Охота за страховыми досками, ...и просто фотографии старинных зданий

eSC@PER
Минское, Астраханское, Архангельское, Иркутское, Томское -это всё городские общества, а не земские

s-maxx19
Рижское - аналогично...

Vinel

чайники мы

eSC@PER

Да не страшно, бывает. Я тоже не за пять минут в эту тему въехал.

PS. Правда, Олонецкого до этого не видел. Так что, молодцы.

Да, я тоже не знал...

В любом случае, погуглить было интересно. Очень много красивых досок... Одназчно надо возраждать традицию.

Да... надо было сразу выложить и другую карту - Городских Страховых Обществ, тех, которые действовали в рамках одного города (изредка - и пригородов)

221 метка... 221 общество... было тяжело и долго...но безумно увлекательно...

значительная часть городов переименована, некоторых вообще уже нет, под водой (Молога, Спасск)

http://maps.yandex.ru/-/CBQwqPOv

Синий цвет – общество почти наверняка владело своей собственной страховой доской (но значительное число из них до сих пор неизвестно, на другим цветом неизвестные пока не выделил)

Зеленый цвет – общество почти наверняка не владело своей страховой доской, а выдавало типовые доски Союза, т. е. это общества, основанные после 1911–1912 гг. Надо сделать сноску на то, что могут быть редкие исключения в виде обществ, которые таки входили в Союз, были основаны после данной даты, но, тем не менее, выдавали свою собственную оригинальную доску (примеры: Троицк, Верхнеуральск, Муром.

По идее надо бы отметить другим цветом , где не "почти наверняка нет", а ТОЧНО нет, т. е. где уже были коллекционеры, включая меня, и точно знают, что оригинальных досок здесь нет, а только типовые (из своего опыта – это Галич, Солигалич, Чухлома, Углич, Иваново, Бежецк, Романов, Тотьма, Юрьевец и т. п.)

Красный цвет – это тот же синий цвет, т. е. оригинальные собственные доски, но те, которые уже есть у меня в коллекции. То есть по идее надо обнаружить и приобрести в собрание все оставшиеся синие.

А вот это действительно находка

Совсем недавно стало известно, что эта редкая, доселе неизвестная доска, существует в этом карельском музее, было даже описание (вертикальный овал, герб губернии), но картинку никто не видел, обещали вот-вот достать

Череповецкие ребята (вернее, ребенок)) неделю назад ездил на севера по городам бывшей Олонецкой губернии (Вытегра-Пудож-Каргополь), эту доску всячески выглядывал, но не обнаружил

а тут успех - на сайте музея оказывается все есть, достаточно было погуглить качественно

зеленую кнопочку в синюю определяю

В июне 2011 года полностью завершилась эпопея с череповецкими досками, начатая ровно год назад - в июне 2010.

По этому поводу хотелось бы сделать юбилейный "череповецкий" сюжет, но начав думать над работой, я пришел к выводу, что выдирать сюжет из общего контекста - было бы делом бессмысленным, ведь он, контекст, сам по себе вышел знатный и интересный.

Я имею ввиду наш автопробег по маршруту Ярославль-Череповец-Белозерск, который состоялся в июне 2010 года, и в ходе которого моя коллекция пополнилась на три раритетных таблички, две из которых - уникальны, то есть, по имеющимся данным, известны в единственном экземпляре, и эти экземпляры - у меня в коллекции.

Три раритетных таблички - три разномастных сюжета, связанных между собой воедино географической и временной привязкой. Один из них, под кодовым названием "череповецкий", закончился лишь пару дней назад, в конце июня 2011 года. Пожалуй, с него то я и начну эссе под названием "Череповец - Белозерск".

Итак, Череповец.

Вообще, для многих людей существует такое понятие, как "малая родина". Для кого-то это родной город, или деревня, или двор, место, где он родился, или вырос. У меня тоже есть такое понятие, моя малая родина - город Ярославль. Однако, помимо малой родины - родного города, и большой Родины - России, в моем мироощущении присутствует и некое понятие "средней родины". Или "большая малая Родина".

Это понятие в моей голове объединяет достаточно большой географический регион, имеющий ряд общих особенностей, помимо географических, это особенности исторические, культурные, экономические, архитектурные, социальные, скажем так, всё то, что отличает этот регион нашей страны от других.

Для меня эта "средняя Родина" - области, лежащие на Северо-Восток от Москвы, так называемое Верхневолжье. Ярославская, Костромская, Ивановская, частично Владимирская, Тверская, Вологодская.

Я неоднократно колесил и колесю цельно и бесцельно по просторам этого обширного, довольно населенного, региона, люблю читать про его историю и настоящее. Мне нравятся все города, находящиеся в нем, потому что они - МОИ. Даже Иваново мне нравится. Я люблю читать книги про все города, находящиеся в Верхневолжье, про их историю, архитектуру, слежу за их современным развитием. Одно слово - "средняя Родина". Интересна она мне, моя она, здесь я свой.

В зону этой средней Родины попадает и Череповец - город, который стоит особняком среди всех прочих. Он выделяется благодаря своему заводу-гиганту, "Северстали", а заводы-гиганты, не только градообразующее, но странообразующее предприятие тяжелой промышленности - явление уникальное для Верхневолжья.

Череповец - индустриальный центр, со всеми вытекающими.

Таким он и жил в моей голове после нескольких визитов - сюрреалистические картины леса дымящихся труб, зарево домен, легендарный оранжевый снег (которого нет), суровые люди в кепках. Выделяется, в общем. Не наш он.

