Рассказы о моем дедущке

Пишите ещё.👍

Кажется в какой то теме я уже приводил это цитату. Но можно ещё раз:

Чему Шухову никак не внять, это пишет жена, с войны с самой ни одна живая душа в колхоз не добавилась: парни все и девки все, кто как ухитрится, но уходят повально или в город на завод, или на торфоразработки. Мужиков с войны половина вовсе не вернулась, а какие вернулись — колхоза не признают: живут дома, работают на стороне. Мужиков в колхозе: бригадир Захар Васильич да плотник Тихон восьмидесяти четырех лет, женился недавно, и дети уже есть. Тянут же колхоз те бабы, каких еще с тридцатого года загнали, а как они свалятся — и колхоз сдохнет.

Вот этого-то Шухову и не понять никак: живут дома, а работают на стороне. Видел Шухов жизнь единоличную, видел колхозную, но чтобы мужики в своей же деревне не работали — этого он не может принять. Вроде отхожий промысел, что ли? А с сенокосом же как?

Отхожие промыслы, жена ответила, бросили давно. Ни по-плотницки не ходят, чем сторона их была славна, ни корзины лозовые не вяжут, никому это теперь не нужно. А промысел есть-таки один новый, веселый — это ковры красить. Привез кто-то с войны трафаретки, и с тех пор пошло, пошло, и все больше таких мастаков — красилей набирается: нигде не состоят, нигде не работают, месяц один помогают колхозу, как раз в сенокос да в уборку, а за то на одиннадцать месяцев колхоз ему справку дает, что колхозник такой-то отпущен по своим делам и недоимок за ним нет. И ездят они по всей стране и даже в самолетах летают, потому что время свое берегут, а деньги гребут тысячами многими, и везде ковры малюют: пятьдесят рублей ковер на любой простыне старой, какую дадут, какую не жалко, — а рисовать тот ковер будто бы час один, не более. И очень жена надежду таит, что вернется Иван и тоже в колхоз ни ногой, и тоже таким красилём станет. И они тогда подымутся из нищеты, в какой она бьется, детей в техникум отдадут, и заместо старой избы гнилой новую поставят. Все красили себе дома новые ставят, близ железной дороги стали дома теперь не пять тысяч, как раньше, а двадцать пять.

Хоть сидеть Шухову еще немало, зиму-лето да зиму-лето, а всё ж разбередили его эти ковры. Как раз для него работа, если будет лишение прав или ссылка.

Просил он тогда жену описать — как же он будет красилём, если отроду рисовать не умел? И что это за ковры такие дивные, что на них? Отвечала жена, что рисовать их только дурак не сможет: наложи трафаретку и мажь кистью сквозь дырочки. А ковры есть трех сортов: один ковер «Тройка» — в упряжи красивой тройка везет офицера гусарского, второй ковер — «Олень», а третий — под персидский. И никаких больше рисунков нет, но и за эти по всей стране люди спасибо говорят и из рук хватают. Потому что настоящий ковер не пятьдесят рублей, а тысячи стоит.

Хоть бы глазом одним посмотреть Шухову на те ковры…

А.Солженицын "Один день Ивана Денисовича"

Кстати, на основании этого пассажа какие то турбопатриоты обвиняли Солженицына в русофобии. Дескать в этой истории с коврами русские какими то придурками представлены. Такие большие деньги за такую дрянь платили. За голимый китч.

Серг, не знаю, что вам и сказать. Откуда в селах и деревнях могли взяться настоящие ковры? И вкус надо прививать. А на чем? А уюта хотелось. Вот, и покупали то, что было, и на что хватало денег. А наш коврик, мне кажется, тканый. Наверно, если бы это был рисунок на ткани, краска за более, чем 50 лет, начала бы осыпаться. В след. приезд домой специально посмотрю на него.

