История с кулаками, На истфаке ЯрГУ подрались ученые дамы

4. Надеюсь, что по достоинству суд отметит не только сам факт ложного обвинения меня в уголовном преступлении, но стилистику и эстетику художественного творчества господина Трохина, см. например, «Страшно скривив лицо, доктор наук набросилась на неожиданную защитницу декана и заехала ей кулаком прямо в висок». Я не могу теперь лишить себя эстетического удовольствия посмотреть на выражение лица господина Трохина после вынесения приговора суда.

5. «Письма друг другу» Н.В. Чеканова Н.П. Рязанцев могут публиковать сколько угодно (и датировать хоть 16-ю годами назад, хоть 32-мя), они «заединщики» и соответчики, кто им поверит. Н.В. Чеканова не может быть «свидетельницей» конфликта, она его участница. И именно ею был спровоцирован переход его в стадию рукоприкладства.

6. Мое письмо Н.В. Чекановой я вручила 06 февраля в деканате (при свидетелях) со словами, что оно – личное, и я подожду ее реакции. Но она передала его Н.П. Рязанцеву. После этого – так как адресат предоставил письмо третьему лицу – я сделала письмо открытым, повесив второй его экземпляр на стенде объявлений кафедры (его преподаватели читали еще до конфликта). Это письмо было взято с кафедры милиционерами, которые проводили дознание. Они приобщили его к делу. Поскольку господин Трохин это письмо на портале сначала вывесил, а потом убрал, я возвращаю его, т.к. оно кое-что приоткрывает в подоплеке произошедшего. Именно с истеричными словами тех же обвинений о «личной жизни» Н.В. Чеканова 13.02. 06. схватила меня за пиджак, не выпуская из деканата. Чтобы обеспечить полную идентичность этого текста тому тексту, который был отдан Н.В. Чекановой и взят милицией, я не исправляю даже замеченные сейчас ошибки. Если нужен комментарий к фразам письма по поводу увольнения И.И. Абрамовой, которую Н.П. Рязанцев ложно обвинил в подделке его подписи, а графологическая экспертиза МВД доказала, что его подпись она не подделывала, то у меня большая открытая переписка тех дней с ректоратом, Советом факультета (11 человек) и Н.П. Рязанцевым (везде идентичные копии есть, легко проверяется). Если будут интересны его «методы управления факультетом», могу все обнародовать. Чем больше разбирательств, тем, повторяю, лучше именно мне. Чем больше скрытой информации становится опубликованной, – тем лучше именно мне. Чем громче будет процесс, тем лучше именно мне.

Письмо мое от 06.02.06, взятое дознавателями (см. предыдущий комментарий)
Уважаемая Нина Васильевна!
Вы, в присутствии декана Н.П. Рязанцева, обвинили меня 02 февраля 2006 г. в том, что 16 лет назад, в 1990 году, я в откровенной беседе с В.Н. Дегтеревской сказала неправду о Вашей личной жизни, та распростра-нила слухи, а Н.С. Велитченко и Т.М. Гавристова их до сих пор (!) повторяют. Если Вы знали, что я сказала неправду о Вас и знали даже, кто ее повторяет, то почему Вы за эти полтора десятка лет ее не опровергли? Вы выжидали столько времени подходящего момента?
Вы не нашли какого-нибудь «факта» посвежее для того, чтобы помочь декану раскрутить уже пущенный в ход апробированный им механизм расправы с неугодными на основании ложных обвинений? Мы уже имели пример увольнения И.И. Абрамовой, когда ее не избрали, выдвинув ложное об-винение (которое потом было в правовом порядке опровергнуто), но его хва-тило, чтобы она лишилась поддержки Совета факультета. Все разыгрывается по тем же нотам: меня обвиняют в разных грехах, с тем, чтобы опорочить в глазах коллектива факультета в надежде, что, когда установят несостоятель-ность обвинений, будет уже поздно, – а именно, будет сорвано открытие ка-федры антиковедения и медиевистики.
Нина Васильевна, Вы меня обвинили, я должна защищаться, и, простите, вынуждена буду делать это без сантиментов. Вы меня ставите в такую си-туацию, и коли Вы этого хотите, я готова проводить любые разбирательства.
Мы можем далеко зайти в этой конфронтации. Но нужна ли она, в первую очередь, Вам? Я думаю, что у Совета факультета, в любом случае, хватит коллективного разума проголосовать за открытие кафедры. Н.П. Рязанцеву все равно не удастся разыграть Вашу карту, как бы он ни старался это сделать. Мне не принципиально, – одной ставкой больше на кафедре, одной меньше, – я найду возможность эту ставку дополнить филологом-классиком. И без Вас не будет потенциальной опасности деструктивных тенденций на кафедре.
Но я понимаю, что Ваше присутствие на кафедре новой и новейшей истории противоестественно. Вы занимаетесь античной историей, и в профес-сиональном отношении мне есть за что уважать Вас. Вы очень хороший ла-тинист, и в Вашей помощи в таком качестве я была бы весьма заинтересова-на. Вдвоем мы могли бы оптимально организовать подготовку моих и Ваших аспирантов, специализацию студентов и пр. Я, разумеется, и так справлюсь, но подумайте, в каком положении будут Ваши ученики. И уж, поверьте, неся ответственность за Вашу профессиональную судьбу, за Вас как члена кафед-ры, я никогда бы не помешала Вашему должностному росту, а наоборот, ус-коряла бы его, ибо Ваши успехи в этом случае были бы успехами моей ка-федры.
Вам решать, как поступать. Но если для Вас важнее интересы дела, Вы примите мою руку примирения. Дело у нас, Нина Васильевна, – так уж сло-жилось – общее. Жизнь коротка, а наука – вечна. Нам ли с Вами – при наших занятиях и в нашем возрасте – не понимать этого с предельной ясностью.

