Улицкая и Пелевин названы "неуместными" для школ

Dr.Faustus тут соглашусь. в конце 90-ых Пелевин в студенческой среде был моднее всех Бушковых вместе взятых. более того, его концепции обсуждались в специализированных журналах, посвященных ПР и продвимжению. причем, именно концепции, изложенные в книгах, а не методика продвижения самого Пелевина. массов все стали заморачиваться после "генерации", но "Яапаев" был много интерснее. чего стои только фигура Юнгрена, что-то среднее между Унгерном и Юнгером

Это сообщение отредактировал Васильченко - 1.02.2013 - 15:15

я помню, что "Генерацию" прочитал взахлеб, как только вышел из магазина (книга только-только появилась в продаже). сидя на скамейке. понравился своеобразный юмор, которого в экранизации не то чтобы не было, но как-то не хватало

Это сообщение отредактировал Васильченко - 1.02.2013 - 15:55

Конформность от слова конформизм?
Его было в избытке и во времена СССР, со всем тотальным единогласием и выборами из одного кандидата и т.д. и т.п.

С другой стороны,вырванные ленинские цитаты, переделанные цитаты, стёртые страницы истории, люди, даже отретушированные фотографии со стиранием из них одного-двух "врагов народа" - что это как не постмодерн и создание симулякров?
Да, и постмодернизм у нас появился всё-таки раньше, чем Пелевин как явление.

Возможно, самоидентификация и стала более затруднённой в следствии усиления разнообразия ролей, этакой мультисоциальности,
но, не усиливает ли это индивидуализм?
Мне кажется, вся история человечества - это усиление роли индивидуализма в обществе.

Удачи!

Р.Б. Бухарев

Вот прямо сейчас позвоню Борису Яковлевичу. Спрошу.

Все, позвонил, спросил. Борис Яковлевич читал вам "Мойдодыра", "Винни Пуха" в переводе Заходера. То есть как всем. Значит, не его вина.

Ви́ктор Оле́гович Пеле́вин (род. 22 ноября 1962, Москва)
Людми́ла Евге́ньевна Ули́цкая (род. 21 февраля 1943, Давлеканово, Башкирия)

Сколько же лет тогда товарищу Бухареву-младшему?
Здесь что-то не так.

Роме тридцати нет ещё. Но и Васильченко тоже не старец. Пусть бодаются. Забавно.

Да Рома, смотрю, здесь со всеми бодаться пытается.
Бодучий какой-то юноша.

Не ошибся ли он разделом?

Он юрист. Наверно, потому и спорщик такой. А папа его самый славный, добрый и мягкий человек в ярославской журналистике

Татьяна Толстая умерла
Но не спешите посылать соболезнование

Г-н президент, упомянутая дама умерла не в жизни, а в школьном учебнике. Чуть позже всё поймёте.

Вы постоянно заботитесь о детях народа. В частности, о том, чтоб они хорошо учились (здесь, в России). На днях вы тревожились о преподавании литературы.

ПУТИН. Составителям новой программы по литературе стоит прислушаться к критике. Рассчитываю, что соответствующие выводы будут сделаны определёнными нашими инстанциями.

Г-н президент, инстанции не помогут. Степень их глупости и воровства трудно даже вообразить. Они не смогут сделать новый учебник лучше, чем прежний.

Уже месяц читаю учебник для 8-го класса, не могу начитаться. «Р.И.Бунеев, Е.В.Бунеева. Литература. 8-й класс. Дом без стен». Дом без стен? Или голова без мозга? Что встречается чаще?

Название первого вступления (на стр. 3): «Как работать по учебнику». То есть уродовать русский язык авторы начинают сразу.

Далее уведомление: «В учебнике есть произведения для текстуального изучения. Это означает, что данное произведение определено государственным образовательным стандартом как обязательное для изучения, оно должно быть прочитано полностью и проанализировано. Таким образом, все произведения для текстуального изучения составляют обязательный минимум литературного образования 8-го класса» (курсив Бунеевых. — А.М.).

Надеюсь, г-н президент, вашего интеллекта хватило, чтобы понять это с первого раза. Но каково восьмиклассникам? И ведь это только четвертушка одного абзаца. Ближе к концу этого абзаца написано: «В любом случае, на каком бы уровне ни изучался текст, он должен быть предварительно прочитан». Неужели? Возможно, в этой фразе содержится какое-то философское открытие, только трудно понять какое.

