Северная Корея, далеко

Melias
+1 про рис, китайцев и их характерные особенности) и конфуцыанства всякие тоже из этой же серии)

Melias про рис зажигательно)) Что ж они тогда до ср Азии не добрались)) В целом же из сбивчего ответа понял, что желтой экспансии не будет, и Сибирь и ДАльний восток интересуют китайцев только с т.з. рынка сбыта и соответственно зарабатывания денег.

Melias
угу... азиатский тип воспроизводства)

LLIAP
Дальний Восток нужен всем именно как источник ресурсов... и Китаю в том числе. Всеобщее заблуждение заключается в том, что мол китайцы хлынули сюда из-за перенаселённости собственной территории - нихера подобного, у них своих земель на Западе хоть жопой ешь, но туда они не едут, ибо как было верно замечено, рис там не растёт

к нам они стремятся потому, что у нас бабла много

если нас не будет, то бабла тоже не будет. Останутся только ресурсы, ну а чтобы их выкачивать, миллионы людей не требуются

Masquerade Ну буде уже мне про геополитику то расскладывать)) Про постпостиндустриальные ценности я в курсе. Мне интересно было ваше ощущение, лично пережитое, чтоб подтвердить-опровергнуть существующие гипотезы. я его услышал. ПРо ресурсы - дак ведь всем они нужны, кто бы только вот их так запросто отдал. За будущее восточных рубежей теперь спокойнее))

А вот запретят правый руль - и можете начинать беспокоиться.
Отделятся нахрен. И никакой кадыровский спецназ не поможет. Народ там серьезный и в обиду себя не даст.

Masquerade

Оу_Хенри рулит форева.

Проснулся Ян Саныч как-то несколько по-особенному. Не от будильника, нет, не от яркого света из распахнутого окна, и даже не от голосов спутников. Он проснулся от того, что животом он лежит на чём-то очень твёрдом, твёрдом до рези. Трёхдневное целомудренное воздержание и гребешок в союзе с кукумарией начали широкое наступление по всему фронту. В туалете у клозета пришлось рассчитывать параболу, но потом видимо в ход пошёл трубач под майонезом и остановить контратаку коварных сил не удавалось на протяжении получаса – помог лишь холодный душ, благо, горячей воды по обыкновению не было. Развивал наступление плакат на стене со множеством телефонов и с интригующими названиями. Суперхиты всех времени и народов в названиях шалавных контор отныне и вовеки веков принадлежат Владивостоку – куда там Центральной России с их жалкими «Светланами», «Элеонорами» и «Диана разбудит страсть в твоём сердце». «Конвейер»! «Охота пуще неволи»! «Рог изобилия»! «К пиву»! «Служба спасения»! Вот как надо! Если и бить, так под самый дых! Чтоб уже при взгляде на один лишь плакат у жертвы в зобу дыхание спёрло! Но мы же стойкие вышколенные арийцы. Никаких «Личных секретарей». Коллеги проснулись от аналогичной гаммы ощущений, и, по очереди сходив в холодный душ, мы спешно засобирались, воровато мельком поглядывая на плакат.



Я сдал ключи в чудо-агенство «Виктория», получив новые, на этот раз очередное супер-жилье было в нашем распоряжении на все две оставшихся ночи. «Это гостинка» - ласково сообщила мне викторианский менеджер, передавая ключики в мои лапки. Гостинка – это понятие, абсолютно неведомое жителям большинства сухопутных городов нашей великой Расеи. Но я, опять-таки благодаря мурманскому детству, представлял объект нашего будущего проживания весьма живенько. Скоро с ним познакомились и мои компанерос. Гостинка – это такой дом, как правило девятиэтажный, в котором нет квартир в прямом смысле этого слова – есть лишь комнаты-каморки, это схоже со студенческой общагой, отличие только в том, что нравы в ней отнюдь не студенческие. Девять этажей. На каждом – длинный, пронизывающий всё здание, коридор, через каждый метр налево и направо – замызганные двери, а за ней – комнатка площадью метров десять, из них два – душ и клозет. Изначально такой спартанский вид жилья задумывался для временного размещения моряков, которые отдыхают на суше в перерывах между рейсами, но в наши бурные времена всё смешалось и собственниками гостинок стали вообще все, а это в основном не доктора наук и не бизнесмены.