Удивительно, что именно страховые доски дали возможность несправедливо занявшему неправильную нишу в моей голове Череповцу устаканить мировосприятие этого города в моем пространстве "средней Родины".

Почему-то до периода моего хобби мне в голову не приходило открывать книги по истории города, тщательно выискать деревянные домики среди его широких проспектов, прочувствовать тот самый колорит - за домнами и трубами еще можно найти маленький кусочек теплого прошлого.

Так получилось, что в городе Череповце у меня живут друзья - два брата.

Ребятам тоже не чуждо правильное ощущение себя во времени и пространстве, а другими словами, они при первой возможности колесят по городам и весям, гуляют по старым улицам, изучают архитектуру.

После моих рассказов о страховых табличках появилась новая интересная цель.

Быстро изгуляв свой родной город, от ребят мне прилетела следующая фотография, сейчас от нее осталась лишь половина:



Описывая словами, на белом, идеально отштукатуренном домике, одна под другой висит три доски - одна прямоугольная, с надписью "Череповецкое общество взаимного от огня страхования, учрежденное в 1864 году", под ним - "Взаимное Земское Страхование", а еще ниже - шестиугольник Госстраха.

Ежу понятно, что одновременно в таком положении давным-давно эти доски оказаться не могли, такое положение они приняли сравнительное недавно, то есть, это украшение для дома. Дом, по словам ребят, тоже был "не простым" - много украшений, деталей, нюансов, в общем, живут люди с воображением и фантазией.

Ситуацию делало щекотливой тот факт, что этот вариант доски Череповецкого Городского общества доселе НЕ БЫЛ ИЗВЕСТЕН НИКОМУ, то есть уникальная находка. Доска пониже земского страхования, так похожа на небольшую квартирную - на самом деле полноценная фасадная доска, просто небольшого размера, земства Новгородской губернии.

Какими судьбами? - удивится несведущий человек, а сведущий, к которым после подробного изучения дореволюционных карт стал относиться и я, найдет это вполне естественным. Дело в том, что это сейчас Череповец находится на территории Вологодской области. Раньше город располагался на восточной окраине Новгородской губернии, аж в 550 километрах от губернского центра, Новгорода.

Доска уникальная - надо что-то придумывать, ехать, уговаривать, добывать артефакт.

Чуть позже череповецкие ребята скидывают еще одно фото:



Даже без каталога, в котором эта доска присутствует, было понятно, что передо мной - доска городского страхового общества города Череповца. А под ней, судя по всему, что-то еще есть, то есть это "бутерброд", и скорее всего - там аналогичная доска.

Пикантность ситуации в том, что доска видит на здании музея, но судя по состоянию, выглядит совсем уныло и разрушается - отчетливо видно утраченный кусочек, едва ли не физически ощущаются страдания жестяного левого края, уже потерявшего гвоздь и тем самым ускоряя кончину всей таблички.

Больше, по словам ребят, в Череповце ничего нет - они обыскали всё, сделать это было несложно, т.к. исторический центр Череповца очень маленький.

Я вообще был удивлен, что в Череповце что-то осталось, так как в моей представлении город представлял собой череду огромных проспектов, застроенных в лучшем случае сталинками, а в основном обычными типовыми микрашами, и среди всего этого изобилия эпох последних десятилетий - две небольших улочки, крест-накрест, остаток дореволюционного Череповца.

Все здания на этих улочках вылизаны, частично перестроены, поэтому сам факт находок череповецких табличек в живой среде меня крайне удивил.

Но это-то ладно.

Череповецким ребятам продолжало не по-детски фартить. В Вологодской области (как показал опыт, совершенно небогатой на доски) парни находят это:



Раритетный латунный знак общества "Москва", 1889-1892 годы. Почему так точно можно аттрибутировать дату знака, я расскажу несколько ниже в параллельном сюжете.

Это ладно. Еще и ВОТ ЭТО:



Это еще одна неизвестная никому доселе табличка, при том очень колоритная. И снизу какая-то непонятная бл@мба, вроде печати что-то...

По логике, неизвестная доска должна принадлежать Новгородскому земству, и позже эта догадка подтвердилась! Хотя и так догадаться несложно - обе находки были сделаны в городе Белозерске, еще одном уездном городе бывшей Новгородской губернии, ныне тоже Вологодская область.

Произошедшее иначе, как фартом, и не объяснишь. На весь Череповец осталось два дома с табличками - и на обоих два варианта Череповецкого городского, один из них - уникальный, второй мягко говоря - нечастый (доска из каталога хранится в музее).

В Белозерске, как выяснилось позже, на весь город четыре с половиной таблички осталось - и из них редкая "Москва" и еще один уникальный, единственный на данный момент вариант Новгородского земства!

Фарт, просто фарт.

За одной из этих досок, за любой, стоило ехать. До Череповца сравнительно близко - 260 км, до Белозерска еще около 130, 400 в одну сторону. Нормально.

Как только я увидел фото земства и "Москвы", я понял - надо ехать в ближайшее же время. Ну, мы с женой и поехали на Севера, в гости к ребятам в Череповец и далее, на Белое Озеро.

Дорога лежала через уездный город Ярославской Губернии - Пошехонье, один из самых удаленных райцентров, уютный, симпатичный, сонный городок, символ русский глубинки, нашедший свое название в романе Салтыкова-Щедрина "Пошехонская старина" и журнале "Уединенный пошехонец" - первом провинциальном отечественном журнале, издаваемом в Ярославле с 1786 года.

