Сирия. Ливан. Иордания., поцелуй в сердце

позавчера товарищь приехал из Ливана
принял решение надо ехать

Мы страстно пыхтим, как паровозы «Восточного экспресса», поднимаясь от берега Босфора на крутой холм, где высоко вверху призывно манит Святая София. На нашем тернистом пути мы повстречали вооруженный патруль неведомых нам турецких войск, но несмотря на неведение, мы ему очень обрадовались. О, зырь, вооруженный патруль, клево. О, дядя, вот это автомат, классно. Когда выпьешь в Константинополе, все кажется таким волшебно-прекрасным, даже дяденьки с автоматами. Кажется, они охраняли какую-то очень важную турецкую государственную хрень.



И вот, искомая цель. Высокий холм. Если я бы совсем уж сильно увлекался темой, или там морально готовился к встречей с городом, я наверное даже бы знал название этого холма. Но подлый Аэрофлот на рассвете, без объявления каких-либо претензий к Яну и Евгению, без объявления войны, вероломно закинул нас в город, в котором еще вчера мы и не думали побывать. Мы, конечно, ведать не ведали, в каких городах мы побываем спустя несколько дней, ну окромя Дамаска конечно, (да и то, потому как там должен был сесть самолет), но чтоушчто, а Турцию мы не ожидали.

Вот почему я не знал названия холма, и не расстраивался из-за этого. Но если ты не прогуливал уроки МХК в 11 классе, если ты чувствуешь себя небольшой пылинкой на теле мировой материальной культуры, ты должен знать, что такое Святая София в сложном деле эволюции человечества и становлении мировых религий. А вот если ты посещал все без исключения уроки МХК, если, когда тебе было лет десять-одинадцать, среди двенадцати томов советской «Детской Энциклопедии» твоим любимым томом был том № 10 «Зарубежные страны», то тогда ты должен знать, что вон та великолепная мечеть напротив Святой Софии называется СУЛТАНАХМЕТ, или Голубая Мечеть. И что ты наконец то дожил до тех времен, когда блеклая картинка из советской книги стала реальностью, и ты видишь воочию перед собой быть может, самое большое в истории архитектурное противостояние двух религий.



В 1616 году турецкий султан Ахмет I решил построить мусульманский храм, по мощи и красоте превосходящий покоренную ими же, турками, Святую Софию. Пусть она и была превращена в мечеть, но по масштабам постройки и по символу веры человечество не знало иного примера торжества мощи христианства. Османская империя находилась на пике могущества. Европа просто ссытся от одного имени турков. Момент для унижения святыни, покоренной на деле, но непокоренной в умах христиан, был самый подходящий.

Строительство ведется в трехстах метрах от Софии. Новая мечеть должна подавить собор-символ. Уничтожить его нельзя – во-первых, Святая София, превращенная в мечеть – уже довольно намоленный мусульманский храм, а во-вторых, многочисленные забитые поданные-христиане Османской империи такого точно не перенесут и восстанут все одновременно. Ну как нафиг, подумал башковитый не по годам Ахмет I, и решил задавить храм-икону морально. Мы еще встретимся с подобными примерами позже, по ходу нашего, так сказать, вояжа по сарацинским землям.

Голубая Мечеть вышла и грандиозной, и великолепной, и красивейшей, да вот увы – она хоть и задавила Святую Софию объемами, она не смогла сделать этого морально, потому как и по стилистике, и по смысловой насыщенности эти два храма, смотрящие друг на друга – совершенно разные категории. Картинок недостаточно. Надо видеть вживую.



Уже стемнело. Надо отметить тот факт, что большинство районов Стамбула вечером и ночью напрочь вымирают. Мы ж типа еще в Европе, Азия то через Босфор, вон сверкают её огни в паре километров через ленту холодной воды. А коли ты в Европе, то после восьми спатеньки надо, а не по улицам шариться. Дышат полной грудью только трэшово-тусовочные районы, где пытающиеся оевропеиться молодые турки и отечественные спекулянты барахлом тратят в заведениях старые добрые лиры.