Итог: любая гостинка – это адова клоака и притон, в одной такой стандартной двухподъездной девятиэтажке может жить до нескольких тысяч человек, это гигантский муравейник со своими правилами и законами. Забранный нами по пути наш земляк-абориген Лёня мудро посоветовал, глядя на наши действия – не ставьте машину под окнами – сожгут. И верно, толстая сердобольная леди из окна второго этажа, глядя на нашу мышиную возню и припаркованную тачку под окнами, возопила сочувственно: - ну что за люди! ничего ведь не боятся! уберите машину, на той неделе две штуки уже окурками сожгли, опять вонять резиной весь день будет!

Ну мы люди законопослушные, отогнали тачку чуть в сторону. А что за тачка? Откуда она взялась – возопит упустивший момент читатель. А вот откуда – дело в том, что с утра мы позвонили в пару прокатных фирм, и убили часа два на процесс аренды, ибо нет ничего хуже, чем иметь дело с частниками. Первый наш партнёр, некто Николай, в промежутках между процессом учил нас жить, сыпал фразами из серии «парни отвечайте за базар», «здесь на востоке вам не там», и «по-чесноку всё, паца». Тем не менее, Николай оказался вменяемым человеком, сам из Питера, служил здесь, да так и остался, причем основной причиной на его взгляд - было море. На резонный вопрос, что мол, в Питере ведь тоже море, Никола Питерский не менее резонно ответил, что в Питере мол лужа, а здесь океан. Несмотря на всю душевность Николы, его Ниссан подкачал, а ведь мы его почти взяли, для того, чтобы заметить, что он заводится немножко не всегда.

В общем, был вызван другой чувак, он был не такой разбитной, не предлагал отвечать за базар и вообще в целом не учил жить, зато его Тойота Королла была в порядке. Правда, сам он сильно стремался, отдавая её нам, прямо как фермер отдаёт скоту последнее ведро воды во время засухи, бегал, суетился, постоянно спрашивал «точно ли всё в порядке будет», «а любите ли пускать по вене» и всячески паниковал, под конец едва не предложив стать нам личным водителем. Ну а когда мы уезжали со двора (все действия по аренде происходили во дворе «Виктории» - какие нахрен ренткары и паркинги), он даже бежал некоторое время за нами вслед. Машина естественно праворульная, но непьющий по роковым обстоятельствам Сашенька быстро освоился и скоро лихо маневрировал в мягко говоря безумном владиковском движении.

Ну стало быть прибыли мы в свою гостинку. Обожаю трэш. Восьмой этаж, лифт не работает, по словам очевидцев, уже семь лет как, наша комнатуха в самом центре коридора, напротив живёт жиган Андрюша с тремя детьми, через комнату справа - студентка Люся, по словам жигана Андрюши, работающая проституткой. К слову, в комнате опять висел провокационный плакат «ОТДЫХ», очевидно, дело на потоке и мы имеем дело с картелем. Стены коридора были сплошь испещрены душераздирающими надписями из серии «Русь! Проснись! Тебя убивают жиды!», «Дайте денег!», а также тривиальными «Да и хер с тобой, Светка, всё равно сосать не умеешь» и «Кредит доверия нашему Пуху». Пух – это бывший мэр Владивостока, это у него погоняло такое в определённых кругах, «Винни-Пух», также известен как «Колбасник», вроде сейчас опять сидит. Венцом нашего нового места жительства был городской психдиспансер, занимавший первый этаж здания. Над его вывеской чья-то ручка из числа нашего талантливого народа написала «Клуб по интересам». В общем и целом, место было более чем зачётное.



Но засиживаться на наших десяти метрах мы не собирались и покидав наши нехитрые манатки, отбыли на нашем свежеиспечённом авто осматривать город.
Вообще на приятное жизнепроведение во Владике у нас было целых три дня, вернее, два с половиной, и все их мы употребили с пользой для духа и тела.

