Утлый чёлн, в бурленьи говн (политика)

Kokornov

Raul Duke


Седня я психолог. И буду сам себя спасать от самоубийства трактатом на основе гегелевой триады.
Тезис. Имеем некого доктора, честного, хорошего, не засореннного всякой х@йней типа рефлексии. Обстоятельства позволили ему обзавестись кой-чем: домом там, для дома для семьи, тачкой и т.п. Какбы карикатурой на чеховское Мелихово. И он стал бояться: а что, если раскачуют лодку либерасты - надо держаться государства с установленным им порядком и т.д.
Антитезис. Доктор Чехов. Лиьеральную тогдашнюю тусовку не любил, не оставил насмешек над ней и в поздний период, называя свои пьесы комедиями. От бездарности и зависти этой тусовки он однажды рванул на Сахалин (там он хотел и поддержать ненавистное для тусовки государство в его порядке изоляции преступников). На Сахалине Чехов увидел Государство Российское и его верных слуг. И он понял: в этой компании ему делать нечего. После возвращения он безоговорочно примыкает к интеллигентско-либеральному лагерю, охраняя несовершенство этого лагеря (а ничего лучше при этом, еще раз повторю, чем русская интеллигенция в России нету) своим поместьем Мелихово.
Синтез. Мелихово кончилось, новые подобия его отберут, если ты сам не бандюган (а все равно отберут). Интеллигенции тоже уже нету. Я знавал одну взрослую даму, тоже психолога, которая вполне себе в состоянии дружить с высказываниями типа "намотать кишки либерастов на гусеницы путинских танков", но ни за что не станет солидаризироваться с отверженными. Солидарности (по-другому эмпатии) вообще нету. Чеховская девушка трансформировалась в сценаристку всякой кровавой байды. При восхождении нынешних героев на трон в 1999, например, некая Баскова сняла "Зеленого слоника" (смотреть кино не надо даже при крепких нервах и небеременности - достаточно прочитать его описание в википедии). Короче, человек человеку - шакал. А что имеем? Ну и имеем чеховский архетип - Степь. А что в степу делать? Добираться до людей, каких ни на есть. Идти надо, самоубиваться совсем уж глупо. Не, даже не глупо - подло. И т.д.
P.S. Поскольку текст писан для себя и друзей, все его противоречия и нестыковки непринципиальны. Современники в тексте - плод больной фантазии автора.

Raul Duke

Родина - это язык, и ничего больше. Враги Родины - это враги русского языка. Здесь в Питере с трудом отбили атаки на филологический факультет, в городе Лихачева, в городе, в котором родился Лотман (и с которым был тесно связан), в котором арестовали Бахтина.
Но это частность в общей варваризации языка, сведения его к тому самому "бар-бар-бар", гыгыгы и прочим ку. Хyй его знает, как надо не чувствовать родной язык, чтобы не слышать:
Народ (в русском языке имеющий мужской род) и Власть (женский род) представляют собой гендерную пару. Правда, в мифо-поэтических представлениях их функции ровно противоположны. Народ наделен некой пассивной порождающей силой, наподобие матери-Земли, в то время как власть наделена жесткой насильственно внедряющейся силой. Но настает момент, когда власть до того зап@здится и нап@здится, что уж становится баба бабой. Слышите? Видите? Надвигается коллапс (в русском языке имеющий мужской род).