На стр. 5 начинается второе вступление. Оно называется «Вступление от авторов к учебнику». Два предлога создают удивительную иллюзию движения, на которую авторы вряд ли рассчитывали. Обращаясь к ученику, они пишут: «Обещаем, что скучно тебе не будет, потому что читать и говорить нам предстоит о самом интересном на свете: о центральном персонаже всех литературных произведений. Этот персонаж — Человек».

Неужели всех?

Вы, г-н президент, возможно, читали дочкам вслух. Винни Пух, Ёжик (который в тумане), котёнок Гав, лисица (которая то ворону обижала, то журавля, то волка без хвоста оставила), бесчисленные медведи, кошки, собаки, Холстомер, Каштанка и, наконец, Тараканище… В центре этих литературных произведений Нечеловек.

На стр. 9 начинается третье вступление. Оно называется «Вступление от авторов к Прологу». Создаётся впечатление, что Бунеевы никак не могут начать.

На стр. 12 появляется наконец первый писатель. Вот как он представлен —

В.В.Маяковский
(1893—1930. ХХ в.)

Следует «Надоело» — довольно сложное стихотворение 1916 года. А потом появляется —

А.А.Блок
(1880—1921. Конец XIX — начало ХХ в.)

Начинаешь понимать систему. Под каждым именем в скобках — даты рождения и смерти. Сперва годы, потом века. Это полезно, пусть дети понимают, какой год в каком веке был.

Далее в учебнике появляется

Н.В.Гоголь
(1809—1852. ХIХ в.)

Опубликована «Шинель», занимает 12 страниц.

Далее —

А.П.Чехов
(1860—1904. ХIХ — начало ХХ в.)

Опубликована «Душечка», занимает 10 страниц.

После чеховской душечки в учебнике вопрос: «Есть ли что-то общее в жизни Акакия Акакиевича и Ольги Семёновны из рассказа А.П.Чехова «Душечка»?

Простите, но Акакий Акакиевич в «Душечке» и не ночевал, они жили раздельно…

Далее —

М.А.Булгаков
(1891—1940. ХIХ—ХХ в.)

Опубликованы куски «Собачьего сердца», занимают 13 страниц. После чего немедленно появляется

Н.В.Гоголь
(1809—1852. ХIХ в.)

Полный текст «Ревизора» занимает 70 страниц.

Далее следуют Левитанский (поэт), Чехов, Вяземский, Чехов, Тушнова (поэт), Фет, Шекспир, Тарковский… Мольер, Ахматова, Монтень (1533—1592. ХVI в.), а за ним Евтушенко, а за ним Карамзин «Бедная Лиза».

Бедные школьники, как им понять этот хронологический хаос?

Ещё один недетский вопрос: а где тут учебник? где Р.Н. и Е.В. Бунеевы?

Они есть! Между кусочками собачьего сердца и целым упитанным ревизором в наличии маленькая вставка. Называется «Вопросы для зрителей». И напечатаны четыре вопроса. Первый: «Чем отличается Шариков по своему поведению и восприятию мира?..»

Г-н президент, в наши с вами школьные годы сборник классических текстов назывался «Хрестоматия». А теперь настригли всякого добра, в свободные места сунули: Тушнову один раз, Левитанского два раза (стр. 38 и 120), Евтушенко три раза… Причём если между Довлатовым и Окуджавой наш современник Евтушенко ещё как-то канает, то между Монтенем ХVI века и Карамзиным (конец ХVIII — начало ХIХ в.) стишок 1960 года… Впрочем, стихотворение хорошее.


А почему умерла Татьяна Толстая? Это, г-н президент, вопрос не к вам, а к Бунеевым. Это они её похоронили. Вроде бы сделали ей любезность — вставили в учебник, щедро отвалили под мутную «Реку Оккервиль» 9 страниц, но представлена она так

Т.Н.Толстая
(р. 1951. ХХ — нач. ХХI в.)

Понимаете, год смерти они решили не уточнять, дождаться естественного хода событий. Правильно ли это? Вдруг она проживёт сто лет (ведьмы, например, живут долго) и умрёт, например, в 2051 году — это ж будет «втор. пол. ХХI в.».