День первый. Мы осматриваем центр. А центр, который увидел я, это: несколько улиц крест-накрест на относительно ровном участке местности между бухтой Золотой Рог и Амурским Заливом, набережная («Набка») по кромке этого самого залива, множество зданий в моём любимом стиле – махровый модерн рубежа 19го и 20го, последний километр Транссиба и вокзал в прянично-русском стиле в конце этого самого сиба, рядом блистательно-зеркальный морвокзал, улицы с волнующими названиями душу «Алеутская», «Тигровая», «Светланская», большое количество памятников и разного рода небольщих скульптур, вроде русалки в море, которую прилив то топит, то снова показывает широкой общественности. Это мой смех, вызывающий недоумение у местных, на аббревиатуру одного из головных местных универов - «ДАЛЬРЫБВТУЗ». Это яркие, залитые солнцем короткие улочки. Это тепло, и множество красивых девушек, которые, вполне вероятно, стали красивыми как раз благодаря этому теплу. Это пян-се, подобие беляша, с фаршем, но на корейский манер, сразу переименованное (ый? ая?) в пенсне. Это «благодушная свинья», установленная на центральной площади города коварными китайцами, это куча ресторанчиков с теми же китайскими фонариками, это много людей в морской форме, абсолютно долбанутое движение, это бурлящий на фоне городской жизни порт, и, что самое главное – ритм-ритм-ритм и энергия! По этой энергии город смахивает на столичный, в центре города на улицах толпы народа, моря автомобилей и невероятный для провинции пульс. По численности жителей Владик равен населению моего Ярославля, и уж насколько мой город живенький и богатенький по сравнению с другими весями Отчизны, Владивосток – это особый мир. Это действительно столица – столица не только Приморья, но и всего Дальнего Востока. И даже посещение Хабаровска, уверен, не изменит такого моего ощущения.



А сейчас мы покинули центр, по которому болтались несколько часов, и поехали на Эгершельд – это такой жилой район и по совместительству длинный мыс, который выдаётся в море. На кончике его в проливе Босфор Восточный (ах, какое название) стоит маяк – излюбленное место прогулок местных жителей, а с самого окончания мыса открывается великолепная панорама не только на сам город, но и на гавань Золотой Рог, пролив Босфор, и остров Русский. Виды великолепнейшие, но здесь же, на Эгершельде, есть и ещё одна жемчужина, не только всего города, но и бесспорно Дальнего Востока в целом. Это, естественно, улица Ярославская. Она состоит из десятка частных полуразвалившихся домов, и табличка с названием улицы была обнаружена лишь одна, но с какими расправленными крыльями мы около неё запечатлелись!



Название, собственно, появилось просто – в эпоху колонизации востока не только деревни, но и города заселялись выходцами с Европейской части - русские люди селились по региональному признаку, это село – выходцы с тамбовщины, а вот на этой улице живут переселенцы из Тулы. Ну а на этой, стало быть, селились наши, ярославские. Рядом, к слову, улицы Самарская и Саратовская.

Поискали заведения для ужина, а есть мы решили, напомню, только в аутентичных конторах, ну стало быть обошли штук пять, ничего не нашли, кроме как куч моряков торгового флота в каждом из них и дьявольской рыженькой девочки с одним из матросов, мы помнится пили пиво в каком-то кабаке на набережной, она сидела со своим матросом за барной стойкой спиной к нам, а мы хором шептали «ну повернись же». В конце концов осели в обрусевшем китайском ресторанчике «Ресничный Лес» (не понимаю, зачем так мудрёно назвали, надо было назвать «Ольга» или «У Палыча»), где все обожрались неясной китайской хавки, я по традиции опился «Харбина», а Лёшенька развёл на душещипательный разговор какого-то мичмана, который до этого пытался на нас быковать, мол мы уводим его женщину, которой там не было и в помине, да и судя по нездоровому блеску мичмановских глаз, не было очень давно и в целом тоже.

В родном супермаркете «Надежда» (во, это я понимаю, какой нахрен «Ресничный Лес») мы догнались пивком Торин и естественно гребешком с кукумарией, я же для усиления контратаки, а также для разнообразия, перекусил щупальцем осьминога, после чего с ангельской улыбкой уснул на маленькой кушетке в нашей чудесной гостиночке, под звон бьющихся бутылок в соседней комнате.

