Италия. Австрия. Германия., и Ватикан с Сан-Марино в довесок

уважаемые мужчины, посмотрите, пожалуйста, на тему, где вы флудите "не в тему"! про октоберфест еще не пишут, так что попридержите свои языки. спасибо

вобще-то есть такое слово "teaser", есличо.
и почему, кстати, во множественном числе? у Яна появились литературные негры?

Вячеслав Малежик


мопед не мой


butterfly


застрожила мать

Замполит Ипполит

а чей?

Сан-Марино - это такое тщедушное государство в теле Италии, как говорят, оно самое древнее на планете и по совместительству самая старая республика в мире, только мир об этом не знает, потому что ему похеру.

Ну там чувак бежал в четвёртом веке на гору, ну собрал прихлебаталей, ну сказал, мол всё, мы теперь независимые от всех, такие, круче нас только яйца и овраги, и чего? Таких десятки были, только про этот случай римские историки написали, вот люди и запомнили. Это то же самое, что сейчас Косово объявило независимость, по уму то хрень хренью, что такое это Косово - два миллиона бомжей, воров и нариков в центре Европы, но главное то другое - отношение к этому рассаднику других. Вот беглых рабов в своё время упомянули, простите, в анналах, и теперь их уважают, а потомки капусту рубят на лейбле.

Меня больше другое умиляет - у них там за главу государства не президент, не премьер, не король и даже не князь, как у особо одаренных. Его титул - капитан-регент. Так он ещё не один, их там двое, с одинаковыми полномочиями, этакие два брата-акробата. И костюмы у них такие расфуфыренные, ну одно слово - лейбл. Нет, ну как же меня умиляет титул - капитан-регент. Так ведь и полное название страны - Светлейшая Республика Сан-Марино. Ваще аллес, хотя бы одного капитана-регента взять бы при всех регалиях - и в Брагино, на улицу Урицкого в пиццерию "Аракс". Сидит он стало быть в углу с Балтикой Трёхой, к нему подходят пацаны - типа здорово фраер, ты кто, чего вырядился, чё зыришь. А он - я капитан-регент! А ему - слышь, капитан, а ты с какого раёна? А тот - я капитан-регент Светлейшей Республики Сан-Марино! Не, но клоунада же сплошная.

Государство находится в получасе езды от Римини и стало быть от побережья, в отрогах Аппенинского хребта, оно стекает по трёхглавой горе Титан, на котором и расположена столица. Всего городков и деревень в стране три десятка, зато все, сука, гордые. У них там всё своё - валюта, законы, система налогообложения. За счёт которой в общем то, и живут, налоги крайне низкие, все туда ломятся.

Мне понравилось - всё миниатюрное, вычурно-смешное, весёлые жёлто-синие одежды полицейских, добрые лица. Страна сошла из сказки братьев Гримм - замок на горе, башня, подданные внизу, спящей принцессы не хватает. За принцессу - капитаны-регенты.


Но, как я уже заметил выше, страна мне приглянулась не из-за этого. В целом особого яростного отличия от Италии нет, так, попытки подчеркнуть самобытность, чтобы не потеряться в этом жестоком мире, полном глобализма, террористической угрозы и Старбаксов. В замок так и не попали - не доползли. Машину ткнуть некуда, всё занято, наконец нашли место на парковке, инструкция на аппарате только на итальянском, я знаете ли университетов не заканчивал, зарядили монетами наугад - вышло на полтора часа. Ну и славно. Побродили внизу у замка, виды всё равно конечно впечатляют - видно километров на пятьдесят, триумф воли, апогей силы и военной мощи. Все тридцать тысяч человек подданных - и все как на ладони.



Ладно. Приземлились в кафе. Привычными жестами, понятными всему цивилизованному мировому сообществу, прошу: "налейте, чуваки". Английский лангуаге официант ни бум-бум, ландан из нот зе кэпитал оф грейт бритайн. Жесты же ясны всему миру, даже казахам. Ставит охлаждённую до ледяного состояния рюмку. Я удивлённо поднимаю центральный кусочек правой брови. Он достаёт из морозильника бутылку коричневой жидкости и наливает мне - от рюмки так и пышет холодом, вокруг то жарень. Я поднял и западный кусочек левой брови тоже.

