Кем работал в младые годы, к чему привели мечты

жаль,эх

Гербалайф я попробовал впервые в 1995 году.
Говно)
Предложили позаниматься, да меня больно парило ходить со значками и общаться со всякими неудачниками

а что, для тебя слово "гербалайф" не просто звук?)

Так таки пробовал?

Это что-то, что в шкале самооценки идет куда ниже безалкогольного пива и резиновой женщины

Автор! Я от Вас балдею!

РАдость

записую в фан-клуп, вступительный взнос - 149,95 руб.

Я с собой людей приведу ) Чтоб самой наварить

автор маладца.
давно хотелось для себя что то подобное фиксировать.. надеюсь руки дойдут
пасибо за текст.

2002-2003гг

Дело было верное. Принцип его был предельно простым, в теории он работает и сейчас, но уже не способен приносить какой бы то ни было осязаемой прибыли. Тогда же, когда 2002г клонился к закату, я по большому счету вскочил на подножку последнего вагона уходящего поезда. Я был по сути дела первопроходцем мероприятия в Ярославле и собрал с города все вкусные сливки. И чуть-чуть с Костромы. Но дело, как показало время, напоминало небольшую золотую жилу – старатель натыкается на неё, добывает почти всё золото, и остаётся лишь немного золотого песка в реке, который, чтобы добыть, нужно перемыть мегатонны воды, а со временем золото обесценивается в цене, потому что его слишком много. Тогда я успел выбрать все самородки, и потом они обесценились – вот с чем я сравниваю свою эпоху первоначального накопления капитала.

Работа была не очень хитрая, но мне требовалось много времени и жизненное пространство. Плюс, один я просто физически не мог справиться с навалившимся на меня объёмом работы. Но уже тогда я попой чувствовал, что маза ненадолго.

Мои изыскания совпали по временному периоду с изысканиями моих одногруппничков. Трое самых перспективных, башковитых и ушлых из них не стали ждать окончания учёбы, когда папа с мамой покажут им перстом на дверь и скажут довольно-устало: «Ну всё, сынок. Мы сделали для тебя всё, что могли. А теперь…иди». Вдобавок у двоих из них был богатый опыт работы на заводе и бензоколонке заправщиками. Опыт не воодушевлял их. Человеку вообще свойственно стремиться к большему. Они уволились с бензоколонки, и далёкий одесский дядя одного свёл их в Москве с крутыми дюдями, которые сделали парням отличные цены на товар Х, весьма редкий и специфичный для Ярославля. Тем с такими ценами оставалось только работать. Начинали конечно дома, согласно классической истории развития русского бизнеса. Одновременно они добросовестно обивали пороги инстанций, и в ноябре наконец обивка дала долгожданный результат – они зарегистрировали своё собственное ООО. Три учредителя, уставный капитал внесён б-у факсом и каким-то дохлым компом, и все три директора – генеральный, заместитель генерального, и финансовый.

Помнится, застал я всех троих на хате, в детской комнате финансового директора, где они по очереди обзванивали потенциальных клиентов, к сожалению, не очень успешно. Тем не менее, небольшой задел ими сделан таки был. Одновременно назрела и моя идея, а мне, как я уже упоминал, нужны были партнёры. В личной беседе с генеральным и его замом на одной приват-хате на Липовой, где те распивали самогонку и изредка от нечего делать ставили печать ООО на живот пьяного в кал сокурсника, мы и достигли делового консенсуса. Я вносил свой стартовый капитал в 5 тыщ рублей, честно оставленный в загашнике после первых сделок, мы работали все вместе вчетвером, мне немедленно тут же присвоили пышный титул «Управляющий делами» и тут же всё было скреплено остатками самогонки.