День второй. Дежавю. Мы снова забираем Лёню, благо живёт недалеко, снова в «Надежде» берём Торина и едем на морвокзал откуда, как мы пронюхали вчера, уходит паром на остров Русский. Мы порешили кровь из носу попасть туда, ибо остров Русский – объект не менее значимый, чем сам город Владивосток, тем более, административно он входит в городскую черту, разве что соединён с центром только паромом. Остров Русский известен в первую очередь своими оборонительными укреплениями времён Первой Мировой войны, когда правительство, получив щелчок по носу от крохотной Японии, в сумасшедшем для того времени темпе построило больше десятка фортов и несколько крепостей. Сейчас они заброшены, что лишь придаёт колоритности любителям полазать по всякой ржавой хрени. Там и кладбище кораблей ВМФ заодно. Нет предприятий, одни военные базы, воздух свежий и чистый, красивые сопки и заливные луга, и по этому поводу там любят отдыхать владивостокцы. А также, что было весьма символично, на острове Русском происходит действие творения Евгения Гришковца «Как я съел собаку», и это действительно в тему, потому как, во-первых, я завтра, на момент написания, иду на этот спектакль, а во-вторых, через пару дней нам в действительности предстояло съесть собаку.

Перед уходом парома, покуда я покупал билеты, Сашенька и Лёшенька залезли в подводную лодку, которая в виде монумента стояла напротив морвокзала служившей по совместительству музеем. Здесь хитрющий смотритель-моряк достал из закромов форму и сфотографировал в ней наших героев «за полтинничек», причем Лёша в форме русского морского офицера был неуловимо похож на пленного фрица под Сталинградом.

К сожалению, времени, что поколесить по острову, у нас не было, поэтому пришлось ограничиться поездкой на пароме «Уссурийский залив» туда-сюда.



На самом острове я постоял пару минуток, всё, трындец, я был на острове Русском, и вскочил назад на отплывающий паром, с которого открывались потрясающие виды на весь город.



Вообще паромы там довольно распространённый вид транспорта, в отличие от ряда других мест необъятной, где они сдохли уж лет десять как назад. Связано это опять таки с рельефом, благодаря которому не то что на остров, но и в ряд частей города проще и быстрее добраться на пароме, чем посуху, тем более, пробки там уже близки по варварству размаха к московским. По статистике на одного жителя города, включая сопливых дятишек приходится по одному автомобилю, и это не предел. Да и вообще, хотел бы поглядеть на тех чуваков, которые поимеют мудрости в своей лысой политической башке отменить правый руль. С левым рулём машин во Владике ещё меньше, чем на Сахалине, и это либо уж вконец крутое европейское авто, либо государство заставило ездить на Волгах, либо ваще надо быть полудурком, чтобы иметь такую нечисть, как леворульную машину. Сашенька на второй день носился на ней уже просто как дьявол.

На сей раз дьявол Саша нёсся на Шамору - это такая бухта в паре десятков км от города, где купаются и радуются жизни чуваки. По пути также была бухта Горностай, где я впервые видел реальные горы мусора, в несколько десятков метров в высоту, ибо городская свалка. Ну а в соседней бухте Шамора просто разврат – песок, море, узенькая дорожка вдоль моря, где стоит несколько десятков палаток «Балтика», в общем, хочется сразу уехать. Нас там ждала лёнина жена с подружкой и пёсик, тот самый, который питается кенгурятиными хвостами и ссыт всего. Лёня, показывая пример миллионам, лихо побежал в полуледяное море, за ним, как ни странно, с гиканьем устремился абсолютно тверезый Сашенка. Я был не совсем тверез и поэтому зашёл в воду Японского моря лишь по колено, после чего пошёл греться вместе с ссыкливым псом. Пробыли мы в этом легендарном месте недолго, и помчались, свежие после свежего морского бриза как огурчики, назад в город. В городе мы уже начали ориентироваться как ангелы, и быстренько достигли цели – господствующих высот на севере города, где тащились по каким-то грунтовкам, и всё ради того, чтобы посмотреть заброшенные форты, в общем, ради того, что мы не смогли сделать на острове, где Гришковец съел собаку.