13-летним восьмиклассникам для «текстуального изучения» учебник предлагает такую прозу, такие волны реки Оккервиль:

«Пятнадцать человек за столом хохотали, глядя ей в рот: у Веры Васильевны был день рождения, Вера Васильевна рассказывала, задыхаясь от смеха, анекдот. Она начала его рассказывать, еще когда Симеонов поднимался по лестнице, она изменяла ему с этими пятнадцатью, еще когда он маялся и мялся у ворот, перекладывая дефектный торт из руки в руку, еще когда он ехал в трамвае, еще когда запирался в квартире и расчищал на пыльном столе…» Это мы остановились на середине одного предложения, это стиль, г-н президент, это проза, художественная литература. Продолжим, в подарок восьмиклассникам:

«Симеонов против воли прислушивался, как кряхтит и колышется в тесном ванном корыте грузное тело Веры Васильевны, как с хлюпом и чмоканьем отстает ее нежный, тучный, налитой бок от стенки влажной ванны, как с всасывающим звуком входит в сток вода, как шлепают по полу босые ноги и как, наконец, откинув крючок, выходит в халате красная, распаренная Вера Васильевна… Симеонов, заторможенный, улыбающийся, шел ополаскивать после Веры Васильевны, смывать гибким душем серые окатыши с подсохших стенок ванны, выколупывать седые волосы из сливного отверстия».

Подросткам (с точки зрения хлюпанья и чмоканья) Мопассан гораздо лучше. И Бальзак лучше. И «Тысяча и одна ночь». И Апулей, и Боккаччо… Да мало ли ярких картин в мировой литературе. Вода, г-н президент, жидкая — она не входит, а втекает. Седые волосы — вещь мягкая; при всей отвратительности занятия Симеонову следовало бы их вытаскивать, выковыривать, вытягивать, но не отколупывать — не болячка, чай, и не засохшая в носу старая козявка.

Бедные дети! И надо сказать, бедные наши современники! Вот ещё одна могила

Е.А.Евтушенко
(р. 1933. ХХ — начало ХХI в.)

Заметили тонкое различие, г-н президент? У Толстой «нач.», а у Евтушенко целиком «начало». Это такая, видимо, канцелярская табель о рангах; Евтушенко и старше, и знаменитей — вот ему и полное «начало».

…Не сразу отважились мы цитировать учебник Бунеевых.

Во-первых, на титульном листе внушающая почтение надпись: «Рекомендовано Министерством образования и науки Российской Федерации». Таким образом критика учебника автоматически превращается в критику Министерства. Критика Министерства может быть расценена как критика Правительства. А критика нашего обидчивого и ранимого Правительства, г-н президент, может выйти боком. Поэтому, предохраняя себя от гнева властей, мы в самом начале процитировали ваши слова «составителям новой программы по литературе стоит прислушаться к критике». Цитируем их тут вторично, предохраняем себя и спереди и сзади.

Во-вторых, и это ещё хуже, цитирование учебника может обойтись нам очень дорого. После красивых слов «Рекомендовано Министерством… Учебник соответствует федеральному компоненту государственного стандарта… Подготовлен в соответствии с программой, утвержденной Министерством…» — после всей этой торжественной канцелярщины в пугающей траурной рамке жуткая угроза:

«Данный учебник в целом и никакая его часть не могут быть скопированы без разрешения владельца авторских прав».

Тут же указаны и владельцы: «© Р.Н.Бунеев, Е.В.Бунеева, 2001, 2005, 2008». Что значат эти годы? Только «переиздание» или «дополненное и исправленное», что увеличивает гонорар гораздо больше, чем простая допечатка.

Тот, что у нас в руках, издан в 2012-м, бумага прекрасная, переплёт твёрдый, долго проживёт. Эти же авторы понаделали учебников для всех классов: с 1-го (букварь) и до упора; стахановцы, тандемом работают. В интернете сказано, что программы этих педагогов «занимают 37% школьного рынка». Это много-много миллионов экземпляров безумия.

Между Ахматовой и Ю.В.Бондаревым (р. 1924. ХХ в.) затесался И.С.Тургенев. Знаменитый «Русский язык» — «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины… О великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома?»…

Сразу (!) после этого шедевра идут «Вопросы для зрителей». И первый вопрос: «Почему покидают родину герои С.Довлатова?» Листаешь назад: перед Тургеневым (стр. 258), как уже сказано, Ахматова (стр. 257). Перед ней — Мандельштам. Перед ним — Есенин (стр. 256), Тютчев и Блок (стр. 255), Евтушенко (стр. 254), Окуджава (стр. 251), Евтушенко (стр. 247—251) и только потом наконец появляется Довлатов…

Cлучай не единственный. После лермонтовского «Пророка» первый «вопрос для зрителей»: «Как ты думаешь, о чём этот рассказ А.П.Чехова?».

Бунеевские вступления и вопросы для зрителей занимают в объёме учебника процента три. Скорее уж авторами следует считать Пушкина и Гоголя; оно и к лучшему.