Серг, вы меня натолкнули на определенные размышления. Назову их:
У ковра

Не только в селах и весях ковров не было, но и в городах. В Ярославле на заводе в каждом цехкоме была на них очередь. Мы тоже встали в эту очередь. Ковер обещали лет через 20. А дома мама купила настоящий ковер, только небольшой, примерно в 64-65 г. Он до сих пор висит на своем месте. Менялись обои, диваны, но ковер и "Охотники на привале" над ним постоянны. Дедушка, как настоящий гид, мне, маленькой, проводил экскурсии по всем нашим картинам на стенах. Все подробно описывал и объяснял.



На фото мне 4 месяца. Ковра еще нет, но есть стена для него и диван. Ковер появится лет через 8 над этим же диваном. На подушках и валиках дивана будут другие чехлы с вышитыми розами. Вроде, мама с Ларой их вышивали. Мама году в 63 в Карибский кризис ходила в наш ДК на занятия по гражданской обороне. Было сказано, что если бомба попадет в Ленинград, у нас будет зона разрушений и пожаров. Были сшиты ватно-марлевые повязки, и мама рассказала нам путь действий: эти подушки с дивана и валики бросаем в подвал, там на них будем сидеть в повязках. С тех пор боюсь атомной войны.

Это фото лет через 15. Лара со своими студенческими друзьями и мама с ними. Диван новый. На столе наши синие чашки ЛФЗ. Они сейчас у меня:



Еще лет через пять. Я тоже студентка. Сбоку стоит модный в те времена торшер. Сделан мамиными двоюродными братьями из Волхова:



Закончили институт и со своим годовалым первенцем собираемся в Ярославль. Какими же счастливыми и взрослыми мы были



Маме 75 лет:



Уже нет ни мамы, ни Лары, ни наших мужей, в доме никто не живет, только племянник с женой бывают наездами, а очередной диван, ковер и охотники на месте:



Интересно, о чем думает ковер?

Это сообщение отредактировал Любовьь - 6.08.2025 - 22:02

Любовьь

Ковёр, также как и все старики, думает, как же я одинок.
Никто ко мне не едет. Жизнь моя скучна и однообразна.
А ведь когда-то жизнь вокруг меня кипела и бурлила.
Сколько событий, сколько людей...
К сожалению, всё это в прошлом...

Это сообщение отредактировал Иноо - 6.08.2025 - 22:27

Иноо,

-Лара, Люба, подъем! Завтракать! - кричит утром из-под лестницы на чердак тетя Нина.

На лето к нам приехали дышать свежим воздухом тетя Нина с 9-месячной Танечкой и с её и отчима мамой - томно-капризной Валентиной Ивановной, Главной Няней. Мы с сестрой спим в комнатке наверху. Снизу слышны чужие женские голоса, плач Танечки, хлопанье дверей. Всё непривычно. Только привычно стучит дождь по нашей красной железной крыше. От этого очень уютно, хочется завернуться в одеяло, открыть на закладке "Таинственный остров" и погрузиться в приключения.

Но тетя Нина снова зовет. Я еще стесняюсь, не хочу спускаться без сестры. А она всё спит, корова лобастая, по выражению дедушки. Лягаю ее ногой под одеялом, но это не действует. Лара - "сова". Вчера читать закончила за полночь, и теперь ее не добудишься. Вздыхаю, набираюсь храбрости и спускаюсь вниз. Тетя Нина - теплая, к ней тянешься. А Валентина Ивановна разная: то - королева, требующая соблюдения разных этикетов, которым я не обучена, то - кассирша гастронома, затевающая ссору на пустом месте, поэтому предпочитаю пересекаться с ней реже.

Пока Главная Няня нянчится, как ей и предначертано, а я у нее на подхвате, что делаю с удовольствием, так как впервые общаюсь с таким маленьким ребенком и быстро нахожу с Таней общий язык, тетя Нина в это время очень вкусно готовит и занимается этим целыми днями. Её кухня отличается от маминой. И Лара, которую уже приобщали по серьезному к кулинарии, многое у нее переняла. Готовились разные супы, куда добавлялось много зелени и непривычных для нас овощей, типа цветной капусты, зеленого горошка. Морковка не резалась кружочками, а терлась на терке, картошка для жарки тоже нарезалась не кружками, а брусочками. А торт "День-ночь" со сметанным кремом затмил собой на летнее время наш фирменный "Наполеон".

