Валькирии над Ярославлем

Как известно, нога немецкого солдата на ярославскую землю никогда не ступала. Но это не значит, что наша область избежала войны. Ведь кроме наземных боев, шли сражения воздушные. И, здесь, увы, надо сказать, что фашистская авиация господствовала в ярославском небе вплоть до лета 1943 года. С атаками немецких асов связано немало горьких страниц ярославской истории, а с отражением таких атак – немало страниц славных.




Впервые появление немецких самолетов над Ярославской областью было зафиксировано в августе 1941 года, когда они начали целенаправленно «охотиться» здесь за поездами. Близ станции Козьмино под Ярославлем фашисты разбомбили санитарный состав, а в районе деревень Игнатово и Сосковец – еще один состав с эвакуированными. В обоих случаях были человеческие жертвы. Стал целью немцев и пассажирский поезд, подходивший к станции Пантелеево под Даниловом, где о случившейся трагедии до сих пор напоминают две братские могилы. Наносились также «точечные» удары по вокзалам в районных центрах и близлежащим жилым массивам. Всего за первые месяцы войны вражеская авиация появлялась над Ярославской областью около 100 раз. За это время было разрушено 4 вокзала и 15 жилых домов, уничтожено 175 железнодорожных вагонов и погибли 327 человек – в основном, из числа пассажиров.
Сам Ярославль в это время лежал перед врагом, образно выражаясь, как на ладони - его прикрывали всего 32 зенитки и 8 пулеметов для стрельбы по воздушным целям, «высветить» которые в темное время суток могли лишь 12 прожекторов. Однако внимания немцев на первых порах областной центр не привлекал.
Ситуация стала меняться осенью 1941-го, когда немецкий Генштаб определился с приоритетами и понял, какое большое значение имеет Ярославль для обороны страны. Ведь местный автозавод поставлял в армию машины ЯГ-6 и ЯГ-10, воензавод №777 (ныне «Красный Маяк») делал зажигательные бомбы, осветительные ракеты и минные взрыватели, а на авторемонтном заводе готовились запустить производство пистолетов-пулеметов Шпагина. Но особо стали нервировать немцев два объекта. Первым был Ярославский резинокомбинат, который мы знаем сегодня как Ярославский шинный завод. Он считался крупнейшим предприятием этого профиля в Европе и весьма оперативно наладил производство шин для военных автомобилей, артиллерии и авиации, а также качественных танковых катков. Вторым объектом, существование которого гитлеровцы хотели прекратить как можно скорее, стал железнодорожный мост через Волгу – тонкая ниточка, соединяющая север страны с центральными регионами.
Уже 31 октября над территорией области появилась и устремилось к Ярославлю звено «Юнкерсов-88». Однако на подлете к городу зенитчики сбили один из самолетов, а другие повернули восвояси. Но, разумеется, это был лишь «проверочный» полет с целью испытания возможностей нашей обороны. А для нанесения первого серьезного удара по Ярославлю враг выбрал предпраздничный день 6 ноября.
В 11 часов 13 минут утра над городом появилось 15 бомбардировщиков «Хейнкель» из авиадивизии «Викинг». Их основной целью был Кагановичский – ныне Фрунзенский – район. Местный житель Владимир Александрович Рябов вспоминает: «Они сбросили небольшие фугасные бомбы на территорию Ярославского паровозоремонтного завода. Одна из них упала на Московский проспект и несколько на Привокзальную площадь, в железнодорожные вагоны. От налета немецкой авиации пострадали жилые частные дома, баня, товарная контора около водонапорной башни, а также деревянный буфет на перроне. В наших домах вышибло оконные рамы. После сброса бомб самолеты полетели в сторону станции Ярославль-Главный (бывшее Всполье)». Кроме перечисленного, сгорело 17 жилых домов и 50 вагонов, был частично выведен из строя и сборочный цех автозавода. Всего на город в тот день упало 97 фугасных бомб весом от 50 до 250 килограммов каждая. Погибли около 80 человек и еще 163 жителя получили ранения.
Практически сразу после этого власти начали формировать единую Рыбинско-Ярославскую систему противовоздушной обороны, а также 147-ю истребительно-авиационную дивизию. В последнюю вошли 17 советских самолетов на аэродромах в Дядьково и Туношне. Правда, это не помещало немцам совершить 10 декабря 1941 года налет на второй по величине областной город - Рыбинск, где противник сбросил бомбы на авиамоторный завод. К счастью, враг не знал, что предприятие к этому времени уже было эвакуировано в Башкирию. А вот повторный налет фашистов на Рыбинск, произведенный ночью 4 февраля 1942 года, привел к печальным результатам: несмотря на «режим полного затемнения», была разбомблена местная нефтебаза и существенно пострадал 341-й катерозавод, в сторону которого кто-то, указывая немцам направление ударов, пускал с земли сигнальные ракеты.