Если б вы знали, г-н президент, сколько дури в этом учебнике! Будь свободное время, можно было бы легко написать докторскую диссертацию, даже две: одну — по ведомству образования и науки, другую — по психиатрии. Ведь это же явные медицинские проблемы побудили авторов учебника после классических текстов вставлять «Вопросы для зрителей». Зрителей чего? Богатого, но больного воображения? После лермонтовского «Мцыри» есть, в частности, вопрос: «Какую роль в композиции поэмы играют сцены встречи Мцыри с молодой грузинкой и его встречи с барсом?»

На всякий случай перечитал «Мцыри». Когда мы учились в школе, встреча с барсом у Мцири была одна, после которой они оба умерли. Так и осталось, ничего в стихах Лермонтова не изменилось.

Много раз, г-н президент, читая этот учебник по литературе, думая об его авторах Бунеевых и о тех чиновниках, что рекомендовали к изданию и переизданию (а получают ли они откаты, мы не знаем), натыкаясь на идиотские «вопросы для зрителей», — хотелось сказать: «Вижу какие-то свиные рыла вместо лиц, а больше ничего...».

И вот не знаем, стоит ли рисковать. Если прямо названные или косвенно упомянутые в этом тексте лица обидятся на «свиные рыла» — это будет полбеды. Сошлёмся, что это наше «оценочное суждение», и авось отобьёмся.

Но ведь фраза «Вижу какие-то свиные рыла вместо лиц, а больше ничего...» взята из учебника, а там грозное предупреждение об авторских правах. Значит, мы нагло нарушили, наплевали на предупреждение, будем жестоко оштрафованы.

Мы, конечно, станем клясться в суде, что взяли эту фразу из бессмертной комедии Гоголя «Ревизор», но свиные рыла могут не поверить.

...Вы, г-н президент, может, и правда хотите улучшить образование, но ведь не знаете как. Вы говорите: хочу, чтоб страна покрылась университетами! Готово — стоит никому не нужная коробка на острове в Тихом океане, созданы рабочие места (уборщица, истопник, кассир, бухгалтер)… Однажды вы спросите:

— Как там мой университет на острове Русский?

— Отлично, Ваше Величество! Стоит! Красавец!

И чтоб не огорчиться, не спрашивайте: учится ли там кто-нибудь, чему-нибудь и как-нибудь.

материал: Александр Минкин
http://www.mk.ru/politics/letters-to-presi...action_ref_map=[]

Общественная палата по просьбе министра культуры Владимира Мединского разрабатывает новую концепцию школьного курса литературы, которая призвана сделать детей патриотами, помочь правильно понять «опасные» для них произведения, а некоторые книги вовсе изъять из школьного курса. Об этом «Известиям» рассказал председатель комиссии ОП по сохранению историко-культурного наследия Павел Пожигайло.

По замыслу разработчиков, новая концепция должна унифицировать преподавание литературы в школе. Она будет «ориентировать учителей на воспитание в детях через литературные образы гордости за нашу многонациональную страну, глубокого и спокойного патриотизма, уважения к различным культурам, на формирование в учениках ценностей крепкой традиционной семьи».

Поэтому неоднозначные персонажи русской словесности должны подаваться таким образом, чтобы не стать образцом для подражания, рассуждает Пожигайло. В списке потенциально опасных произведений — «Гроза» Александра Островского, «Отцы и дети» Ивана Тургенева, гражданская лирика Николая Некрасова, сказки Михаила Салтыкова-Щедрина и критика Виссариона Белинского.

— Изучение творчества этих авторов следует поставить под особый контроль. Будет разработана специальная методичка для учителей, в которой будет четко прописано, что следует рассказывать детям про эти произведения, — говорит Пожигайло.

Общественник приводит пример, как учителя будут противопоставлять правильное и неправильное поведение героев, согласно методичкам:

— Екатерина из «Грозы» — это просто несчастная девушка, которая поддалась страстям, не смогла справиться с ними и покончила жизнь самоубийством. Другой пример: Татьяна Ларина из «Евгения Онегина» — она вышла замуж, она счастлива. С одной стороны, страсть, которая может привести к самоубийству, а с другой — мудрое преодоление страсти.

Произведения Николая Гоголя (в первую очередь в школе изучают «Ревизора» и «Мертвые души») и Федора Достоевского («Преступление и наказание», «Братья Карамазовы») Павел Пожигайло предлагает исключить из курса для средних классов школы и подробно разбирать уже в старшей школе, причем параллельно друг другу.

