Времена года в литературе, и музыке

КОЛЫБЕЛЬНАЯ НЕУБИТОМУ СОЛДАТУ


На озябший, на лужок
ночью выпадет снежок.
Все спокойно! Спи, дружок!
Спрячь сон под ресницы!
Эти ночи нам даны
не для войн – для тишины.
Мир зеленый без войны
пусть тебе приснится.

И под этой тишиной,
как под тканью шерстяной,
не судись чужой виной –
отдохни немного.
Сон проводит не спеша
от лужков, где бой вершат,
от дружков, чей стон в ушах
лунною дорогой.

Закрывай скорей глаза!
Там, где вербная лоза,
пооткинься, друг, назад
русой головою.
Помолись под ветра вой,
что покамест ты живой,
что покамест над травой,
а не под травою.

Спи! Пускай горит в ночах
добрых снов твоих свеча!
Постарайся в этот час
капельку согреться…
Ты узнаешь по стрельбе,
что вставать пора тебе.
От стрельбы твоей судьбе
никуда не деться.

<>

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Ты засыпаешь. Сложны с непривычки
Слов незнакомых запретные ласки.
Не прикурить. Осень. Мокрые спички.
Эхо еще не родившейся сказки.
В чашке остатки остывшего чая.
Осень. Дождю почему-то не спится.
Где ты, моя неподросшая чайка,
Милый птенец ослепительной птицы?..
Где ты, малыш? Где ты спряталась? Где ты?
В нитях дождя так легко заблудиться.
Солнечный зайчик остывшего лета,
Что тебе осенью этой приснится?
Ты позабудешь меня. Позабудешь
Старые песни снастей корабельных.
”Больше не буду!..” И больше не будешь
Верить озябшим словам колыбельных.
Пятна загара ты смоешь дождями.
Глупо беречь теплых дней отпечатки.
Осень. И льнут шерстяными сетями
Шарфики, шапки, пальто и перчатки.
Ты засыпаешь. Не слышишь, как ветер
Рвет корабельные старые снасти.
Все, что осталось живого на свете –
Осень, дожди, эта сказка для Насти...

<>
ПО ГОРОСКОПУ ОСЕНЬ – НЕ ДЛЯ РЫБ...

По гороскопу осень – не для Рыб...
И остается, повинуясь знаку,
Одеть в чехол гитару до поры
И завести жену или собаку.
И убеждать себя, что эта ночь
Не так длинна и коротко ненастье,
Что будет дочь... Так важно, чтобы – дочь...
Так важно, чтобы – дочь... И чтобы – Настя...
По гороскопу осень – не для Рыб...
Перебирай стихов бумажный ворох!
Дожди накрыли пленкою дворы.
И больше звуков нет. Лишь мокрый шорох.
Тверди себе, что ночь не так длинна,
Что не беда, коль капли в стекла бьются.
Здесь вдосталь света! Тусклая луна –
С отбитым краем старенькое блюдце.
Счастье! Где ты? Наяву –
Горе– горюшко...
Богом брошена в Неву
Рыбка– корюшка.
Пережить бы холода!
Только холод на года.
Видно, стылая вода –
Доля– долюшка...
Угомони нелепый свой порыв
Построить дом, где слышен шум прибоя!
По гороскопу осень – не для Рыб!
И с этим спорить – что ты!.. Бог с тобою!
Распробуй терпкий вкус осенних вин,
Примерь к себе забытые заботы,
Остынь чуть-чуть от поисков любви...
И с этим спорить – Бог с тобою!.. Что ты!
Сколько счастье не зову –
Горе– горюшко...
По реке всю жизнь плыву
Рыбкой– корюшкой.
Пережить бы холода!
Только холод на года.
Видно, стылая вода –
Доля– долюшка...
Пойми, что с этих мест подняться прочь
Не хватит сил; что это тоже счастье –
Родится дочь... Так важно, чтобы – дочь...
Так важно, чтобы – дочь... И чтобы – Настя...
И не беда, что капельку стары!
Как ни крути – что спето, брат, то спето.
По гороскопу осень – не для Рыб.
И не для Рыб – зима, весна и лето...