Пробую, нежно, кусаю краешек стакана, ласково вливаю. И тут... и тут то я и понял, что пропал. Это было так волшебно, так необыкновенно, так приятно, как будто внутри Генри Миллер заиграл на трубе Серенаду Солнечной Долины, и останавливаться не думает.

Миндальный ликёр.

Оказывается, страна славится, помимо как низкими пошлинами на продаваемое бухло, ещё и собственной пикантной продукцией - знаменитыми санмаринскими ликёрами. Я, конечно, ничего такого не знал, потому как мужик неотёсанный и плаваю у себя в Ярославской губернии в океане сивушной водяры.

Как оказалось, ликёрами славится не только Сан-Марино, но и Италия в целом. Именно там я стал разучивать волшебные слова вроде "лимончелло", "чоколата", "айя крема", и прочий арсенал тяжёлой артиллерии. Обучение было простым: посидев на месте минутки три, пока Глен Миллер в животе смолк, а он, живот, требовал продолжения банкета, я недолго думая пошёл колоть продавца по поводу Родины Творения. Продавцы были загадочны и величественны. Они не понимали английский, но зато знали достаточно много слов по-русски, причём даже достаточно раритетные словосочетания, вроде "приятная прохлада" и "чарующий лимон".

Акцент был абсолютно дик и в то же время естественен. Окончаний не было - так, одни существительные в именительном падеже. Мы есть владеть русский языка. Да и сами такие типаны... улавливалось что-то знакомо-странное. Вроде закарпатских венгров, или турок-месхетинцев. Оказалось всё до тривиального просто: лавку у подножия замка Сан-Марино держали молдаване, причём не первой волны, те то хоть знали язык, а уже их дети, которые в основном были воспитаны на русском мате, под бдительным присмотром капитанов-регентов.

С такими парнями просто найти общий язык. Скоро я перепробовал около шести ликёров, что были в их лавке. Глен Миллер уступил место сначала Чаку Берри (дынный), а потом Мэрилин Мэнсону (сорокоградусный на вишнёвых косточках). Потом всё смазалось, но одно осталось точно в памяти - итальянские ликёры - это такая обалденная тема, что ирландские отдыхают. Я, как человек, имеющий ликёр на топе своих самых сокровенных алко-пристрастий, сиял, как рождественская ёлка. Несколько бутылок были любовно утрамбованы в багажник.

Пересекая виртуальная границу государства, с гигантской надписью Арривидерчи через всё полотно дороги, Ян Александрович увозил груз явно поценнее, чем тем кожаные изделия, что все оттуда прут. И этот груз - даже не бутылки, что катались по багажнику. Именно с тех пор я держу в морозильнике пару пустых рюмок - вот что значит культурный обмен между цивилизациями.

Снова вырвались на побережье Адриатики. Едем на север, в Венецию. По пути приглянулась надпись - Маленькая Италия, в принципе уже знали, что это такое, чай не маленькие. Вот когда у нас в России для детей такое построят - я с удовольствием пожму трудовую мозолистую руку Отчизны. А пока лишь оставалось лавировать между всеми этими миниатюрными копиями достопримечательностей всея Италии, кататься на лодке по мини-Венеции, участвовать в каких-то полных драматизма аттракционах, и несколько сокрушаться, почему подобное до сих пор не возвели у нас где-нибудь под Липецком - по численности народонаселения как раз под Римини сгодится.



Главное руководство по посещению Маленькой Италии - это не падать пьяным и не раздавить своей тушей Колизей. А на собор Святого Петра вообще падать однозначно неприятно - можно себе шпилем что-нибудь проткнуть.



Впечатления от детского парка Маленькая Италия были быстры, как ветер, потому как пора ехать уже темнеет скоро, а мы ни в одном глазу, и ни Венеции, ни еды, ни самогонки. Скоро мы незаметно для себя переехали незримый мост через реку По и начали катастрофически приближаться к Венеции.