Район Святой Софии к таковым явно не относился. Здесь было очень мало людей, темно, вечер, подсветка, и тем величественнее и жутче звучал азан с минаретов Султанахмета. Времена, когда в, прости господи, муэдзинов, набирали самых голосистых, прошли. Теперь высокоточная техника из Китая сделает всю черную работу, за, прости господи, муэдзинов, и мощным тембром призовет всех правоверных района к намазу. На Голубой Мечети стоят такие мощные динамики, обладающие таким звучанием, что при звуках азана, особенно в темноте, при отсутствии народа, тебя пробирает мелкая дрожь.

Кричали китайские мафоны с минаретов минут пятнадцать. Мы в этот момент изучали какие-то античные развалины, случайно подвернувшиеся рядом, а меня параллельно мучал вопрос: так, если во время азана муэдзин должен смотреть в сторону Мекки, и следовательно, священной Каабы, то что, динамики тоже обязательно должны быть направлены туда?

Тщательное разглядывание великолепных минаретов Султанахмета не пролило света на терзавший меня вопрос. Несмотря на то, что я знал, где Мекка, коварных динамиков, покрывавших своим звуком пол-центра Царьграда, не было видно напрочь.

Факт остается фактом: вечерний азан стал ключевой поворотной точкой, когда мы стали потихоньку трезветь. Святая София предстала перед нами гораздо более осмысленно, чем чайная на побережье, ну не говоря уже о рынке кожанов и аэропорте Аттатюрка. Естественно, она уже была закрыта для посещения, поэтому пришлось порыскать вокруг, чтобы насладиться величием святыни со всех ракурсов.

При наслаждениях мы случайно, совершенно случайно попали в частное владение какого-то важного турка, но не осознали всей ответственности момента, так как долго хихикали у него на пороге среди хозяйской обуви, и пытались подружиться с хозяйскими кошками.



Этих бестий вообще безумное количество по всему городу – сразу видно, их тут любят, не унижают, и наверняка не кастрируют, если они начали весной мяукать, ну или там случайно ссать на кровать. - Поссала на кровать? - ну, бывает, спокойно подумает среднестатистический усатый турок и спокойно отпустит любимое создание в город на промыслы. Ярославскому клубу «Мяун» надо брать с турок пример.

Кстати, о промыслах. Около Святой Софии мы познакомились с неким мальчиком, который упорно нам предлагал какую-то свою народно-прикладную хуйню за два доллара. Мы очень не хотели два доллара отдавать, не то, чтобы жалко, но жалко именно за турецкую народно-прикладную хуйню. Как-то мы морально не созрели для этого. Вот подарить – пожалуйста, но матерый турецкий мальчик, наверняка привыкший иметь дело с лоховатыми европейскими туристами, которые никогда ничего не дарят, но с удовольствием покупающих всякую самолепную народную херь, не понимал пикантности момента.

Я уже и разговор то с ним затеял о реформах Аттатюрка, и об архитектурных достоинствах Святой Софии, но мальчик все равно на искушение не поддался, и вот итог: и два доллара то мы его кровных уносим, и прикладная побрякушка не продана. Совсем расслабились - пора бы уже и начать изучать ментальность русских молодых людей, руководствующимися по жизни идеями Здорового Похуизма и попадающих в Стамбул случайно.

Мы медленно брели в темноте к Галатскому мосту через Золотой Рог, я очень хотел с него задумчиво повтыкать в воды легендарной бухты, но вместо этого по воле стремительно, неповторимо одухотворенно трезвеющего Евгения, мне пришлось задумчиво втыкать в воды бокала кока-колы, в какой-то ночной закусочной недалеко от вышеупомянутого Галатского моста. На мосту рыбаков столько, что непонятно, как мост еще стоит.

Да... Евгений явно возвращался ко мне, судя по его глазам, он наконец-то попал в Стамбул. С этого момента он запомнит город – подумалось мне, и на радостях мы взяли еще по курочке. Дело в том, что Евгений выпивал третий день подряд. Наверное, дорогие мои читатели, вы помните, что Евгений у нас так сказать, пьющий. В те далекие времена, когда происходило это действо, в городе Ярославле, в самом что ни на есть историческом центре, открылось похабно-угарное заведение под названием «Папарацци». Город у нас не сильно притязательный, и для популярности заведения достаточно уже одного того факта, что оно работает после одиннадцати вечера. Не удивительно, что уже с самого момента открытия Евгений очень полюбил там встречать ярославские рассветы вместе с барменами.

