он умел видеть Россию вне идеологических схем — и потому никому не угодил, как при жизни, так и после смерти.

Куприн тоже гений, и тоже не навязан, и тоже открывается только тем, кто разыщет его самостоятельно: все мое поколение читало «Поединок» именно потому, что он изымался из армейских библиотек, а для нас было слаще всего именно запретное.

Современную литературу вообще не особенно активно включают в школьные программы — а под понятие «современная» подпадает у нас все начиная с шестидесятых — и дети выходят из школы без малейшего представления о литературной и общественной борьбе семидесятых годов, без точного знания о «возвращенной литературе» восьмидесятых, без сколько-нибудь сложившихся понятий о советском андеграунде.

Можно любить или не любить Сорокина, но представить без него историю русской литературы уже нельзя, такое дело, — а без подписантов всяких негодующих писем очень можно, и это горько, но что поделаешь?

Лично мне кажется необходимым — да я это и делаю — обсуждать на уроках литературы в одиннадцатом классе и советскую прозу и поэзию (не так мы богаты, чтобы бросаться целым столетием), и Шукшина, и Стругацких, и позднего Катаева, и Высоцкого, и Окуджаву, и Петрушевскую, и Романа Сенчина, и Михаила Веллера, и обоих Алешковских, дядю со племянником.

Страх перед литературой, в сущности, — не более чем страх перед жизнью, и не надо ссылаться на то, что в прозе Улицкой упоминается аборт, а в прозе Пелевина — наркотики. Предотвращение беременности и пристрастие к морфию широко обсуждаются и на страницах романа «Анна Каренина» — см., например, главу XXIII или XXIV части шестой. Что, впрочем, так естественно для этого отлученца — стоит только представить, как попало бы ему при жизни от Полякова и Курбатова.

Упс. Извините.

По теме: согласна с айрин, что урок литературы должен быть интересным, и что мало включена именно литература для данного конкретного возраста. Вообще, давно обдумываю крамольную мысль, что я бы по максимуму включила в уроки именно литературу для детского и юношеского возраста или смежную с ним, т.к. это было бы понятнее для детей, ближе и интереснее. Причем это совершенно не означает, что там будут только "сюси-пуси". Вспомнить, хотя бы, "Чучело". Как-то я не вижу много толка в том, что дети читают великих классиков, а потом в большинстве своем пишут по ним стандартные сочинения, почти под копирку.
Но эта мысль еще очень "сыра", поэтому я как-то в ней не уверена. Лет пять назад я бы с ней точно не согласилась

Дима по ходу даже не заметил, что речь идет не об обязательной программе, а о рекомендованной для самостоятельного прочтения литературе.

В этом свете вся шумиха выглядит вообще странно. Потому что этот список - чистейшей воды формальность, на которую будут забивать решительно все.

Dr.Faustus
ну начнем с того, что Пелевина старшим школьникам было бы все равно недурно прочитать, хотя бы для общего развития. у него же произведения тоже не одного уровня

Это сообщение отредактировал Васильченко - 1.02.2013 - 11:35

И дальше "Рязанка".
Продолжение автобиографии, чуть менее художественное, но более реалистичное.
Неожиданно драматичное видение и описание мест и пейзажей, знакомых с детства.

Васильченко

Мне кажется, что Пелевин достаточно известный, и даже где-то модный писатель. Поэтому его, без сомнения, прочтут - по крайней мере те, кто вообще приобрел привычку к чтению.

Dr.Faustus
на мой взгляд, проблема даже не в том, что одноклеточным дали возможность обсуждать литературу, а в том, что они не считают зазорным выносить на суд общественности свои одноклеточные суждения (Бухарев - ярчайший тому пример). можно не любить творчество кого-то, но это не повод его отметать напрочь как шелуху. Модность в свою бытность сыграла с Пелевиным злую шутку, он как человек выдающийся стал ее заложником

Странно, что Железников переименовал потом свою повесть в соответствии с названием популярного фильма.
Первые читатели знают её как "Всего-то несколько дней", когда-то опубликованную в "Пионере".

Васильченко

Модность Пелевина на самом деле вещь немного парадоксальная. Если брать тот идейный ряд, что лежит у него на поверхности, то он абсолютно антисистемный писатель (чего стоят многочисленные скрытые цитаты из Бодрийяра хотя бы). И это вызывает удивление. Тот же Бодрийяр сказал про Матрицу, что этот фильм похож на то, как если бы Матрица рассказывала сама про себя. Массовая культура критикуется средствами массовой культуры же. И уже поэтому к подобной критике появляется какое-то смутное недоверие.

Это сообщение отредактировал Dr.Faustus - 1.02.2013 - 11:49

Dr.Faustus он сам не заметил, как "Вагриус" сделал его частью маскульта, но надо отдать должное - он порвал с "Вагриусом". но это не вывело за рамки системы, чтобы действительно критковать систему, надо быть за ее пределами. что собственно сделал Лимонов (как бы я к нему не относился- и в качестве писателя и в качестве общественника)

Бездарное преподавание литературы в школе надолго отбило у меня желание читать русскую литературу. Я до сих пор не могу это преодолеть.