В предверии той же Великой войны, а по-русски Первой Мировой, мы окружили Владивосток кольцом фортов и крепостей, от плохих японцев и других мелких пакостников, ну а по-скольку тогда строить умели, это вам не элитное жилье хуярить за две недели, так до сих пор и стоят форты как влитые, разве что чуть подзаросли. Форт номер 7 используется в качестве музея, его держат в порядке и даже что-то показывают за деньги, впрочем, наша бравая команда прибыла слишком поздно и куда-то там не успела, ну и болт с ним. Облазили всё сами, Лёшенька и Сашенька пришли в восторг от вращающегося дальнобойного орудия и вовсю на нём стало быть вращались, крутя разного рода колёсики, настраивая прицелы и выкрикивая нечто вроде «вижу стервятника на полтретьего!», после чего достали из-за пазухи совочки, начали лепить куличики и пускать заводные паровозики.

Рядом была ещё парочка фортов, это и логично, коли вокруг города было кольцо обороны. Около получаса по раздолбанной грунтовке пёрлись вдоль кладбища, пока наконец наверху не показался некий военный городок, и перехваченный нами у него майор дал показания: форт номер шесть и пять несколько дальше по той же дороге. Он высказал сомнение по поводу проходимости нашей машины и метко классифицировал её по каким-то своим местным понятиям, как оказалось, наша машина относится к классу «балалайка». И не солгал майор, будущий подполковник, потому как действительно, балалайку скоро пришлось бросить и карабкаться на сопку самим. Карабкались по тропинке через тайгу долго и упорно, пока наконец на самой верхушке нам не открылся божественный, ошеломляющий вид шлагбаума с надписью «проход запрещён», но за ним виднелись характерные бетонные конструкции форта, да и вообще, проходовзапрещён бояться – по владиковским фортам не лазить. Шлагбаум был осквернён путём нашего прохода, но далеко мы не ушли, потому как идиллию форта номер шесть, по совместительству являющегося сейчас точкой великой расейской армии, нарушила выскочившая на нас овчарка. Вяло погавкавшись с ней, спустя пару минут мы дождались подкрепления в лице подержанного вида сержанта, который овчарку ликвидировал и даже вступил с нами в великосветскую беседу, начав свой напыщенный диалог с лаконичного «Какого хуя вы тут делаете». Сержант был подозрительно трезв, но нам удалось с ним найти общий язык, он даже показал нам дорогу до следующего форта номер пять. По его же словам, от номер пять к номер шесть ведёт подземный ход, впрочем, почти все форты соединяются коммуникациями, но увы да ах, под землей он нас тоже к себе не пустит.

Пришлось поверить на слово, тем более, коммуникации форта номер пять были уже уничтожены негодяями из великой расейской армии прям на корню. Форт мы нашли в чащобе спустя получаса блужданий по тропинкам в тайге. Только ради одной панорамы стоило карабкаться наверх – весна, уссурийская тайга уже проснулась, но ещё нет зноя, тепло и в то же время с океана дует приятный бриз, а перед глазами - зелёное море, волнуется, из-за сопок, внизу – озеро, а на горе притулилась затерянная между камней и высоких елей серая громада форта. Можно побегать по его крыше и даже залезть вовнутрь, но практически сразу же на входе проходы завалили, чтоб без баловства нам тут.





Ломимся назад сквозь тайгу, Лёня подцепил клеща, уничтожаем гада с изуверством испанских инквизиторов, осматриваем друг друга и наконец выползаем из чащобы назад к машине. К слову, знаменитые уссурийские и амурские тигры уже не такое редкое в природе явление, как раньше, но несмотря на то, что тайга начинается сразу за городом, в южной части края их мало. Хотя, правда, в начале девяностых один полосато-усатый чувак третировал одним своим видом жителей одного из микрорайонов, пока за него не взялись всерьёз и не нашли. Лёжка была всего лишь в ста метрах от троллейбусной остановки. Этот факт меня порадовал, у нас таки такое представить сложно, стоишь ты стало быть на остановке, милки вей, который не тонет в молоке, приобретаешь, думаешь об выгодном вложении денег в МММ, и тут херакс – тигр выходит на остановку, милки вей отбирает и хренакс назад в лесопосадки! Во весело.

