Северная Корея, далеко

эээ...вроде как отличников принимали на ДР Ильича (22.04), а уж ко дню пионерской организации - всех остальных до кучи.

Вячеслав Малежик
не знаю как у вас... у нас было именно так, как я сказал
Нас, человек 6-7, приняли на 19 мая, остальным сказали ждать до 7 ноября
Остальные не дождались...

Подлежащее и определения - согласовать!
(Бережнее с родным языком, бережнее!)

Мучает меня недоумение: глинозём там естественного или искусственного происхождения?

а вот с этого места пАпАдробнее, плииизз...

Le_Lu
узнаешь из утренней прессы

Ян, у меня вот в голове не укладывается с фонтанами:
ведь даже 30 метров - это ж 9-этажный дом!!!
а 150 - это же ж ПЯТЬ!!! девятиэтажек!..
Это ж как возможно-то ваще???... там же ж вода тоннами хлестать должна!!!
нипанимаааю!....
...есличё, у меня фоты редко какие открываются, скинь на мыло...

вот и поговорили... я тоже люблю тебя, сынок!

Le_Lu
билеты куплю тогда скажу

про фонтаны, повторюсь, прочитал в путеводителе, сам не видел, включают только на праздники

неужто в Руанду? )) или в Сьерра-Леоне?
в Сомали вряд ли... )

ну ты Африку не любишь...

тогда наверное Ближний Восток. По местам боевой славы Моссада )

вот так они электричество для троллейбусов и получают )

Т.е. у вас на руках местных денег вообще не было?
а всё по мелочи.. всё что не попросили - вам покупала Кенни без всяких денежных лимитов?
т.е. как бы "всё включено" и уплачено при въезде ?

а в гостиницах за казино, за бары расплачивались чем?

Зачем спалился?

Приехали назад на нашу базу для вылазок – гостиницу в городе, с песнями, в пионерских галстуках, первая конармия на марше. Гостиница оченно подходила для съёмок леденящих кровь триллеров, так как была кристально пустой. Огромная шестиэтажная башня, довлеющая над центром города, находится на береговом выступе, с трёх сторон омываемом бурным серым морем. Вблизи гражданских построек нет, кругом ни души, постояльцев тоже нет. Добрая сотня номеров пустует. Два-три сотрудника с мрачными лицами из серии «Иди ка за мной мальчик, иди ка». Приехали, лифты отключены, побежали запускать, ну мы конечно сказали – забейте чуваки, чё мы не свои что ли – и полезли на наш верхний этаж пешкарусом.

Воду включили при нас, холодную только. Горячую сказали дадут на полчаса по нашей просьбе – когда захотим, ну мы конечно захотели сразу же. А так в туалетах стоят гигантские бадьи с водой и черпачками, такая картина, к слову, наблюдается по всей корейской провинции, да и не только корейской. Подсвечники со свечами,стоящие тут же, в туалетах, так же грели душу. Половицы и двери скрипят, как призрак бродит какое-то подобие горничной, даже портрет Ким Чен Ира в холле потрескался, вот кощунство.

Номера нам от такой жизни опять дали два, холл треугольником, в центре большой проём, номера по краям, как в салунах. Дополняло картину то, что море плескалось прямо под нашими окнами, да море такое суровое, холодное, сердитое. Мы вообще как перевалили хребет с запада на восток, тёплое майское солнце пропало, похолодало, и главное – ветер сильный, хоть взлетай и в штопор входи.



Гостиница была зачотнейшей, меня очень порадовала. Она находилась прямо у входа на длинный, далеко выдающийся в море мол, он вёл к малюсенькому острову в паре километров от берега. С высоты нашего Хилтона он был как на ладони, ну мы само собой и напросились пойти перед ужином погулять – нас ведь вконце такого ударного трудового дня ждал лучший ресторан Вонсана, а чё, рис мы посажали, надо бы и хлебом солью попотчевать за повышение валовых показателей в с/х. Попотчевать до отключки, как обычно.

