ПЕРЕВОДЫ ПОЭТИЧЕСКИЕ, переводы свои и других авторов

Иногда нужны обратные переводы - с русского на какой-нибудь иностранный. Вот перевод текста знаменитой песни Виктора Цоя "Война" на английский.
https://stihi.ru/2024/07/05/6129

ВОЙНА
Виктор Цой

Покажи мне людей, уверенных в завтрашнем дне
Нарисуй мне портреты погибших на этом пути
Покажи мне того, кто выжил один из полка
Но кто-то должен стать дверью, а кто-то замком, а кто-то ключом от замка

Земля.
Небо
Между Землёй и Небом —
Война!
И где бы ты ни был
Что б ты ни делал
Между Землёй и Небом —
Война!

Где-то есть люди, для которых есть день и есть ночь
Где-то есть люди, у которых есть сын и есть дочь
Где-то есть люди, для которых теорема верна
Но кто-то станет стеной, а кто-то плечом, под которым дрогнет стена

Земля.
Небо.
Между Землёй и Небом —
Война!
И где бы ты ни был
Что б ты ни делал
Между Землёй и Небом —
Война!
Между Землёй и Небом —
Война!
Война!
Война!






Viktor Tsoi. War
Перевод: Валентин Емелин

Show me people who are sure in the upcoming day
Draw me portraits of people who have perished along this way
Show me one who survived from our war brotherhood flock
But someone shall be the door, and someone – a lock, and someone – a key to the lock

Earth.
Heaven.
Between the Earth and Heaven
Is war!
No matter what happened
No matter what you’re doing
Between the Earth and Heaven
Is war!

Somewhere there are people who have a night or the sun
Somewhere there are people who have a daughter or son
Somewhere there are people who know-it-all
But someone becomes a wall, and someone a shoulder that shatters the wall

Earth.
Heaven.
Between the Earth and Heaven
Is war!
No matter what happened
No matter what you’re doing
Between the Earth and Heaven
Is war!
Is war!
Is war!

(from Russian)

Это сообщение отредактировал георргий - 6.07.2024 - 12:01

https://stihi.ru/2023/08/04/6974
Sinead Morrissey, премия Элиота 2013. Перевод
Арнаутова Мария
Совет.

Само собой вы полагаете это отвратительным: исподтишка терзать и мучать тех авторов, которых принято не любить. Но именно это и происходит.

Компания прославленных лауреатов ставит одиночку в невыгодное положение. Чьё-то вдохновение остаётся не разделённым. Это повод и для вас проявить враждебность.

Всегда придерживайтесь мнения большинства, не будьте белой вороной. Порочность в поэзии не осуждается, напротив, приветствуется.

Даже большой рыбе легко потеряться в огромном море. Застолбите свою территорию, возведите высокий забор, постройте для себя свою личную крепость.

Не стесняйтесь, используйте каменные неприступные стены, асфальтовые катки, яд светящегося во тьме экзотического цветка для самоутверждения. Так приятно посмеяться над демократией!



оригинал:

ADVICE

You think it ugly: drawing lines with a knife
Down the backs of those writers we exist to dislike. But it's life.

One is disadvantaged by illustrious company
Left somehow undivided. Divide it with animosity.

Don't be proud -
Viciousness in poetry isn't frowned on, it's allowed.

Big fish in a big sea shrink proportionately.
Stake out your territory

With stone walls, steamrollers, venomous spit
From the throat of a luminous nightflower. Gerrymander it.


Sin;ad Morrissey


***Gerrymander - Джерриме;ндеринг (англ. Gerrymandering - избирательная география) — произвольная демаркация избирательных округов с целью искусственного изменения соотношения политических сил в них и, как следствие, в целом на территории проведения выборов.
Джерримендеринг нарушает равенство избирательных прав граждан (принцип равного представительства: равное количество депутатов от равного количества избирателей).


Это сообщение отредактировал георргий - 4.08.2023 - 22:53

https://stihi.ru/2023/08/11/4487
Шинейд Морисси. Генетика.
Арнаутова Мария. Вольный перевод (в работе) - ближе к смысловому подстрочнику.