В 1942 году вражеские самолеты стали появляться над областью почти ежедневно. Однако учитывая существование зениток, они часто держались на приличной высоте, и бороться с таким нашествием можно было только при помощи истребителей. С их пилотами связаны и первые случаи таранов в ярославском небе.
Первым на это пошел командир эскадрильи охранявшего подступы к городу 721-го истребительного авиаполка Геннадий Троицкий. Утром 28 апреля он встретил на своем самолете «ЛаГГ» немецкий «Юнкерс-88». Высота боя, развернувшегося над деревней Новое Котово близ Рыбинска, составляла около семи километров - но вскоре у нашего пилота кончился боезапас. Тогда майор Троицкий и подрезал винтом своего истребителя хвостовое оперение «Юнкерса». Тот врезался в землю, но упал и наш самолет, пилот которого погиб.
Второй случай боевого тарана в ярославских небесах получил куда большую известность. Он произошел ранним утром 31 мая 1942 года, когда сын дагестанца и крымской татарки, младший лейтенант 147-й истребительной авиадивизии Ахмед Хан-Султан поднялся с Туношны для планового патрулирования. Летал он на «Харрикейне» - самолете, поставлявшемся в Советский Союз из Англии, и над восточной окраиной Ярославля встретил «Юнкерс-88», двигавшийся в направлении железнодорожного моста через Волгу. Ахмет-Хану удалось метким попаданием убить германского бортового стрелка, осталось расстрелять само воздушное судно - однако сделать этого наш летчик не смог, потому что у «Харрикейна» заклинило систему управления огнём. Вот тогда младший лейтенант и направил нос истребителя прямо в борт «Юнкерса». Произошло это над нынешним автомобильным мостом через Волгу. Удар истребителя, весящего две с половиной тонны, был страшен, и оба самолета стали падать. Ахмет-Хан успешно катапультировался. От «Юнкерса» тоже отделились два парашютиста, которые на земле сразу попали в плен. Потом немецкий самолет извлекли из прибрежного песка и привезли на Советскую площадь города, где при огромном стечении народа советский летчик получил звание «Почетного гражданина Ярославля», именные часы, а также высокую награду – орден Ленина.
Конечно, далеко не всегда отражение атак неприятеля проходило так гладко. В январе 1942 года немцы разбомбили под Ярославлем очередной состав, что унесло жизни 80 с лишним пассажиров. Спустя два месяца, 28 марта, несколько «Юнкерсов» вывели на неделю из строя нефтемаслозавод им. Менделеева в поселке Константиновском. Затем, 17 апреля, три бомбардировщика сбросило свой груз на Ярославль. В конце мая 1942-го немецкие асы пытались уничтожить железнодорожный волжский мост – причем осколками были ранены несколько эвакуированных ленинградцев, ждавших на берегу пароход «Радищев». В ночь с 11 на 12 июня три германских самолета сбросили шесть фугасных бомб в районе ярославского резинокомбината и повторили то же самое сутками позже, а 1 июля 1942 года над предприятием вновь окрыл люки одиночный немецкий «Юнкерс».
Но в общем и целом борьба с небольшими группами вражеских самолетов в ярославском небе стала более эффективной. Отмечались успехи и у служб ПВО, защищающих райцентры. Так, в июне 1942 года угличская зенитчица Вера Кузьмина сбила разведчик-биплан «Хенкель-126», который свалился за Дивной Горой. Еще четыре немецких самолета рухнули у села Василёва, деревни Михали, деревни Подберезье и села Ильинское, а одного «фашиста» расстреляли прямо над Угличем – так что он упал прямо на Октябрьскую улицу, разворотив крылом угол дома. Особенно вражеским самолетам, которые были сбиты, но не взорвались и не сгорели, радовались тогда наши женщины. Ведь все немецкие эпипажи были укомплектованы парашютами, а из шелковой ткани каждого можно было сшить в тяжелое время целых 14 дамских платьев.