Время до ужина мы и решили потратить на небольшой морской моцион. Расклад: на островке очень любят отдыхать местные жители, коим посчастливилось жить и работать в Вонсане, городе-порте, городе-рыбаке, городе-труженике. Более того, поскольку с мола отлично ловится всякая мелкая морская шняга, неосторожно заплывающая в бухту, то что логично желающих поправить своё продовольственное положение за счёт этой самой моршняги - просто немерянное. Вся эта морская хрень – дары океана, а океан принадлежит народу, и ни в коем случае никому в отдельности, поэтому этому самому народу право пользоваться океаном в своих шкурных интересах продают за деньги. Иными словами, вход на мол платный.



Заплатил мелкую денюшку – и своей леской хоть всё Японское море вылавливай, а то и весь Пасифик Осеан, если выйдет. Таких любителей попытать фортуну на моле было человек двести-триста, они растянулись на всю его двухкилометровую протяжённость. Тут же счастливчики продают с рук нехитрый урожай – неизвестную мне и тем более науке мелкую рыбку, кальмаров, морских звёзд, некоторых из них тоже хавают, креветок, короче всё, что удалось вытащить. Тут же народный катализатор мировой торговли – бабушки. Они продают рыбакам водку, пиво, чипсы, шоколадки, прочую бодягу. В общем, этот мол – вонсанский общественно-деловой центр.

Туристы туда не ходят, поэтому бугай-охранник, собирающий денег, сначала восстал по поводу нашего бесплатного прохода, но Кенни ему что-то ласково шепнула на ушко и лицо его приняло знакомое мне уже по массе эпизодов выражение – «Служу КНДР!». Когда мы медленно брели по дамбе, меланхолично сдуваемые сильным ветром в море, местная публика по-моему начала от одного нашего вида терять сознание. Лески выпадали из обессилевших рук рыболовов, корейские бабки забывали о своём товаре, разложенном прямо под ногами на бетоне, сушёная рыба пыталась улизнуть в море от потерявших бдительность промысловиков.



Дошли до островка – там почти никого нет, лишь засранный бетонный туалет, маленькая будка с маяком (у меня из под ног метнулся какой-то зверёк), да несколько отдыхающих компаний, это логично, сегодня воскресенье и несмотря на непогоду просирать единственный выходной никому неохота, что в Корее, что во всём мире. Уже хотели было пойти назад, но тут Кенни радостно завизжала и бросилась на шею некоей девушке, которая ошивалась тут же. Они потрещали с минутку, и тут эта девушка нам говорит на старом добром великоросском языке – здравствуйте, очень приятно.

Ну мы хоть ещё те жулики, но тут и мы малость подохренели. На маленьком островке в Японском море у берегов КНДР корейская девушка говорит на русском! Объяснилось же всё просто. Это была однокурсница Кенни, простите, забыл как звать, да и не понял собсно, а Кенни то стало быть у нас в универе изучала могучий русский язык, что и логично, однокурсница занималась тем же. Говорила она даже лучше, чем наша девочка-белочка, она так же была в России и акцент у неё был куда мягче, а словарный запас – больше.

Она приехала ненадолго с новоиспечённым мужем из Пхеньяна в Вонсан к родителям на выходные, и вот они тут типа тусят – водовку попивают, мясцо жарят. Мы естественно тут же хором заныли в своём ставшем уже привычном стиле, мол давайте с ними, ну давайте с ними, чё там в ресторане делать то, да и вообще на берегу скучно, а тут вон какой джем-сейшн. Кенни о чём-то переговорила с Мадам и все вместе мы присоединились к компании.