Сейчас более на слуху сыр "Пошехонский", и не увядает слава золотобойных мастеров - местные кудесники золотого дела что много веков назад, что и сейчас снабжают всю Россию сусальным золотом для икон и церковных куполов.

Название тоже интересно, связано с речкой Шексной, которая встретит нас и в Череповце, и недалеко от Белозерска (она вытекает из Белого озера), в общем, важная и известная русская водная артерия. Шексна - она же Шехона, следовательно, Пошехонье - это земли, располгающиеся по реке Шехоне, то есть Шексне. Сейчас значительная часть Шексны утоплена в Рыбинском водохранилище, так и оказался лесной городок стоящим на берегу моря:



Традиционные торговые ряды:



Ну и таблички пошли, на высоких, кряжистых домах:



Город что тогда, что сейчас, был невелик и небогат, поэтому все, что осталось - несколько табличек Ярославского Земства в разном состоянии.

Одна из них - на брошенном доме. Надо брать, я как раз очередное сменял:



И сейчас, спустя год, в моей коллекции присутствует табличка Ярославского Земства именно из Пошехонья - мне это приятно, кажется символичным. Пошехонье - символ ярославской глубинки.

Ну а мы едем дальше, вдоль берега Рыбинского водохранилища, в Череповец.

У этого некогда обычного тихого уездного городка Новгородской губернии в жизни было два переломных момента - второй, это когда здесь решили воздвигать металлургический гигант в советское время. Из небольшого поселения город стал крупным промышленным центром, богатым многонаселенным городом, питающим не только свой собственный бюджет, но и кормящий всю Вологодскую область.

Ну а первый - это когда на рубеже XIX и XX веков городским головой был некто Милютин - очень умный и деятельный человек. Ему аж памятник поставили в 2005 году - до сих пор помнят.

Именно этот господин выдвинул своей энергией захолустный уездный центр на первые роли не только в губернии, но и вообще в регионе. Одна из его основных задач - сделать город крупным транспортным центром, в связи с этим он лоббирует прохождение ветки железной дороги Санкт-Петербург - Вологда, и дальше на Урал, именно через Череповец.

Здесь дорога пересекала Мариинскую водную систему - по Шексне грузы шли со всей Волги на север, и далее, в Питер. Череповец оказался на перекрестке, и вовсю этим воспользовался. Помимо этого, в городе открывались предприятия, музеи, театры, и все благодаря стараниям этого человека.

Собственно, залог второму перелому был тоже положен именно им - ведь для строительства металлургического комбината город выбрали именно в связи с его выгодным транспортным расположением - сюда удобно было доставлять и воркутинский уголь, и железо из Курской Магнитной Аномалии, и здесь начала выплавляться сталь.

Глядя на некоторые сохранившиеся здания Череповца, понимаешь, что он не был простым уездным городком, которые мы так привыкли видеть:



И еще:



И еще, ай веселуха:



Но индустриализация сыграла с Череповцом не самую смешную шутку, многим пришлось пожертвовать. От старого тихого городка осталось лишь несколько улиц. В последние два десятилетия исчезли и они. Осталась лишь бывшая основная магистраль города - Воскресенский проспект, и несколько прилегающих кварталов:



Но и этот оазис потихоньку меняет свой облик - пропадают последние деревянные дома, теряют свой самобытный облик каменные. В общем-то, все здания города, так или иначе претендующих на звание "исторических", можно обойти и осмотреть за 15 минут.

Однако, кое-где нет-нет, а проскакивают небольшие штрихи старины:





Словно прячущийся от бури времени (в Череповце она как нигде сильна) Госстрах, 20-е - 30-е:



Чудом сохранившаяся по краям от входа коновязь - сюда коней привязывали:



Ну а вот наконец и это:



Становится окончательно понятным, что это "бутерброд", доски точно одинаковые. Это редкость. Почти наверняка, это получалось так: страховой агент, лезущий по лестнице прибивать табличку, отслюнявливает оную от имеющийся у него стопки досок (только что вышедших из литографии). А они либо слипшиеся, еще новехонькие, либо у агента руки трясутся. Вот он и отслюнявливает две, не замечает, и прибивает обе на стену.

Такие жизненные ситуации, что логично, случаются крайне редко, и вот сейчас такая перед нами.

Висит высоко - лестницей однозначно не достать. Вот положение таблички на здании:



В высоте есть и плюс - с земли вообще ничего не читается, прочитать что-то можно, лишь увеличив фотиком или еще чем-нибудь увеличивающим. Таким образом, для смотрящего с тротуара это просто ржавая непонятная хрень, не более. Букв не видно. Наверное, потому табличка и выжила в бурном Череповце - никто на нее внимание не обратил, включая сотрудников музея, на здании которого она и висит.

Но сейчас у нас другая цель - маленький домик на месте слияния речки Ягорбы и Шексны. Череповцу, в отличие от Мологи или Весьегонска, повезло, что он стоял на холме - еще пара-другая метров и его тоже затопило бы Рыбинское водохранилище.

Зато теперь город стал прибрежный, порт пяти морей, как его величали в советские времена. Место слияния Ягорбы и Шексны превратилось в разливанное море, почти у самой воды стоит этот некогда старинный, сейчас полностью отреставрированный, домик:



На фото табличку уже снимает для меня владелец домика. Чтобы к этому придти, убили наверное минут сорок.

Как и водится, объясняется все просто - в доме живет реставратор. Отсюда и таблички. По его словами, в 90-е годы, когда остатки деревянного Череповца, те, что не добили новостройки для рабочих комбината, начали гореть, он снимал множество таких табличек с брошенных и сгоревших домов.

