Евгений Евтушенко госпитализирован в США, в тяжелом состоянии

Это вы сейчас про Пушкина с Некрасовым и иже с ними? Им было мало просто критиковать и разглагольствовать, они для этого даже журналы издавали!

Определяют спецы. Во временя Пушкина "народ" читал французские романы, т.е. как и сейчас - для убить время и развлечься, сейчас классиков читают школьники и студенты, ибо их заставили. Ну и спецы...

Так вы хотябы для себя определитесь: нестрогая рифма - это для лохов с узким кругозором и стало быть лермонтовы-феты-маяковские-державины - это лохи, или одно из двух.

Учится стоит у лучших. Читайте классиков.

Удачи!

Вот уж у кого настоящий кладезь неправильных ударений, так это у Ивана Андреевича Крылова!
Но лично мне это нравиться в его баснях: создаёт какой-то особенный игривый язык!
(как, например, иногда забавно слушать какой-нибудь местный деревенский говор))

Это сообщение отредактировал Иноо - 18.04.2017 - 23:13

Так-то настоящий кладезь неточных рифм у Маяковского.
У него видимо был настолько узкий кругозор и прочая "алениненасть",, что он стал лидером среди русскоязычных писателей по количеству цитат ставших крылатыми выражениями.
Куда уж ему до всяких там алкви-адов...!

Удачи!

ИМХО, лучшим памятником Евтушенко станет Полное собрание сочинений, изданное следующим образом: 4-5 толстых томов крупного формата, на дорогой бумаге, со множеством ярких цветных иллюстраций, выполненных лучшими художниками нашего времени... переплёты натуральной кожи с тиснением настоящим золотом... и на каждой странице, вверху - эпиграф ко всему ПСС: "Я, я, головка от патефона".

Пускай таланта и не видно
Пускай и близко ничего
Аленю глубоко обидно
Что похвалили не его

ПАМЯТИ ЕВГЕНИЯ ЕВТУШЕНКО

Когда тебе уже под восемьдесят пять
Ложатся мысли в дневниковую тетрадь
В режиме ожидания ухода…
И он – как все… Прочтём "без перевода":
«Поэт. Из русских - самый знаменитый.
Есть лучше – Пушкин, Маяковский,
Но так сложилось, рассуждая философски,
Что Евтушенко - самый именитый!» *.
В его шестидесятых – в них ответ:
Страна пассионариев, Гагарин,
«Поэт в России – БОЛЬШЕ, чем поэт!»
И Евтушенко… той эпохе – РАВЕН !

Примечание: *- из последних интервью с Евтушенко.

Приветствую, юрий сим!

Всегда с особой настороженностью отношусь к речам на юбилеи, ДР, и уж тем более на чью-то смерть...
Только гениям в таких условиях удаётся сказать что-то путное и даже значительное, ибо они как медиумы, в моменты таких психоэмоциональных пиков могут получить свыше некое просветление. Все остальные скатываются на штампы из дежурных фраз и эпитеты в превосходной степени. Т.е. % выхода демагогии и словестного мусора вод такие даты - самый высокий из всех возможных. Данный стишок тоже из сей когорты.
На цитаты не разберут, и при случае не вспомнят...

Что, этот гражданин так о себе и сказал что ли? Скромненько, а главное - очень самокритично.

Самый именитый в смысле количества званий и регалий - скорее всего да.
А вот знаменитость - уже под сомненьем.
Что-то мне подсказывает, что выйди с опросом о пяти русских поэтах, врядли там кто вспомнит о нём. Пушкин, Лермонтов, Есенин, Маяковский, Блок, Горенко с Мариной Ивановной..., ну Бродского, могут даже Высоцкого вспомнить, но что бы Евтушенко, да ещё первым - в голове не укладывается!

А на счёт приведённых цитат вспомнилась восточная мудрость, привожу по памяти: плох тот шейх, который не привечает у себя поэтов, и плох тот поэт, который становится придворным поэтом.
Евтушенко умудрялся быть придворным поэтом при всех генсеках, быть в фаворе в любые времена: Перестройка, лихие 90ые, нулевые...

Удачи!

Это сообщение отредактировал mr_Ro - 10.05.2017 - 12:17

Не, народ, зачем зря-то спорить?
Евтушенко - уже в истории, историческая личность. Так что именитый - не только в смысле количества нахватанных висюлек на пиджак.
Другой вопрос, что слава бывает разная. И оставаться в истории самым быстрым на разворот флюгером - ИМХО, счастье сомнительное. Хотя, к примеру, Герострат или Чикатило считали иначе - им было не важно, как именно, главное - чтобы в памяти потомков. Имеют право, чо.

