Времена года в литературе, и музыке

вот эту песню не слышала

Прижимаюсь щекою к воронке
Завитой, как улитка, зимы.
"По местам, кто не хочет - к сторонке!"
Шумы-шорохи, гром кутерьмы.

"Значит - в "море волнуется"? B повесть,
Завивающуюся жгутом,
Где вступают в черед, не готовясь?
Значит - в жизнь? Значит - в повесть о том,

Как нечаян конец? Об уморе,
Смехе, сутолоке, беготне?
Значит - вправду волнуется море
И стихает, не справясь о дне?"

Это раковины ли гуденье?
Пересуды ли комнат-тихонь?
Со своей ли поссорившись тенью,
Громыхает заслонкой огонь?

Поднимаются вздохи отдушин
И осматриваются - и в плач.
Черным храпом карет перекушен,
В белом облаке скачет лихач.

И невыполотые заносы
На оконный ползут парапет.
За стаканчиками купороса
Ничего не бывало и нет.

1913, 1928

(с)

Борис Пастернак

Неистов и упрям,
Гори, огонь, гори,
На смену декабрям
Приходят январи.

Нам все дано сполна:
И радости и смех,
Одна на всех луна,
Весна одна на всех.

Прожить этап до тла,
А там пускай ведут
За все твои дела
На самый страшный суд.

Пусть оправданья нет,
Но даже век спустя
Семь бед - один ответ,
Один ответ - пустяк!

Девочка зажгла еще одну спичку. Теперь она сидела перед роскошной рождественской елкой. Эта елка была гораздо выше и наряднее той, которую девочка увидела в сочельник, подойдя к дому одного богатого купца и заглянув в окно. Тысячи свечей горели на ее зеленых ветках, а разноцветные картинки, какими украшают витрины магазинов, смотрели на девочку. Малютка протянула к ним руки, но... спичка погасла. Огоньки стали уходить все выше и выше и вскоре превратились в ясные звездочки. Одна из них покатилась по небу, оставив за собой длинный огненный след.

«Кто-то умер», - подумала девочка, потому что ее недавно умершая старая бабушка, которая одна во всем мире любила ее, не раз говорила ей: «Когда падет звездочка, чья-то душа отлетает к богу».

(с) Ганс Христиан Андерсен, «Девочка со спичками»

Вероника Долина.

Дитя со спичками

Ты делишься со мною планами,
А я не вписываюсь вновь.
Опять неловкая, нескладная -
Ты, сpеднеpусская любовь.
Где-где с котятами и птичками
Любовь танцует в облаках,
А ты у нас дитя со спичками,
Дитя со спичками в pуках.

У нас одних такое станется:
С pезным кpылечком теpемок,
А пpигляжусь - из окон тянется
Сыpой удушливый дымок.
Она стоит - платочек, валенки,
Бездумный взгляд её глубок.
В её ладони зябкой, маленькой
Зажат пpоклятый коpобок.

О, это наши поджигатели...
Hичтожна миpовая связь.
Какие силы мы потpатили,
С сиpоткой этою боpясь!
Какими нежными пpивычками
Hам защитить себя тепеpь,
Когда опять дитя со спичками
То в окна постучит, то в двеpь?
Когда опять дитя со спичками
То в окна постучит, то в двеpь?

http://video.yandex.ru/users/poluparalitik/view/181/#

Зима приходит вздохом струнных:
“Всему конец”.
Она приводит белорунных
Своих овец,
Своих коней, что ждут ударов
Как наивысшей похвалы,
Своих волков, своих удавов,
И все они белы, белы.

Но есть и та еще услада
На рубеже,
Что ждать зимы теперь не надо:
Она уже.
Как сладко мне и ей — обоим —
Вливаться в эту колею:
Есть изныванье перед боем
И облегчение в бою.

Свершилось. Все, что обещало
Прийти, — пришло.
В конце скрывается начало.
Теперь смешно
Дрожать, как мокрая рубаха,
Глядеть с надеждою во тьму
И нищим подавать из страха —
Не стать бы нищим самому.

Зиме смятенье не пристало.
Ее стезя
Структуры требует, кристалла.
Скулить нельзя,

Но подберемся. Без истерик,
Тверды, как мерзлая земля,
Надвинем шапку, выйдем в скверик:
Какая прелесть! Все с нуля.

Как все бело, как незнакомо!
И снегири!
Ты говоришь, что это кома?
Не говори.
Здесь тоже жизнь, хоть нам и странен
Застывший, колкий мир зимы,
Как торжествующий крестьянин.
Пусть торжествует. Он — не мы.

Мы никогда не торжествуем,
Но нам мила
Зима. Коснемся поцелуем
Ее чела,
Припрячем нож за голенищем,
Тетрадь забросим под кровать,
Накупим дров и будем нищим
Из милосердья подавать.

Дм.Быков

Всем привет!
Да, Быков - прелесть.
Смотрел как-то передачу "Игра в бисер" (есть на сайте канала "культура").
Передача была посвящена Ахматовой, и вот присутствующий там товарищ Быков приятно удивил очень зрелыми, глубокими познаниями в предмете разговора.

Удачи!

"...А туалет был размещен в сенях.
Уже не помню, как там было летом.
Зимою толстый иней на стенах
белел, точней, желтел под тусклым светом.
Арктический мороз вгрызался в пах
и в задницу, и лишь тепло одетым
ты мог бы усидеть, читатель мой,
над этой ледовитою дырой.