-Мама, у тети Нины такой вкусный суп.

-Как он не будет вкусным, если она в кастрюлю добавила пол-пачки масла, - в мамином голосе звучит скрытая обида. Чувствую это и больше не обижаю сравнениями.

В первое лето их проживания у нас еще не было газовой плиты, была только электрическая плитка и печка, которую надо было топить, если надо приготовить несколько блюд.



Но городская тетя Нина быстро наловчилась это делать. На выходные, чтобы накормить всю ораву гостей, мама с т. Ниной пекли пироги в печке. В доме стоял пирожный аромат и невыносимая духота. Хорошо, что мы спали наверху.

На время проживания гостей из дома убирались наши домотканые половики в полоску – а чтобы их не затаптывали, так как все постоянно шастали туда-сюда, туда-сюда: то в сад-домой, то в огород-домой, порой забывая снимать уличную обувь.

На фото наш сад-огород в разные периоды. На фото 15-летней давности одна или две яблони остались еще дедушкиными. А остальные сажались в 80-90-е годы на месте погибших:




Самый младший мамин внук Константин - будущий, то есть, уже нынешний хозяин дома



Гамаки, с которыми мама познакомилась у довоенных дачников, снимавших на лето комнату в их большущем деревенском доме, были у нас всегда.





Вот это, последнее, место для гамака было самое удобное.



Ближе к закату на небе громоздились гигантские кучевые облака. Вид из гамака открывался на крышу дома между яблонями. Крыша красная, облака белые. Их начинает окрашивать розовым заря, они медленно, как и покачивание в гамаке, меняют конфигурацию, завораживают. Рядом с гамаком любимые мамины георгины и большой чурбан. Посидеть на чурбане за компанию приходит то кот, то мама. Кот сидит молча, а мама в очередной раз спрашивает:

-Расскажи еще, как вы поживаете в Ярославле? Как работается, с кем дружите? Не ссоритесь ли между собой, не появились ли проблемы с подрастающими сыновьями? Вы-то у меня были непроблемные, переходный возраст прошли без особых заморочек.

Я на автомате говорю, что всё у нас хорошо и дома, и на работе, могу добавить для правдивости немного мелких проблем, желательно с юмором, чтобы мама была спокойна за нас.

Ритуал качания в гамаке с удовольствием соблюдался ежевечерне, пока мама была жива.Сейчас гамак томится где-то на чердаке.

Это сообщение отредактировал Любовьь - 10.08.2025 - 05:26

Во время своего сознательного детства я побывал примерно в 100 жилищах в Ярославле и в Московской области. И таких дешёвых ковриков я видел примерно 15 штук. То есть это явление было достаточно частым и я его хорошо запомнил. Из рисунков больше запомнились олени. ... Я так понимаю, что в книге Солженицына упоминаются какие то уж совсем дешёвые коврики.

... И я хорошо помню в конце 70-х культ нормальных ковров. И такие ковры были в примерно 40% квартир моих знакомых. Они стоили очень дорого, но купить их было вполне реально. Но не буду утверждать. Мои родители не пытались купить какой либо ковёр. Но помню что было разделение: ковёр на пол и ковёр на стену. Помню, в какой то наверно хрущёвке ковёр по ширине был шире стены и его загнули на другую стену. То есть где то 1/6 ковра была на другой стене под углом 90% к основной стене и основной части ковра. It looked a little bit ugly.

Мой летний день начинался завтраком, а потом ежедневным мытьем полов в доме из-за затаптывания его "дачниками". Этим летом помимо Танечки у нас появился щенок-дворняжка. Щенок с Таней резвились на вымытом мной полу: Таня шустро ползла под стол, а Малыш радостно бежал за ней, хватал за ползунки и пытался стянуть их. На полу оставались большие лужи. Запечатлелась картина: без пяти минут прокурор, тетя Нина, весело протирает лужи на полу, задорно подняв кверху попу:

-Попробуй, разбери, от кого всё в лужах? - смеется она.