Приветствую, 76 Russ!
Что-то мне подсказывает, что Чикатило не искал вообще никакой славы,
а Герострату нужна была просто слава, а не слава самого быстрого флюгера.
[quote][/quote]

Не, народ, зачем зря-то спорить?Не, народ, зачем зря-то спорить?[/quote]

Так-то, да, но, когда я вижу очередное восхваление Евтушенко, рука сама тянется к пистолету... Гангнус нормальный поэт, крепкий середнячок, он очень хорошо чувствовал людей и момент, но когда его делают великим, да ещё и РУССКИМ, а не советским поэтом - это повод оттянуться...
То Бродского хотели сделать величайшим РУССКИМ поэтом, ставя даже выше Пушкина, то вот опять какого-то средней руки писаку и высшего полёта шоумена и хитрована Гангнуса...
Мы же не Гаити и даже не Украина, у нас среднего уровня поэтов - как собак нерезанных! Другое дело, что с апломбом, подачей и PRом далеко не у всех заладилось...

Удачи!

Браво. Иронично и всё правильно. Действительно, эпохе равен.

Если он равен эпохе, то его 60ые давно прошли - как минимум, это весьма сомнительный комплимент.
60ые - это Космос, это Целина, освоение Антарктики и пр. - прорыв в новые области, технологические скачки...
Что прорывного в поэзии сделал Гангнус?

Удачи!

Ну вот и простились с Евгением Александровичем, десятого были сороковины. А написал я это стихотворение - отдал дань ему не только как великому в своей востребованности поэту, но и как человеку, который когда-то меня уважил: я написал рецензию на его "Идут белые снеги...", он мне ответил четверостишием.
Действительно, много толков о том, каким он был и поэтом, и человеком. Ниже привожу мнения, которые разделяю.

http://www.dsnews.ua/society/bolshe-chem-poet--02042017170000
«Деловая столица»