Зато зловонья не было, и проще
гораздо было яму выгреб@ть.
Якут зловещий, темнолицый, тощий,
косноязычно поминавший мать
любых предметов, пьяный как извозчик,
верней, как лошадь пьющий… Я читать
тогда Марк Твена начал – он казался
индейцем Джо, и я его боялся…

Он приходил с киркой и открывал
дверь небольшую под крыльцом, и долго
стучал, и бормотал, и напевал,
а после желто-бурые осколки
на санки из дюраля нагружал
и увозил куда-то, глядя волком
из-под солдатской шапки. Как-то раз,
напившись, он… Но требует рассказ

введенья новых персонажей. Пара
супружеская Крошкиных жила
напротив кухни. Ведал муж товаром
на складе вещевом. Его жена
служила в Военторге. Он недаром
носил свою фамилью, но жирна
и высока была его Лариса
Геннадиевна. Был он белобрысый

и лысоватый, а она, как хром
навакшенный. Средь прапорщиков… Здрассте!
Какие еще прапоры? Потом,
лет через десять, эта злая каста
название приобретет с душком
белогвардейским. А сосед очкастый,
конечно, старшиною был. Так вот,
представь читатель, не спеша идет

в уборную Лариса. Закрывает
дверь на щеколду. Ватные штаны
с невольным содроганием снимает.
Садится над дырою. Тишины
ничто не нарушает. Испускает
она струю… Но тут из глубины
ее за зад хватают чьи-то руки!..
И замер коридор, заслышав звуки

ужасные. Она кричала так,
что леденела в жилах кровь у самых
отважных офицеров, что барак
сотрясся весь, и трепетные мамы
детей к груди прижали! Вой собак
напуганных ей вторил за стенами!
И, перейдя на ультразвук, она
ворвалась в коридор. В толпе видна

была мне белизна такого зада,
какого больше не случалось мне
увидеть никогда… Посланцем ада,
ты угадал читатель, был во сне
обмоченный индеец Джо… Громада
Ларисиного тела по стене
еще сползала медленно, а Крошкин,
лишь подтянув штаны ее немножко,

схватил двустволку, вывалился в дверь
с клубами пара… Никого… Лишь вьюга
хохочет в очи… Впрочем, без потерь
особенных все обошлось – подруга
сверхсрочника пришла в себя, теперь
не помню, но, наверно, на поруки
был взят ассенизатор. Или суд
товарищеский претерпел якут.

А вскоре переехали мы в новый
пятиэтажный дом. Мела пурга.
Гораздо выше этажа второго
лежал сугроб. Каталась мелюзга
с его вершины. И прогноз суровый
по радио нас вовсе не пугал,
а радовал – занятья отменялись.
И иногда из школы возвращались

мы на армейском вездеходе. Вой
метели заглушен был мощным ревом
бензина… А веселый рядовой
со шнобелем горбатым и багровым,
наверно отмороженным пургой,
нас угощал в курилке и суровым
измятым «Северком», и матерком.
Благодаря ему я был знаком

уже тогда с Высоцким, Окуджавой,
и Кукиным, и Городницким. Я
тогда любил все это…

© Тимур Кибиров "Сортиры"

mr_Ro

Это значит, что его мнение совпало с Вашим ?

Достаточно поддаться магии начала, установленного физиками и астрономами, обнулить счетчик и составить список клятв и обещаний, которые мы все равно не исполним. Первую сигарету закурим сразу после новогоднего обеда, в середине января перестанем верить, что к концу года бегло заговорим по-английски, похудение отложим до «лучших времен» — летнего отпуска. До тех пор и так все об этих обещаниях забудут. И тем не менее в эту особенную, новогоднюю ночь нам неизменно кажется, что начинается не только новый год — новым станет все. В эту ночь мы проведем психологически и переучет, исповедаемся перед самими собой, отпустим себе грехи и пообещаем, что с утра будем лучше и добрее. В основном к себе самим.

(с)

Януш Леон Вишневский «Интимная теория относительности»

Рождество
Владимир Набоков

Мой календарь полуопалый
пунцовой цифрою зацвел;
на стекла пальмы и опалы
мороз колдующий навел.

Перистым вылился узором,
лучистой выгнулся дугой,
и мандаринами и бором
в гостиной пахнет голубой.

Приветствую, Winnie!

А что, есть только два мнения: моё и неправильное?

Там всё интереснее: его мысли стали продолжением моих.


Удачи!

Всем привет!

На первый взгляд звучит красиво, но, так-то глупости и красивости ради красивости.
Не удивлюсь, если он сам лично не сделал (лает) и половины из написанного:

Начала не установлено. Теория большого взрыва описывает то, что было после
1 -33 секунды, а что было до этого - никто не знает.
Тем более, и "биг банга" есть проблемы и посерьёзней: описывают там всё что угодно, только не тёмную энергию и материю.


Удачи!

mr_Ro
Можно вас попросить больше меня не комментировать?
Спасибо.

Сомнительные стихи, но от души...
Автора не знаю.

Заявилась Осень хитрожопой бл@дью –
То обнимет страстно солнечным теплом.
То разверзнет небо и проссытся хлябью,
Или даст пощёчину высохшим листом.

Уж приходят чаще грусти и запои
И долбит всё злее падла депрессняк.
И осознаёшь всем сердцем и душою,
Что пришла пора менять пиво на коньяк.

Страстные желанья, томные мечтанья
Тают, исчезая, как со свечки воск.
Ты ответь мне Осень, сука золотая,
Наkуй так жестоко мне выносишь мозг?

И надев на вилку жареный опёнок,
С обреченной злобой я стакан влуплю.
И в тоске заплачу, горько как ребёнок:
«Как же, моя Осень, я тебя люблю…»