Молока от коровы бабы Клавы я теперь таскала по две банки, иногда по три, и опять приписывала на всякий случай лишние литры, когда забывала скрупулезно вести учет, чтобы, не дай Бог, баба Клава не заподозрила в нечестности, ибо ее слащавость была подозрительной.

Вечером в пятницу приезжали мужья "дачниц": дядя Леня и Эдуард Иосифович. Периодически приезжал друг Эдуарда Иосифовича - Константин Иосифович, иногда сводный брат отчима дядя Алик в кокетливо повязанном шейном платке, даже как-то гостил отец дяди Лени из Архангельска, тоже преподаватель тамошнего ВУЗа.
Дачники приезжали кто на электричке, кто на машине с дядей Леней. У него был «Москвич-410 (или 412?)». Несмотря на свой автомобильный кретинизм, эту марку я почему-то запомнила на всю жизнь. Машина стояла на улице возле калитки, и уличные мальчишки осматривали ее внимательно со всех сторон, где-то поглаживая и что-то обсуждая с важным видом. Иногда приезжал сын тети Нины от первого брака Алеша, на 2 года старше меня. Я его тоже стеснялась, так как он мне нравился. Как-то за обедом тетя Нина раздраженно спросила его:

-Ты зачем челку начесываешь на глаза? То ли дело – вот так, – и убрала волосы с его лба. А лоб оказался весь в подростковых прыщиках. Алеше стало неудобно, и он убежал из-за стола. А я думала:

-Ну, зачем она так? Зачем?

Вот, не понимают взрослые, как тонко всё чувствуют дети, и как они ранимы.

Днем в выходные Эдуард Иосифович и Константин Иосифович после полива цветов и грядок часто играли со мной в карты в подкидного "дурака". Если приезжал Алеша, играли с ними двое на двое. Из-за застенчивости я первой заговаривала с посторонними только в случае крайней необходимости, на вопросы часто отвечала "не знаю", хоть и знала - а, чтобы оставили в покое со своими дурацкими вопросами. Вот так. Но они оказались затейниками и на моё "вот так" нашли противоядие - специально делали неправильный ход. Я не выдерживала и говорила:

-Нельзя так ходить!

-Почему это?

Приходилось объяснять "неразумным" дедам, а они слушали и улыбались, радуясь, что наконец-то услышали меня.

Пятничные и субботние вечера были особо душевными. Веранды у нас тогда не было. Все собирались в столовой за большим столом, развернутым на лето торцом к окну для большей вместимости едоков. Пили чай с пирогами за всякими беседами или весело играли уже вшестером в дурака. Я молчала, но впитывала разговоры все до капельки, как губка. Питерская интеллигенция обсуждала фильмы, книги, театральную жизнь вперемешку с новыми тенденциями моды и, конечно, скупыми на информацию сплетнями о тогдашней богеме. Желтую прессу заменяли сплетни знакомых маникюрщиц, парикмахерш, гардеробщиц театров, кассирш. Валентина Ивановна была в этот момент на коне, хоть и отставала за лето от новостей богемной жизни. Темы разговоров отличались от наших, поселковых. Даже сплетни и рассказы о жизни знакомых пересказывались не зло, а с каким-то шармом и юмором. Хотя поселковых сплетен я почти и не слышала никогда, по крайней мере, от мамы:

-Займитесь своими делами. Это взрослые разговоры, и вам незачем их слушать, - выпроваживала мама нас из комнаты.

Навеяно тогдашней атмосферой дома:

Мне приснилось это лето в фиолетовых тонах?
В нем с черникою багеты уплетают впопыхах.
-Фиолетово! - ответят, если кто-то нахамит,
И все счастливы, как дети, и забыли про бронхит.
Рады ультрафиолету, не боятся загореть,
В сине-розовом рассвете сны рисуют солнца медь.
Вечерами на веранде в фиолетовых вьюнках
Пьют из блюдцев чай с лавандой за беседой о богах.
В ароматном пряном лете нет несчастных, злых, больных.
В гамаке полночной ветер сочиняет синий стих.
Злых "бастинд", как будто сахар, растворяют поутру,
Все едят на завтрак "захер" и читают днем "Муму".
От сиреневой коровы пьют на полдник молоко.
В моем лете все здоровы, и все беды далеко.