Но всё это в прошлом, а сейчас мы оставляем Лёню в распоряжение жены, а сами откопали очередной китайский кабак, вот ведь на что люблю весёлые места, но это побило просто все рекорды этой поездки. Гаштет представляет из себя квадратный зал, где стоят пять больших круглых вращающихся столов, каждый человек на десять. Тесно, все сидят плотно, как в комнате, в квартире где-нить. Мы заняли свой, за соседним – большая семья с пухлыми детьми и главами клана, судя по лицам – крепко пьющими, за одним столом сидит какая-то корпоративная компания, в основном женская, из серии «да, я бухгалтерша, да, мне сорок пять, да, я перидгидрольная, поэтому я бухаю как в последний раз», за другим группа глухонемых, также внедряющих, а за последним всего двое – мятый мужик в алкашке с помощью бутылочки совшампанского делает своей рыженькую бестию. В целом адова была конечно атмосфера – море псевдокитайской жратвы и русской водяры, упитые в хлам бухгалтерши в экстазе визжат и вызывают на медленный танец глухонемых под «Ойойойэтомеждунамилюбовь», те робеют, улыбаются, но не могут отказать яростному напору крашеных кудесниц калькуляторов и НДС, и танцуют, абсолютно не попадая в такт, что и логично, музыки же они не слышат, впрочем, бухгалтершам на музыку тоже насрать. Крики пухлых детей, они мечут друг в друга рис, а за соседним столиком мужик в алкашке страстно говорит в ухо рыженькой: «Тамара...ты слышишь, меня, Тамара...ты моя!», шепчет снова и снова.



Ну мы оттрапезничали во всём этом шабаше, опять какой-то дряни обожрались, грибы какие-то подводные, потроха куриные, креветки фаршированные какими-то зелёными листьями, или наоборот, непомню, в общем, тьфу, дайте мне пельменей со сметаной. Пивко Харбин, как обычно, да и помчались куролесить по ночному городу, благо машин уже немного, прыгать во мраке с сопки на сопку очень красиво - виды меняют один другой, и каждый на загляденье – город очень яркий, видимо, такой эффект достигается тем, что улицы и следовательно дома находятся на разных по высоте уровнях. Покатались пару часиков, понаблюдали за ночным портом, снова в супермаркет наш за пивом и кукумарией, и спать - завтра уже в Корее ведь будем.

День третий. Проснулись все дружно от старых, если это так можно назвать, проблем. Ну да ничего, холодный душ, покидаем наш гостеприимный муравейник с психдиспансером, снова в магаз за пивом в дорожку – чтобы где-либо ещё продавали Торин я не видел, разве только ещё в одном месте, ну и поехали. Сдали ключи от хаты, затарились какими-то нехитрыми сувенирами, я себе выкупил пару маек, «Владивосток» и «Тихоокеанский флот», а также пополнил в местном гарнизонном магазине свою коллекцию тельняшек. Правда, вот досада, оранжевой или красной не оказалось даже здесь, где оказалась зелёная и фиолетовая! Носимся с сопки на сопку, самолёт ведь практически вечером, колёса есть, что волноваться, наслаждаемся панорамой города со специально оборудованных на нескольких высотах площадок, или, как называют их местные, «видовых». На одной из них был обнаружен отличный ресторанчик с прозрачными стенами, ресторан хоть был и не китаёзким и вдобавок мажорным, мы всё равно не отказали себе в удовольствии перекусить в виду Золотого Рога.

Ну и... собственно всё... прощай, русский Сан-Франциско, как назвал его когда-то один из самых лучших жгунов в мировой истории Хрущёв. Уверен, рано или поздно я вновь увижу изгиб Рога и пройдусь по Светланской. В отличие от известного фотокадра, «Японские интервенты маршируют по Светланской улице во Владивостоке», я – не интервент, это мой город, и меня оттуда не вышвырнут с позором, как некогда одних узкоглазых товарищей в далёком 1922ом году.

Китом подавилась акула
И, лопнув по швам, утонула!