Вот и на этот раз перед поездкой Евгений до девяти часов утра наслаждался панорамными пейзажами утренней площади имени Федора Волкова, радостно делясь ощущениями от просмотра со скучающими в этот ранний час барменами. Потом я забрал одухотворенного Евгения и мы поехали в аэропорт. Потом был гаштет на Пресне, потом мы не попали на борт до Дамаска, благодаря этому попали в бесплатный бар в Шереметьеве, потом мы попали в бизнес-класс, где бесплатно наливали, потом мы попали в Дьюти фри, потом мы попали в платный бар в Стамбуле, в общем, жизнь не давала Евгению расслабиться.



При выгрузке на святую турецкую землю каждый из нас умело рассовал по карманам пластиковые фляжки с бейлизом. Они приятно оттягивали карманы, как гранаты, ну а мы стало быть герои, которые сейчас пойдут подрывать вражеский блиндаж. Кстати, такие фляги очень удобно скреплять скотчем и перемотать этой лентой себя, как революционный матрос.

В общем, Евгению пришлось нелегко. Жизнь-злодейка истрепала.

И вот, только здесь, только сейчас, в этой закусочной около Галатского моста через бухту Золотой Рог, Евгений как-то по-новому глянул на меня, и я понял, что он наконец-то увидел во мне своего товарища – брата по белой расе. Взгяд Евгения стал осмысленным. Я не отставал. Я тоже наконец-то стал понимать,что я сижу у Галатского моста в закусочной, в Стамбуле, ем курицу с какими-то пряностями, наверняка этот рецепт где-нибудь как-нибудь красиво называется, осознал, что мы летим в Дамаск, и что до самолета на этот самый Дамаск осталось совсем ничего!

Переглянувшись с Евгением, судя по доброму взгляду, тоже начинавшему прочувствовать реальность, мы вылетели на улицу и начали стопить такси. Такси не было, одновременно мы осознали, что местные деньги тоже почти кончились. В грязном переулке разбудили в машине с шашечками какого-то седого дедана – оказалось инкассатор. Тьфу.

И вот, новый усатый дедушка. Мы обрели дар турецко-английской речи и быстро объяснили ему, что ничего-то у нас нет, кроме вот этой зеленой бумажки, с изображением седого дяденьки с благородным взглядом. Усатый дедушка долго мялся, но наконец, все-таки решился начать движение в сторону аэропорта, по пути, видимо, решив развести лоховатых гринго на остаток требуемой им суммы. Но не тут то было.



Почти сразу же, в ответ на его «еще бы десять баксов, братцы», я начал ему рассказывать топик по английскому языку «Визит в театр». Отходняк – порой прекрасная вещь, на красноречие пробивает. Дедушка долго и сердито цокал языком, мол, у белых туристов и нет десяти долларов – да не верю, а я знай ему рассказываю про премьеру, то есть фест найт, в бОлшой фиэте. Лишних денег ему с нас стрясти так и не удалось. Вдобавок, у нас действительно не осталось ни местных лир, ни мелких долларовых купюр.

На самолет мы успели. Мы даже успели отведать чайку в кафе, намешав его с Бейлизом и тем самым шокировав молодых симпатичненьких фарцовщиц со своими обязательными сумками-спекулянтками на животе. Они чартерным рейсом массово вылетали в Киев.



Резюмируя, хочется отметить, что Стамбул остался одной из самых ярких страниц всей поездки. Искрометным, так сказать. Я радовался особенно, потому как на мою европейской карте Красных Кнопочек Стамбул влезал, а стало быть, в его тело можно было сладострастно, с нахлестом воткнуть очередную кнопку.

Публика в самолете была наполовину усатая, наполовину в арафатках. С легкого, тонкого похмелья началось создаваться впечатление, что сейчас мы зайдем в пике на какой-нибудь очередной небоскреб, а весь салон в едином порыве заорет «Во имя Аллаха! Алла иль алла, уа Мухаммед расуль алла!». Но потом я понял, что слишком молод для таких скверных мыслей, и уснул, изредка продирая правый глаз, чтобы заценить электрические красоты внизу.

