концлагерь, расположение концлагерей

да уж ... хотелось бы конкретики ...

так то и Luftwaffe до WW!! под Ярославлем тренировалось =) ... и у них тоже был лагерь неподалёку ...

Люди! Кто знает что-нибудь про концлагерь, на территории которого сейчас находится учебный лагерь для пограничников из Голицино, напишите мне в личку. Пжалста!

S.V.
возможно Вам будет интересно.В послевоенные годы в районе Среднего посёлка силами военнопленных был постороен т.н. "Дивизион", (рядом с Ляпинской ТЭЦ)-позже в нем располагался Дворец пионеров. Немцев на работы гоняли из лагеря ежедневно, наверное можно предположить, что располагался он близко с местом строительства.

Немного из истории начала XX века:

На заседаниях коллективов ВКП(б) в 1919 – 1923 годах решались многие судьбы тех, кого считали буржуазными элементами, саботажниками, контрреволюционерами и другими «пауками».
... в т.ч. крестьян отправляли на принудительные работы в, так называемый, «эксплоатационный полк» для уплаты чрезвычайного налога.
Располагался этот полк вначале на территории Казанского женского монастыря (сейчас квартал между Первомайским бульваром и улицей Трефолева), затем в Коровницкой тюрьме и в Спасо-Преображенском монастыре.
Концентрационный лагерь просуществовал в Ярославле с мая 1919 г. до февраля 1923 г. Лагерь был местом, где

(ГАЯО.Ф.Р-107.Оп.2.Д.377.Д.1-4.).

Немного о другом, но тоже о концлагерях:
Название:
Роль архивных документов в выявлении сведений о проживавших в Ярославской губернии (области) представителях национальных меньшинств, на примере граждан польской национальности (конец XVIII - середина XX вв.)

Автор: Кузнецова Ольга Владимировна, ведущий научный сотрудник ГАЯО:

Выдержки из ее выступления на заседании ЯрИРО 05.04.2008 г.:

поляки? прям фатум у них какой-то с Ярославлем.

поляки? прям фатум у них какой-то с Ярославлем.

это точно

Что еще за «концлагеря»? В СССР никогда не было никаких «концлагерей». Были только исправительно-трудовые лагеря, лагеря строгого режима и пр. То есть то, что сегодня в структуре пенитенциарной системы называется словом «колония».

PS. Собственно, в самом слове «концлагерь» нет ничего ужасного. «Концентрационный» - тот, где концентрируются граждане. Концентрироваться, то есть сбиваться/сгоняться в кучу, они могут по самым разным причинам. Пионерский лагерь или туристический лагерь - они тоже концентрационные в самом буквальном смысле этого слова…
Другое дело, что с некоторых пор термин «концлагерь» начал демонизироваться в угоду определенной идеологии. Призошло это, безусловно, в ходе судов над военными преступниками Второй Мировой, когда для краткости все созданные на территории Третьего Рейха лагеря разного назначения, где эксплуатировался труд граждан и была повышенная смертность, стали называть «концлагерями».
В итоге произошла постепенная подмена понятия и термин «концлагерь» стал означать в массовом сознании не просто место для концентрации, а место, куда люди доставляются обязательно насильно и обязательно незаконно, обязательно для их бесчеловечной эксплуатации и обязательно для их последующего уничтожения.
Именно в этом искусственно привитом значении термин и начали использовать после 1991 года демократы, заинтересованные в дискредитации советского строя - в том числе посредством применения разных стереотипов.
Как следствие, колонии советской уголовно-исправительной системы стали упорно именоваться «концлагерями», чтобы у публики, как у собаки Павлова при условном рефлексе, начинала бездумно течь слюна ужаса и омерзения. Упор же делается именно на это вот привитое подсознательное восприятие, негативную коннотацию... Хотя спроси дурака, который носится и вопит про ГУЛАГ, репрессии и прочее, что именно он понимает под концлагерем - дурак растеряется: станет лепетать о вышках, колючей проволоке, бараках, принудительном труде, охране с собаками… А спроси следом, чем в этом случае «страшный концлагерь» отличается от заурядной колонии строгого режима с теми же вышками, заборами, бараками и охранниками - дурак растеряется вовсе…

А Вы почитайте документы в ГАЯО и ЦДНИ, датированные 1919-1922 годами.