С 1943 года количество немецких боевых самолетов начало быстро сокращаться из-за огромных потерь. Практически, из 6203 вражеских воздушных машин «в строю» осталось лишь 2980 – и не секрет, что это вселило в настроение личного состава поволжских соединений ПВО элементы благодушия. А между тем, оставшиеся самолеты врага по-прежнему были грозной силой. Это в марте 1943 года поняли жители Рыбинска, когда немцы стали изо дня в день методично бомбить местную железнодорожную станцию. Городской комитет обороны сделал вывод, что «в артиллерийских батареях не было надлежащего порядка, а среди личного состава допущена беспечность». Виновных наказали – но уже в начале июня очередной немецкий самолет сбросил гигантскую 500-килограммовую бомбу на рыбинский завод по производству авиадвигателей. Местный житель Владимир Федин, наблюдавший за этим из окна студенческого общежития, вспоминал: «Ни воздушной тревоги, ни единого выстрела – тихий летний вечер. И только когда пятисотка грохнула где-то на территории завода, завыли сирены, забухали зенитки».
С тех пор гитлеровские бомбардировщики, которые до 1943-го Рыбинск всё же «щадили», словно взялись наверстать упущенное. Со свойственой немцам педантичностью враг появлялся над городом каждую ночь ровно в пять минут первого, и сначала сбрасывал вниз осветительные бомбы, а затем сыпал «фугасками» и «зажигалками». Сам авиазавод пострадал мало – но в расположенном рядом Северном поселке росли жертвы. Так и осталось загадкой, почему местная ПВО, зная о немецкой манере прилетать в одно и то же время, врага каждый раз «не ждала». Зато местные жители быстро выявили эту особенность, и около полуночи просто уходили из поселка на другой берег реки.
Совершались такие же налеты и на многие другие города в зоне немецкой досягаемости. Кончилось тем, что в ГКО приняли решение укрепить противовоздушную оборону, и к июню 1943 года число зениток, охраняющих небо над областью, возросло до 75 штук. Но врага это не остановило – наоборот, он запланировал новые, еще более сокрушительные налеты на Ярославль.