Была уже глубокая ночь, мы летели над всей Турцией с запада на восток, в конце взяв на юг, на Ближний Восток. Весь самолет спал, даже грустный Евгений, который, как известно, не может уснуть, даже если в комнате часы тикают – до того он чуток и всегда готов.

Посадка. Головы у нас тяжелые, и легкие одновременно. Проклятый Аэрофлот со своим бесплатным баром. 3 часа ночи, гостиницы нет, аэропорт где-то в пустыне, я даже не знаю, в какой стороне света от Дамаска он находится. Усатый пограничник, небрежно пролистав наши паспорта на предмет наличия в нем прОклятых закорючек самопровозглашенного г-ва Израиль, не найдя таковых, спокойно вздохнув и утерев пот со лба, ставит нам сирийские визы. Виза оказалось кучей разноцветных марок с закорючками, я когда в первом классе решил заняться филателией, за такие точно убил бы.

Несмотря на ночь, работали обменники. У валютоменял не было особой загруженности в три то часа, и увидя нас, они оживились. Я когда чего-то не знаю, или там состояние не из лучших, как сейчас, в перепитии курса не вдаюсь и сразу меняю сто баксов. На первый раз в первый класс хватит, а там разберемся, кто чего стоит в этой пурге.

Получив местные фунты, жаль не стерлингов, мы почувствовали себя наконец людьми и немедля купили в ларьке водички. Затем было долгое объяснение с таксистом, который воровато пробегал вдоль фасадной линии аэровокзала и был перехвачен нами. Непонимание усугублял тот факт, что собеседник по-английски знал только «окей», «янки гоу хоум» и «тен доллар». Наши знания в арабском пока ограничивались лишь «аллах акбар», но, как думается, в объяснении с таксистом бравирование этими знаниями было лишним.

В конце концов беспроигрышная тактика – проведение в воздухе символической окружности с тыканьем в её воображаемый центр, и произношение слова «центр», с его дублированием на разные лады («сентро», «центрум», «централе») принесло свои плоды. Поехали.

Ехать километров двадцать, и это время было потрачено с пользой. Между нами и таксистом установилось полное взаимопонимание. В книжечке мы подсмотрели, что «да» по-арабски – это «ай», а «нет» - «ла», после этого процесс пошел на ура. Таким макаром мы даже приехали в нужный нам район.

Нужный нам район – это звучит громко, потому что мы и сами не знали, какой район нам нужен. Просто запомнилось, что именно в этой части города много гостиниц. Едем по городу, темно, въехали в центр. Легкий бейлизовый отходнячок-с. Ниче не знаем, жмущая сладость неизвестности. В центре на некоторых углах кварталов горят костры, и обязательно три-четыре человека в куфиях около них стоят безмолвными фигурами. Поначалу казалось экзотичным, а потом стало очевидно, что им просто холодно, и они греются, а еще позже по ночам стало холодно и нам самим, и мы тоже грелись у таких костров. Но все это будет позже... а пока...

А пока в ближайшем подвернувшемся отеле не было мест. О, великая сила денег – на жалкую красную бумажку, еще недавно кажущуюся фантиком, нам дали много воды. Во второй гостинице тоже не было мест, зато там отрекомендовали небольшой отельчик неподалеку. Небольшой отельчик с символическим названием «Барада» был наглухо закрыт, но мы ломились туда так, что проснулись собаки где-то вдалеке, и начали нас материть почем зря. Проснулся старик-портье, охреневшим взором поводил взором с одной одухотворенной белой рожи на другую, и молча отворил дубовую двухметровую дверь.

Осоловевшие, мало что понимающие, мы хотели лишь одного – спать. И желательно подольше. Комната оказалась обшарпанной, вода лилась плохо, кондиционер тарахтел так, как будто хотел взорваться немедля, да и вообще непонятно было, зачем он нужен – зима на дворе, но нам было все равно. Даже если бы нам так дьявольски не хотелось спать, нам все равно было бы все равно. Мы же находимся по созвездием ЗП.

Счастливые и довольные, мы собственно и вырубились в отеле «Барада». Наша первая ночь в Дамаске... Мы продрыхли как цуцики часов девять, не меньше, и проснулись лишь к обеду, зато полными сил, и, как выяснилось, остающимися жить в этом отеле, потому как выселять надо было в двенадцать. Ну и ладно... ЗП...