7. Поскольку есть желающие прочитать мой ответ «Северному краю», публикую его второй краткий вариант (первый показался редактору излишне пространным). Надеюсь, что в этой, более приличной, чем «Юность», газете, ответ появится скоро.

В своем интервью («Северный край» №42 (24611) от 14 марта 2006 г.) Н.П. Рязанцев абсолютно фантазийно освещает конфликт в деканате. Говорится, что я ему «попыталась нанести удар по голове» папкой, которую «схватила», а «удар пришелся по руке». Смею заметить, что это – изначально находившаяся у меня в руке пластиковая папка с 12 страницами документов, которые мы с профессором М.Е. Ериным принесли для обсужде-ния. Эта папка была – после оскорбляющих меня измышлений декана (а отнюдь не «вдруг», как в статье) – брошена в сердцах мною в сторону стола, за которым он сидел, но до стола не долетела. И если бы Н.В. Чеканова не преградила мне выход у двери, взяв ме-ня за одежду и нервно заявив, безо всякой связи с предшествовавшим разговором, что я «вмешиваюсь в ее личную жизнь», я бы просто ушла из деканата. (В начале февраля Н.В. Чеканова пыталась утверждать – помогая декану меня опорочить, – что 16 лет назад я якобы сказала неправду о ее личной жизни; после этого я обращалась к ней письмом от 06.02.06 с призывом прекратить участие в травле меня, развязанной деканом, и «принять мою руку примирения», – цитата из того моего письма, взятого дознавателями). Но Н.В. Чеканова повторила свое обвинение, спровоцировав конфликт между нами, в ходе которого она нанесла удар по моему лицу (о чем любитель рассказать в печати эту исто-рию почему-то умалчивает). После этого я дала пощечину Н.В. Рязанцеву. Но ее я наносила отнюдь не «неожиданно», а сказав предварительно, за что я ее даю, – процитировав его слова, оскорбившие меня.
Н.П. Рязанцев и Н.В. Чеканова пытаются убедить всех в том, что я: 1) нанесла несколько «ударов кулаком» по их головам (или хотя бы рукам); 2) что действовала немотивированно, из хулиганских побуждений («хулиганская выходка» – сказано в статье) и 3) мои якобы «удары кулаком» привели к причинению серьезного вреда здоровью Н.В. Чекановой. Но неужели уже был суд, который все это установил, чтобы газета могла распро-странять такие сведения? Мало ли что выдумают злопыхатели? Читая же про травму головы Н.В. Чекановой (не известно, правда, из газет, когда зафиксированную и где полу-ченную), некоторые не знают, что Н.В. Чеканова сразу после инцидента была веселой на рабочем месте, на следующий день вышла на работу и выглядела вполне здоровой.
Вчера утверждалось, что якобы нанесенный мною Н.В. Чекановой «удар кулаком» «пришелся в самый висок». Сегодня утверждается, что я била «кулаком по голове» уже и Н.П. Рязанцева, причем из хулиганских побуждений. Где гарантия, что завтра не будет сказано, что в кулаке у меня был маленький, но тяжелый предмет, а послезавтра, – что я совершила в деканате, допустим, террористический акт, от которого серьезно пострадали Н.П. Рязанцев и Н.В. Чеканова, а единственный свидетель диалогов во внутреннем поме-щении деканата безнадежно контужен. Да что там еще созреет в воображении Н.П. Рязанцева? А корреспонденты местных СМИ будут – как якобы доказанные факты! – публиковать это на страницах своих газет, невзирая на закон?
В.В. Дементьева

Ну, если за пощечины теперь уголовное дело не возбуждают, то это обстоятельство открывает перед оскорбленными ни за что ни про что людьми самые широкие возможности. Оказывается, надо только сказать предварительно, за что даешь пощечину - и бей. И ничего тебе за это не будет! Искренне жаль ВВД, поскорее бы, что ли, она уезжала в свой РАН...
Жаль еще и факультет : ведь теперь, с исчезновением единственного светила науки, тут воцарится полная тьма. Бедные студенты!