Есть хотелось довольно сильно, зарулили в ближайший городок Киоджия (в силу нашего сильного знания итальянской транскрипции тот был по-конкистадорски наречен Чоча), типичный портовый город-труженик, город-порт, город-победитель. И крайне мало вменяемых кафе, зашли в обычную припортовую закусочную с игровыми автоматами, где прямо при нас владелец скреативил оголодавшим детям Верхнего Поволжья бутеры из подвернувшихся плавсредств. Не буду отдавать дань восхищения итальянской кухне, мол, там даже бутерброды прекрасны, я человек кристалльной честности - бутеры полное говно.

Живенько шпарим по трассе, потому как толковая еда явно ожидалась в самой нашей цели - городе на сто пятнадцати островах. Конечно, даже такому ежу, как я, было понятно из курса факультатива за восьмой класс, что целесообразнее было останавливаться в материковом пригороде-сателлите Венеции городе Местрэ, но с одной стороны, славный город Местрэ - это промышленный ад, в котором нормальный русский солдат жить побрезгует, а во-вторых, побывать в Венеции и не иметь возможности с утра распахнуть окно и не вдохнуть ароматы канала, что благоухает внизу под окном - это скажу я вам, полное дебошное сумасбродство.

Мы не дебошные сумасброды, поэтому мы лихо просвистели с песней и Местрэ, и мост через лагуну на острова, пока наконец не упёрлись в единственную площадь города, по которой могут ездить автомобили - Пьяцалле Рома. Как известно средне статическому обывателю, функции основных улиц в Венеции выполняют каналы,а по ним особо не разгонишься. Именно поэтому на этой площади, одновременно выполняющей функции городского автовокзала, находится несколько гигантских паркингов, удовлетворяющих вкус самого изысканного и утонченного паркующегося.

Там можно оставить твоё колёсное средство передвижения, а дальше наслаждаться красотами Венеции херачь как хочешь - хочешь нанимай катер, хочешь - пешкарусом, а хочешь, простите дамы, гондолу. Но гондола - это для мажоров, молодоженов, дебилов и англичан. Нормальная публика передвигается на общественном транспорте, что называется вапоретто - это такая шаланда, полная кефали, то есть людишек. Она курсирует по Гранд Каналу и на близлежащие острова.

Но у нас в планах не было вообще ничего, ни катера, ни простите гондолы, ни даже вапоретто, более того, о том, что ЭТО называется вапоретто, я узнал из утренней ярославской прессы после поездки. То, что мы были на площади Пьяцалле Рома - тоже. Тем не менее, увидев происходящую вакханалию с парковкой, интуиции на то, что это станция Алтуфьево, конечная, просьба освободить вагоны, поезд дальше не пойдёт - ума у нас хватило. Мы поставили машинку и целесообразно стали врезаться, как шуруп в гипсокартон, то есть вглубь Венеции, пешком.

Напоминаю разволновавшимся донельзя читателям, что уже давно стемнело, хотелось есть, спать, наслаждаться ночной Венецией, пить, и удовлетворять прочие низменные человеческие инстинкты, и всё одновременно. Жилья нет, ну да мы в темпе вальса просканировали опытным галопом все окрестные каналы и поняли, что с жильем в городе тотальнейшая жопа с ушами. Август, наидичайшие толпы европейско-американско-японской биомассы заполонили старушку-Венецию, мест нет, всё дорого. Но достаточно быстро свободные койко-места совсем недалеко от места бросания нашей машинки были найдены. Дорого, но деньги это всё тени и пыль, я умру, а они так и будут ходит по свету, и что толку. Ни меня, ни моих денег, один песок сквозь пальцы.

Зато сбылась мечта полудурка - восемнадцатый век, третий верхний этаж, в минибаре пара пива, угловой номер, два окна выходят сразу на два канала - подо нами их перекрёсток, обожаемая девушка, а внизу наливают в траттории. Я сдохну рано или поздно, а всё это останется. Останется в реальности, а теперь останется и на бумаге. Так что - какие деньги? Киса, вы кажется спросили про какие-то деньги?