Мы вылазим на улицу... и удивительное дело... ночные плюс два градуса, вымершие улицы, атмосфера темноты и пустоты удивительным образом сменилась на прямо противоположную.... на улице – пробки, народа – множество, на небе – солнце, а вокруг - Дамаск!

знакомые названия районов, Бешикташ, Каракёй).

или если ты недавно читал Памука

Это сообщение отредактировал anka1010 - 26.03.2009 - 12:38

Сказать о Дамаске вот просто так, что он пиздатый, было бы неправильным. Надо эту самую волшебную пиздатость расписать, просмаковать, прочувствовать. В конце концов, это город, который выступал в роли ключевого пункта для всех наших дальнейших поездок по Ближнему Востоку. Мы уезжали от него на восток, на запад, на юг, и один раз даже заехали с севера. Что логично, в нем мы провели больше всего времени. Перед улетом мне даже началось казаться, что я родился в Дамаске. В роддоме на набережной. Реки Барада.

Загадочное название нашего отеля оказалось полностью идентичным названию реки, которая протекает в городе. Эта река собственно и дала жизнь оазису Гута, который оживил эту часть безжизненной пустыни, а оазис в свое время дал в свою очередь жизнь и городу Дамаску. То, что в городе оказывается есть река, да еще она и называется Барада, а в её честь назван и отель, я узнал из карты, которую мы с утра первым делом приобрели в книжной лавчонке за углом. После долгих приплясываний перед продавцом, и монотонным повторением на разный ляд слов «мэп», «мап», «мапа», «плэн», «сити план», «скхема», и очерчиванием в воздухе размашистых квадратов, мы наконец то получили искомое.

Известный прием, что типа все языки на планете произошли от одного, и если как попугай повторять какое-то слово на разный манир, то будет бинго - принес свои плоды. На этот раз принес плоды откуда не ждали. После произношения старого доброго русского слова «карта», все это время участливо пытающийся понять наши танцы продавец возликовал, крикнул «харата!», и достал из под прилавка требуемый нами план города Дамаска. Так я выучил первое слово по-арабски, после аллахакбара конечно, это было слово «карта», и я счел произошедшее символичным. Карты я люблю. Семерка, валет там. Сика, бура. Блин, не туда.

Наш план Дамаска хоть и был исполнен на латиннице, но на каком-то сомнительном языке, вроде голландского. Но слово «Барада» как не пиши, все равно оно барадой и останется. Нам очень понравилось название здешней реки. Еще больше оно понравилось бы нашему общему с Евгением другу, назовем его Вовой З. Не далее как за пару недель до нашего отъезда, мы вместе с Владимиром и Евгением коротали скупые ярославские зимние вечера в прекрасном баре «Коктейль» на улице с одухотворяющем названием Кирова. Бар «Коктейль» выполнен в лучших традициях алко-трэш-нуво жанра и является после вышеупомянутого заведения «Папарацци» вторым (и последним) относительно приличным баром в губернском городе, который работает круглосуточно. Что бесспорно делает оба питейных заведения флагманами ярославской алко-жизни.

В тот суровый зимний вечер наш общий друг Вова З. как обычно налудился до состояния «Слава Великой Германии», неудивительно, что когда в заведение вошел совершенно неизвестный нам бородатый человек, Вова иступленно подскочил к нему, тыкал на него пальцем и начал кричать: «Барада!». «Смотрите, у него барада!». Непонятно, что во Владимире вызвало такой приступ энергии, такой любви к бородатому посетителю, но факт остается фактом: отныне слово «борода» надолго было связано с Вовой. Жаль, что он не жил с нами в отеле «Барада!», не видел эту реку, не пил местное пиво...

Оп, проговорился. Одно из самых популярных местных пив также называется «Барада», и разливается в бутылки-чебурашки, видимо, доставшиеся богатой сирийской культуре в наследство от не менее богатой советской культуры. Вкус неуловимо напоминает смесь «Букета Чувашии» и мурманского «Кольского крепкого», и удовлетворит вкус самого изысканного гурмана. Параллельно пиво «Барада» обладает очень полезным свойством – после трех чебурашек «Барады» создается сказочный эффект влития в себя целой бутылки водки. Удивительное дело, эти сирийские пивоварные традиции.