Поднимаю руку и вижу пальцы отца. Они растут из маминой ладони – такие красивые.
Мои дорогие родители, по воле творца,
Я построила себя этими руками – и вам за это спасибо.

Пусть жизнь развела вас по разным городам и весям, по разным полушариям, по любовникам непостоянным,
Но вы - моё начало и во мне - вы навсегда вместе.
Соприкасаетесь там, где пальцы врастают в ладонь желанную.

Ныне от священного и вечного единства осталась лишь жалкая дружба двоих.
Вы с трудом добываете у реки жизни золото смысла
Но тайна вашего брака начертана на ладонях моих .

Я смыкаю ладони в молитве,
Я строю для вас храм Воскресения из своих рук.
Под куполом этого храма - пальцы моего отца и ладони моей матери

Соединяет псалом, который читает священник.
Запись в брачной книге сделана моей кровью.
Мои руки воскрешают священный брак в котором были и есть – вы оба.

Возьми же от меня все лучшее и давай сотворим новое существо, и так отразимся в будущем.
Я завещаю свои пальцы, а ты - завещай свои ладони.
И пусть навеки наше единство перед богом будет запечатлено в телах и душах наших детей.
Ведь это единственное истинное чудо, которое мы можем создать собственными руками.

****************************

Оригинал:

“Genetics”, Sin;ad Morrissey
(Sin;ad Morrissey - победитель премии Элиота за 2013 год)

My father's in my fingers, but my mother's in my palms.
I lift them up and look at them with pleasure -
I know my parents made me by my hands.

They may have been repelled to separate lands,
to separate hemispheres, may sleep with other lovers,
but in me they touch where fingers link to palms.

With nothing left of their togetherness but friends
who quarry for their image by a river,
at least I know their marriage by my hands.

shape a chapel where a steeple stands.
And when I turn it over,
my father's by my fingers, my mother's by my palms

demure before a priest reciting psalms.
My body is their marriage register.
I re-enact their wedding with my hands.

So take me with you, take up the skin's demands
for mirroring in bodies of the future.
I'll bequeath my fingers, if you bequeath your palms.
We know our parents make us by our hands.

https://poezia.ru/works/180680
Анна Брэдстрит Дорогому и Любимому Мужу.
Перевод: Владимир Корман
Где б двое вместе были так слиты ?
Где б муж был так любим женой, как ты ?
И кто из жён счастливее меня ?
Кого ж так чтут лелея и храня ?
Свою Любовь ценю я так высоко,
что не сравню с сокровищем Востока.
Её потокам рек не охладить
и можно лишь Любовью оплатить.
А за Твою Любовь вознагражденье
дадут лишь Небеса. - Моё моленье
чтоб жить в Любви и далее сердечно,
а вслед - за гранью лет - продолжить вечно.

Варианты.
Любовь ценней мне копей Соломона
и всех богатств любого фараона.

Любовь ценней алмазных рудников,
ценней всего наследия веков.

Моя Любовь ценней регалий Трона,
она ценней сокровищ Илиона.

Моя Любовь ценней любой казны
со всем несчётным золотом страны.

Примечание.
Анна Брэдстрит (1612 - 1672) - первая американская поэтесса. Дочь пуританина Томаса Дадли, управляющего на службе у графа Линкольна. В 16 лет вышла замуж за Саймона Брэдстрита. Обе семьи в 1630 году перебрались в Америку на корабле
"Арабелла". Отец, а вслед за ним и муж, были губернаторами колонии Массачусеттс.
Анна была начитанной, её библиотека насчитывала 800 томов всякой литературы.
Болезненная туберкулёзная Анна тяжело перенесла переезд. Затем был пожар, в
котором сгорела библиотека. Анна писала разные, в том числе религиозные стихи. В Лондоне, в 1650 году, была издана её книга "Десятая Муза, появившаяся недавно в
в Америке". После смерти поэессы в 1678 году появилась книга "Избранные
стихотворения".