Впоследствии Валентина Ивановна с Танечкой у нас прожили еще два лета с наплывом их многочисленной родни по выходным. В очередное такое лето Лара как раз закончила школу. Закончила с серебряной медалью - была одна четверка по черчению. В комнатке на чердаке, где можно было уединиться от шумных родственников, она готовилась к поступлению в ЛИСИ, ленинградский инженерно-строительный институт. Дядя Леня с ней иногда занимался математикой, тетя Нина освобождала от всяких домашних дел. Вечерами я читала на чердаке, лежа на диване у коврика с волками, Лара за столом что-то штудировала. В один из таких вечеров на чердак тихонько поднимается т. Нина:

-Лара!!! Ну, как так можно? Какой Джек Лондон? Тебе же экзамены сдавать. Маша, Маша, надо что-то делать. Она же не поступит, она книжки на чердаке читает, - кричит т. Нина сверху маме.

Но Лара сдаст все экзамены, наберет проходной бал. Не зря же ее в школе называли корифейкой. Сестра всегда казалась мне очень умной, и мне хотелось знать столько же, сколько знала она. Вспоминаю иногда фразу бардов Никитиных: в 60-е годы было модно быть умным. Мне кажется, что это было действительно так.
На фото мы с сестрой примерно в те годы:



Это сообщение отредактировал Любовьь - 6.09.2025 - 09:19

Замечательно. У меня мама тоже с серебряной медалью и тоже черчение.

uhbitxrj, удивительные совпадения. Почему-то мне это приятно
Когда я заканчивала школу, серебряные медали отменили, да и у меня было уже две четверки - по автоделу и физкультуре

Это сообщение отредактировал Любовьь - 7.09.2025 - 09:08

Новые родственники познакомились с нашими волховскими родственниками. Три маминых двоюродных брата были очень деловыми. На волховском алюминиевом заводе работала целая династия Лаврешовых. Старший из братьев, Николай с титулом "Мастер - Золотые руки", не сходил с Доски Почета. Он своими золотыми руками строил попутно с работой гаражи, чинил машины, и был в почете у руководства. Дядя Леня потом иногда отвозил ему в Волхов свою машину в ремонт.



Волховцы показали место рыбалки на Новоладожском канале под Кобоной. Пару раз брали туда и нас с Ларой. Однажды договорились на следующие выходные приехать на канал с ночевкой. С вечера в багажник погрузили наши березовые поленья для костра:

-Не дай Бог, кто из соседей увидит, что с дровами едем на рыбалку - стыдобища! - переживала мама. А куда денешься - питерская интеллигенция, далекая от дел земных.

В памяти картинка: мы приезжаем вечером, как и договаривались, на канал. Уже темно. На берегу полыхает высокий костер, как в сказке. Фары высвечивают машину и бегущих навстречу "рыбаков":

-Почему так поздно? Мы думали, уже не приедете.
Нынешнее фото канала:



Мне было и интересно оказаться на ночной рыбалке, но быстро наскучило.
Старший сын волховского Николая, Шурик, учился в военно-морском училище. Как-то мы были в гостях на Первомай в Волхове. Тогда парады на Красной площади были и 1 мая. Шурик участвовал в параде. Сообщил родителям в какой шеренге, какой по счету будет маршировать. Шеренгу мы все дружно сосчитали, но Шурика увидеть не успели. Зрелище очень впечатлило, парад сразу увиделся другими глазами. Родители были горды сыном.

Во время студенчества Шурик ездил в гости к Ларе в студенческое общежитие, и дело чуть не дошло до свадьбы с лариной подругой, но что-то не сложилось. Потом он уехал служить в Севастополь, и там живет до сих пор. Было фото Шурика в морской офицерской форме. Красивая форма, но фото затерялось.