Как он сам сказал, таких табличек у него набралась аж стопка, пока и с его деревянной реставрационной мастерской в конце девяностых не случилось
несчастье - подожгли. Таблички погибли. Это те, что удалось спасти.

Очередной штрих времени - то, что не погибло за долгие годы советской власти, за считанные годы уничтожаем мы сами.

Череповцу в этом плане не повезло - в отличие от ряда городов, в 90-е годы его товар, сталь, оказался прибыльным, и Череповец богател и в грустные 90-е. Богатство приводило к логичным процессам- поджогам в центральной части города и застройке её особняками.

Сейчас особняки есть, а деревянных исторических построек нет. Следовательно, и табличек нет.

Перед нами на доме, что чудом у реставратора осталось.

И тут приезжает какой-то хлыщ из Ярославля, и говорит - отдайте мне вон ту, сверху. Сначала, конечно, реставратор категорически против. Но он оказался приличным, я бы даже сказал, интеллигентным человеком, и несмотря на похмельное реставраторское утро, шел на контакт.

Я включил режим "повышенное красноречие" и был настойчив. Подключилась жена - музейный работник. В итоге хозяин сказал - как жена скажет, так и будет.

Предлагаю меняться - я специально взял на такой случай блестящую латунную "Россию" - не надо. Ржавое Ярославское Земство, снятое в Пошехонье, тем более не котируется.

Ключевую роль, в который раз, сыграла моя книга "100 деталей Ярославля". Как говорится, увлекающийся человек поймет увлекающегося. После минут десяти разговоров с женой, книга уходит в библиотеку музея, а табличка - в мою коллекцию. Все довольные, пришли гости, все стоят болтают, атмосфера понимания и добра.

Хозяин сам аккуратно снимает табличку. Философски замечает - "все равно сп@здят рано или поздно, вон сколько москвичей трется по улицам, а тут хоть в хорошие руки". Табличка уже прогрунтована им самим, и вот, моя первая уникальная табличка у меня в коллекции!





1864 год - дата приличная, среди городских общество было первопроходцем (первое городское взаимное страхование появилось в Туле в 1863 году). Этот факт еще раз подтверждает развитость Череповца в экономическом, да и во многих прочих, планах.

Больше ни о какой страховой жизни в городе выводов по живой природе сделать нельзя - ни табличек, ни следов более не существует.

Однако, можно догадываться, что местное городское общество, то самое, табличка которого у меня в руках, играло существенную роль в страховом деле Череповца, а с сильным местным лобби, в виде того же господина Милютина, может, было и монополистом.

Подтверждением могут служить следующие строки, выкопанные мной в одном из доступных широкой публике источников:

"... благодаря пожарной команде, а также бдительности горожан, Череповец "по своей горимости" считается одним из счастливых городов России. В 1915 году "Общество взаимного от огня страхования" отмечало свой пятидесятилетний юбилей и с гордостью обнародовало в изданном по этому поводу историческом очерке: "Из 50 лет своего существования "Обществу" пришлось платить по убыткам, принесенным пожарами, лишь 22 года и притом самые незначительные суммы в 15, 20, 50 и даже 10 рублей. И только два раза сумма уплаты составила 4915 и 1372 рубл@, зато доходы общества за это же время выросли в 28 раз".

По случаю юбилея брандмейстер Тютяев и его помощник были удостоены наград: Е.Е. Тютяев получил 50 рублей (месячный оклад), Г.Ф. Крузо - 17 рублей 50 копеек (1,2 месячного оклада), 23 пожарным выдали по 10 рублей. Делопроизводитель общества за труды по составлению картограмм к юбилейному изданию получил в качестве награды 100 рублей (двухмесячный оклад). Рассыльный общества в течении последних 20 лет И.Е. Виноградов был удостоен 20 рублей (месячный оклад)"

Я не удивлюсь, что именно И.Е. Виноградов, рассыльный, и приколотил две таблички вместо одной на здание на Воскресенском проспекте.

А вообще, вышеприведенный текст лишь лишний раз подтверждает общероссийскую и общемировую тенденцию - страховые общества были заинтересованы в сокращении числа пожаров, а следовательно, и убытков от них, и часть полученной премии от клиентов тратили на пожарные нужды - поощрения отличившимся пожарным, новое оборудование, пропаганду среди населения.

И пожарные, в свою очередь, были еще больше заинтересованы в скорейшей ликвидации очага возгорания - помимо оклада, еще и премию страховая выплатит. Одни плюсы кругом.

Однако, вернемся на бренную землю, то есть на Воскресенский проспект города Череповца, ныне Советский.

На здании музея остался висеть очень заманчивый "бутерброд". Нет смысла говорить о том, что очень даже вероятно на нижней доске могли сохраниться родные цвета, доселе неизвестные. Мало того, что одним выстрелом - двух зайцев, так еще и современное положение по страховым доскам в Череповце щекотало нервы.

Было очевидно, что перед нами ПОСЛЕДНИЕ ТАБЛИЧКИ В ГОРОДЕ.

И они гнили заживо.

Это очень неудачный вариант - табличка отошла от стены, а следовательно, стала значительно уязвимее.

На тот момент ловить было нечего, оставалось только думать, как спасать добро дальше. Было очевидно, что музейщикам наплевать на ржавеющие на их здании металлические кружки.

Этот факт подтвердил визит череповецких ребят (Жени и Никиты) к музейщице, которая была в состоянии решить вопрос. Спрашивали, просили - ноль реакции. Все знаем, все видели, пусть висит.