Anne Bradstreet To My Dear and Loving Husband

If ever two were one, then surely we.
If ever man were loved by wife, then thee.
If ever wife was happy in a man,
Compare with me, ye women, if you can.
I prize thy love more than whole mines of gold,
Or all the riches that the East doth hold.
My love is such that rivers cannot quench,
Nor ought but love from thee give recompense.
Thy love is such I can no way repay;
The heavens reward thee manifold, I pray.
Then while we live, in love let’s so persever,
That when we live no more, we may live ever.

Это сообщение отредактировал гавенда - 14.02.2024 - 14:51

Комментарий к 116 сонету У. Шекспира с переводом
Андрей Пустогаров

Лучшим переводчиком сонетов Шекспира у нас слывет Самуил Маршак.

Из воспоминаний о Самуиле Маршаке:

"Маршак читает следующую "эпиграмму":
Как вежлив ты в покое и тепле.
Но будешь ли таким во время давки
На поврежденном бурей корабле
Или в хвосте у модной лавки.
Твардовский морщится. "Самуил Яковлевич, помилуй бог, какие сейчас модные лавки? Это что-то из Грибоедова или Крылова". Маршак сопротивляется: "Нет, Саша, нет... Значит, до тебя не дошло..." - "Как знаешь... - кротко вздыхает Твардовский. - А что, если последнюю строчку так: "Или в толпе у керосинной лавки?"
И Маршак безропотно: "Да-да, пожалуй, так лучше... Прочти теперь ты, как получилось", - и он передает листок с выправленным четверостишием Твардовскому..." (В. Лакшин, "Я думал, чувствовал, я жил". - М.: Советский писатель, 1988. С. 454-478).


Есть достаточно жестокая фраза: "Нельзя перевести лучше, чем ты сам пишешь".
Вот как сам Маршак писал "взрослую" поэзию, так же он переводил Шекспира - глазами приказчика из модной лавки. У приказчика этого были весьма "благородные" представления о поэзии - о чем там можно писать, а о чем нельзя. Большую половину того, о чем писал Шекспира, с точки зрения этого приказчика, оставлять было решительно нельзя. Поскольку все оно было "непоэтичное" и в "поэтичное" никак не лезло.



116 сонет Шекспира - это "морской" сонет.
Развернутый образ, проходящий сквозь все стихотворение - любовь как мореплавание.
Конечно же, Шекспир не может не обставить этот образ яркими деталями, говорящими о том, что он разбирается в вопросе.
Переводчики в вопросе разобраться не удосужились, судя по всему, считая, что всякие там конкретные детали - непоэтическое это дело. Хотя именно в них оригинальность произведения, то есть как раз его поэтичность. Переводчики же считают, что поэтичность - это пустые разглагольствования о вечности любви.

(Здесь несколько переводов 116 сонета, в том числе Самуила Маршака:
https://engshop.ru/shekspir-sonet-116-na_anglieskom/ )

Собственно, они даже первую, полностью прозрачную строфу не могут перевести вслед за автором в части описанных там действий. Ну не могут и все.

Вместо
"Which alters when it alteration finds,
Or bends with the remover to remove" чего только нет:

Может ли измена
Любви безмерной положить конец?
Любовь не знает убыли и тлена (С.Маршак)

Когда она при каждом колеб@нье
То исчезает, то приходит вновь (М.Чайковский)

Когда она покорна всем ветрам
Иль отступает, видя наступленье (А. Финкель).

Все это полная маловразумительная, но, вероятно, "высокопоэтическая" отсебятина.
Куда уж там простаку Уильяму (и Пустогарову) с его
"Любовью не назвать
то, что меняется, когда приходят перемены,
то, что бежит, лишь позовут сбежать".


Из "морской" темы вышеупомянутым переводчикам не удалось выкинуть только слова "маяк" и "звезда".
Наверное, и маяк оставили, потому что он, как звезда, что, согласитесь, вполне поэтично, хотя и банально.
Вероятно, поэтому Шекспир и обставил этот маяк еще дополнительными оригинальными деталями, которые у вышеупомянутых переводчиков полностью вылетели.
В оправдание их скажем, что в этом случае они, вероятно, просто не поняли, о чем идет речь.
А чего не поняли, то и выбросили, как это бывает почти в 100% случаев, особенно если это случай Шекспира.