Валяться в номере в Венеции - это сродни тому, что приехать на Казантип и не нажраться до состояния "хеллоу поросята", а потом не переспать с юной поклонницей русского рока из Харькова. Это - неправильно. Поэтому, несмотря на наваливающуюся на нас ночь, мы пошли блондиться по городу.

Венецию я изначально знал плохо. Всё, что я осознавал - это то, что сверху город имеет вид обмякшего мужского полового органа, только сдеху деформированного и посередине рассечённого гигантской веной - Большим Каналом, который имеет вид перевёрнутой буквы S, или тривальной двойки. Ну да, конечно, площадь и собор Сан-Марко, мосты Риальто и Академии, Мурано и Дворец Дожей. Венецианская Республика и Марко Поло, Чьеза Салюте и Мурано. Это всё конечно. Как и то, что мы сейчас находимся на крайнем западе города, а нам надо пробираться в самый центр, то есть на восток.

Вообще, при посещении всех городов в этой поездке, да собственно и не только в это, я руководствовался своей некоей, назовём её, скажем так, интуицией. Есть у меня такой дар - профессионалы называют это географической интуицией, отсутствием топографического кретинизма, друзья говорят - жопой чувствовать, я резюмирую, объединяю понятия и называю дар "в жопу вмонтирован компас". Мне достаточно глянуть разок на карту страны, представить, с какой стороны, по какой дороге мы въезжаем в тот или иной город, и дальше находить исторический центр и ряд других достопочтенных городских объектов без чьей-либо помощи, потому что во-первых, в башке я живо представляю, относительно какой стороны света мы сейчас находимся, а во-вторых, моментально соотношу это наше местонахождение с рядом ориентиров на местности - указателей, достопримечательностей, старого дуба, силикатного завода, ну и тэ пэ.

Когда система наведения даёт сбой, а это иногда бывает, я очень расстраиваюсь и грущу так искренне и беззаботно, что даже незнакомые люди в баре предлагают ещё один бокал вина за свой счет. Всё дело в том, что меня регулярно терзает некое чувство вины за загубленный талант. Пришло время сделать лирическое отступление, а то я что-то совсем распоясался, давненько не выносил уважаемым собравшимся в этом светлом зале читателям мозг, то есть не занимался лирикоотступлением.

Почти все мои знакомые, родственники и друзья, регулярно мне говорят про то или иное качество моей души или организма: - ты зарываешь свой талант в землю.
- Да и хуй то с ним - ёмко отвечаю я на все эти притязания. И только одна способность, одно свойство моей памяти, заставляет меня впадать в щенячью грусть при упоминании забитого выражения о зарытии в сыру-землю.

Вообще по сравнению с моим отцом - я лишь тень великого прошлого, отголосок былой мощи Империи. На мне хоть частично природа не отдохнула. Отец умел вообще всё: готовить еду, вышивать, плотничать, возводить дома, рисовать картины, выжигать по дереву, писать стихи, лепить скульптуры. Под конец своей жизни он окончательно нашёл себя, стал "богомазом" - так на старославянском назывались люди, писавшие иконы, и соответственно писал и реставрировал их с помощью собственной технологии.

-Вот ты думаешь, сын, ты очень умный (я радостно киваю головой), и всё знаешь. Но поверь мне, по сравнению со мной ты знаешь очень немного (я недоверчиво хмыкаю, мне же семнадцать лет, я крутой). Но лишь в одном я признаю твоё превосходство: в географии. Не зазнавайся, будь скромен, это твой дар, а дар не терпит зазнайства - уйдет.

С того разговора я много думал над этим, думаю и сейчас. Всё начало с того, что по моему переезду в славный северный город Мурманск, мне тогда было семь, в семье случайно оказался малый атлас Мира. Ну такие книги вообще должны быть в каждой порядочной советской семье. Читать меня научили ещё в три с половиной, поэтому, когда после изучения данной книги я спросил у дедушки с бабушкой, почему Западная Сахара имеет особый статус, и попросил их найти мне на карте Океании республику Фиджи (я по малолетству не догнал, что она на врезке), то дедушка очень странно посмотрел на меня.