Это была типичная корейская семья – глава семейства с женой, их дочь, стало быть импортный муж из столицы, пожилая женщина непонятного мне свойства, молодая женщина непонятного мне свойства, дитё неразумное, ну и две наших леди и нас три балбеса. Итого весьма плотная компашка в 12 носов, сидели прямо на камнях вокруг священного талисмана любой корейской семьи – некоем подобии жаровни, работающей на газу. На нём очень удобно жарить мелкие кусочки мяса и всякую небольшую хренечку – очень вкусно выходит, не знаю, почему у нас на Родине с её любовью к бухалову на лоне природы она не прижилась. Тем более, жаровни производит Китай и он ими вообще уже весь мир завалил, только мы со своими мангалами держимся.



Мы сначала тушевались, так как выглядело всё более чем странно, то шаг влево, шаг вправо – расстрел, прыжок воспринимаем как попытку улететь, то вот такая вот внеплановая малина. Мы очень долго переглядывались и перемигивались, подозревая, что такая вот неожиданная «встреча» выпускников так же подстроена, мол, окунуть так сказать интуриста в аутентичность, но всё-таки пришли к выводу что до такой степени сыграть невозможно. Тем более, что глава семейства впоследствии нажрался в состояние «Вайт Пауэр», а это на службе уж точно невозможно.

Ну нам вообще не очень свойственно заморачиваться, поэтому мы быстренько сгоняли на мол и купили у бабок пива с водкой и закуску. Вернее, быстренько сгоняла вместе с нами Кенни, потому что если бы им свою поганую валюту предложили, они от нас в море бы спрыгнули. Она потратила все свои деньги, а мы ей компенсировали еврюшками, их там что логично больше любят, чем зелёных волосатых дядек. Водка была на желудях, честная компания поморщилась и выдала нам крылатую фразу, которая до сих пор гуляет среди нас: «Плохая водка. Такую только кооператоры пьют». Ну чем мы хуже кооператоров – навернули с Лёшей по стопарю, оказалось реально полное говно.

С семейством мы покорешились, они нас угощали всей своей снедью – мясом, сосисками, ещё чем-то. Объедать КНДР было неприлично и мы снарядили в наш отель-призрак непьющего Сашеньку – дедушка старый, ему всё равно. Он вскоре принёс рюкзаке помимо нашей отечественной водки ещё и конфеты, и свои ненаглядные сигареты, которые раздал присутствующим мужчинам. Кстати, подавляющее большинство мужиков в стране курят, а женщин – нет. Сашенька бежал по молу в отель и назад тоже бегом, как заядлый спринтер, по его словам, народ на моле при такой картине вообще похоже стал конца света ждать. Сначала эти странные люди пешком пришли на остров и не вернулись, теперь вот один из них бежит (!) - в Корее всё происходит очень медленно, я вообще не видел бегущих людей, да ещё и один (!), да ещё и с рюкзаком (!) и с бутылкой водяры в руке (!).

Наша водка местным любителям синевы понравилась, говорят, только несколько крепковата, ведь корейская водка, как и практически во всей Азии – 30 градусов. Публика ураганно смела все конфеты. Лично я налегал на пиво с рыбой. Мне показали какой-то сорт рыбёшки, которую можно было есть сырой, это красиво конечно – выловили её тут же рядом с нами, хуякс её о камень, и голову на этом же камне отрезали. Покромсали на несколько кусочков – и в рот, даже потрошить не надо. Мне зело понравилось, главное только не злоупотреблять, а то пися однажды упадёт на полшестого, навсегда, и капец.



После водки языки у всех развязались, правда нам то всё равно, что развязывался у корейцев язык, что нет, мы всё равно как глухонемые, без сурдопереводчика, то есть Кенни, никуда ни ногой и ни бум-бум. Она тоже нажралась. И Мадам нажралась. Все нахрюкались, кроме неразумного дитя и молодой невесты-однокурсницы. Кенни скоро заявила: я больше не буду, нельзя, и так чувствую себя пьяной. Всякие типично русские приёмчики, направленные на продолжение банкета (они все лежат на главном базисе: «ты меня уважаешь?»), помогали недолго. Пить как портовый грузчик продолжал только глава семейства. У Мадам же начали приключаться видения. Ей регулярно стало казаться, что она потеряла наши паспорта, от этой мысли её бросало в пот и она их регулярно пересчитывала у себя в сумочке.