— Это писатели будущего, обладающие провидческим даром. Если брать того же «Ревизора», то Гоголь имел в виду не высмеивание царских чиновников, как это понималось в советское время, а мытарства одной души, где каждый из героев — это различные грехи. И Хлестаков в этом смысле — это Антихрист. Чтобы понять Гоголя, нужно, как минимум, знать Новый Завет. И его надо бы параллельно с Достоевским. Они оба говорили евангельскими текстами, — подчеркивает он.

Некоторые произведения комиссия Общественной палаты и вовсе предлагает исключить. Пока речь идет о «Мастере и Маргарите» Михаила Булгакова.

— Понятно, что в большей степени дети увлекаются Воландом, Коровьевым, Бегемотом, совершенно не понимая творческую задачу Булгакова, — подчеркивает Пожигайло. — Я считаю, что эту книгу надо в институте преподавать. Конечно, кто-то хочет, чтобы ребенок был полностью свободен, как Раскольников. Но я считаю, что эта свобода, так же как свобода Базарова, она ведет к трагедии. И в этом смысле дать полную свободу, дать Пелевина, Улицкую, «пусть ребенок почитает», — это неправильно.

Замминистра культуры Григорий Ивлиев подтвердил, что ведомство поручило Общественной палате разработать концепцию.

— Мы поддерживаем предложения Общественной палаты, — говорит он. — Но понятное дело, что в разработке курса будут принимать участие не только общественники, но и специалисты Минобрнауки, и мы.

Прозаик Владимир Сорокин заявил, что ему «неинтересно и скучно комментировать» новую инициативу Общественной палаты.

— Это путь к формированию со школьной скамьи не общества граждан, а нации верноподданных, — сказал он.

Литературовед Лев Аннинский уверен, что разработать такой охранительный курс литературы невозможно. Иначе это будет возвращение к советской системе.

— Мозги у детей опять набекрень будут. Всегда должно быть несколько точек зрения на творчество писателей, на их персонажей. Это раньше точка зрения была одна, революционная.

Директор московской гимназии № 1514 Анна Белова уверена, что нужно больше доверять профессионализму педагогов.

— Образованный человек должен знать родную литературу без изъятий. Что касается интерпретаций того или иного произведения, тут нужно больше доверять учителям. Любой преподаватель литературы прекрасно понимает, какие бы произведения там ни были, они не будет их подавать как какую-то пропаганду.

Сейчас в основной и старшей школе (5–11-й классы) в преподавании русской литературы действует стандарт 2004 года, где в числе других представлены произведения Алексея Толстого, Николая Лескова, Александра Куприна, Виктора Астафьева и Александра Вампилова. Как утверждает Минобрнауки, новый стандарт для средней школы вступит в силу с 2015/16 учебного года, а для 10–11-х классов — с 2020/21 года.

а я в отдельную выделила, не видела

Ребенок, хоть как-то склонный к чтению вообще, их как раз и прочитает, при чем в первую очередь. Вне зависимости от того: будут их рекомендовать или нет.

Просто прекрасно!
Это парень "Грозу" то читал? Страстям она поддалась...

Правильно, так-то...

Министр культуры Владимир Мединский не давал поручений Общественной палате РФ по разработке учебника русской литературы, воспитывающего «глубокий и спокойный патриотизм». Об этом «Ленте.ру» сообщила советник министра и пресс-секретарь Юлия Зазулина, опровергнув тем самым публикацию газеты «Известия».

Она заметила, что разработка учебников находится в компетенции Министерства образования и науки, а не Минкультуры. В ведомстве Мединского никаких рабочих групп по созданию каких-либо учебных пособий нет и создавать не планируется. Зазулина добавила, что никакие документы (ни в Общественную палату, ни в другие организации) на эту тему от Министерства культуры не уходили.

О том, что Мединский поручил Общественной палате разработать учебник русской литературе, написала 6 марта газета «Известия» со ссылкой на члена ОП Павла Пожигайло. Издание также отмечало, что данную информацию подтвердил заместитель министра культуры Григорий Ивлиев.

Зазулина уточнила, что в разговоре с «Известиями» Ивлиев опроверг информацию о существовании рабочей группы при Минкультуры, а также предложил обратиться с вопросами в Минобрнауки.

Павел Пожигайло, рассказавший газете о необходимости поставить на особый контроль изучение творчества Николая Некрасова, Ивана Тургенева и Александра Островского, ранее выступал против изучения в школе произведений Людмилы Улицкой и Виктора Пелевина. Эти авторы вошли в список писателей, рекомендованных для чтения в старших классах. Список, вызвавший широкий общественный резонанс, обязательного характера не носил.

http://lenta.ru/news/2013/03/06/literature/