ПОСЛЕДНИЙ СОВЕТСКИЙ. ПОЧЕМУ ПОЭТ ЕВТУШЕНКО УМЕР 26 ЛЕТ НАЗАД
Екатерина ЩЕТКИНА

Воскресенье, 2 Апреля 2017, 17:30

Евгений Евтушенко многим из нас запомнился, наверное, не в самой лучшей форме - своим последним появлением в украинской медиасфере с поэтическим тетраптихом, в котором он призывал украинцев "опомниться" и "прекратить войну". Проблема была не столько в содержании стихотворений, сколько в том, что они были до крайности плохи. Сама позиция поэта была совершенно предсказуемой - Евгений Евтушенко был и до конца оставался советским человеком и советским поэтом, который довел гражданский пафос до высот поэзии.
Евтушенко был голосом Системы, который имитировал для нее человеческое лицо. Его сила была в искренности интонации. В образе Евтушенко и, пожалуй, Рождественского образ советского поэта-гражданина обрел завершенные черты. Серебряный век с его страданиями, метаниями, сомнениями и трагедиями был наконец преодолен. Голоса "осененных Революцией" и растоптанных Террором были вытеснены в историю и в классику блестящими современниками, поистине массовыми, "стадионными" поэтами, говорившими со своим поколением "на равных".
Само явление "стадионной поэзии" было специфическим советско-шестидесятническим явлением. Поэзия продвигалась в качестве массового искусства. И становилась для интеллигенции тем, чем могла бы стать рок-музыка, если бы она в тот период была в СССР. Интеллигенция стала к шестидесятым годам настоящей проблемой для советского руководства Уже потому, что ее - на фоне НТР - стало так много, как не было никогда раньше. И это были люди, которые читали книги, заканчивали университеты, не успели слишком близко познакомиться с террором, романтичное послевоенное поколение, которому нужно было дать немного свободы, чтобы стимулировать креативность, но при этом надежно удерживать в идеологических рамках. Что было очень непросто - учитывая интеллигентскую чуткость к фальши и интеллигентскую же склонность к фрондерству.
Необыкновенную популярность поэзии, развитие еще одного специфического советского жанра авторской песни, тиражи поэтических сборников и пластинок - все это отражает своеобразный духовный голод послевоенного поколения интеллигенции. Поколения, испытавшего на собственном опыте колоссальные изменения мира вокруг и внутри - вышедшего из послевоенных землянок и построившего нейтронную бомбу, живущего на пороге Апокалипсиса, отстаивавшего - хотя бы в глубине души - право на личное, освобожденное от общественного. Это поколение нуждалось, чтобы его опыт был высказан и вписан в преображенную картину мира.
Ничего оригинального - то же самое происходило на Западе. С той разницей, что там был возможен свободный творческий поиск, и поколение высказывало себя в творчестве битников, в ритме рок-н-ролла и в грохоте чего-то "потяжелее", в сексуальной революции и пацифистских походах хиппи на Пентагон. В стране, куда весна так и не пришла - пришла только "оттепель", в довольно замкнутой среде студенческих общежитий, НИИ и "ящиков", сформировавших собственную субкультуру, для которой родным языком был эзопов, поэзия была просто обречена на успех. Поэты собирали стадионы - потому что больше некому было их собирать, а необходимость в "собраться", ощутить душевное, ритуальное единство — была. "Голос поколения" Евтушенко мог с полным правом заявить, что "поэт в России - больше, чем поэт". Фраза стала крылатой. Не только потому, что красиво сказано. Поэзия была чем-то еще, кроме поэзии, - не знаю, "большим" или "меньшим", не мне судить. Это была форма социальной жизни. Явление массовой - или даже поп-культуры. Во всяком случае в интеллигентской среде. Для этой среды "тройка лидеров" - Евтушенко, Рождественский, Вознесенский - и всегда немного затененная их славой Белла Ахмадуллина были чем-то вроде "Битлз". Как Окуджава - кем-то вроде Боба Дилана.
Евтушенко выделялся на фоне своих ближайших коллег-соратников особой искренностью интонации. Рождественский был несколько слишком академичен, настроенный на публику с консервативными поэтическими предпочтениями. Вознесенский - немного слишком позер, удовлетворявший радикальные вкусы. Евтушенко подкупал тем, что умел вписать пафос в рамки поэтической пристойности и даже откровенным лозунгам придать тональность человеческой речи. Возможно, поэтому его терпели. Иногда - с трудом. Искренность поэта и его гражданский пафос предполагали издержки. Он позволял себе заносчивость перед Хрущевым - который, как ни странно, легко ему это прощал. Он предлагал своему читателю и слушателю "неканонические" трактовки официальной идеологии. Например, знаменитая "Хотят ли русские войны" сразу после публикации вызвала недовольство партийных бонз, как "призыв к пацифизму". Что уж говорить о "Маме и нейтронной бомбе". Он позволял себе не соглашаться с травлей коллег по цеху - вступался за Бродского, за Солженицына. Он не был обласкан государственными премиями и особым придворным статусом. Он не совпадал с генеральной линией. Но и не расходился с ней. Генеральная линия не вызывала у него ни малейших сомнений - и в этом он снова был совершенно искренним. Сомнения вызывали отдельные "перегибы", "ошибки", случаи "несправедливости", против которых он выступал со всем пафосом и горячностью, на какие был способен. Он никогда не выступал против Системы, ее основ и устоев, как Солженицын и прочие диссиденты. Никогда не выпадал из нее и не противопоставлял себя ей, как Бродский. Поэтому Система не только относилась к нему снисходительно - она находила его весьма полезным. И только время от времени напоминала ему, что не стоит слишком сильно зарываться - то перерывом в публикациях, то внезапным обыском и изъятием "запрещенной литературы" после очередного зарубежного турне.
Евтушенко не только выполнял важную идеологическую миссию внутри страны, будучи голосом шестидесятников. Он был очень выгодной витриной, повернутой вовне. Это было то человеческое лицо Системы, которое она предъявляла миру, когда считала нужным. Евтушенко, при всем своем фрондерстве, был едва ли не самым выездным советским литератором. Не просто выездной - это был "гастролирующий" советский поэт. И по совместительству (ведь поэт - больше, чем поэт) - "посол доброй воли". Он исколесил весь мир. Он встречался не только с зарубежными товарищами, русскоязычной диаспорой и антрепренерами, но и с президентами, госсекретарями, политиками. Те, с кем не могли встретиться советские функционеры и даже дипломаты, совершенно открыто общались с поэтом. Не будучи обласкан премиями и придворным статусом, он оставался "неформалом", и контакты его были неформальными - просто роскошь человеческого общения. Рука, которую пожать не стыдно, даже наоборот - почетно. Он нес миру добрую весть о том, что СССР - страна со своими убеждениями, но вовсе не чудовище. Ему не нужно было заниматься прямой пропагандой - достаточно было просто появиться на публике. Она сам по себе был человеческим лицом целой страны, которая для многих в мире была пугалом.
Как многие в СССР, он был вынужден приспосабливаться, расплачиваться за каждую свою вольность и даже просто за популярность и читательскую любовь. Оставаться на коротком поводке и совершенствоваться в эзоповом языке. В этом был своеобразный драйв, нерв поэзии и целой субкультуры шестидесятников, то, что превращало каждое стихотворение в "послание", каждую поэму - в "откровение", каждый поэтический вечер - в вечерю посвященных.
Когда "великая страна" фактически закончилась, границы пали, Евгений Евтушенко эмигрировал в США. Этот отъезд обычно трактуют как "бегство" - как только стало возможно, так сразу и сбежал. Но больше всего этот отъезд похож на уход со сцены актера, который понял, что спектакль окончен и для него на этой сцене роли больше нет. Евтушенко был лицом страны, которой больше не было. Голосом поколения, которое растерялось, замолчало или пошло вразнобой. Средоточием субкультуры, распавшейся вместе с "ящиками" и НИИ, которые составляли ее структуру. На стадионы хлынули наконец те, кому должны были принадлежать стадионы - рок-группы. Эфиры заполонили поп-дивы. Эзопов язык в считанные годы превратился в анахронизм. Как и все "системные" явления советской идеологии.