Dr.Faustus
Специально для тебя в образе пожилого профессоре жалко ловлю солнышко на фоне Капитолья:



А это витрины Рима:





Так вот об одном из героев этих витрин. Антонио Грамши. В его учении о гегемонии меня интересует исследование того, каким образом в культурной жизни создаются и поддерживаются отношения доминирования и подчиненности. Согласно Грамши, власть господствующего класса держится не только на насилии, но и на согласии. Овладения собственностью как экономической основой власти недостаточно - господство собственников тем самым автоматически не гарантируется, и стабильная власть не обеспечивается. Грамши - не идеалист, он подчеркивает, что "гегемония, будучи этико-политической, не может также не быть экономической". Но он уходит от "экономического детерминизма" правоверного марксизма - согласно Грамши, экономика - скелет общества, а идеология - его "кожа". Он пишет: "Конечно, нельзя сказать, что в человеческом теле кожа это всего лишь иллюзии, а скелет – единственная реальность, хотя долгое время говорилось нечто подобное... Не из-за скелета (в узком смысле) влюбл@ются в женщину, хотя понятно, насколько скелет способствует грациозности движений и т. п." Таким образом, государство, какой бы класс ни был господствующим, стоит на двух китах - силе и согласии. Положение, при котором достигнут достаточный уровень согласия, Грамши называет гегемонией.
Гегемония опирается на культурное ядро об-ва (совокупность представлений о мире и человеке, о добре и зле, прекрасном и отвратительном, множество символов и образов, традиций и предрассудков, знаний и опыта многих веков) - революция есть подрыв этого ядра. И я, со своей итальянской колокольни (завершу пост верхатурой Испанского квартала Неаполя) рассуждая о русском п@здеце ответа детьми на происки врагов против местных воров, прихожу к следующему выводу о русском культурном ядре. Русские любят свою нанешнюю власть за то, что она толстокожа и вообще тупа, зла и ей пох@й на своих подданных. Холодно здесь, одиноко - и злая власть будет всласть.

Васиной картинкой хочу проиллюстрировать некролог. В уходящем году мы потеряли (хотя с хуяли "потеряли" - 5 лет до ста не дожил - куда ж еще?) Эрика Хобсбаума. Типического героя британской меритократии (еще один жидовин из эмигрантов, принятый на самые высокие кафедры, несмотря на левизну), коммуниста до смерти, одного из самых авторитетных историков, джаза тонкого знатока.
В парадигме Грамши он сделал неоспоримый вклад в историческое обоснование того, что условно можно назвать "парадигмой Грамши". А мне в свое время попал в поле зрения сборник под его редакцией "Изобретение традиции" (1983, 8 переизданий). Там интереснейший материал о том, как некоторые "тысячелетние" (Эрик исследовал, кстати, и роль милленаризма) традиции изобретены с помощью вымысла или подделки. Классическая статья из сборника про историю шотландской юбки-килта (придумана не шотландцем, а английским фабрикантом в 18 в., клетка добавлена вообще в 19-м).
И вот, что я вам всем хочу сказать, прощаясь с Эриком и годом. А чего, впрочем, я-то буду говорить, живая я, да не легенда. Пусть одна из русских традиций в лице покойного Пригова (5 лет уж стукнуло в уходящем со дня смерти):
Кто очень хочет – тот увидит
Народ российский – что он есть!
Все дело в том – уж кто увидит
Его каким – такой и есть
Вот скажем Ленин – тот увидел
Коммунистическим его
И Солженицын – тот увидел
Богоспасительным его
Ну что же – так оно и есть
Все дело только в том – чья власть.

Я же могу только сказать, что русский народ в мужеской своей части - бабы, хоть и рассекает эта часть в портах в основном, а не в юбках. Такая вот придуманная мной тысячелетняя традиция...