Вечером 9 июня с аэродромов в Брянской и Орловской областях одновременно поднялись 109 фашистских бомбардировщиков из авиадивизий «Блиц», «Бельке», «Викинг» и «Кондор». Их целью, как и прежде, оставался ярославский резинокомбинат.
В 23.30 город огласился сигналами воздушной тревоги, а через семнадцать минут над ним появились первые самолеты, которые стали бросать на предприятие фугасные и тяжелые зажигательные бомбы. Последние легко пробивали деревянные крыши цехов и взрывались, разбрызгивая вокруг вязкую горючую смесь. Затем с неба хлынули струи воспламеняющейся жидкости. Цеха и склады моментально загорелись. Вскоре на завод прибыли пожарные автонасосы, но воды в сети не оказалось, а проезд к искусственным резервуарам практически везде был заблокирован. В результате к часу ночи шесть из семи корпусов предприятия превратились в огромные костры. Была разгромлена заводская лаборатория, вышли из строя сооружения и коммуникации подачи пара, воздуха, воды и электроэнергии, а температура пожара была такой, что плавились гигантские шарикоподшипники.
Последняя волна самолетов нанесла удар по ярославскому автозаводу, комбинату синтетического каучука, ТЭЦ-1, станции Всполье и махорочной фабрике, где сгорел склад со 140 тоннами табака. Всего в ходе первого массированного налета на Ярославль были сброшены 1500 авиационных бомб общим весом 190 тонн.
Наутро 10 июня о происшедшем было сообщено в ГКО и лично Сталину. Корпуса еще дымились, когда на место катастрофы прибыли нарком резиновой промышленности Т. Б. Митрохин и главный инженер Главшинпрома М. И. Иванов. Вид Ярославля был ужасен: над волжским берегом стелился смог от горящей резины, на улицах лежали осколки бомб, а территория предприятия была завалена остовами несущих колонн и рухнувшими перекрытиями с почерневшей от жара арматурой… Население страны, впрочем, власть решила не травмировать. Так, «Известия» в этот день написали, что к городу прорвалось всего лишь «несколько самолетов противника, беспорядочно сбросивших зажигательные и фугасные бомбы». Однако о тревоге Москвы свидетельствовал тот факт, что сразу после бомбежки ГКО выделил Ярославлю 36 дополнительных зенитных орудий.
Немцы, впрочем, не испугались – и в ночь с 20 на 21 июня последовал новый разрушительный налет. В нем приняло участие 88 самолетов противника, опять направлявшихся к резинокомбинату. На него несколькими заходами было сброшено 130 тонн бомб. В итоге оказался разрушен барачный поселок для рабочих предприятия, полностью сгорели один из цехов и склад сырья. О масштабах нанесенных заводу разрушений косвенно свидетельствуют объемы мусора, убранного ремонтно-восстановительными бригадами - 65 тысяч кубометров. Кроме того, бомбы также разрушили пять цехов завода СК, четыре цеха асбестового завода и три цеха завода регенераторного, а также дом № 11 по проспекту Шмидта – то есть по нынешнему проспекту Ленина.
За эти два июньских налета на город и завод был убит 301 человек, более 600 жителей ранено, а разрушения коснулись в той или иной степени всех районов Ярославля.
Естественно, областная система ПВО при этом не «спала». За июнь наши истребители поднимались в воздух 51 раз, а стволы орудий, как вспоминала позже рядовая 200-го отдельного зенитно-артиллерийскго дивизиона Татьяна Сурикова, раскалялись так, что появилась опасность взрыва своих собственных снарядов. Однако результаты, увы, были довольно скромными: за два налета на Ярославль немцы потеряли всего 12 воздушных машин, четыре из которых уничтожили наши истребители, семь – зенитчики, а один самолет просто столкнулся с тросом аэростата. К этому, впрочем, надо прибавить победы в небе над Угличем, бомбить который немцы также пытались 21 июня. Здесь под метким огнем зениток один «Юнкерс-88» упал в Каиловское болото близ деревни Леонтьево, где лежал, как вспоминают местные жители, «вверх колесами» - а на перехват другого самолета, «Хейнкеля-111», отправился лётчик 959-го истребительного авиационного полка, старший сержант И.Ф. Ушкалов. Он настиг «немца» над деревней Давыдово и протаранил, а сам благополучно приземлился на парашюте.
Последний из известных по сведениям печати воздушных боев произошел над Ярославской областью в августе 1943 года, когда ценой собственной жизни советский ас уничтожил «Хенкеля», упавшего в болото под деревней Аверинское. После этого немцы бомбардировок больше не предпринимали, хотя даже в 1944 году одиночные самолеты появлялись над областью, чтобы сбросить листовки и средства психологического воздействия – дырявые бочки, издававшие при падении истошный вой.
Всего за годы войны над Ярославской областью было зафиксировано появление 1220 самолетов противника, которые совершили 55 бомбардировок, а сбить удалось 42 воздушных судна. Часть их, впрочем, до сих пор не найдена, потому что некоторые упали в Рыбинское водохранилище, Волгу или непроходимые болота.