Реакция не нова. Добрая четверть владельцев табличек "всё знают, всё видят".

Потом зашли еще разок. Просили хотя бы их отреставрировать, а то судя по тенденциям, верхней табличке, которая уже начала разваливаться, осталось несколько лет, а там и нижняя недалеко. Конечно, заверяли, что все будет в порядке, но вот прошел год, а воз и ныне там.

Было очевидно, что на эти таблички в музее всем все равно, если на них вообще обращали внимание. Мне прекрасно знакомо подобное отношение - я сам в свое время работал в музее, много отношений навидался.

Но тупик. Как бы там не было плохо, что таблички пропадают, и в прямом смысле слова, и в переносном, сделать ничего нельзя - красть грешно, а легально сделать ничего нельзя.

Но, как выяснилось, почти ничего нельзя.

В Череповце у меня есть пара так сказать партнеров, слава Богу, деловых.

Средняя Родина же.

Начал действовать через одного из них. Он имеет отношение к местному рекламному агентству, вывески там всякие на домах меняют, уличные указатели, перетяжки вешают, ну в общем одно слово - рекламное агентство. А местное рекламное агентство имеет прямое отношение к музею.

Ну в общем, сначала достигли следующей договоренности с ответственным по всем музейным делам: объяснили, что табличек там на самом деле две ( - ух ты, правда?), мы сами их снимаем, верхнюю, похуже, оставляем себе за труды и за то, что мы с вами такие классные партнеры, а нижнюю, получше, отдаем вам.

"Бутерброд" рекламщики сняли с вышки. Совсем скоро верхняя его часть была у меня. Да не одна, а с бонусом от череповецких рекламщиков, я обожаю такие штуки:



Женя и Никита дважды испытали шок - сначала не увидя табличку на привычном месте (" - Всё-таки сп@здили, доигрались!"), а затем - это фото, где такое добро лежит на моем столе.

Судьба нижней, самой интересной части бутерброда, решалась еще с месяц, шокирующих подробностей я не знаю, но близкие к музееву телу рекламщики все-таки убеждают отдать табличку им (то есть мне, который огромной невидимой тенью стоял за спиной рекламщиков). Не знаю, о чем они там договорились, но обошлось полюбовно и даже без бабла, на близких связях.

И вот табличка приезжает в Ярославль:



Вот как некогда выглядел этот страховой знак. Как блестяще проработаны тени от букв, а золотой герб, а этот декоративный винтик!

С трудом читается клеймо производителя в самом низу. Точно видны буквы Б. ЭЛИАНЪ и менее четко читается РЕВЕЛЬ. То есть, именно в хромолитографии, расположенной в Ревеле (ныне Таллин), Череповецкое взаимное страховое общество сделало некогда заказ.

Жаль, что один гвоздик выпал. Этот незначительный факт и попортил верхнюю табличку, и практически полностью унес цвета на всей левой половине нижней.

Однако, и это - огромная удача. Цвета не были известны, да и сама доска встречается крайне редко, если вообще встречается.

Череповец стал счастливым городом.

Однако, можно вернуться к вояжу годичной давности.

Напомню, сюжет под кодовым названием "Череповец" - лишь первый. Есть еще и следующие сюжеты под кодовым названием "Москва" в Белозерске" и "Новгородское Земство в Белозерске", и это не считая контекст - сам прекрасный древний град Белозерск!

Ну что, едем дальше...

ян, как всегда супер! ну и это поздравляю

масса впечатлений

Вот кстати на вот этом вот доме вроде висит доска Володарского 52/55 На ссылке как раз под номером дома, только она заржавела вся, наверняка даже и не скажешь страховая ли...

И вот, воодушевленные первой удачей, снятием уникальной доски Череповецкого Городского общества, мы рулим в город Белозерск.

Мы - это я с женой, Никита с женой, и Евгений, без жены.

Стоило только свернуть с трассы Череповец-Вологда, как сразу закончились населенные пункты, открытые пространства, ну и вообще все признаки цивилизации, кругом - один лес. Это и логично - шоссе прорублено в советское время, а раньше все торговые магистрали проходили по рекам, по рекам, собственно, жили, и живут люди.

Мы же мчимся к Белому Озеру напрямую, через болота и леса, 130 верст строго на север.

Надпись "Белозерск" выскочила неожиданно, неожиданно расступился и лес.

Озера не было видно, сначала маленький микрорайон на окраине с типовой застройкой, но сам город небольшой, вот он - центр. Впрочем, центром можно назвать почти весь город.

Белозерск - один из самых колоритных и симпатичных малых городов России, что я видел. Помимо того, что он отличается от большинства небольших уездных городков, десятками оставшихся у меня за спиной, своим более чем почтенным возрастом, так он еще и очень колоритен по своему месторасположению - на берегу довольно большого Белого Озера.

Белое озеро - спрятанный в лесах огромный круг водной глади, блюдце правильных форм, шириной в 30 километров, длиной в 40.

Именно местонахождение на задворках славянского мира, далеко на севере, в глухих лесах, и позволило Белозерску избежать участи большинства русских городов - завоеваний, захватов, сильных эпидемий. Однако, белозерцы приняли деятельное участие не только в освоении Русского Севера, но и в жизни "основной" части страны.



Это один самых старых городов Руси, 862 год - это не дата основания, а дата первого упоминания в "Повести Временных Лет", именно такой возраст, почти 1150 лет, имеет несколько российских городов, и юбилеи они празднуют одновременно.