Ну да это так, лирическо-историческое отступление, а сейчас трое весёленьких мальчуганов мчатся в аэропорт, их везёт владелец нашего, вернее, экс-нашего шикарного авто, который, узрев, что мы не сожгли его машину, не блевали на торпеду и не пропарывали в исступлении его дорогостоящую поролоновую обивку, перестал трястись и даже раздухарился, шутил и что-то говорил. Примчались всё равно рано, дежавю, кафе «Встреча», таксисты, куча машин торговцев красной икрой. Нет, на лбу у них не бежит бегущая строка «ЯторговецкраснойикройЯторговецкраснойикрой», но мы то теперь тёртые дальневосточные калачи и знаем, что торгуют икрой и прочими прелестями нашего ДВ чуваки, у которых из закрытого багажника свисает резиновый коврик - это заменитель бегущей строки, рекламы, менеджмента, промоутинга и прочего хуёутинга. Вот это я понимаю – люди миллионы тратят на то, чтобы яйцо на красном фоне придумать, какие-то кампании, пиар-акции, а тут опа – коврик резиновый свесь из багажника, и всего делов, а миллионы лучше пропить. Грамотный подход. Ужинали мы перед аэропортом, на чемодане, как полагается.



Здесь я собственно и увидел впервые северо-корейцев, их вообще опознать несложно, несмотря на кажущуюся однояйцевость всех узкоглазых. Эти особенные – эти значок Ким Ир Сена носят. Всегда и везде. Значок – это даже круче чем паспорт. Его дают человеку на совершеннолетие и на всю жизнь. Всего их видов пять-шесть, в зависимости от года выпуска. Каждый кореец обязан носить его слева на груди – у сердца. Носить всегда и везде, освобождены от этого почётного права-обязанности лишь официанты, актёры-артисты и ещё кто-то. Такой значок это круче чем партбилет, партбилет – это ж бумажка, а значок - это твоя любовь к вождю. Потерял значок – значит любовь потерял. У любого человека естественно возникнет вопрос, мол, а что будет чуваку, если он свой значок просрал? Мне конечно в Корее ответили, что мол ничего не будет, новый дадут, но у меня сложилось впечатление, что дадут то дадут, но вздрючат просто нереально.

Бытует такая история, что когда в начале 90х был крупный пожар на одном из корейских заводов, с человеческими жертвами, все тела была обнаружены с руками на сердце – закрывали значки от огня. Они и сохранились. Вполне вероятно, что это байка, в конце концов, вокруг образа жизни и ментальности северокорейцев много баек ходит, но впоследствии чуть-чуть проникнув в эту ментальность, я бы такому собственно и не удивился бы.

Ну вот, стало быть, зал отлёта наводнён чуваками в чёрных рубашках, коричневых френчах и серых пиджаках, все со значками с изображением луноликого. ОНИ. Русских на посадку вообще не видать. Потихонечку после сыто-безмятежного участка пути начал поступать в кровь лёгкий адреналинчик. Легчайший такой. Русские потом таки нашлись, совсем немного – двое специалистов, они там железную дорогу в КНДР прокладывают, в который раз летят, бизнесмен из Южно-Сахалинска с женой, он летел в Пхеньян мутить совсем уж тёмные дела,ибо другие бизнес-дела там невозможны, и человек десять попов из РПЦ, они кажется то ли что-то проповедовать ехали, то ли меняться чем-то (кем-то?), то ли открывать какую-то миссию. Ну и корейцев человек сто. Их присутствие здесь вполне объяснимо – страна безумно нуждается в бабках, в валюте, вот и засылает свою рабсилу на лесоповалы в соседние Китай и Россию, в основном конечно в Китай, но и у нас тайгу валят около 15-20 тысяч корейцев. Живут замкнуто в общинах далеко в лесах, с нами не контактируют, за этим присматривают собственно свои же. Бабло получает на руки дядя Ким Чен Ир, частично даёт и лесорубам, от общей суммы немного, но по сравнению со средней корейской зарплатой – всё равно безумно круто, да и сам факт, что работаешь за кордоном – автоматически возносит в социуме тебя в статус Бога, круче только сам Ким Чен Ир.

Поэтому здесь – лучшие из лучших, они прошли такой кастинг, что и ССовцам не снилось, в несколько уровней. Разговаривать им с нами нельзя, а на Родине им нельзя говорить о России – бумажку подписали, и каждый третий стукач - по этой причине они похожи на чёрных молчаливых теней, группами стоящих и сидящих в дальних углах зала ожидания. Панику навёл лишь наш сотрудник аэропорта, вопросивший призраков: - а кто здесь Ким? С таким же успехом можно было спросить Элвиса на конкурсе двойников Элвиса Пресли. Примерно 70% корейцев имеют фамилии Ким и Ли, остальные 30% – ещё фамилий двадцать.