На следующий день меня взяли за ручку и мы пошли на рынок, там как раз поднимала свою ядовитую голову частная торговля и прочая проклятая кооперация, и именно там мы купили с рук у студента, я до сих пор помню как он выглядел, патлатый, очки, и какое-то лёгкое душевное терзание бегает по всему лицу, тогда я был человек неопытный, а теперь я точно смогу терзание охарактеризовать: лёгкое похмелье, вечная жажда пива. Мы купили у него Большой Атлас Мира, который он держал в руках, студент стоял чуть в стороне, и, возможно, продавал единственную ценную книгу, что у него была.

Я думаю, он не пожалел бы, узнав её дальнейшую судьбу. Большой Атлас Мира - это моя первая любовь. Он был огромен, чуть меньше метра длиной, и очень, очень подробный. По советским временам - очень ценная книга, думаю, нам сильно повезло, что того мурманского студента мучали внутренние терзания по пенному напитку. Он стал моей настольной книгой на много лет, вплоть до покупки мной крупнокалиберного американского атласа Макмиллана в 1998 году, на английском.

Ну и всё, ну и началось. Совсем скоро в близлежащем книжном были скуплены все контурные карты по десятый класс включительно - одиннадцатого тогда ещё не было. Мальчики рисовали танчики, девочки - полянки с цветочками, а я яростно закрашивал на картах Древнего Мира давным давно несуществующие государства. Когда государства кончились, мне покупали новые комплекты карт и я придумывал свои. Я хуярил контурки одну за другой.

Классу к третьему я баловал наших гостей ответами на нехитрые вопросы типа "А назови ка нам, Яночка, столицу Малайзии. А Суринама?". Я уже тогда знал их все. Классе в шестом на географии я бодро начал ответ о географическом положении Америки с запомненных мною ещё с начальной школы слов, из учебника о политической географии за десятый класс: "Соединённые Штаты Америки в региональном плане делятся на промышленный Север, бывший рабовладельческий Юг и развивающийся Запад". После таких слов меня показали директору. Директор был человек мудрый, трезво оценил ситуацию, и лаконично сказал: - Что, правда? Ну значит по математике у него однозначно херово будет. А сейчас пусть защищает честь нашей школы на городской олимпиаде.

Ревизионистский взгляд на историю Великих Географических Открытий, новейшие теории по версиям появления континентов, планировка городов Нового Света, итоги столкновения Индостана с Восточно-Сибирским плато (кстати, это, как общеизвестно - появление Гималаев) - дедушка записался во взрослую библиотеку и брал там книги на меня, потому что в детской была одна лажа. Я глотал книги залпом, и не было для меня удовольствия больше, чем подло вырезать из библиотечной книжки вклеенную карту расселения индейских племён Северной Америки. Мне она была нужнее всех в мире.

В девятом классе, уже пребывая в своём родном славном городе Ярославле, один профессор географии выловил меня, и пал под потоком информации, идущим из моей башки. Он тщетно пытался направить мою энергию в нужное русло, отправив учиться куда-нибудь в столицы, но всё мне это было чуждо, потому как даже география - наука широкая, там ещё изучают всякую вулканологию и живность океанов, в то время как у меня специализация была крайне узкая - картография. Мой дар заключается в том, что хотя бы раз взглянув не географическую карту, я уже никогда не забуду её, и в любой момент смогу воспроизвести практически детально.

Мой талант так и не нашёл себе применения. На историческом факультете, когда сознательные студенты на младших курсах во время лекций на партах писали одухотворённые надписи типа "Кнопка катапультирования лектора" или "Ира из третьей группы - наглая шалава", я добрую треть парты бомбил картой США с внутренними границами штатов и ещё старался, чтобы масштабы совпадали. Мои друзья рисовали на стенах баллоном "Цой жив" и "Жора Летов мы с тобой", а у меня крышу рвало от эмоций - году в девяносто седьмом-девяносто восьмом Заволжский район города Ярославля украсили англоязычные надписи типа Chattanooga (меня невероятно вштыривало это название города в штате Теннесси), или Kallaalit Nunaat - я был юн, я был обязан был сообщить миру, что он теряет, не зная этого без преувеличения охуенного самоназвания Гренландии на эскимосском. Ещё долго, несколько лет, одну заблудшую трансформаторную будку украшала серебряная надпись WYOMING - должно же просвещаться население Заволжского района и узнать название самого захолустного и малоизвестного штата США.