http://russian-bazaar.com/ru/content/829.htm
…У меня достаточно ума и знания поэзии, чтобы понимать, что на свете были поэты и получше. Но действительно, такой прижизненной славы , которую получил я, не получал ни один поэт за всю историю человечества... (Евтушенко)

https://www.spb.kp.ru/daily/26661.7/3682330/
- ...Я был в 96 странах. И куда бы меня ни забрасывала судьба, меня всюду узнавали. Какой-нибудь да находился читатель. Хоть один… (Евтушенко)


http://www.nedelia.lt/world/292-evgenijj-evtushenko-o-sebe-i-o-rossii.html
…я много раз в своей жизни встречался с публикой один на один, на стадионах, в залах, театрах. 18 тысяч человек в Madison Square Garden в 1972 году, затем стадион "Динамо" в Москве, Политехнический музей, Олимпийский, и 200 тысяч слушавших в тишине стихи под балконом Белого дома в дни путча… (Евтушенко)

https://www.spb.kp.ru/daily/26662/3683313/
…Были записаны мною на радио «Культура» мини-передачки (по воскресеньям включали) – я читал стихи. 800 передач за последние 10 лет. Сделал 108 передач когда-то на телевидение, получила за это «Тэфи». Написал 400 статей о других поэтах. Это к тому, что меня некоторые упрекают в эгоцентризме! Выпустил 4 антологии поэзии… (Евтушенко)

http://www.taday.ru/text/2200382.html
Олеся Николаева:
…Все люди, которые встретили известие о смерти Евтушенко, единодушны в одном: закончилась целая эпоха, которая называлась эпохой шестидесятников. Главным её действующим лицом был именно Евгений Евтушенко.
…Он был очень отзывчивым человеком и многим людям помогал. Я это знаю не понаслышке. Известно, что он очень помог Бродскому, когда тот был в ссылке: писал письма итальянским коммунистам, с которыми водил дружбу, и добился, чтобы они воздействовали на верховных советских функционеров, чтобы опальному поэту сократили срок ссылки, помогал ему материально. Поддерживал он и молодых поэтов ― например, Дениса Новикова, который, к сожалению, рано погиб. У него вообще была репутация «народного заступника»…
…Он о себе писал: «Я разный ― я натруженный и праздный…» Он и правда был очень разный. Многие претензии, которые порой предъявляют ему одни, оборачиваются похвалами в устах других людей. Но очевидно одно: было в нём много непосредственного, импульсивного и… детского: безусловно, в нем жил большой ребёнок. Много подросткового, неотрефлексированного, воодушевлённо-витального, что у других людей утрачивается с годами. А он этот неистребимый интерес, любопытство, можно даже сказать, жадность и к жизни, и к людям хранил до самых последних дней.
…Он был человеком доброжелательным. Очень бескорыстно любил поэзию, и он её понимал. Было поразительно, когда он читал чьи-то стихи, может быть, даже неизвестного никому поэта, и его там вдруг поражала какая-то строчка, строфа, а то и всё стихотворение целиком. Он искренне радовался этому открытию, запоминал наизусть, читал всем, кто оказывался в тот момент рядом, а порой пытался этого человека найти. Более того, он мог оценить тех поэтов, с которыми у него были очень напряжённые отношения и которые его самого, мягко говоря, не признавали. Но он был способен подняться над своими чувствами, симпатиями и антипатиями и оценить эстетическую, художественную сторону произведения своего оппонента. И эта идея ― составить «Антологию русской поэзии», которой он занимался на протяжении последних чуть ли не 30-ти лет, ― была ему, конечно, не только по душе, но и по плечу.