В остальном - это всего лишь Ваше мнение.

info, а еще почитайте Солженицына А.И. "Архипелаг ГУЛАГ" - там и про концлагеря, и про Ярославль... хотя Вам, наверное, не понравится... " дискредитации советского строя"... капец...

Конечно мое мнение. Чье же еще? Я же за себя и пишу. А что - у нас в губернии были в 1919-1922 году именно "концентрационные лагеря"? Так и назывались? Или все же лагеря для кого-то (для военнопленных, к примеру), лагеря особого назначения и пр.? Вообще, мне казалось, что первое применение слова "лагерь" как аналога места заключения относится к 1924 году. Я о СЛОНе, т.е. "Соловецком лагере особого назначения". Или нет?

А может, мне еще Варлаама Шаламова почитать? Или Зиновьева? Или Максимова? Или Войновича? Или Аксёнова? А главное, всему поверить, потому что "вот ведь тут в книжке черным по-белому написано?"

А Вам надо, чтоб прям табличка висела "Концентрационный лагерь"?))) хо-хо)
А про поверить - не поверить... ну хотя б так, для общего развития

Это сообщение отредактировал LaGest - 19.03.2010 - 18:05

Простите, но «для общего развития» я Солженицына читал еще при советской власти. В машинописном виде... Вместе с другими упомянутыми выше авторами-диссидентами.

Но суть не в этом. Вы предлагаете поверить источнику, который заведомо предвзят - поскольку сидел сам, имеет к посадившей его системе свои персональные счёты, намерен обелить перед публикой себя (автоматически очернив саму посадившую его систему, другого варианта нет) и так далее. Это - характерная реакция практически для каждого сидельца. Ткни почти в любого, кто отбывает срок сегодня - и он, естественно, заявит, что «невиновен», «пострадал за правду», «стал жертвой обстоятельств», «был подставлен недоброжелателями» и т.д. и т.п. Мало, очень мало кто признается, что сидит действительно за дело, несет справедливое и заслуженное наказание...

Но при этом практически каждый из таких «страдальцев» - если у него хотя бы немного подвешен язык - будет, естественно, сравнивать посадившее его государство с «полицейским режимом», «фашистской хунтой» и «тоталитарным обществом», колонию именовать «концлагерем», слезно рассказывать, как его заставляют перерабатывать норму на лесоповале, недоливают в миску баланды, а ночью пидорасят в каптёрке, и вообще всеми силами станет давить на жалость слушателя или читателя.

Что поделаешь - такова вечная психология самооправдания преступника. Мол, я совсем ни в чем не виноват, это просто вокруг все сволочи. Она характерна даже для смертника, факт преступления которого никаких сомнений не вызывает: о своей «невиновности» говорили и уже приговоренные к казни Нюрнбергским трибуналом военные преступники, и Чикатило… Эта тяга к самооправданию одинакова для узника, отбывающего наказание вообще в любом государстве.

И Солженицын - вовсе не исключение. То, что он пишет, можно принимать к сведению, но категорически нельзя принимать «на веру», как некое объективное «доказательство, что именно так всё и было».

Всё преимущество Александра Исаевича перед обычными зэками, которые выражаются на быдловатом воровском арго, состоит лишь в том, что он умел владеть словом и облекать эту свою субъективную обиду в литературную форму. Не он один, конечно. У нас многие писатели сидели за дело и при царях, и при Советах - только держали себя по разному. Достоевский вот сидел, и не хныкал. А Солженицын отсидел, смылся в Вермонт - и захныкал. И продолжал бурно исходить соплями даже тогда, когда уже стало ясно, что все его «откровения» будут использованы для дискредитации его же Родины, его же народа, его же бывших и якобы очень им любимых сограждан…

В этом его бесконечном хныканье вообще есть что-то аморальное. Пишет вроде бы о ГУЛАГе, а бьет прямиком по государству, и, собственно, по народу. Как там у кого-то из именитых белогвардейцев было? «Целили в коммунизм - а попали в Россию». И всё это делается через призму той самой личной обиды. Мол, они меня - меня! - посадили, так что уж теперь-то я на них такой ушат дерьма вылью… Всё вспомню и всё припомню: от грубых окриков охранника до сырых валенок и неструганых нар. И припоминал. И этим как бы упрекал. Многословно и многотомно.