Младший его брат Серега, на год старше меня, учился в политехе и тоже, взяв пример с брата, начал ездить в гости в общежитие ко мне, но как-то эти гостевания не пришлись у нас ко двору. Потом мои пути с волховскими родственниками не пересекались, и отношения сошли на нет. А два года назад мой старший сын, составляющий генеалогическое дерево, зимой списался с ними, а уже летом Сергей с женой приехали к нам в Ярославль, а на обратном пути захватили меня с собой до Питера. Пообщались душевно. Описывала в теме путешествий его хутор на Волхове. Но этой зимой Сергей не пережил дни экстремального атмосферного супердавления. Так, только успев вновь обрести родственника, мы через год его потеряли.

Безотцовщина.

Сказка с отчимом длилась недолго. Как он ни надеялся начать с мамой новую жизнь, но года через три сорвался и начал пить, как в своей прошлой, совсем не сказочной жизни. Еще было два года агонии брака и развод. Дядя Юра работал в Ленинграде на каком-то заводе экспедитором. Ездил туда каждый день на электричке. В первом вагоне электричек ездили картежники и всякие криминальные элементы. И д. Юра. В своем кожаном пальто и шляпе. Как оказалось, картежник он был заядлый. Мама нас с сестрой всегда наставляла (возможно с рассказов д. Юры):

-Никогда, слышите, никогда, ни при каких обстоятельствах не садитесь в 1 вагон.

В период распада отношений было много некрасивых эпизодов. Например, один, относительно безобидный, но неприятный: когда Лара училась в институте, в моду вошли портфели у студенток и школьниц. Д. Юра обещал ей достать портфель через свой питерский блат. Мама в этот период уже перешла с работы в профилактории нашего торфопредприятия на работу по сменам в мебельный комбинат на пути к Ленинграду, куда тоже ездила на электричке.

Осенний дождливый вечер. Мама на работе. Я дома одна. Д. Юра не приехал на электричке, что приходит в 19:15. Я уже знаю - это означает, что он придет домой пьяным. Морально готовлюсь, думая, за что нам это всё. Он приходит в грязи - где-то упал:

-Смотри, какой портфель я купил Ларе, - бросает на стул тоже вывалянный в грязи новый портфель.

Я вижу, что это не тот портфель, о котором мечтают юные особы. С таким портфелем на работу ходят старые, важные дядьки. Но он качественный, из кожи светло-коричневого цвета, большой, у него много отделений, замков, защелок, ремешков, наружных карманов. Понимаю, что сестра расстроится. Мне ее жалко, беру портфель и тщательно отмываю его.

Сестра действительно расстроилась. Про то, что он еще и в грязи был вывалян, я рассказала ей только через несколько лет, когда портфель, напичканный какими-то старыми письмами, перекочевал пылиться на чердак по старости и ненужности. Форсить по институту с этим портфелем Лара не стала, но приезжала домой на выходные с ним - в него хорошо вставали банки с вареньем и соленьями. В общем, портфель хоть на что-то, да сгодился. Другие, совсем некрасивые эпизоды не хочется вспоминать, но они сделали меня сильнее, взрослее. Лары это коснулось меньше, так как она уже училась в Ленинграде.

С мамой, даже став взрослыми, мы почти не говорили про д. Юру. Мне казалось, что маме будет неловко: как она, не терпящая и презирающая пьяниц, могла попасть в такую историю.
Не так-то просто оказалось развестись и выселить человека из дома. Когда это наконец произошло, мы вздохнули с облегчением, и в нашем доме снова воцарилось бабье царство.

Но хочу сказать, что д. Юра внес определенную лепту в расширение моего кругозора, а его родственники - тем более. Эти три лета с ними были яркими. А дружеские отношения мамы с т. Ниной и Валентиной Ивановной сохранились до конца их жизни. Мама переписывалась с т. Ниной, их редкие встречи были для обеих радостными. Лара же, живя в Ленинграде, часто ездила в гости к т. Нине. Т. Нина вместе с Валентиной Ивановной были на моем бракосочетании. Д. Юра, думаю, тоже бы присутствовал, если бы не находился в эти годы далеко.
На фото, в том числе, и они. Вспоминаю Валентину Ивановну на бракосочетании с благодарностью:



Жених с раннего утра съездил за букетом невесты. Букет из гвоздик мне не понравился, но пришлось улыбнуться. Во Дворце бракосочетания в дамском зале Лара ужаснулась:

-Что за унылый букет? Так. Срочно меняем на букет девчонок. Нет. Тоже не пойдет. Держи мои гвоздики.