Депардьё так Депардьё. Но через призму Бурдьё.
Пьер Бурдьё (1930-2002) - еще один Маркс 2-й 1/2 20 в. Не буду касаться его сложной и не совсем для меня известной социологии. Остановлюсь только на том, чего пришлось коснуться. Проблеме вкуса.
Вкус является результатом длительной социализации. И он функционирует как маркер социального класса. Плохой вкус (Бурдьё, естественно, как социолог не пользуется таким грубым понятием) объединяет и богатых (скажем, банкиров) и бедных - человек, постоянно думающий о выживании, не в состоянии витать в облаках классического или авангардного искусства, тратить массу сил и времени, вникая в тенденции современной художественной жизни. Искренняя любовь к искусству, опирающаяся на соответствующий вкус, требует весьма праздного ума.
Люди, чья жизнь связана с каждодневной борьбой за выживание, думающие постоянно о деньгах (а в этой группе не только бедные слои общества, но и масса узко специализированных интеллектуалов, борющихся за выживание своих фирм предпринимателей), логикой своей практической деятельности обречены на приверженность к потреблению той художественной культуры, которая доступна эстетически не образованному уму.
Депардьё (он есть профессионал, зарабатывающий на актерстве, и рассматривается в этом посте как производитель искусства, а не потребитель) объединяет в социальном интересе к его поступку низы и новых богатых, которые только что вылезли из этих низов и им некогда читать книгу, стоять в музеях и т.д. Но хочется прорваться к высокому вкусу, приобрести лоск. Но хуюшки, время здесь не обманешь. Не желаете (не успели) потратить его и деньги на праздность - в состоянии потребл@ть лишь поверхность искусства. Искусство, доступное массам, использует язык самой практической жизни этих масс.
Обсасывание темы Депардьё есть дурной вкус. И, если, дурновкусию кажется, что наш режим одержал победу, купив еще и этого для своих корпоративов, то человек, умеющий раскодировать коды искусства, решит иначе. Это поддержка порядка в опоре на развлечение массы. Это вытеснение потенциальной аристократии, аристократии личности. Это встреча двух шутов, но не короля с шутом.

Это картинка Васи Ложкина. Последняя из выложенных на фейсбуке. На мой вкус она полностью отражает волнения по поводу антисиротского закона (вот уж через час пойдут протестанты). Детей на картинке нету (косточки есть - их и хватит) - так их нету ни в законе, ни по поводу его.
Если Америка антимагнитским законом проехалась по нашей шушере, не затрагивая серьезных людей - то в ответной дипломатической ноте наши тоже проехались по шушере. На языке дипломатии это примерно так: но вы же понимаете, что мы ответственны перед избирателем и должны наказать тех, кто причастен, вы уж там не очень-то. Мы понимаем, - ответили наши: и вот вам в ответ наше понимание - вы уж нас не оставьте совсем уж сиротками, не выставляйте выбл@дками своего буржуинства.
А в последнем абзаце, заболев детской болезнью левизны, я буду рассуждать совсем по-детски. Левак Маркс вывел теорию прибавочной стоимости. Левак Маркузе (книга “Эрос и цивилизация”, прежде всего) говорил о необходимости экспроприации прибавочного Эроса и равномерном его распределении среди членов общества. А левак Кокорнов говорит о необходимости экпроприации прибавочного сиротства. Все мы сироты при живой Матери Родине и живом Отце нации. Да и Отец - сирота, и интелигенция нации - сирота, даже нефть - сирота. И растет всё сиротство. Трусливая буржуазная интеллилгенция вякает: распустить Госдуму! Дура ты, сирота ты несчастная, интеллигенция. Распустить надо всё государство...