Офис был уже найден – бедолажный столп ярославского машиностроения, завод Машприбор, незадолго до этого подёргался в последних конвульсиях и подох. Здания его раздавались в аренду каким-то вовремя подсуетившимся ухарем. Поскольку местоположение вышеупомянятого завода было просто элитарно – в 15 километрах от центра и 4 километрах от ближайшего жилья, мы были адскими первопроходцами в съёме там офисов. Дружно заселившись в какое-то экс-помещение экс-чертёжников в экс-заводском управлении, мы начали осваивать огромное пустующее здание. Каюсь, первичные условия быта создавал не я. Когда я туда прибыл для знакомства с апартаментами, там уже были поклеены обои, и часть из них успела отвалиться. Пол пылился в цементной крошке, а туалет на этаже обещали «вот-вот доделать». Но мы были счастливы. У нас был свой угол. Мы могли выйти на середину наших 25 квадратных метров, топнуть ножкой и гаркнуть «МОЁ, ёп!».

Напоминаю, что денег у нас не было ни хрена. Никакого стартового капитала, никаких подъёмных, а система кредитования тогда была ещё не развита. Впрочем, нам и кредита то бы не дали. У нас был только факс, стол, и привезённый с чьей то дачи проваленный диван. Добрые люди подарили нам стулья. У нас четверых была только масса мыслей, куча идей, моторчик внутри, дикое желание не работать по убыточной специальности и нечто в душе, что позволяло нам ломать все стены на пути. У каждого из нас глаза горели вечным неукротимым огнём. Мы вместе собрались в нужное время, и каждый из нас стоил другого. Несмотря на сессию, мы накинулись на работу.
Я занимался своим. Когда я свои 5 тысяч через неделю по обыкновению превратил в 10, моим направлением стало заниматься двое.

Ездили мы на Машприбор («Машик») на маршрутке, а ели бомж-пакеты и сосиски. Вскоре мы купили даже струйный принтер. Мы практически ничего не зарабатывали – небольшую прибыль, которую нам удавалось получать, мы практически не раскидывали, а всё тратили на жизненные удовольствия – в основном на еду и спиртное. Бомж-пакеты остались в прошлом. Мы переключились на копчёную курицу. До ближайших ларьков (на ул. Сахарова) было этак километров 5, но расстояние мужественно преодолевалось. Выражение «давай на Сахарова что ли» превратилось в синоним: «ну давай опять бухнём». Я уже тогда сильно любил хорошее пиво, но оно стоило той водки, что потребляли остальные. Постепенно наши 25 квадратных метра засирались. Во-первых, в углу лежала какая-то куча бывших кульманов – всё, что осталось от чертёжников. Мы добавили туда отходы нашей рабочей деятельности (коробки, упаковки, сломанные стулья), а сверху горделиво возвышался таз с загадочной жидкостью. Он остался от поклейки обой. Всё сдабривалось отсутствием полов (линолеумная плитка канула в лету, остался голый бетон), цементной пылью, витавшей в воздухе, и непередаваемым запахом, носившимся в воздухе от постоянных отмечаний очередных удачных (и неудачных) сделок. Куча в углу росла и скоро заняла треть комнаты, возвысившись до потолка. Подвыпив, мы реально опасались, что вот-вот из под кучи вылезет нечто, что сформировалось там в процессе брожения.

Однажды, просрав по причине нашего трёхдневного отсутствия в офисе (сдавали важный эказмен) хорошую сделку, мы решили взять секретаршу. Она была что надо – взяли по знакомству, из хорошей, нашей среды. Девочке было скучно, потому что нам никто не звонил, и сидела она в дублёнке, потому что у нас был дубак, но она не унывала. Это была НАША девочка. Она моментально влилась в атмосферу, и скоро по приезду я мог обнаружить генерального, валяющегося на продавленном диване, и нашу миленькую секретаршу, спящую чуть поодаль, и божественный запах перегара, витающий по Машприбору.. Естественно, между ними ничего не было.
Когда мы вконец там всё загадили, мы нашли самое мудрое решение – переговорив с владельцем всех комнат в здании, под мотивом «варварского холода» мы перебрались в другой офис. По обыкновению он не был отделан, и вскоре мы дружно клеили обои, и, как уже опытные ремонтники, обили ДВП пол. Стало мило. Мы принесли торжественную клятву больше не срать там, где работаешь. К сожалению, у секретарши от нашей работы отказало здоровье, и она была вынуждена уйти, но мы не опустили рук. Я, как управляющий делами (у меня даже были соответствующие визитки), прособеседовал несколько дам (теперь у нас были чистенькие белые стены, и было не стыдно), и выбрал симпатичную, умненькую девочку на роль менеджера. Ей это было не нужно, но весьма обеспеченные родители просто заставляли ту хоть где-то работать. На роль «хоть где-то» наша шарага подходила идеально. В целом мы спелись. Она уже не принимала участия в наших отмечаниях сделок, но и мы уже были поопытнее, и старались держать подальше единственную подчинённую от четверых сотрудников управленческого звена.