Я ситала раньше и считаю теперь, что пощечина всегда в цивилизованном обществе рассматривалась как акт морального возмездия человеку, поступающему аморально, а не как нанесение побоев. Если бы не умерла традиция дуэлей (они, кстати, тоже противоречили уголовным кодексам, но те, кто жил еще и по кодексу чести, получив такой вызов, не бежали с заявлением в участок), я бы бросила такой вызов Н.П. Рязанцеву. Ибо то, что он сказал, было плевком во всю мою жизнь. Я всего добивалась в жизни не благодаря, а вопреки – и очень серьезно вопреки – тому, что я женщина. Поскольку здесь уже сказано, что у меня двое детей, приведу простой пример, касающийся самого женского – материнства. У меня дома в столе два дородовых и два послеродовых больничных, которые не просто подтверждают то, что я мать двоих детей, но и то, что я не брала не только декретных отпусков, но даже не уходила на больничный для рождения детей. С лекции – в родильный, из родильного – на лекцию. Чтобы никто никогда не сказал, что из-за моих женских забот нарушился учебный процесс. Едва вырос из пеленок сын, я защищала кандидатскую. Едва исполнилось 12 лет дочери, я защищала докторскую. Чтобы никто никогда не сказал, что из-за женского своего статуса я в чем-то «не дотянула» в науке. Только моя семья знает, во сколько часов утра я вставала все эти годы, чтобы действительно стать – как бы кто к этому ни относился, но это факт – одним из ведущих специалистов в стране по римской истории. Может быть, это поможет понять, почему я не могла вынести заявления Н.П. Рязанцева о том, что мне создают кафедру не потому, что считают меня достойной, а потому, что я чья-то женщина. Я не знаю, много ли найдется в Ярославле докторов наук, которые были бы одновременно матерями двоих детей. Думаю, не много. Еще меньше из них будет тех, кто отрабатывал даже пропущенные за время пребывания в родильном аудиторные часы. Может быть даже я одна. И подарок мне к женскому дню этого года был эксклюзивный. Статья в «Юности» за 8 марта, специально и грубо меня порочащая, а потом в еще более пошлом варианте повторенные публикации в «Жизни».
Я готова – и раньше и сейчас – по закону нести ответственность за любые свои поступки. Но в моих поступках пока найдены только признаки наказуемого деяния, а не само деяние. Те же, кто меня оклеветали в прессе, явно совершили такие деяния, за которые должны нести ответственность

Извините за пафос - я, наверное, не так воспитан, но мне кажется, что педагог универа, сидящий на форуме и лихорадочно крапающий какие-то оправдания и разоблачения аж газетными полосами - это как минимум смешно.

А я считаю, что педагог в данном конкретном вопросе (писать на форуме, в газете или еще где) ничем не отличается от журналиста.

Забавно судить о состоянии здоровья человека по его внешнему виду. Можно выглядеть вполне хорошо, но при этом иметь плохое здоровье.

Обложка газеты "Жизнь". No comments.

В.В. Дементьевой: Что касается разночтений, газета вправе самостоятельно расставлять акценты и редактировать текст. Но не имеет права искажать факты. У меня в статье разночтений не было. Все вопросы к "Жизни". Официальные документы из милиции у них были, всю фактуру, внося правку в текст, они брали не с потолка, а из документов. По Вашим показаниям милиции, ответный удар со стороны Чекановой якобы был. (Кстати, это нормально, - ответить обидчику). Но "Жизнь" при этом не уточнила, что по Вашим показаниям. Получилось, я это писал как бы от своего лица. Я вовремя это заметил, и указал на недоработку, поэтому это предложение из ярославского выпуска вычеркнули. Никакого криминала здесь нет. Мне представляется главным факт, кто ПЕРВЫМ поднял руку, и кто в той ситуации повел себя более ЦИВИЛИЗОВАННО. Чеканова в личной беседе заявила мне, что руку на Вас не поднимала. Вы же - в который раз обращаю внимание - не захотели отражать свою точку зрения.

Owner_of_the_Lost(Fushitsusha)
А что Вы удивляетесь? Обложка классического таблоида. Посмотрите американский "SUN" - та же модель. Издание имеет миллионные тиражи, между прочим. Народ это покупает, значит, оно ему нужно. Или Вам газета "Правда" эпохи Брежневского застоя милее? Забыли, какая пресса была еще лет 25 назад? Сейчас, слава богу, выбор есть. Не нравится "Жизнь", читайте "Независимую" или "Московские новости". Кстати, "Жизнь", прежде чем публиковать материал, затребовала с меня официальные документы, подтверждающие реальность событий. Я-то думал, "желтая пресса" публикует только непроверенную информацию. Скандальная манера подача информации не отменяет ее достоверность. Газета, которая имеет право на существование.

Андрей, он не успел "Правду" почитать по причине малолетства

" И - боже вас сохрани - не читайте до обеда советских газет.
- Гм... Да ведь других нет.
- Вот никаких и не читайте. Вы знаете, я произвел 30 наблюдений у себя
в клинике. И что же вы думаете? Пациенты, не читающие газет, чувствуют себя превосходно. Те же, которых я специально заставлял читать "правду", - теряли в весе."(с)

А почему сразу негатив какой, может я Ваш пи-ар менеджер, или Вам стыдно за обложку?
А по вашему "Правду" в библотеках не хранят, и малолетним подшивки не показывают?
А про малотетсво как узнали, кстати?