http://russian-bazaar.com/ru/content/829.htm
…Всякое было… Был Хрущев… Там ведь как получилось, на той знаменитой встрече с творческой интеллигенцией после выставки в Манеже? Хрущев кричал на Эрика Неизвестного: «Забирайте ваш паспорт и убирайтесь из нашей страны». Жуткая вещь – руководитель гигантской империи, за ним ракеты, армия – и кричит на тебя! Я напомнил ему: «Этот художник был ранен 12 раз, у него вырвано полспины, какое вы имеете право разбрасываться паспортами таких людей? Вам не понравились какие-то картины молодых авторов? Но неужели те, где вас изображают то среди колосьев, то в цехах в откровенно, извините, идиотическом виде, лучше? Если Эрнст в чем-то не прав, ну хорошо, он исправится…» «Горбатого могила исправит!» — свекольно багровея, заорал Хрущев. «Нет, Никита Сергеевич, — ответил я, — прошло то время, когда людей исправляли могилами». И тут поднялся вой: «Позор! Позор!». Громче всех завывал Михалков.
Я сидел рядом с Хрущевым и микрофоном. Вдруг он оглядел зал, поднес ладони буквально к моему лицу и зааплодировал тяжелыми, медленными, с паузами хлопками: «Да, это время не вернется». И тут же зал как ни в чем не бывало подхватил державные аплодисменты. Громче всех хлопал Михалков.
А потом Никита Сергеевич позвонил ночью откуда-то из-за границы и пригласил на новогодний банкет в Кремль: «Мы там обнимемся, и от тебя отстанут».
И вот праздничный вечер в Кремле. Хрущев прилично выпил: «Я вот думаю часто, как раз и навсегда избавиться от бюрократии? Столько к партии поналипло карьеристов, и я их всех ненавижу. У меня есть идея, не знаю, как к ней отнесутся Политбюро и мои товарищи. Может, отменить Коммунистическую партию и просто объявить весь наш народ народом коммунистов? А теперь я хочу услышать мою любимую песню «Хотят ли русские войны». Это была прелюдия к нашему объятию. И действительно, ко мне следом подкрался советник: «Будьте готовы, сейчас к вам подойдут»… И Хрущев подошел и обнял: «Давай, давай, пройдемся, чтобы они видели, чтобы тебя не трогали…»
Едва отошел, подбежали Брежнев, Ильичев, Косыгин. Юра Гагарин шепотом говорит: «Надо выпить». Тихо принесли водочку, тихо налили, тихо опрокинули… (Евтушенко)

mr_Ro

Вы забыли, что это за эпоха была. Ну, вообще дальше собственного мнения не видите ничего и видеть не желаете. Так и хочется сказать, насколько вы не умны.
Какая эпоха, такой и поэт, такой и человек. Всё. Ничего больше добавлять не нужно. Всё было у него, как у эпохи - и хорошее, и плохое и вообще разное. Ещё что-то разъяснять нужно? Ну, научитесь вы между строк читать, наконец. Разогните хоть одну извилину.

натали-я , а аргументы-то будут?
Ну, или просто так и напишите, что не можете провести параллели между достижениями 60ых годов и достижениями Гангнуса в поэзии.

Очень характерных штамп, который вставляют в большинстве текстов о более-менее известных умерших:

Вот так: 60ые закончились оказывается в 2017 году, через 26 лет после развала СССР, окончания Холодной войны и т.д. и т.п.

Удачи!

Представляете, для кого-то это именно так.

Вот даже дискутировать не хочу - не вижу смысла. Уж простите за выпад. Но надоело - сами ничего не аргументируете, только тезисы кидаете, но от остальных доказательств требуете. При этом ваше мнение всегда подаётся аксиомой незыблемой. С чего вы решили, что именно ваш вкус идеален. И вообще - что такое идеал как таковой вообще и в поэзии в частности. Параллели проведите.