У меня и так от волнения глаза на мокром месте. Стою с очередным букетом, чуть не плачу. И тут появляется царственная Валентина Ивановна, к сожалению, без шляпки:

-Люба, что это? Эти гвоздики совсем не пойдут. Отбирает гвоздики у т. Нины и меняет на мой очередной букет. Я готова зарыдать в её объятиях, но успокаиваюсь, ибо доверяю её вкусу.

****
Анализируя тот период своей жизни, пришла к выводу, что всё-таки д. Юра не дал отцовской заботы и ощущения полной семьи. Может, потому, что поздно появился в моей жизни. У меня-таки успел развиться синдром девочки-безотцовщины. Тот синдром, когда девушки ищут не просто мужа, а мужа-отца, старше себя, такого, который будет мудрее, умнее, с которым будешь чувствовать себя за каменной стеной, окруженная заботой. Но это и не плохо. Именно эти качества я с первой встречи каким-то чутьем распознала в будущем муже и не ошиблась. Так что - не было бы счастья, да несчастье помогло.

Вот. Думает, что охмуряет, а мне и так уже про него всё ясно, и свой выбор я сделала :



***

У Лары вроде чувства безотцовщины не было. Возможно, потому, что первые шесть лет жизни она прожила с отцом, возможно, именно в этом возрасте формируется ощущение полной семьи.

Безотцовщина. Не так это всё просто для ребенка. В дошкольные годы, да еще и в своем маленьком замкнутом мирке, я этого не понимала. Тем более, что у моего главного друга детства мама тоже была вдовой. Отец Сережи погиб в армии - что-то с крышкой люка танка связано. Я еще своей безотцовщины не осознавала, но чувствовала. До сих пор помню, как просыпаюсь среди ночи от страшного сна. Прижимаюсь к маме, но страх не проходит. Тогда собираюсь с духом и бегу в темноте ночи в комнату дедушки. Прячусь у стенки за его тщедушной спиной. Дедушка успокоительно гладит меня по голове, и мне становится спокойно. Сработал первобытный инстинкт - защитить может только мужчина.

В школе безотцовщина проявилась уже явно, и проявилась чувством неполноценности. В 60-е годы практически не было матерей-одиночек, разводов тоже было мало, одинокими женщинами были в основном вдовы. Только у 4-5 одноклассников из 42 в классе не было отцов. К 23 февраля в начальной школе делали какие-то подарки, что-то рисовали. Учительнице не хватало такта, сердечности:

-Ты почему не рисуешь?

-У меня нет папы и братьев. И дедушки тоже уже нет, - говорю тихо, потому что то ли больно, то ли стыдно, и почему-то не хочется, чтобы это кто-то слышал.

-Сегодня опросите дома родителей, у кого отцы смогут в пятницу придти в школу - нужна мужская помощь. Завтра соберу записки от родителей, - и завтра учительница, проходя вдоль рядов, собирая записки, проходит мимо меня, не останавливаясь. Подобные маленькие льдинки царапают душу, некоторые оставляют шрамы.

С появлением д. Юры были тоже неловкие моменты, когда я не знала, как его за глаза называть, как о нем рассказывать. Угнетало чувство напряженности и хотелось спокойной расслабленности и нормальной семьи, когда мама и папа шутят с детьми, играют с ними, вместе весело сажают картошку. Тогда я не знала, что в половине семей этой идиллии нет, что отцы пьют и скандалят.

На этом заканчиваю главу с отчимом.

Напишу потом еще про советскую школу.

Это сообщение отредактировал Любовьь - 11.09.2025 - 14:30