Однако, что-то мы отвеклись. К Дамаску. И опять к Бараде. Мысль о том, что город, который в моем сознании изначально расположен в пустыне, оказывается стоит на реке, не давала мне жить. Узкая голубая полоска воды прорезала всю карту с запада на восток и обрывалась лишь вместе с краем плана. И выглядит так солидно, внушительно.

В общем, первым делом мы пошли искать Бараду. Искали долго и упорно, благо по карте она текла совсем недалеко от отеля, но она упорно не находилась, пока до меня не дошло, что вот этот небольшой пустырь, свободный от застройки, на котором лежит гора всякого мусора и хлама, и которая возвышается на чуток влажной почве – это и есть русло реки Барада, которая дала когда-то жизнь многомиллионному городу.

Мысль о том, что еще ниже по течению река делится на семь рукавов, не укладывалась в моей голове. Однако, факт остается фактом – через реку есть даже мосты,хоть и небольшие.

Однако, весь Старый Город расположен к югу от так сказать, реки. Небольшое лирическое отступление. Отныне все города, маломальски важные достопримечательности и объекты, я буду описывать в двух небольших частях. Первая – это типа история города/объекта. Мы ж в колыбели мировой цивилизации, тут у любого камушка найдется история. Мол, именно на этот камень садился сам великий Исмаил-ахмет-хан. Вот открытка с фотографией хана, случайно оказалась с собой, а с вас десять долларов.

После истории объекта/города, которая таки чуток объективна, будет сплошной субъективизм – это мое видение этого места, и его современное состояние, опять-таки на мой треклятый субъективный взгляд. Будем готовы к тому, что я могу не знать даты постройки, они один хрен во многих случаях заканчиваются на три буквы, то есть «д.н.э.», а стало быть, точность в таких раскладах уже не совсем важна.

Более того, я даже могу не знать названия той или мной прекрасной живописной развалины. Конечно, можно было бы потом, будучи в тепле, дома, сидя, например, в баре «Коктейль», разражаться длинными тирадами вроде: «О, эти чудесные колонны Аль-Магарат-Дзина! О, Эль-Хитрум-Шосн! О, очарование Востока, божественная благость дворца Омар-Мамуда! Незабываемо! Что я слышу? Вы никогда не были во дворце Омар-Мамуда? Ну вы и лох! А я был, я - молодец!». Так вот, мне такие тирады как-то чужды. Я знаю самое важное и главное для себя, и этого достаточно. Я не выкладываю факты, я описываю свои ощущения.

Ощущения от Дамска – ПОЦЕЛУЙ В СЕРДЦЕ. Если когда-то побывал здесь, не забудешь никогда. Удивительный город. Особенно если учесть тот факт, что для попадания сюда не нужно готовиться полгода, четыре часа лету – и из серо-белой каши вокруг ты попадаешь в царство желтого и зеленого. Однако, обо всем по порядку.

Как и обещал, типа немного истории. Когда и как появился Дамаск, никто не помнит, что в общем то и логично. Преданья теряются в веках, а записать не смогли, потому что походу Дамаск основали еще раньше того, как научились писать. Может две тыщи лет назад на берегах реки Барада! жили люди, может пять. Первое письменное упоминание – шестой век до нашей эры, после этой даты наблюдается какое-то осмысление. Египтяне, иудеи, набатеи, римляне, византия, арабы - в общем-то, классический ближневосточный компот. При арабах расцвет города, потом всех нахрен перебили монголы. Дамаскцы погрустили пару столетий и снова расцвели. Османская империя особо Дамаск не развивала, он законсервировался, и до XX века собственно он дошел в том состоянии, что был и сотни лет назад. Как писал наш Брокгауз и Ефрон: «Д. имеет около 7 км в окружности, обнесен стеною с 6 воротами, состоит из лабиринта узких, грязных и пыльных улиц со множеством бесхозных собак.» Вот и весь сказ.