Темно, гроза начинается, самолёт божественной авиакомпании ЭйрКорё одиноко стоит на взлётном поле. Мы грузимся, самолёт небольшой, тесненький, весьма миловидные стюардессы-кореянки раздают журнальчик Корея, тот самый, бывший суперхитом у нас в Союзе на протяжении десятилетий, содержание собственно на протяжении десятилетий и не изменилось – парады, смотры, достижения, мы молодцы, США – сосать, Южная Корея – вы ещё пожалеете, говнюки. Спереди меня придавили своими центнеровыми телами пара слуг господа, приходится акклиматизироваться пивом. Ну всё типа... гроза началась, бьют молнии, весьма символично, взлетаем, попы хором бубнят себе под нос что-то вроде «да пошли нам путешествия прияяятноогоооо», потом наш планер сильно трясло, все прыгали, особенно маленькие корейцы, но я благодаря живительному эффекту пенного напитка уснул.

Снижаемся, тут уже просто пасмурно, уже близко от земли, но не видно и огонёчка, как я обнаружил впоследствии – абсолютно логично, откуда ему там взяться то. Посадка. Мы уж все протрезвевшие, от торжественности момента. Корейцев построили парами, пошли на выход, мы за ними, их сразу куда-то в сторону, ну а мы оглядываемся – девственно пустой аэродром, лишь в дальнем углу стоит несколько тушек на приколе, на самолёт направлены прожектора откуда-то с периметра взлётно-посадочной полосы, кругом полная темень, лишь здание аэропорта светится, к нему то мы и идём – благо рядом. Ну стало быть вот и цель... мы заходим в здание аэропорта,и оказываемся на территории Северной Кореи. Нам улыбаются – встречают.

Masquerade,

Клево! Давно я так не смеялась!

младший Ким пока не бог?)

Latygiev
Бог один - это Ким Ир Сен, а Ким Чен Ир - наместник Бога на земле)

хорошо написано,приятно читать)

Несколько несущественных поправок к написанному:

Это не Ниссан подкачал, это мы подкачали. Не повелись сладенькие лошки из центральной России на грамотный развод.
Ниссан был оч. хорош.
Для начала, его мощнейший аккумулятор содержал зарядку только на один пуск двигателя. Поэтому, когда я его заглушил, несчастный Николай издал такой вопль отчаяния, что я чуть не поседел. Потом был бег с аккамулятором к другой машине, попытка приладить трос (к машине с автоматом (!!!)), куча слов о большом багажнике и комфортном салоне и пр.
Когда нечеловеческими усилиями он таки был заведен, мы с Сашей смогли обогатить свой лексикон еще одним автомобильным термином. Ниссан "четверил". Из его 6 цилиндров работали только 4. Это давало кучу дивных побочных эффектов - классный рыкающе-лязгающий звук ("Мощно звучит", по выражению Николая), недетскую тряску, милый запах, и, если бы мы его взяли, повышенный процентов на 50 расход бензина.
Такая вот гостепреимная служба проката авто. Кстати, на этапе поиска машины выяснилось, что все 200 опубликованных объявлений ведут в одну и ту же контору. Поэтому на 20й тщетной попытке найти не входящую в картель фирму было сказано: "Нех"й людям работать мешать - тебе сказали есть Ниссан, его и бери. Тут тебе не Москва"

Мне больше всего понравилась: "Света! Где ты есть? Я пришла к тебе поесть!"

Это был КаВтоРанг!!! Как ты мог так его понизить в звании!!!!
А его фраза про "балалайку" произносилась из окна ЛэндКруизера100 - действительно подходящей тележки для езды по сопкам...


А город - реально офигительный. Обязательно вернусь, и останусь подольше.

Melias
я теперь понимаю людей, которые обижаются на мои замечания и придирки по тексту

Слава, это всего лишь дополнения-уточнения. Не ставящие своей целью критиковать глубокоуважаемого автора. Просто прошло много времени и некоторые детали вылетели из памяти

ЗЫ После визита в Мюнхен вообще все придется восстанавливать по клочкам. Ни один из концессионеров, к примеру, не помнит ни одного из возвращений с Октоберфеста в отель

Melias