Любое возлияние на природе, в любой стране мира, особенно с участием людей, рождённых на севере Евразии, заканчивается одинаково. Либо же кто-то нервно схватит себя рукой за чуб, уронит слезинку, скажет сам себе: «Отчего белоствольные всё понимают?», и затянет что-то вроде «Любо братцы, любо». Либо же кто-то выскакивает в центр и начинает горлопанить всякую весёлую ересь а ля «Не женитесь на курсистках, они толсты, как сосиски». Либо же все хором, не сговариваясь, как по команде невидимого дирижёра, затягивают «На поле танки грохотали». Короче, обязательно надо начать петь, а то праздник под угрозой срыва.

Спели что-то на корейском, не мы, конечно, потом девчонки спели на ломаном русском Таню Буланову – песни, которые они знали, остались в девяностых. Эх, щас зал порву. Мы в ответочку прогорланили «Ничего на свете лучше нету», особенно чувственно у нас выходило «лалалалалалалалалала» и прочий высокий слог. А наша благодарная корейская аудитория нам подхлопывала. Потом выступил я соло со своим бессменным «Невесте графа де ла Фер всего 16 лет», у меня всегда это неплохо получалось, с картинным откидыванием головы, заламыванием рук, в общем, даже корейцу будет ясно – происходит жестокая драма. А платье с плеч ползёт само, а на плече горит клеймоооооооо.

Но потом всё вообще кончилось. Во-первых, смерклось, и компания потерялась во тьме. Во-вторых, Кенни давно ныла, что нас уже два часа как ждёт ресторан, искать скоро начнут. В-третьих, вся компания, хоть и расслаблялась по полной, нет-нет, а иногда напрягалась, видя посторонних людей, и все постоянно озирались. Стукачей везде много, особенно при социализме. В общем, свернулись. Отлично зажгли, прекрасные аутентичные, а самое главное, незапланированные посиделки. Единственное, осталось лёгкое подозрение, что семья всё-таки оказалось не рядовая, так как выписанный из Пхеньяна муж постоянно снимал происходящее на нулёвенькую японскую зеркалку, семья сильно контрастировала с потрёпанного вида рыбаками, ну а когда нам сказали, что модный муж работает в столице в топографо-геодезической конторе, которая обслуживает армейские заказы, всё встало на свои места.

Мол с наступлением темноты опустел. И бабки посворачивались со своими манатками, но пара десятков самых упорных рыбаков всё равно ждала своей верной добычи – у них даже поплавки были со светодиодами, походу, они там собрались коротать ночь. На выходе с пирса в одну сторону пошёл глава семейства, вернее, его понесли на плечах его преданные женщины. Так обычно забулдыг из пивнух друзья выводят, он висит у них на руках, и горланит «Я был батальонный разведчик, а он писаришка штабной». Только сейчас почтенный глава семейства что-то тихо напевал на корейском. Очень надеюсь, что что-то не про Ким Ир Сена, может, их хоть в алкашке отпускает. Кстати, пьяного корейца видел первый и последний раз. И того сами же споили.

Только проводили – опа-па, видим – человек в костюме носится, с обречённым видом шныряет туда-сюда, будто потерял что-то. Оказалось, потерял он нас, а сам он есть управляющий рестораном. Не дождавшись нас у себя, он прибежал в гостиницу, там его послали к охраннику у мола, вроде, там видели в последний раз, и вот он уже хотел забираться на мол в наших поисках. Мы вежливо пытаемся отказаться от ресторана, так как все обожрались мясом и сырой рыбкой. Но мужик просто за руки тянет.