<>
А.Духовской

Честно говоря не слышал. М.б. другое название.

Алквиад
ДВЕ ПТИЦЫ

Мы встретились в таком просторе,
в таком безмолвии небес.
что было чудом из чудес
пересеченье траекторий.

Быть может, мы в совместный путь
могли с тобой пуститься вскоре -
в чем состояла цель и суть
всей нашей жизни, но на горе

мы с удивлением открыли,
что птица птице не под стать,
стремительные наши крылья
в полете будут нам мешать.

Так мощен наших крыл разлет,
что сблизиться нам не дает.

1972

ДВЕ ВИНЫ

Осталось несколько шагов,
чтоб нам из наших одиночеств
шагнуть в миры иных пророчеств
и стать умней своих врагов.
Осталось несколько слогов,
произнесенных тихо очень,
чтоб языков не помнить прочих
красивых, умных языков.

Остался только жест один,
уже давно забытый нами -
прижаться зябкими плечами.
Как этот жест необходим!..
И две души, как две вины,
две необжитые пустыни,
где не построены святыни,
хотя мосты все сожжены.

Осталась только жизнь одна
из двух соединенных вместе...
Да будет так. и к нашей чести
иная будет нам страшна.
Осталось, это все осталось -
и жизнь одна, и звук шагов,
и жест, и несколько слогов,
но не любовь... Такая малость.

1963

А. Дольский

Позже он стал петь " и стать мудрей своих врагов"

Это сообщение отредактировал rest - 4.10.2014 - 13:34

Действительно, не слышал. Странно.

Алквиад
Послушайте теперь)

http://m.youtube.com/watch?v=QijXEmLbueI
http://m.youtube.com/watch?v=BYTu1vUXG7Q

Габриэла Мистраль

Грустный Бог

Под ветхий шорох осени-калеки,
где дряхлость рощ прикрыта желтизною,
я подымаю горестные веки,
и мой Господь встает перед мною.

Глухих часов медлительные слезы,
кармин листвы и золото заката.
Осенний Бог забыл псалмы и грозы,
в его глазах смятенье и утрата.

И мнится мне, что Тот, в огне и громе,
воспетый слепо, с опьяненьем страсти,
едва ли есть; да есть ли кто-то, кроме
того, кто сам нуждается в участьи!

Поблекли щеки, руки ослабели,
а в сердце -- рощей стонет непогода,
туманный взгляд не достигает цели,
и нас Ему не видно с небосвода.

И я из человеческого ада
иду к Нему с молитвой небывалой:
-- Верь, Отче наш, нам ничего не надо,
наш всемогущий, хрупкий и усталый!

(Перевод Н.Ванханен)

Хуан Рамон Хименес

Душе все роднее мглистый
закат над листвой сухою.
Коснись меня, луч осенний,
своей потайной тоскою!

Деревья сырого сада
размыто сквозят в тумане
и кажутся нареченной,
с которой все ждут свиданья,
и тянутся листья с тропок
подобно живым ладоням...
Листком обернемся, сердце,
и в палой листве потонем!

Приветный, потусторонний
закат золотит аллею,
и самое потайное
под зыбким лучом светлее.

Ласкающий листья отсвет
так нежен в касанье робком!
Созвучья иного лада
плывут по размокшим тропкам -
напевов и ароматов
согласие неземное,
что сад золотит нездешней
и вечной своей весною.

Сияние нежит листья
и, дымчато-золотое,
в душе зацветает смутной,
неведомой красотою.

(Перевод Б. Дубина)

Это сообщение отредактировал Майонок - 5.10.2014 - 23:33

необыкновенные интонации Смоктуновского...

Осень

Когда минует день и освещение
Природа выбирает не сама,
Осенних рощ большие помещения
Стоят на воздухе, как чистые дома.
В них ястребы живут, вороны в них ночуют,
И облака вверху, как призраки, кочуют.