Это было сладкое времечко. Была неповторимая искренность отношений, потому что терять было нечего и некому. Все мы были выходцами из простых семей, пусть и относительно образованные. Мы коллективно радовались успехам и горевали над неудачами. Всё было до такой степени просто и наивно, что все мы отлично понимали, что в любой момент можем разойтись, коли спасанём и сдадимся, если не будем держаться вместе. Ведь мы всё ещё были студентами.

Моя деятельность над моим проектом продвигалась успешно. Я помаленьку втыкал в прелести легального бизнеса, всякие счёт-фактуры, накладные, квартальные отчёты и прочая муть. Очень живенько интересовался я всем этим и в целом рано или поздно достиг стадии примитивного бухгалтера – без всякого образования, просто по опыту и наитию. Моё Дело и какая никакая продажа их товара Х давали то, на что мы могли содержать офис, обеспечивать наше существование в нём и даже чуточку оставалось, но как правило на отмечания.
Постоянно были какие-то угары, приколы, афёры, махинации.
Для меня символом этой офисной жизни на Машике остался один эпизод.

Парни впарили в Череповец немного своего товара, и мы его туда отвозили на машине моего друга. Получив за товар наличные, по обыкновению пошли в местное заведение отмечать. Уж смерклось, и полночь на дворе, а мы всё ещё рубимся в настольный хоккей и попиваем пивко. Поехали, снова затарились, и тут мой коварный, изощрённый ум, склонный к авантюрным путешествиям подкидывает мыслишку: «парни, а тут кстати Питер недалеко…вы ведь там ни разу не были? А там сейчас 300-летие…» я не был пьян, мне хотелось экшна. Я был весел. Парням после водочки тоже хотелось экшна. Я уже закидывал в сознания ребят очередные ростки сомнения: «деньги у нас есть…приедем послезавтра…Ириша пока в офисе посидит, на звоночки поотвечает».
Наконец выезжаем на трассу. Налево Петербург, направо Ярославль. Налево или направо? Направо или налево? Зам директора потрезвее, он вяло сопротивляется – поехали направо…сам мой друг водитель тоже авантюрист ещё тот. Наконец я ору «Толик, болт со всем ним, рви налево!!!», и Толик даёт за сто км. Всю дорогу мы орали песни, а Толику мерещились люди, повешенные на деревьях, от недосыпа. Эта пьяная дорога вошла в историю. Как это ни странно, Питер оказался дальше, чем предполагали генеральный и его зам. Я же по этой трассе уже неоднократно ездил, и лишь коварно улыбался. Наконец мы поставили машину на Большой Морской улице, прямо рядом с аркой Генерального Штаба на Дворцовой (знаю я там местечко), и только что проснувшиеся генеральный и его зам начинают протирать глаза и вылезать из машины. Первые слова: «Ебать…где мы?» - «В столице Российской Империи Санкт-Петербурге, ёп!». Занавес. Директора медленно стекают по арке Генерального штаба. Удара они не перенесли и уехали на поезде, а мы с Толиком ещё двое суток жили в машине на пересечении Невского и ул. Рубинштейна. Но это совершенно другая история…
Этот эпизод – весьма показательный пример жизни нашей конторы. На следующий день уже помятый генеральный при галстучке звонил серьёзным людям, и со всей его врождённой интеллигентностью ласково вещал в трубку: «Добрый день, вас беспокоит компания ХХХ, мы думаем, вас непременно заинтересует наша продукция». Самое любопытное, люди брали. Пускай немного, но брали товар Х.