Поскольку турецкие султаны, вместо того, чтобы развивать науку, торговлю, и попутно пытаться завоевать весь мир, скромно довольствовались пожиранием халвы в ночное время и траханием сотен наложниц, то не удивительно, что в начале XX века одряхлевшую Османскую Империю разорвали на части те люди, которые как раз развивали науку, торговлю, и параллельно завоевывали мир. По итогам дележа турецкого Ближнего Востока 1918 года между Англией и Франций Сирия с Дамаском досталась Франции, которая им удачно и прорулила до объявления страной независимости в 1940-х годах, впрочем, Франция экономически владела страной и после войны. Пока её не сменили загадочные люди с севера, которые много пьют водки, но при этом у них много оружия и денег, и они это самое оружие и деньги щедро раздают своим приверженцам.

Дамаск сильно изменился под французским, а затем и под советским надзором, и стал приличной столицей, где можно даже пройти несколько кварталов, не наступив в овечью какашку. В нынешние дни Дамаск – вполне современный город, обладающий своим колоритом, который, собственно, и делает его Дамаском. За те несколько суток, что мы провели в нем, мы этим самым колоритом пропитались по самое не балуйся.

Теперь, собственно, к делу. К колориту. Первым же делом, после обнаружения Барады!, мы вышли на очень оживленную площадь, на которую смотрит дамасская цитадель и где начинается знаменитый крытый рынок, название, естественно, не знаю, но знаю, что знаменитый. Там очень ожиленное движение и висит большой плакат с длинношеим голубоглазым мужиком, утверждающе говорящим: «Сирия верит в тебя!». Длинношеий мужик на поверку оказался нынешним президентом Сирии Башаром-Аль-Асадом.



Семейство Асадов – это такой сирийский президентский клан. Сирия – не монархия, не теократическое, а светское государство, там есть президент и даже парламент. Но поскольку в азиатском обществе правитель - это наполовину Бог, то президент в Сирии – реально крутой кекс. «Старый» Асад, правивший страной с 1971 года, и своими умелыми действиями плавно, но медленно повышавший жизненный уровень народонаселения Сирии (в основном конечно за счет алкоголиков с севера), снискал всеобщее уважение. У него было четверо сыновей: два младших вроде как пьянь и гуляки, второй – ботан-ученый, поэтому вся надежда на первого – Базеля. Базель Асад был реально уважаемым парнем. Отслужил, его уважают военные, спортсмен, носит крутые темные очки и берет, помогает великому отцу, хорошая репутация, добрый, сильный, моет руки перед едой.

Старый Хазер Асад, который с каждым годом сдавал позиции, сделал ставку именно на него, на первого сына, любимца нации. Ходили слухи, что отец-Асад передаст сыну-Базелю бразды правления досрочно, и уйдет на заслуженный покой.

Базель разбился у дамасского аэропорта в 1994 году. Нация погрузилась в реальный траур. Отец был в горе, но править страной то надо, и он стал готовить к власти своего второго сына (не третьего же и четвертого – тунеядцев-алкоголиков). Второй сын Башар – врач, руководитель научных обществ, интеллектуал, и править упорно не хотел. Но пришлось, ибо Отчизна превыше каких-то там шкурных интересов. С двухтысячного года после смерти отца Башар у власти, и правит небезуспешно. Страна в не самом плохом положении, и народ его в общем-то любит. Плакаты вот на каждом углу висят.

Я, собственно, к чему всё это – изображения семейства Асадов повсеместно встречаются по всей стране. Билборды, купюры, граффити, телевидение. Ну азиатское общество же, пропаганда нужна, образ, лик. Аллаха изображать нельзя, а символ власти нужен. Встречаются изображения всех трех президентов – и отца Хазера (мы его называли «старый седой президент»), и его сына Башара, действующего президента Сирии («длинношеий», «голубоглазый»), и первого сына Базеля, который хоть и не был президентом, все равно до сих пор любим публикой. Поскольку мы долго не могли понять, ни кто это, ни как зовут, мы называли его просто - «крутой мужик в темных очках». Его изображение в основном любят военные и крутые сирийцы на жипах.



В общем, президентский клан Сирии – это одна из визитных карточек страны, так сказать, легко узнаваемый бренд.

Это я типа колорит раскрываю. Без таких подробностей – никуда. Ну вот сказал бы я – увидели плакат с президентом Сирии. Типа классно. Ну скукота же. Ну увидели, и что? А вот описать перепитии сирийской власти, вспомнить новости советского телевидения («после дружеского приветствия президент Сирии Хазер Асад заверил руководство СССР в своей непоколебимости в борьбе с... ну итп»), прочувствоваться сложностью выбора старого президента между врачом и алкоголиками – вот это и есть колорит!