Остается заметить, что исчерпав «лимит» обычных самолетов, немцы еще долго не могли отказаться от мысли нанести урон хозяйству Верхней Волги – и, в первую очередь, электростанциям. План массированного удара по ним с воздуха созрел в 1944 году стараниями рейхсминистра вооружений Альберта Шпеера. В качестве целей были выбраны 11 верхневолжских электростанций, работавших на угле и торфе – в том числе две в Ярославле, по одной в Рыбинске и Угличе. В распоряжении немецких летчиков были аэроснимки и просто многочисленные фотографии – ведь турбины для советских электростанций изготовляла и устанавливала перед войной фирма «Сименс», специалисты которой попутно снимали «на память» результаты своей работы.
Другое дело, что к исходу войны у гитлеровцев уже не осталось приличных бомбардировщиков. Поэтому для атаки верхневолжских электростанций Шпеер предложил использовать новое «чудо-оружие» – изготовлявшийся на заводе под Лейпцигом авиакомплекс «Мистел». Он представлял собой «сцепку» из истребителя «Фоккевульф-190», к которому крепился на особой раме бомбардировщик «Юнкерс-88». Последний выполнял роль воздушной торпеды: вместо кабины экипажа в нем была установлена гигантская боеголовка с 1700 килограммами взрывчатки. Оказавшись над объектом, пилот «Фоккевульфа» отцеплял «Юнкерс» - и тот при помощи автопилота пикировал точно к выбранной цели. Лишь за счет своей массы он был способен пробить бетонные укрепления толщиной до 7,5 метров, после чего следовал чудовищный взрыв. По-крайней мере, так было в Пенемюнде, где это «чудо-оружие» прошло испытания.
В январе 1945 года Гитлер одобрил идею Шпеера и дал операции кодовое наименование «Железный молот». Ее проведение назначили на март силами 80 «Мистелов», которые должны были взлететь с шести еще действующих немецких аэродромов, поразить электростанции Верхней Волги и добраться до Латвии, где немцы с трудом удерживали узкую береговую полосу.
Однако война внесла в этот план свои коррективы – советские войска захватили Восточную Пруссию, откуда должны были стартовать «Мистелы». В итоге 30 марта операция была отложена, а самолеты-монстры отправили для нанесения ударов по переправам в советском тылу. Затем, 10 апреля, американцы предприняли массированную бомбардировку германских аэродромов, уничтожив сразу 23 «Мистела». Четыре последних оставшихся самолета-мутанта вылетели из Пенемюнде 30 апреля, чтобы атаковать захваченный нами мост через Одер. Три из них были уничтожены прямо в воздухе, а экипаж последнего, приземлившись, угодил в плен. Так что Ярославская область, к счастью, налета «воздушных торпед» не увидела, а через неделю с небольшим кончилась и сама Великая Отечественная война.



Это сообщение отредактировал info - 25.10.2009 - 11:52

Особенно вражеским самолетам, которые были сбиты, но не взорвались и не сгорели, радовались тогда наши женщины. Ведь все немецкие эпипажи были укомплектованы парашютами, а из шелковой ткани каждого можно было сшить в тяжелое время целых 14 дамских платьев.

о как!

saltikov парашютный шелк всегда целился в годы войны и не только у нас. во Франции во время боев за Атлантку женщины несмотря на риск подбирали брошенные парашюты.

про дамские платья мне тоже понравилось, а вообще статья достаточно познавательная.
Вывод: надо в ярославском аэроклубе парашютики получше охранять

В Дядькове был аэропорт?

Впервые слышу, это в честь какого-нибудь революционного Кагановича назавано было? Может, кто знает?

очкастаяя
Лазарь который..
Не уж не слыхали о таком?

часть проспекта Фрунзе проложена по бывшей взлетно-посадочной полосе

шок)

В 80-х успел там ещё магний поспиливать на вертолетной свалке.

А я успел и полетать с этого аэродрома на Ан-2.

Сейчас объявится тот,кто строил этот аэропорт....

...А потом тот, кто жил на этом месте ДО аэропорта.

О чём когда-то давно писал Ярпортал
(очень интересная статья, тема)

Это сообщение отредактировал Иноо - 7.04.2021 - 13:40

не подлизывайся к автору,
он теперь в зондер команде работает - либерастов вешает.

Каждый злодей в детстве был хорошим мальчиком!
А может даже и в юности