Я же со своими идеями просто процветал. Пускай ручеёк стал скудеть, но деньги всё равно были. Я очень любил работать, и поскольку тратил на учёбу меньше всего времени из всех (причины выше), преуспел в труде. Пускай и немного получал на карман, я приобретал самое бесценное – опыт. Заводил нужные знакомства, учился работать в белой, новой для меня сфере рынка. Мне очень нравилось. У меня получалось. Это было моим. Здесь была и какая-то доля моего любимого риска, и было над чем подумать, что-то просчитать, и сладкое чувство победы.

Не знаю, сколько бы продолжалось бы такое наше вялотекущее существование. Возможно, мы бы так и сидели на Машике, катались бы на Сахарова, получали бы заслуженные 4 тыщи на личную жизнь и не жужжали, а может, и развалились бы вовсе. Всё могло быть. Но что случилось, то случилось. После четырёх месяцев упорного моего копания одного и того же места, я вырыл самородок стоимостью в несколько тысяч долларов. Сейчас я понимаю, что это и было тем самым ключевым моментом. Я благодарю всех, кого можно, Аллаха, Будду и бога ацтеков Кецалькоатля, что мы не протранжирили эти деньги, не раздали. Не повелись на искус. Мы решили вложить их.
На коллективном собрании нами было принято эпохальное решение – МЫ ПЕРЕЕЗЖАЕМ В ЦЕНТР.

Мы сняли офис на Свободе, совсем недалеко от Европы. Тогда там были ещё полуруины. По нашему уже обыкновению, это были какие-то засанные коммуналки на втором этаже, и вход со двора. Но по сравнению с Машиком это был рай. До нас там уже квартировалась некая компьютерная фирма «Сансофт» (аминь), и обследовав новые наши угодья, мы поняли, почему фирма плохо кончила. Я наконец то позволю себе ругнуться матом. Там был полный пиздец. При заходе со двора по деревянной лестнице, вас встречает убогонькая старая раковина, неработающая газовая плита, куча всякого хлама, и капающий потолок – это коридор бывшей коммунальной квартиры. Сама фирма «Сансофт» базировалась в трёх комнатах, они были полузасраны какой-то дрянью и кучами барахла. Более того, во всех комнатах осталось немало дряхлой мебели от бывших владельцев коммуналок и непосредственно от самой фирмы – горы хлама, битые витрины, кипы документов, при просмотре которых отчётливо вырисовывался конец компьютерщиков. Ходили слухи, что в директора «Сансофта» в последний день бухгалтерша запустил пепельницей с криком «Гнусная сука!». И верно, вскоре я общался с экс-директором конторы, который срочно уезжал в Москву и сверкал ртом, в котором не хватало одного зуба. С экс-директором я пришёл к компромиссу ещё по одному вопросу – мы приобретали бывшее имущество фирмы. За 16т рублей. Там было немеряно барахла и пара ценных вещей, но именно это барахло и сыграло в дальнейшем немаловажную роль.