Столь сильный порыв к англоязычному наскальному творчеству объяснялся просто - именно к этому моменту я наконец-то накопил на американский атлас Макмиллана и открыл для себя новые бездны англосаксонского видения карты мира. Никто не понимал меня, единомышленников что логично не было, делиться эмоциями было не с кем, ну да собственно и похрену - мировая карта была моя, моя вся.

Максимализм, детство, отрочество, юность. Всё это позади. Я проебал свой дар, это матерное слово будет абсолютно верным по отношению к такому муфлону, как я. Я не нашёл за всю свою двадцатишестилетнюю жизнь ни одного человека, знавшего карту нашей планеты на таком же уровне, как я. Это не бахвальство, не спесь, это - тоска, потому что все эти годы я пытался найти человека по интересам. Такого человека, который ловит кайф от того, что на карте мира в 1993ем появилось новое государство Эритрея и того, что государство Тувалу (со столицей в Фунафути) вот-вот может затопить из-за потепления - у этих атоллов высота всего лишь пара метров.

Возможно, я мог бы стать учёным, пользу Родине приносить, стать топографом или планировать новые нефтяные западносибирские городки, ну и бла-бла-бла до бесконечности. Но я проебал талант. Я разменял его на развлечение собутыльников, рисуя на спор на барной салфетке карту канадской провинции Альберта, на стопроцентное обыгрывание попутчиков в поезде на пиво "в города", и на лёгкую ностальгию и грусть. Новые интересы, совершенно не связанная с хобби работа. Ты ещё можешь однозначно сказать, что столица Коморских островов - это Морони, а вот то, что второй по численности город Аргентины - это Кордова, а не Росарио - уже сомневаешься.

Ничто не вечно. Картографические запасы моей юности постепенно улетучиваются из головы. Они никому не нужны. Они уменьшаются, испаряются, убегают из мозга, который так и не смог ими воспользоваться. Лишь одно способно задержать этот медленный, но необратимый процесс - практика.

Вот почему я знал, что мы сейчас находимся на самом западе Венеции, карту я ещё не купил, да и не надо - я же однажды давно посмотрел её, и она аккуратно легла на нужную полочку.

Мы прорываемся на восток, там точно Гранд Канал и посередине маленькая ленточка через него - горбатый мост Риальто, а за ним, если взять чуть юго-восточнее,будет площадь Сан-Марко - наша цель, а карту можно купить и потом.

Вообще Венеция ночью - это волшебство. На глухих улочках совершенно нет народу, ни-ко-го! Лишь мы вдвоём, канал справа, дом слева, и узкий тротуар между ними, который обязательно заканчивается обрывом - упёрся в другой канал. Ну и ладно, сдаешь назад, разворот, по параллельной, и снова вперёд, ведь в башке компас, а Риальто ровно на востоке.



На Пьяцца Маргарита, что по пути, куча кафешек, все закрываются, даже для них поздно, но мы успеваем ворваться стремительным домкратом в последнюю из них и даже заказать себе традиционных морских гадов, красного для меня и белого для неё. Вообще, итальянское кафе, даже такое пафосное туристическое - оно становится итальянским именно в силу своей непринужденной атмосферы, оно мало где будет таким, сколько бы зелёно-бело-красных флагов не понавешай, и сколько бы вариантов пицц не включи в меню.

Официант - сама обходительность, и вежливость,и раскованность в одном флаконе. Вот он принимает заказ, с искренней улыбкой (мы же тоже ему искренне улыбаемся!), вот стоит тут же ржёт с коллегами, недалеко видно лицо пицеелы - он мешает тесто, подбрасывает его в воздух, мнёт, и одновременно успевает отпускать комплименты проходящим девушкам. Маленькая кухня, туалет при ней - такой раздолбанный и старый, но сразу видно - всё по-домашнему, для себя.