Пришлось соглашаться. Ресторану же тоже галочки за иностранцев ставят. Почему интуристов не было? А где еда? Украли? А? Говори, контра! Вот и волнуются постоянно. Хотели посидеть символично водички попить, но как назло опять нанесли гору еды, наверно, очень похоже выглядели подносы в рыцарских замках на пирах, опять эти заманавшие «надо попробовать – уважить», в общем, из заведения еле выползли. Ещё пара дней в таком темпе и из ресторана в автобус нас будут нести за руки-за ноги, там в демо-режиме возить по окрестностям, а потом снова в ресторан заносить. И по новой.

Спалось в этом старом скрипящем отеле очень сладко, под свист ветра и шум прибоя внизу. Ещё бы тут не сладко спать, когда столько еды практически насильно запихнули. Напротив моего окна, далеко на острове, на удивление светило огнями здание, всю ночь - пансионат для военных.

Утром случайно встретились с единственными постояльцами гостиницы – китайскими наблюдателями из ООН. Опять пожрали. Судя по усталым лицам наблюдателей за соседним столом, они тут занимались тем же – постоянно жрали, под бдительным присмотром принимающей стороны. В целом было понятно, что они здесь делают – таких ребят пускают только в относительно цивилизованные места. Вонсан – в общем то по корейским меркам очень крупный город, на третьем месте в стране по численности. Уютно расположился на сопках, на берегу очень комфортной бухты, которую защищают множество скалистых островов.

Да вот только порт практически стоит – грузооборот небольшой, судов у пирсов нет, разве что маленькие тральщики промышляют рыпку. Стоит на приколе довольно большое пассажирское судно, раньше оно связывало республику с Японией, но сейчас то ли японцы опять опомнились, что мол кого мы к себе пускаем – краснопузую нечисть, то ли корейцы вспомнили, что запускают к себе колониалистов-империалистов, таких расстреливать надо, как Ким Ир Сен делал в горах, а уж явно не параходики друг к другу пускать. Вот и ржавеет корабль.

Зато Вонсан крупная база ВМФ, тем и живёт, но мимо стоянок его судов нас почему-то не провозили. А так – весь город как на ладони. Вообще все северокорейские города выглядят одинаково – самая главная площадь, очень большая, на ней стоит бронзовый отпидорасенный Ким Ир Сен, кепка сияет как солнце. Один или несколько больших широких проспекта, не чета конечно пхеньянским, но с некоторыми московскими поконкурируют. Они застроены высокими образцовыми домами, чистенькими, вылизанными. За ними, во дворах, на окраинах - гигантские частные сектора, которые по мере появления в казне средств на стройку также сносятся и потихоньку застраиваются многоэтажками. На самом видном месте в городе, это, как правило, основная развязка, стоит высокая белая стелла с изречением из Ким Ир Сена – из серии всё будет пучком, чуваки, веруй в Марию Деви Христос и спасёшься ты и весь дом твой.

Такие стеллы в обязательном порядке были установлены в каждом населённом пункте КНДР, в каждом селе, произошло это после 1994 года – года смерти вождя, как дань уважения. Чем крупнее город – тем выше колонна. Такая стелла на весь город одна, и цитата везде, опять-таки по всей стране, одинаковая. Я даже пытался её запомнить, мне перевели, но тщетно. Статуя, стелла, площадь, Дом Культуры, проспекты – вот основные атрибуты центра любого мало-мальски большого города. Все они были дотла сожжены американской авиацией, исторических памятников никто не имеет (за редчайшими исключениями), и простор у строителей социализма есть.



Мы едем. Забрали манатки и снова в путь. Нету лучше самолёта чем любимая Тойота. Мы мчимся строго на юг, вдоль побережья, вот уж проскочили образцовый пляж и образцовый колхоз, и ещё километров 100 дальше, в горы. В них то мы снова и ехали. Алмазные горы – одно из чудес корейской природы. Есть семь чудес в стране, которые должен увидеть каждый кореец, по заповеди угадайтесодногораза кого. Алмазные горы – одно из них.