А сейчас – в бой. Мы сняли одну из трёх комнат, и по своему обыкновению начали там клеить обои и красить окна. Я красил окна, выходящие прямо на Свободу, в нежный канареечный цвет, и тихо радовался, что дом 19 века украшается с фасада, и с помощью моих рук. Настилали полы, занавешивали тканью всякую дрянь в прихожей, в общем, приводили в помещения в тот вид, чтобы потенциальные посетители не блеванули сразу же при входе. А мы метили именно на розницу. Мой вид деятельности предполагал массу смежных занятий – и некоторые из них мы планировали осуществить в жизнь. Я, как ответственный за работу филиала в центре (ведь от офиса на Машике мы ещё не отказались) - управлял. Нанял ещё двух людей и организовывал работу. Так у меня вскрылись очередные способности - способности к организации и управлению. Как показала дальнейшая работа фирмы и мнения очевидцев нашего взлёта, они у меня действительно оказались, эти способности. В куче барахла от «Сансофта» я обнаружил убогий ксерокс и по обыкновению использовав причинно-следственные связи (а именно то, что рядом находились эконом-фак, юр-фак, два нотариуса, и БТИ), я реанимировал его, и мы начали оказывать услуги населению по принципу «копия – рупь». Место оказалось убойным. У нас всегда толпилась очередь. Вскоре мы купили другой, более мощный копир. Мы восстановили сансофтовские витрины и даже закупили кой-какого товару. Отремонтировали два опять таки сансфтовских компа. Мы смахивали на птицу Феникс, восстающую из говна. Вскоре офис на Машике (к тому же там тянулась задолженность) мы бросили и все вчетвером обосновались здесь, на Свободе. Пошёл очередной этап весёлого времечка. Мне не передать словами атмосферу, царившую в этой бывшей коммуналке. Остальные две комнаты брать никто не хотел, что конечно понятно, и скоро мы оккупировали и их. Особенно мне нравилась дальняя комната с диваном, столом и видом на двор. Там можно было и ночевать.
Вообще, было опасно доверять такую малину прямо в центре города таким молодым раздолбаям, как мы. Все мы закончили универ, и времени стала масса. Днём мы работали, а вечером на студенческие десятки и монеты, полученные от копий, пировали. Скоро наша коммуналка стала общественно-культурным центром. Здесь тусовались наши друзья, партнёры, знакомые и просто хорошие люди. Вечером дым стоял коромыслом. Мы были там полнейшими хозяевами. Когда с третьего этажа, с мансарды, владельцы отселили одинокого художника, в нашем распоряжении оказалась и ванна. Это было гнездо порока, падончества и простого человеческого счастья, и прямо в центре города. Дела наши шли неплохо, и мы жили, особо не парясь о завтрашнем дне, так как отлично понимали, что в любой момент всему может настать аллес. Типичные молодые люди, типичной страны, для типичного времени.

И вот, к осени 2003 года в жизни нашей фирмы начали происходить эволюции. А именно - мы пошли по дальнейшему пути типичной кривой бизнеса по-русски – между нами начала ложиться трещина. До сих пор считаю, что дела между четырьмя людьми невозможны, если не существует каких-либо дополнительных условий для поддержания баланса между ними. Постепенно, месяц за месяцем, мы раскололись на два лагеря, двое против двух. Двое, которых устраивала текущая жизнь и наш офис в качестве общественно-развлекательного центра, и двое, которые хотели двигаться дальше. Двигаться, по обыкновению, хотел я, ибо шило в заднице у меня будет всегда.

Я хотел большего. Я понимал, что платформа уже создана, и теперь необходимо от неё отталкиваться. Я понимал, что более времени терять нельзя. Я видел, что алкоголь приносит людям слишком много радости. Я же упивался работой – мне по прежнему очень нравилось. Ещё бы, кому не нравится работать и творить на себя. Я не скрываю, что именно я был инициатором разрыва. В ноябре 2003г, аккурат в свой День Рождения, я объявил все мои аргументы вслух. Я уходил. По большому счету в никуда – у меня была тыща грина, но самое главное – опыт. Несколько клиентов и купленный по случаю краденый факс – но я уходил. Я никогда не любил стабильность. Я лучше уйду в ледяную пустыню, чем соглашусь 40 лет тухнуть у очага. И я ушёл. Вернее, мы ушли. Я скооперировался с финансовым нашим директором, который тоже метил на серьёзные вершины, и мы порешили объединить наши скромные усилия. Итак, у каждого по тысяче долларов, б-у факс и б-у монитор. Факс и монитор стали нашим уставным капиталом. Мы зарегистрировали очередное ООО и покинули тёплое гнездо на Свободе. Я стал директором, а мой партнёр – моим заместителем. В ноябре 2003 года нам предстояло начать всё с нуля.

да, конечно
в этой жизни надо попробовать всё)

дальше... далььше....
(с замиранием)

Уважаемый Маскарад, а расскажите, пожалуйста, об организованных преступных группировках, с которыми вы сталкивались непосредственно в процессе ведения вашего бизнеса.

Помню...."Всегда толпилась очередь" и редко была бумага формата А -3.))
Masquerade
Доставляете наслаждение высшего качества....

эх.... )
читаю, интересно...
сии тексты вдохновляют меня распечатать и пойти продавать их у Роспечатей на сваём районе дабы сколотить стартовый капитал )))))
но знакомство с автором не позволяет мне этого сделать... ))

сталкивались по мелочи с полугопниками...
не ссы, подруга, у нас есть друзья - бандиты)

мелковат, стало быть, ваш бизнес