В самом деле, ну что это за высота такая "heighth" у этого барка, которая учитывается при взаимодействии с маяком?

"wand'ring bark,
Whose worth's unknown, although his heighth be taken".


Хотя именно в сочетании с маяком вполне очевидно, что это высота мачты, которая и определяет, с какого расстояния становится возможным разглядеть из-за горизонта с ее верхушки свет маяка.

Напрочь вылетел и компас, который, очевидно, цветом полюса сравнивается с алыми девичьими губками.
Компас этот ведет не туда, куда надо, поскольку стал, как девичьи губки, изогнутым.


Не думаю, что Маршак не сообразил, что doom - это Страшный суд.
Полностью его выбросил и заменил очередной порцией банальностей, думаю,
по идеологическим соображениям советской эпохи.


А вот остальные?


"Любви живой нет смертного конца" (М.Чайковский)


А Шекспир пишет, что как раз есть: "bears it out even to the edge of doom"
(и доживет до Страшного суда - А.Пустогаров)


А.Финкель, ничтоже сумняшася, заменяет это на
"Она в веках стоит неколебимо".

Как говорится, почувствуйте разницу. Уильям этого не писал.

В самом конце переводчики демонстрируют полную неспособность поверить в самооговор Шекспира.
Как это так: он сам может быть подтверждением лживости своих же слов о прочности любви?

"If this be error and upon me proved".


Уберем-ка мы лучше это с глаз долой, а то какой пример можем подать читателю?
И то правда. Лучше перебдеть.

Теперь, собственно, оригинал и мой перевод.

Let me not to the marriage of true minds
Admit impediments; love is not love
Which alters when it alteration finds,
Or bends with the remover to remove.
O no, it is an ever-fixd mark
That looks on tempests and is never shaken;
It is the star to every wand'ring bark,
Whose worth's unknown, although his heighth be taken.
Love's not Time's fool, though rosy lips and cheeks
Within his bending sickle's compass come;
Love alters not with his brief hours and weeks,
But bears it out even to the edge of doom.
If this be error and upon me proved,
I never writ, nor no man ever loved.


Да будут браки верных душ благословенны.
Не стройте им помех. Любовью не назвать
то, что меняется, когда приходят перемены,
то, что бежит, лишь позовут сбежать.
Любовь - маяк несокрушимый на скале:
и в бурю и в грозу - он выстоит всегда.
Его увидят, как звезду, на каждом корабле,
чья не важна цена, лишь - мачты высота.
Любовь не обмануть, хоть розовые губки со щеками -
как компас выгнутый, что с курса сбил суда.
Любовь не мерится часами иль годами,
и доживет до Страшного суда.
А если это ложь и я тому порукой был -
не я писал, никто на свете не любил.
___________________

https://stihi.ru/2025/03/15/4597
Joseph Brodsky. No country, no graveyard
Валентин Емелин

No country, no graveyard
I would choose to be mine.
To Vassilyevsky island
I’d be coming to die.

In the dark I won’t find
Your ink-bluish facade,
Between faded-out lines
I’ll drop down on asphalt.

And my soul will cringe then,
Being restless and broke,
Flying under the bridges
In the Petrograd’s smoke,

April drizzle sheds tears,
Then the snow again,
And a voice I will hear:
– See you later, my friend.

And ahead, past the river,
My two lives I will see,
To my motherland, eager,
I’ll be pressing my cheek.

As if two sisters smiling
From the years to tell,
Running out on the island
Bid the boy farewell.

(from Russian)


НИ СТРАНЫ, НИ ПОГОСТА
Иосиф Бродский

Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.

Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду,
между выцветших линий
на асфальт упаду.

И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнет над мостами
в петроградском дыму,

и апрельская морось,
над затылком снежок,
и услышу я голос:
– До свиданья, дружок.

И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой.

– словно девочки-сестры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.