Мы идем по крытому базару. Крыт он, похоже, еще довоенным французским железом, что естественно, оно проржавело, и навесы все дырках. Бают, что это птицы своими клювами пробивают ослабевшую жесть, но это идет на пользу – темноту базарных улочек прорезают узкие лучи солнца, они бьют сверху, как лазеры, да еще вдобавок и под разным углом и в разных направлениях.



Крытый базар – это в общем то первые этажи домов, оборудованные под магазины, море всяких лоточков, лабазов, прилавков, продавцов курева, лотерей и ползающих игрушечных солдатиков у тебя под ногами. Торгуют по рядам-улицам - это улица барахольщиков, это антикваров, здесь специи, здесь золото, здесь мясо...





Поскольку один такой ряд – это целая улица, то, собственно, и базар занимается множество кварталов. И все эти торговые улицы сверху перекрыты железными навесами – не сколько от дождя, сколько от солнца.



Пройдя добрых метров восемьсот, мы уперлись в мечеть Омейядов, одну из самых значимых мечетей мусульманского мира, символ Дамаска, и в общем то, его главную достопримечательность. Её я предпочту описать позже, мы еще попадем вовнутрь, но спустя пару недель. Вот тогда и опишем. А пока стоит запомнить, что мечеть Омейядов – это реально мощно. Она доминирует в Старом Городе, находится практически в его географическом центре, занимает огромный квартал, и с трех сторон окружена базаром.

Естественно, на фоне такого великолепия остатки портика римского храма Юпитера третьего века нашей эры, чудом сохранившегося в этом музее времени, смотрятся затюканно. Местный люд давным давно обжил развалины храма, покупатели снуют между колоннами, у их основания жмут свежий сок, а на самих колоннах практично развешан товар. Удобно. Ну а чо, римляне римлянами, Юпитер Юпитером, что теперь, не фарцевать что ли?



Кстати, о римлянах. Они очень сильно повлияли и на жизнь города, и на его планировку, и в какой-то степени на его будущее. Они обнесли его стенами, куски которых видны и до сих пор. В стенах семь ворот, через которые можно попасть в город. Длинная улица, пронизывающая весь Старый Город идеально с Запада на Восток, ничто иное, как Виа Ректа – Прямая улица, которая пробивалась римлянами в каждом мало-мальски уважаемом ими городе, и на которой находились административные имперские здания. Согласно легенде, именно по этой Прямой улице в Дамаске и шел Святой Павел (ну знаете, апостол такой), более того, прямо указывается на дом, где он жил. Ныне на Виа Ректе чуток насрано, западную часть улицы занимается вышеописанный базар, а восточная ведет в христианский квартал.



А вот это уже интересно! Как известно, спиртное в открытую в мусульманском мире практически не продается. Но Дамаск – город продвинутый. Христианская община живет в нем с самого времени зарождения христианства, и христианские кварталы занимают добрую четверть Старого Города. Район Тума. Христиане – это такой народ, знаете ли, пьющий. Именно поэтому здесь есть рестораны, кафе, винные лавки, а стало быть, нам сюда!

а кто из них Базель Асад? Вроде два товарища в очках, а кто из них спортсмен и отслужил - нипанятна©

феерично!!! хочу продолжения....

anka1010

челночила чтоле?

а что, любой труд почётен

Базель с бородой. Настоящий арабский мачо.

Блин... тока щас прочитал. Суперская поездка.
Ян, ты в Иран не собираешься?

Это сообщение отредактировал Опиум - 5.04.2009 - 21:23

Я чего-то не понимаю? а продолжение то где?

а не написано... отчет не завершен... пока...

блин... я уже неделю на работе не работаю, а читаю... придётся опять начинать работать...

vvv_

какие отчеты прочитали?)

я к сожалению уже больше года не пишу про поездки - это трудоемкое занятие

Masquerade
В первую очередь Кубу, потом Северную Корею...
Ну есть ещё что почитать, работа подождёт.

PS: респект и уважуха за отчёты