Узнав, что нам опять придётся лезть по бараньей тропе в гору, как в Мёхансан, мы дружно вздохнули и уже было привычным жестом собрались стягивать майки, но Кенни обнадёжила, что подниматься придётся гораздо меньше. Так и вышло. На одном из совершенно непримечательных витков горного серпантина наш шумахер ударил по тормозам, мы вышли, и прямо от обочины вверх вели выбитые каменотёсами ступени. Ну, уфф, поехали, всё выше, и выше, и выше.

Подъём не занял много времени. Он крутой, но достаточно недолгий. Зато картинка, которая открылась нам на вершине – это, дорогой Ян Александрович, полный крышесъезд. Есть такое потасканное жизнью выражение – как в сказку попал, придётся его употребить, потому что только оно попадёт в точку. Уже сама дорожка наверх была такая мощёная, как из сказки, вроде дорожки из жёлтого кирпича. Она привела нас к небольшому озеру на самой вершине, оно было надёжно укрыто в расщелине, образуемой скалами крайне причудливой формы и цвета. Дополнялась картина потрясающей красоты приземистыми сосенками.



Пейзаж был абсолютно неземной, он был даже не лунный, он был именно - сказочный. Поверхность озера была абсолютно ровной, неживой, стеклянной, и он, этот пейзаж, удваивался. От озера, с вершины, открывался прекраснейший вид на долину в самом сердце Алмазных гор. Глядя на неё с высоты, чувствуешь первооткрывателем Затерянного Мира – ведь долина абсолютно необитаема, на десятки километров нет человеческого жилья. Девственная природа. Умеренного пояса. Что может быть лучше. Уходить оттуда не хотелось.





Кенни не последовала нам, принявшимся по старой привычке, как горные козлы, скакать по скалам туда-сюда. Она даже потеряла нас из виду, впрочем, сейчас она боялась уже не того, что мы уйдём через перевалы в сторону Южной Кореи (до демаркационной линии совсем недалеко), а что мы тривиально навернёмся. Но мы почему то всё не наворачивались.

Но всему рано или поздно приходит конец. Вот и сейчас нам пришлось покидать эту сказку. За что можно обожать Северную Корею – так это за её природу. Ведь в какой то степени мы стали свидетелями некоего эксперимента. Помимо законсервированного общества, мы имеем и законсервированную природу – в том виде, в каком она была пятьдесят лет, а стало быть, и много веков тому назад. В стране нет крупных промышленных предприятий, портящих экологию, нет диких орд туристов, срущих вся и везде. Там живёт мало людей. Вот почему природа этой страны – её главное богатство. Это понимает и народ, это понимает и власть,и её, природу, тщательно охраняют.



Людей с детства приучают к бережному к ней отношению. И вот итог: уникальный гигантский заповедник, удивительный по своей красоте – целое государство. Ведь даже в соседней Южной Корее, идентичной по природно-климатическим особенностям, очень мало осталось таких мест – всё заселено, распахано, застроено, засрано. Тут уж какой стране как карта легла.

С такими то мыслями и помчался я, точнее, меня помчали, назад в Пхеньян.

удивительная красота.
не вериться что такие места есть на самом деле...

природа действительно впечатляет.... не понял про рыбешек и писю на полшестого.

вообще не было... мы и видели то их один раз, мельком

Кенни нам покупала всё бесплатно в разумных пределах - по мелочёвке.
Если что-то более существенное, например вот бухло на поляну или потом цветы покупали Ким Ир Сену возносить - мы ей давали евро, а она покупала за местные

в баре и ресторане в гостинице брали евро
в казино тоже, но мы туда не ходоки)

куда поеду скажу когда билеты купим... боюсь сглазить... но я твёрдо решил, что по-любому доберусь

Melias ничего я пока не спалил, не надо вот только ля-ля)