Да кто же спорит, что в отбывании срока приятного мало? Но человека изначально и сажают, чтобы он понес наказание, которое похожим на санаторий быть¸ по-определению, не должно. Отвлекаясь от внутреннего содержания законов и воспринимая их как данность: Солженицын знал, что в случае их нарушения сядет? Знал. Нарушал? Нарушал. Сел? Сел. Ну так что же соплями-то потом исходить и кликушествовать о «ГУЛАГе - империи смерти»? Зачем делать вид, что по тебе коварно, исподтишка проехало «красное колесо»? Ты сам, прекрасно зная о последствиях, сделал выбор. Сознательный. Лобился, чтобы колесо проехало. Оно и проехало. И ты - творец своей собственной судьбы, хозяин своего выбора - оказался в том самом «круге первом», от которого государство тебя при помощи законов предостерегало. И нечего теперь давить на жалость, убеждая всех миллионными тиражами книг, что если надзиратель заставлял тебя вылизывать тюремную парашу - то это, обязательно, признак «тоталитарной системы», а не признак того, что подошла твоя очередь чистить гальюн…

Причем, мне кажется, простые люди, в отличие от ориентированной на Запад «кухонной интеллигенции», эту двойственность Солженицына, который выдавал личную обиду за «обличение режима» и личную месть за «борьбу на благо народа», всегда ощущали. Я присутствовал на ярославском вокзале, когда Александр Исаевич, весь такой холёно-лощеный, и в то же время косящий под «выходца из простой среды» (рубашка-безрукавка, потертый планшет с ремнем «через грудь», сандалеты) вместе с семьей решил вернуться в Россию и совершал свое «турне диссидентской славы» по городам. Был и в зале, где он потом выступал.

Но вот что меня поразило. Народу и на вокзал, и в зал набилось много - но, скорее, просто от стадности: люди пришли посмотреть на носителя «такой знакомой фамилии». Но при этом отношение у большинства к гостю оставалось прохладно-настороженным. Слишком уж памятны многим были заявления Александра Исаевича, какие мы тут все уроды и скоты, раз терпим «коммунистический режим» и «позволяем себя обманывать». И что ж ты теперь, дядя, в гости-то к уродам да скотам приехал? Зачем ты теперь намерен среди этих самых уродов и скотов жить?

Поэтому простая публика больше обсуждала меж собой не его пророчества о «путях возрождения России», а то, что сыновья у «великого патриота», благополучно пересидевшего сложный период в истории страны за рубежом, одеты в импортные шмотки и почти не говорят по-русски… Действительно, единственным положительным человеком во всем семействе Солженицыных, посетившем город, была разве что его супруга - Наталья, если не ошибаюсь - которая хотя бы не истерила об «ужасном прошлом» и не пыталась, едва вдохнув первый кубометр русского воздуха, «пророчествовать» о судьбах страны.

А перед самим Александром Исаевичем лебезили разве что представители властей (по протоколу гостеприимства положено: дежурные улыбки, дежурные цветочки), да, в основном - его немногочисленные единомышленники из числа все той же отравленной антисоветчиной и русофобией «кухонной интеллигенции». Особенно, помнится, покойничек Кутузов старался. Но с ним-то как раз всё было ясно: Кутузов тогда возглавлял Верхневолжское книжное издательство и получил у Солженицына монопольку на первое в России издание его собрания сочинений. Дело выгодное, денежное, лежащее тогда в прокрустовом ложе ельцинского курса на «изобличение прошлого» - не грех перед автором и расшаркаться по полной программе… Ну плюс еще с пяток отмороженных либерал-преподавателей из педа суетилось, в рот Александру Исаевичу заглядывало, жадно внимало воспоминаниям мэтра о таких же «кухонно-великих» личностях вроде сбежавшего из страны Ростроповича или истекающего ядом Буковского… А остальная публика не юродствовала. Относилась к человеку так, как и надо относиться к тому, кто отсидел за дело, смылся, и потом, жируя на подачки «мирового сообщества», из своего туманного далека десятилетиями поливал родную страну грязью…

Так вот, возвращаясь к нашим концлагерным баранам. Я отвлекся на Александра Солженицына. Но дело не в Солженицыне. Дело в тех психологических особенностях каждого сидельца, о которых я сказал выше. А Солженицын он, или человек с другого идеологического фланга - скажем, Иван Солоневич, который тоже отсидел полгода в тепличной обстановке, и разразился после этого совершенно рыдательной книжкой «Россия в концлагере» - дело десятое. Потому что дать объективную оценку системе исполнения наказаний, по-определению, может только третья сторона. Не тот, кто сажал, и не тот, кто сидел - а тот, кто наблюдал именно со стороны…