Официанты при нас убирают с площади столики, вот мы остаёмся практически одни на всём этом достаточно большом для Венеции пространстве, уже второй час ночи, все соседние кафе закрыты, и наши тоже собираются - все официанты уже переоделись в штатское и превратились из белых накрахмаленных типичных "макаронников" в рядовых обитателей улицы. Кроме нашего официанта конечно - ведь пока мы сидим за столиком, мы - Клиенты. Официанты, повара, достают невесть откуда свои милипизерные мопеды, едва ли не из под барной стойки, и начинают по одному разъезжаться. Мы люди в общем то и целом хорошие, я вообще всех люблю, только налоговую не так сильно, и тоже спешим свернуться, чтобы не задерживать.

Встаём - один момент - нет стульев, второй - и столика, третий - опускаются жалюзи. Оживленная площадь пустеет. На улицах в два ночи сложно кого-либо встретить. У меня ассоциация с Венецией одна - ночная. Именно такой я её и запомнил: никакого, только нависающие над водой каналов дома, и ты пробираешься по узкой ленточке тротуара между ними. Блики луны. Если вглядеться, кое где в воде можно увидеть сваи. Кафе все закрыты, лишь пара компаний подвыпивших алкашей бредёт домой.

Стоит отойти в сторону от основных улиц - так сразу проулки, загороженные дворики , в них то, скрывшись от бешеных орд туристов, и живут рядовые венецианцы, коих осталось, невероятно,ещё аж сто тысяч. Это ж полрыбинска. Но и они плавно выдавливаются на континент развлекухой, типа кафе, клубов и гостиниц, да мажорных особняков. Подавляющее большинство венецианцев и экс-венецианцев нынче живёт в соседнем городе Местрэ, гоняя по утрам на работу в свой бывший город. Здесь демографическая статистика как никогда показывает масштаб картины: в 1930 году население Венеции было 250 тысяч, Местрэ - 40. Сейчас в Венеции - 100, в Местрэ - 175. Остальные сбежали из этого турдурдома. Я вообще молю кого только можно, что нам повезло застичь Венецию ночью, потому как иначе ничего, кроме негатива, я из этого славного града не вынес бы.

Днём в городе полный хаос. Все улицы, мало-мальски значимые проулки, каналы - забиты туристической толпой со всех концов света. Сметая всё съедобное и несъедобное на своём пути, как термиты, они, руководимые невидимыми силами, стекаются к площади Сан-Маркой, в её окрестностях окончательно превращаясь в потную чавкающую пёструю толпу, сочно выплёскиваясь через узкие проёмы улочек на простор одной из самых красивых площадей мира. Но и там ей тесно - они стоят в очередях на колокольню, в собор, в кафе, за семечками, за кормом для голубей. Идти возможно, только орудуя локтями.

Позитива от дневной Венеции не было никакого. Потому как, нам было с чем сравнивать. Возможно, у человека, окунутого впервые в эту турбиомассу и увидевшего поверх тысяч голов купола собора Святого Марка и Дворец Дожей, и появятся светлые впечатления, ну так всё познаётся на этом свете в сравнении. Надо просто погулять по городу поздно ночью.

Как выяснилось позже, это правило применимо для всех качественных итальянских городов. Днём по ним лучше не ходить, особенно в разгар сезона, а щадить психику. Дело в двух вещах: во-первых, все порядочные итальянцы, как и прочие европейцы, ночью варварски спят. Уже в десять всех как годзилла языком с улиц слизнула, и так вплоть до утреннего кофе с круассаном. Во-вторых, конечно, опасность представляют неевропейские туристы, но с ними тоже всё просто. Практически все они обитают либо в отелях на море, либо в недорогих отелях за городом.

Днём их по всей стране грузят массово в автобусы, привозят с разных сторон света в исторический центр того или иного города, як в загон, и выпускают. Там они за день всё сносят, от бутербродов до китайских статуэток Давида, и на следующий день местные ковбои направляют стада в следующий город. В историческом центре такому туристу жить невыгодно - дорого. Те, кто живут, в основном по натуре спокойны и как здрасте растворяются на общем фоне, потому же как приличные европейские туристы все дрыхнут по отелям, молодые дебоширы и блядуны все в Таиланде, Риге и Таллине, а остаток город без проблем впитывает.