Белозерск имеет одни из самых внушительных, хорошо сохранившихся оборонительных валов в России:



На которые мы, естественно, сразу забрались. Внутри - территория бывшего Кремля, а с валов открывается потрясающий вид на городок и Белое Озеро:



Спокойно, тихо:



Безкрайнее, обманчивое своим спокойствием Белое Озеро придает городу свой особый колорит. Множество улочек сбегает к нему:



Здесь, на валах, хочется вздохнуть северный лесной озерный воздух полной грудью, и крепко о чем-то задуматься:



А обманчиво Белое Озеро потому, что очень коварно. Тишайшая гладь в любой момент может обернуться штормом, который и на море то не встретишь. Именно поэтому вся жизнь белозерцев прошла в борьбе со своим и кормильцем, и обидчиком - озером:



Через озеро проходили важные торговые пути, связывавшие Петербург через Ладожское и Онежское озеро, и далее через Белое и реку Шексну, со всей остальной страной. Именно поэтому Белозерск не сгинул с географической карты в 18-19 веках, как многие другие древние города, не превратился в пыльное село, а стал вполне себе преуспевающим торговым городком.

Ходить через Белое Озеро было решительно невозможно - опасно, корабли может разметать вмиг. Парадокс, но прямо вдоль берега озера строят канал, канал и гладь озера разделяет полоска земли:



Вообще, через город проходила Мариинская водная система, и Белозерск был её важным пунктом. Сейчас это осталось в прошлом, но материальное наследие осталось.

По-большому счету, портовый город на берегу озера - это некая изюминка, которая делает город не похожим на подавляющее большинство других населенных пунктов этой части России, фишка, которую можно и нужно раскручивать в туристических целях. Да, в Белозерске есть величественные, не тронутые временем соборы, очень красивые:



Но где еще в Центральной России, даже пусть несколько в Северной, можно еще встретить такое?

Памятные знаки еще имперских времен:





И некий советский пляжный фетиш, который превращает северный Белозерск в южный курорт:



Кран для разгрузки судов, которому явно больше ста лет:



Прекрасно сохранившийся комплекс дореволюционных портовых зданий и сооружений, склады, управление, здание важни



И снова портовое приспособление, стоящее на берегу канала, вымощенного древними валунами:



А что-то даже напоминает о временах былой славы:



Былая слава и дала городу большое количество купеческих фамилий, представители который не стеснялись вкладывать в родной город. Некоторые особняки выглядят солидно, по-столичному:



Традиционные гостиные ряды, конечно:



Древний мост из кремля через ров, в город:



Ну и пара деталек конечно. Флюгер с датой постройки, ушедшая в небытие в России, но не во всем мире, традиция. 1912-ый:



Удивительное, доселе мной нигде не виданное, украшение дома. Как чешуйки кольчуги на воине:



Большая часть застройки города - конечно деревянная



Дома солидные, крепкие, вросшие в землю. И вот, наконец, искомое:



!



Несколько вспотел - и жарко, и штуку вижу впервые. Встречается нечасто. Осечки быть не должно. Дом большой, на две семьи, это лотерея - одна может послать сразу, другая может быть более чем любезной.

Захожу справа. Стучу. Толку ноль. Снова стучу. Из окна второго этажа высовывается голова парня. Объясняю ему. Не понимает. Прошу спуститься, показать хочу. Спускается. Показываю. Молчит, я снова спрашиваю, мол, можно ли снять, и тут парень выдает за всё время ответ-легенду, который я до сих пор использую в обиходной речи.

Итак:

- Можно ли я эту табличку сниму?
- СЛУШАЙ, ДА МНЕ ПОХ@Й, Я ВООБЩЕ ИЗ ПИТЕРА!

С тех пор я частенько говорю на разные каверзные вопросики - мол, да мне насрать, я вообще из Питера.

Парень купил дом в качестве дачи и регулярно сюда катается (да всего-то шестьсот верст, не беда), и рекомендует мне спросить вторых владельцев дома - стариков, а он то не против.

Прошу меня отвести, он отводит, но смысл моей просьбы не объсняет, с криком "У меня картофан на плите горит!", уносится вдаль.

С Галиной Ивановной и Валерием Павловичем я общался минут сорок пять, прямо у них в гостях. Они оказались очень адекватными, по-северному радушными людьми, но табличку отдавать не хотели.

Говорят, да, уже и антикварщики приходили, предлагали продать, и воровать пытались дважды, да спугнули, но вот нравится им, что висит. Что это, они не знают, но висит всегда. И я то им нравлюсь, и понимают они меня, но сомневаются. Сначала категорически не хотели, я второй раз за день включил опцию "повышенное красноречие", сомневались, но потом увидели мой энтузиазм, вошли в положение, поняли, что мне действительно важно.

Решили взвалить решение на какого-то третьего совладельца дома, который жил в соседнем Кириллове, позвонили ему, он, видимо на мое счастье, трубку не взял. В итоге сошлись на том, что я дарю им свою книгу, ну это само собой. Опять книжка сыграла свою роль. Удивительная семья - им в районе семидесяти, а бабушке уже глубоко за, а любят читать, в деревенском доме стоит шкаф с книгами, чисто, опрятно, как-то просто, но по-интеллигентному.

И я им отдаю свою латунную "Россию", алиллуйя, не зря её взял! Без неё бы не отдали. Я предлагаю им её сразу и прибить на дом, взамен "Москвы", но пока решают оставить дома, мол, вернется совладелец, вместе решать, прибивать или нет. Так что надо будет как-нибудь глянуть в Белозерске - может, на месте "Москвы" уже висит блестящая начищенная "Россия".