Осенних листьев ссохлось вещество
И землю всю устлало. В отдалении
На четырех ногах большое существо
Идет, мыча, в туманное селение.
Бык, бык! Ужели больше ты не царь?
Кленовый лист напоминает нам янтарь.

Дух Осени, дай силу мне владеть пером!
В строенье воздуха - присутствие алмаза.
Бык скрылся за углом,
И солнечная масса
Туманным шаром над землей висит,
И край земли, мерцая, кровенит.

Вращая круглым глазом из-под век,
Летит внизу большая птица.
В ее движенье чувствуется человек.
По крайней мере, он таится
В своем зародыше меж двух широких крыл.
Жук домик между листьев приоткрыл.

Архитектура Осени. Расположенье в ней
Воздушного пространства, рощи, речки,
Расположение животных и людей,
Когда летят по воздуху колечки
И завитушки листьев, и особый свет,-
Вот то, что выберем среди других примет.

Жук домик между листьев приоткрыл
И рожки выставив, выглядывает,
Жук разных корешков себе нарыл
И в кучку складывает,
Потом трубит в свой маленький рожок
И вновь скрывается, как маленький божок.

Но вот приходит вечер. Все, что было чистым,
Пространственным, светящимся, сухим,-
Все стало серым, неприятным, мглистым,
Неразличимым. Ветер гонит дым,
Вращает воздух, листья валит ворохом
И верх земли взрывает порохом.

И вся природа начинает леденеть.
Лист клена, словно медь,
Звенит, ударившись о маленький сучок.
И мы должны понять, что это есть значок,
Который посылает нам природа,
Вступившая в другое время года.

Николай Заболоцкий

— Октябрь, — со страстью в голосе произнес он. — Боже, это мой любимый месяц, готов его поедать, вдыхать, втягивать запахи. Ах, этот мятежный и печальный месяц. Смотри, как от встречи с ним зарделась листва. В октябре мир объят пламенем...

Рэй Брэдбери. У нас всегда будет Париж

galkagalka
Во Франции конец октября - ноябрь действительно чудное время.
Улетаешь из серой Москвы и попадаешь в буйство красок, очень образно называемое французами индейским летом.
Даже в Париже к этому времени не много туристов, и так приятно бесцельно бродить по городу, шурша листвой. На трамвайчике по Сене с чашечкой кофе или бокалом вина)
А потом и праздник Божеле... Замки Луары...
И обязательно Бретань с суровыми) волнами Ла-Манша и Бискайского залива...
Ой, не травите душу)
Боюсь, что в этом году пролетаю, как фанера над Парижем))

М.б. лучше в Ханты-Мансийск?
Суровые красавцы-оленеводды, степь, покрытая останками мамонтов. Что еще нужно просвещенной среднеевропейской девушке?
Никакого изврата, Монмартра и проч.

В Ханты-Мансийске, городе на пяти холмах,

в городе, о котором никто не мечтает,

о котором у нас вовсе не говорят,

проводишь серые дни и ночи – не так и мало,

Всё то, что осталось, всё то, что можно

называть своими именами – отец да мама,

называть своими словами после меня –

рассвет, смотреть, огонь и слава.

Об остальном говорить осторожно,

Не договаривая главного и возможного,

лишь бы не казалось затишье безвременьем,

лишь бы не казалось время замедленным.

В Спасе-Всеграде, городе об одном дне,

Помню, гуляли по самой холодной воде,

По забелённым до блеска пологим речным берегам,

В поисках камушка с дырочкой – там, где росла трава,

Там, где стоял дом, и над домом текла река,

Там, где склонялись ветви, но ветви склонялись зря,

Там, где вели ступеньки – в дом на второй этаж,

Нет больше первого вестника – дыма зимы,

Тоненькой струйкой взлетающего из трубы,

Нет больше Спаса-Всеграда – города об одном дне,

Дом мой дрожит подграда жестокий бой,

Всё, что осталось мне – на дне, – камушек из реки.

Мария Суворова

Алквиад
Да с радостью!
Но, боюсь, в ноябре там прохладно))
Разве что суровые красавцы-оленеводы
Есть над чем подумать))