Поэтому по ночам итальянские, да и не только, города, просто не узнать. Именно тогда и надо гулять таким истерзанным действительностью душам, как Яночкина и Наташенькина. Мост Риальто обычно так облеплен людьми, что кажется, своё очередное столетие он не простоит и сейчас хлопнется со всеми этими американскими жиртрестами в воду. Но это днём.



А ночью - там три человека, и то один из них устал и спит, прямо на мостовой. На всей гигантской Сан-Марко - только убирающие стулья официанты, мы, и несколько пьяных англичан, люблю эту публику, любить так любить, гулять так гулять, стрелять так стрелять. Они горланят свою англосаксонскую похабщину, её я тоже люблю, поэтому очарование Кампаниллы и Собора, просто плавающих в лунном свете, становится полностью брутальным.



Но хорошего понемногу, пару англичан уносят, подобно шпалам, их более стойкие друзья, пора и нам. Мы устали, город оказался на удивлением большим. Сидим на причале, притулились у швартовых, ждём с такими же припозднившимися бедолагами, скапливающимися на главной остановке городе. Наконец подходит вапоретто, куда идет непонятно, ну да и хрен то с ним, куда прибудем туда прибудем, всё равно тут особо на Канале никуда не свернуть. Любуемся подсветкой дворцов по обеим сторонам, кругом сплошные кадры для кинолент, известных с детства, начиная от Гардемаринов и заканчивая Индианой Джонсом, мы проплывём на следующий день этим же маршрутом - впечатления совершенно другие.




Остановка совсем недалеко от нашего соколиного гнезда, в который мы с удовольствием впархиваем и засыпаем. А на утро... всё как надо... распахиваются оба окна, в комнату влетает солнце, особенное оно конечно там в Италии, ты наг, наполовину высовываешься в окно, а под ним каналы! И не такие безжизненные, как ночью, а полные жизни - носятся грузовые катера, моторки, скорая помощь, гондолы опять таки, простите.



Описывать Венецию во всём размахе её энергии, чёрт с ними, давайте турье в неё же включим, это, скажу я вам, дело абсолютно неблагодарное, туевы хучи классиков бились-бились, не описали, тушат-тушат, не зальют, куда мне, скромному выжившему из ума географу.

Пополудни (слово то какое хорошее, а), мы забрали свою раскалённую на крыше гигантской десятиэтажной стоянки свою милипизерную машинку и бодро наяривая, помчались прочь с этих ста пятнадцати островов и четырехсот мостов. Как бы ни было, какая бы ни была энергетика, она - уже время прошедшее. А будущее то, что нам надо перевалить Альпы и к вечерку быть в Австрии.

и ещё пара фото

это как, простите?

ну и мы с вами(мысленно)

Masquerade
Такие воспоминания своими фотками навеваете!!!! Могу поделиться фотками Италии для вашей будущей книжки. Только мордочки наши замените на другие, и все... Хотя ваши фотки намного лучше!

я понимаю, что ты нашёл двусмысленную с твоей точки зрения фразу, и как обычно выдрал её из контекста, типа смешно

не хочу отвечать на такое, надоело)

да дело не в мордочках... фотки должны передавать атмосферу места, и то, это весьма жалкий передатчик

спасибо за предложение, но не надо)

ооо, есть вкусное на ужин))
Маскарад, когда же книжка?

супер, все супер: путешествие, фотки, лирика.
еще одна жемчужина, наряду с "чадом кутежа"

anka1010
с такими темпами - думаю к осени

Masquerade
я ваши фотографии просто ставлю себе на рабочий стол...Бейрут, например. Просто приятно.

Marla_Zinger
у меня фотографий наверное уже на десятки тысяч счёт пошёл...

здесь на форуме ограничение на 10 фото на сообщение, поэтому я больше этого количества не выкладываю. Да и обрабатывать в лом, а так конечно много всяких интересных, особенно тому, кто не бывал