Но как раз объективных оценок, которые подтверждали бы субъективные воспоминания разного рода солженицыных, я и не знаю. Все стоны про ГУЛАГ, которые были написаны под видом «объективных» до перестройки (отчеты МХГ, «Хьюман Райтс Вотч», «Эмнести Интернейшнл», разного рода «комиссий при Конгрессе США по правам человека» и т.д.), лишь акцентировали личные обиды прозападно ориентированных сидельцев в рамках идеологического заказа на дискредитацию СССР. Все «обличения», появившиеся после перестройки (скажем, пресловутый многотомник, изданный фондом «Демократия» Александра Яковлева), лишь повторяют прежний набор таких «источников» и их вольные интерпретации.

Никаких документов от действительно авторитетных, аполитичных и независимых международных структур, подтверждающих типовой набор «ужастиков про ГУЛАГ» - например, отчетов того же Международного Красного Креста, который с самого своего появления активно инспектировал места лишения свободы - я никогда не видел.

Я, впрочем, не специалист по советской пенитенциарной системе - если и интересуюсь, то разве что германской. Очень может быть, что я чего-то не знаю, где-то ошибаюсь и в чем-то предвзят. Ничто человеческое мне не чуждо. Наверное, и ошибки с заблуждениями мне не чужды тоже. Но я пишу то, что думаю.

Что до именуемых в просторечьи «концлагерями» учреждений на территории современной России и Ярославской области - то, по моему обывательскому мнению, ничего за минувшие десятилетия здесь особо не изменилось, да и не могло измениться в силу предельной простоты и рациональности самой схемы.
«Главное управление лагерей», известное по аббревиатуре «ГУЛАГ», прекрасно существует и сегодня: просто теперь оно называется «Федеральной службой исполнения наказаний» (ФСИН).
«ВолгоЛАГа» уже нет - потому что, если правильно помню, он относился к разряду оперативных подразделений, создаваемых под конкретные цели (в частности, под строительство волжских гидрообъектов и Рыбинского водохранилища), так что по достижении этих целей был расформирован. Однако все входившие в структуру прежнего ВолгоЛАГа на территории Рыбинского, Ярославского и Угличского районов мнимые «концлагеря» - то есть, по-русски, исправительно-трудовые лагеря и лагеря строгого режима - распрекрасно существуют и по сей день. Нам они известны как колонии. Отвечает за них правопреемник ВолгоЛАГа, который за вторую половину прошлого века много как назывался, а ныне известен как УФСИН по Ярославской области.

Насколько я слышал, вне этой схемы на территории губернии после революции действовали лагерь для немецких военнопленных (с ним связаны определенные события эпохи белогвардейского мятежа 1918 года: после отбытия военнопленных домой туда засунули до суда самих мятежников), а после Великой Отечественной - еще 17 небольших временных лагерей для немецких, румынских и итальянских военнопленных, в том числе 2 лагеря - для бывших рядовых и унтер-офицеров СС, СД и гестапо, а еще один лагерь - для офицеров Люфтваффе в чине «до полковника». Лагеря для экс-военнослужащих Вермахта были смешанными, для офицероского и рядового состава, но офицеры внутри лагерей жили отдельно и пользовались привилегиями. Несколько таких лагерей имели статус воспитательных - там были созданы ячейки КПГ, и в обмен на это пленным предоставляли определенную степень свобод. Как раз люди из воспитательных лагерей для военнопленных строили в Ярославле - уже в соответствии со своими новыми политическими убеждениями - улицы имени немецких товарищей Карла Либкнехта и Розы Люксембург.

Но ни один из перечисленных выше объектов никогда «концлагерем», полагаю, официально не назывался и функции «концлагеря» в том смысле, который этому слову привили («место, куда незаконно водворяют, эксплуатируют, а затем убивают»), естественно, не выполнял.

Это сообщение отредактировал info - 20.03.2010 - 17:35

Произведения СоЛЖЕницына-художественные и далекие от реальности!

Это сообщение отредактировал re-stor - 20.03.2010 - 13:12