На Челябинск упало из космоса и вслед за этим умер мыслитель Померанц.
Но сначала о том, с чего начинал покойный - о марксизме. По привычке выдирать афоризмы из контекста не видна суть. А в "Манифесте" знаменитая фраза об идиотизме деревенской жизни звучит так: "Буржуазия подчинила деревню господству города. Она создала огромные города, в высокой степени увеличила численность городского населения по сравнению с сельским и вырвала таким образом значительную часть населения из идиотизма деревенской жизни . Так же как деревню она сделала зависимой от города, так варварские и полуварварские страны она поставила в зависимость от стран цивилизованных, крестьянские народы - от буржуазных народов, Восток- от Запада". Т.о. Маркс и Энгельс говорят об идиотах-селянах как отсталом народе и потому легко эксплуатируемом. Осознанию собственного идиотизма мешает зависмость от природы, ну и т.д. Деревня зависит от цацек, сработанных хитрыми буржуями...
Современные русские города на мой идиотский взгляд прошли откат в первобытную деревню и заразились идиотизмом деревенской жизни. Так метеорит, упавший на деревню Челябинск (его промышленная мощь - потемкинская деревня), воспринимается идиотами как удар по устроенности, устоям, вере в начальство, небесное и земное. По-деревенски удар космоса начинают заговаривать, вовлекать в дикие обычаи. А мне просятся на язык слова Померранца: "Поворот к Западу еще более усложнил многослойность России. Европейское часто воспринималось поверхностно и неполно. Но в глубоких умах это рождало глубокие сдвиги. Я не знаю литературы, в которой паскалевское чувство одиночества человека во Вселенной было воспринято с такой остротой, как у Тютчева, Толстого и Достоевского. Вызов космической бездны, по-видимому, поддерживался чувством общего неустройства и готовности социального и нравственного распада." Насколько ж ты жалок идиот во Вселенной, не стремись к порядку, держи в себе хаос, будь готов.
Начав с покойного Маркса, чуть коснувшись только упокоившегося Померанца, следует закончить покойным Ницше (покой нам только снится): Тот, в ком нет хаоса, никогда не родит новую звезду.
Как жить без звезд? Останутся только камни, которые раздавят, и сам, идиот, пойдет камнем. Я это хорошо знаю - бо идиот. Картинка 2005 от омского художника Д.Муратова:

Kokornov

Ценю твой ярофобский задор. Но скажи мне, если говорить об откате городов куда-то там - подразумевается ведь, что было некое благословенное время, когда они находились на каком-то другом уровне, когда они были вырваны из идиотизма, лишены обычаев, обрядовости и устоев?

Dr.Faustus
По-видимому, ты требуешь от меня отчета в границах исторического времени в дискурсе академической науки? Изволь.
Когда купцы или советская власть организовывали производство, вовлекая в него темную крестьянскую массу, они эту самую массу вырывли из идиотизма ее природного существования.
Исторически приход буржуазной ломки зафиксировал чисто городской философ из Калиниграда И.Кант. Он выстроил свою философию на антитезе природы и свободы, антиномия которых не есть апория, а есть именно антиномия.
Она разрешается вопреки природной причинности в трнсцендентной и трансцендентальной своих причинах и следствиях. Города, создаваемые свободной волей предпринимательства, преодолевали косную крестьянскую задетерминированность от природных циклов.
Например, минские купцы Якобсон и Лившиц создали чугуно-литейное производство, которое в 1915 г. из-за приближения немцев было эвакуировано в Ярославль. Вопреки природе свободная воля охранила эшелоны от разпизжевания, а затем доставленное на новое место оборудование и от капиталистической эксплуатации. В 1921 завод слово "свобода" закрепил в своем имени: "Пролетарская свобода". Свободная воля переориентировала производство снарядов и сопутствующее производство рам и станков для производства фанеры на полностью производство бревнотасок и пр. станков для деревообработки. Пожар 1924 г. способствовал оживлению пролетарской свободы воли... (я удержусь от входа в постмодернисткий раж и не стану шпарить советскими клише по освоению, вполнению и перевыполнению).
Здесь только один вывод: было благословенное время, когда ломалась природа крестьянина, и он становился потенциальным горожанином. А теперь откатился к своему крестьянскому корневищу и мстит городу, навязывая ему и т.д.

Kokornov

Коль, да перестань С Марксом то все понятно, для него пролетариат был движущей силой революции, солью земли. Но если глядеть здраво: откуда уверенность, что города преодолевали крестьянскую задетерминированность? Может они просто меняли одну задетерминированность другой? Может быть вырванный из идиотизма сельской жизни крстьянин попадал в идиотизм городской жизни, меняя деревенские устои и обычаи на обычаи и устои городские?