И вот, полез:



Гвозди серьезные, кованые, еле вытащил их из вековых бревен - а перекусить никак - кузнецы 19 века знали толк в своем ремесле.

Бабушка многое знала про дом, порой подобные рассказы гораздо важнее информации из типа официальных источников. Ей эту информацию передала её мать, а её маме - бабушка, и так далее. Самый надежный источник.

Дом был построен аккурат в 1830 году. Построен он был местным купцом первой гильдии Капарулиным для своей любовницы, Марии Николаевны. Это как бы был подарок от купца за всё хорошее в жизни.

Дедушка, который слушал эту историю с нескрываемым интересом, заметил - вот мол раньше мужики то были, дом! А сейчас типа бутылочку, цветы - и давай...

Вот, собственно, дедушка, Валерий Павлович, Женя, я, и лестница.

Я второй справа, не первый, первая лестница:



По приезду домой я проверил - действительно, купец первой гильдии Капарулин действительно реальный персонаж, крупный торговец, владелец пароходов, заводов, и еще много чего. Осталось несколь собственных домов, в основном каменных. Ну да если любовницам то каменные дома строить - в первую гильдию не войдешь.

И вот, в конце XIX этот домик был застрахован "Москвой".

А теперь можно чуток углубиться в дебри истории дореволюционного страхования - и станет понятно, что же я так тут расстарался ради этой "Москвы" то. По традиции представляю выдержки из книги Владимира Борзых "Исторические бумаги Российского страхования", и многое станет ясно.

...Устав компании получил Высочайшее утверждение 19 февраля 1888 года, и 2 июля того же года она приступила к страхованию от огня движимого и недвижимого имущества. По Уставу, основной капитал составлял из 1 миллиона рублей. 5 тысяч акций общества (по 200 рублей каждая) приобрели 456 лиц.

... Общество открыло отделения в Санкт-Петербурге, Варшаве и Киеве. Правление находилось в Москве на улице Рождественке в доме Портнова.

Идеологи общества выдвинули лозунг достижения справедливости в страховом деле и попытались совершить революцию в российском страховании. Обвиняя объединившиеся в тарифный синдикат акционерные компании в сговоре с целью повышения премий по страхованию от огня, они констатировали, что "страхование стало источником барышей в пользу тесного кружка капиталистов". В качестве конечной цели провозглашалось создание мощной всероссийской компании взаимного типа, где хозяевами станут сами клиенты.

Первопроходцем в этом направлении должна была стать "Москва". Лица, получившие полис, автоматически становились членами общества с правом голоса на собраниях акционеров, и, кроме того, на их долю предполагалось отчисление 40% дивидендов в виде скидки с премии. После того как запасной капитал общества превысит 0,5 миллиона рублей, должно было начаться погашение акционерного капитала.

"Москва" начала страховую деятельность очень энергично и в короткий срок привлекла большое число страхований. За первые полтора года (с 1 июля 1888 по 31 декабря 1889) обществом было выдано 37 862 полиса и получено около 1,7 миллиона рублей премии. Помимо сочувствия публики и внимания прессы быстрому росту клиентуры способствовало установление тарифов на 30% ниже ставок акционерного синдиката. Эта мера значительно снизила прибыль входивших в тарифное соглашение 14 акционерных обществ и стала сигналом к мощной кампании против "Москвы" в газетах и журналах.

Итоги второго операционного года (1890 год) принесли членам общества значительное разочарование - число страхований превысило 50 тысяч, размер полученной премии (более 2 миллионов рублей) поставил компанию в один ряд с лидерами "огневого" страхования, но результатом всей деятельности оказался убыток в 288 тысяч рублей. По итогам года стало ясно, что низкие премии не покроют убытки, и с 1 июля 1891 года компания перешла на работу по тарифам акционерного синдиката (сниженным, в свою очередь, после появления "Москвы", на 10%). Несмотря на эту меру, дела общества стали быстро ухудшаться, а неумелые попытки исправить ситуацию только усугубили её.

... Биржа чутко реагировала на ситуацию с "Москвой". В феврале 1891 года за 200-рублевую акцию общества на ней предлагали 130 рублей, а в декабре 1892 года - только 30.

24 января 1894 года Московский коммерческий суд объявил общество несостоятельным должником. "Таким образом, компания "Москва" после длительной агонии закончила свое существование" - с удовлетворением прокомментировал это сообщение журнал акционерного страхования.

К чести учредителей, никто и никогда не обвинял их в личных корыстных мотивах неудачного страхового эксперимента, и в истории остались только адресованные им справедливые упреки в неумелом ведении дела.

Во как. В голове рисуется образ романтических борцов за справедливость, бросивших вызов хищному капиталистическому миру, и проигравших. Сомневаюсь, конечно, что это так, но все равно, история бунтарской "Москвы" была слишком быстра и слишком искрометна, чтобы отодвинуть это общество в тень.

В вопрос страховых знаков, тут все просто - общество страховало здания и выдавало таблички ориентировочно лишь на протяжении 3-4 лет - с 1889 по 1892-93 гг., разорившись еще до революции.

Что логично, табличек осталось очень мало - в отличие от всех прочих страховых компаний, страховавших десятилетиями, и оставившим прилично на улицах российских городов своего материального наследия, здесь - всего три года.

Что логично, значительная часть досок была сорвана хозяевами или страховыми агентами других компаний еще до революции - какой смысл на доме висеть таблички компании, которой уже нет?

Вот, кстати, как она выглядела в родных цветах, скоро планирую их воссоздать на своем экземпляре. Правда, это сохранившийся квартирный вариант:



Наверняка, львиная доля из оставшихся была снята и в советское время - табличка латунная, рельефная, эффектная, заметная. Чтобы она сохранилась, должно совпасть много факторов, условно говоря, повезти.

Я, например, ни до этой находки, ни после, "Москвы" нигде не видел, а за плечами десятки исследованных городов и городков. В коллекциях известно, наверное, чуть менее десятка таких табличек, до сих пор "Москва" считается прекрасной, редкой находкой.

Вот почему я был очень доволен, да что уж там - счастлив.

Однако, предстояла еще одна важная операция - снятие земства. Здесь недалеко, рядом.

Сходили в древний Успенский Собор, мощный и величественный:



В нем сохранился уникальный иконостас середины XVI века, помнящий еще Ивана Грозного! Можно подсмотреть в приоткрытое окно:



Вот и дом с земством.



Доска висит очень низко, лестницу можно даже не раскладывать, просто прислонить к стене дома в собранном виде. Наверное, от случайного исчезнования его оберегал только палисадник перед домом. Как не ломился, дома никого не оказалось. Дом выглядит хорошо, но окна - запущенные, внутри - как-будто нежилое, двор - аналогично.

Проходящий мимо почтальон подтвердил мои подозрения - хозяин два года назад умер, в доме никто не живет, наследники не объявились.

Спрашивать разрешения не у кого. Снимаю:



Это заняло довольно прилично времени - табличка держалась аж на восьми, а то и девяти (!) гвоздях. Объяснялось все-просто - при ближайшем рассмотрении, такая интересная "печать" внизу, по центру таблички, оказалась куском другой латунной доски - "Волги". "Волга" была прибита поверх капитулировавшего Новгородского земства. Вот такая табличка, от нее сохранился только вензелечек внизу:



Упала израненная Волга судя по всему давно, несколько десятилетий назад, по крайней мере, на Новгородском земстве и следа родных красок нет.

Табличка чрезмерно интересная, очень крупная, с насыщенной символикой, я подобных еще не встречал:



Мы долго гадали, что же за предметы изображены по углам, да и вообще, что же за земство, по идее должно быть Новгородское, но чем черт не шутит, бывает, что изредка на территорию одной губернии заносит табличку из другой, например, при полном перевозе дома. Явление очень редко, но мало ли.

И тут мне попалось на глаза (ну как попалось - искал) возобновительное свидетельство земства Новгородской губернии, и всё встало на свои места:



Очень красочно оформленный документ, как говорится, "Главная причина пожаровъ скученность деревянныхъ построекъ, драничныя и соломенныя крыши"

На нем присутствует большое количество изображений, дублирующих символы на страховой доске! По большому счету, доска представляла собой своеобразный жестяной "полис". В правом нижнем углу, теперь стало ясно - телеграфный аппарат, вон он на полисе справа в круге. В верхнем правом - два кирпича, вот они присутствуют на полисе. Пожелание строить кирпичные, не деревянные дома, типа они плохо горят?

В нижнем левом - пожарный насос - помпа, со шлангом. В верхнем левом - то ли печь, то ли основа для изображения некоего пожарного агрегата, на полисе самого крайнего слева. Любопытно, что как и на полисе, так и на табличке изображения взяты в кружки.

В центре таблички, а может, и на всем поле, было изображение шелкографией, от которого влага не оставила и следа. Вероятно, там, по аналогии с рисунками, дублировалась информация с полиса - наверняка должно было быть написано "Новгородской губернии", а то и "Главная причина пожаровъ" влезла бы - табличка большая, позволяет.

Очень любопытный артефакт.

Эта табличка тоже никому не была известна до этой белозерской находки, да и сейчас, если я не ошибаюсь, тоже, вот, собственно, таким макаром я за день и стал счастливым обладателем двух раритетных вещей.

Поездили еще по городу... "поездили" - мягко сказано, искатали весь! Нашли еще лишь два Северных, да вот это:



Казалось бы, хрень, но судя по всему, это маленькая табличка с рисунком обычными красками, или шелкографией, "Варшавского общества" - слишком характерная форма, щит. Вполне вероятно, что у местного агента этого общества вообще не было на момент страхования табличек, и "я его слепила из того, что было", то есть перед нами форменная кустарщина. В любом случае, подобных находок на территории России больше не было.

Вот такой он - Белозерск, удивительный город у озера, затерянный в северных лесах, как бы оторванный от остальной страны, отрезанный болотами и лесами, и эту изолированность лишь подчеркнули уникальные находки.

Ну а Женя недавно разжился каской советского пожарного, 30-е годы ориентировочно, и вовсю в ней форсил.

С ней то, и со всеми артефактами, добытыми за день, мы честной компанией и спозировали на фотографическую карточку:



Ну что - следующая цель - лесные городки Костромской области...

Ян, про Москву было крайне интересно узнать. Особенно понравилось про сговор других федеральных обществ, вытеснявших с рынка конкурента. А я думал, что в те далекие времена люди были более порядочными. Оказывается, нет. Бизнес!

Ну, и Белозерск конечно красавец. Был там в далеком 2002 году, когда с другом ездили в Карелию.

секта

а вам подарочек

воссозданные родные краски на Вологодском земстве из Тотьмы



как говорится "в червленом щите выходящая из серебряного облака в золотом одеянии рука, держащая золотую державу и серебряный меч. Щит увенчан Императорскою короною и окружен золотыми дубовыми листьями, соединенными Андреевскою лентою"