Куба, рядом!

мдя, у нас бы так... и ресторанов никаких не надо

фоки-фоки

MARE

ты глупый(с)

Чорт!
Чорт!
Чорт!
Хочу на море-е-е!
Аааааа...

Дискотеки! Какие у нас были дискотеки! Местный диджей притаскивал оборудование на пляж, мы притаскивали бухло и закуску и начиналось...

А кабаре у них прикольное. Тетка поет чего-то такое грустное-грустное, а у самой здоровенное пятно на костюме (не отстирывается, видно, а новое не из чего сшить) и капроновые колготки все штопанные-перештопанные- так смешно. Вот если я еще раз туда поеду, то чулочно-носочных изделий обязательно им привезу, ибо как я поняла, труба у них с этим делом.

djinn

что в рестораны не водят бедненькую

MARE

кого?

Заброшенное паровозное депо в кубинской деревне



продукция тольяттинского автозавода, велосипед "Школьник, лошадиная маршрутка и мой дом на центральном бульваре Сьенфуэгоса

а правда, брошу всё на .... и уеду на Кубу...что-то мне уже всё так за*бло...

что-то я погорячился...с выражениями

паравозы - просто музейные экземпляры)

а второе фото - эволюция средств передвижения в одном кадре)

Центральная площадь Сьенфуэгоса, чистенькая и вылизанная, совершенно нетипичная для Кубы



Старший лейтенант Кубинских ВС и его жена. Не отличишь от жителей какого-нить Краснодарского края)



Как обычно, совершенно чумовой закат на набережной Сьенфуэгоса

Маскарад, как тебе это удается? Вот это вот – «усадил жену за собой и они утарахтели». Какая-то невыносимая легкость бытия… Меня потом конечно стошнит от собственного пафоса, но все равно скажу – сохрани этот драйв. Жизнь сам знаешь, какая штука – планировать ничего нельзя, но не дай бог обнаружить себя через десяток лет сидящем на чугунной жопе в офисе, пусть даже собственном.
Если ты все это проебёшь, я клянусь – найду тебя и буду пиздить до тех пор, пока не вспомнишь всё, не сядешь за стол и не напишешь книжку.
Я знаю, что ты мне ответишь – типа, это твоя жизнь, ты никому ничего не должен (ага), секрет не тиражируется и все такое. Говори. Пока будешь оправдываться, я буду тебя пиздить. И мне за это ничего не будет.
Пиши, поэл?

МакМерфи
стилистика слога известна мне)
мы знакомы лично?

в детстве с высоты трёхэтажного дома упал виском на железную балку, шрам до сих пор остался

Пробуждение не было для моей головушки Хиросимой... много пива конечно вредно, ну да как поётся в известной детской песенке «что нам семьдесят второй, что нам вермут разливной, когда мои друзья в пивно-о-ой»

Скоро в моём колониальном логове раздался звонок и дверной проём загородила шкафообразная фигура моего чорного амбала Антуана. Он уже подогнал какого-то своего друга на раздолбанной тачке (впрочем, на Кубе прилагательное «раздолбанная» и существительное «тачка» практически устоявшееся словосочетание). На друге, то есть, на тачке, я и уехал, предварительно объяснив Антуану премудрости старта до сих пор наверное охуевавшей от падения моей «Чёрной Жемчужины». Пляж был километрах в 15 от города, милое местечко на берегу открытого Карибского моря, и утром (Антуан гад, зачем надо было будить мою Хиросиму в 10 утра) там ещё никого не было.

Вскоре из-за кустов раздался характерный весёлый треск, и на пляж на мопеде ворвался Антуан с моей прынцессой на буксире. Прынцесса конечно несколько трансформировалась после ночи (или моё сознание, очнувшись, мысленно хлопнуло себя ладонью по лицу и сказало «ой ёёё»), но в общем и целом мулатка оказалось симпатичненькой, моя система наведения «земля-земля» не подвела ночью и после пяти литров. Чмокнув прынцессу в щёчку, одновременно тайно проконсультировавшись у Антуана, что звать её Марией ( - «Ой, Мария, здравствуй-здравствуй, линда ты моих очей»), мы втроём уютно расположились у моря.

Лежим мы значит на шезлонгах, прибой нас нежно обрызгивает, зонтик, солнышко приятное, мы с Марией за ручки держимся, в общем, Ремарк со своей романтикой нервно покашливает в третьем ряду. Несколько выбивается из идиллии музыка в моих ушах – бодрые немецкие строевые марши – но и их я поменял на всякие там лавмитендер и афтердарк, дал послушать Марии, девочка осталась довольна.

Пролежал пару часов, всё думаю о будущем, душа то просит экшна, что-то застоялся мой поезд в депо Сьенфуэгоса. Правая рука начала бодро сгибаться (5 литров?) и была готова цепко схватить руль любого движущегося средства. Например некоего чёрного мопеда, который стоял у пляжа под зорким наблюдением какого-то местного абрека, вызвавшимся в добровольцы за 1 песо.

В общем, решил назавтра в обед стартовать. Цель была ясна – Тринидад, соседский город в 100 верстах восточнее, колониальная жемчужина, окунитесь в этот средневековый дух испанского порта, карибский брильянт, или что там ещё говорят путеводители. Времени было на пляже много, тело жарилось, как на гриле, море заливает израненные конечности, ручка Марии бегает по шее, думы думаются дальше и дальше. После Тринидада решаю пробить Сантьяго-де-Кубу – просто однозначно знаковый город на другом конце острова. Там на стоянку поставлю мопед и с местного аэропорта или на судне попытаюсь проникнуть на Ямайку, а чо там, триста километров всего, и виз не надо, я ещё об этом перед поездкой думал. Потом либо на мопеде в Гавану, либо из престольного града Ямайки г. Кингстона в Гавану напрямую на планере. Времени у меня было ещё почти 2 недели, а о том, что за «Жемчужину» я забашлял всего за неделю я и не парился.

Я вообще лелеял корыстные цели за неё больше не платить – а чё, залога у меня никакого не взяли, ни паспорта, ни денег, в розыск так рано не объявят (хотя догадываюсь что вообще никогда не объявляют), а если и тормознут гайцы, всегда можно отвертеться тем, что еду в Варадеро сдаваться, и деньги заплачу, у меня была устная договорённость с прокатной конторой, что я могу задержаться на несколько дней. Я вообще корыстовал гнусный план голимо приехать в аэропорт и оставить его там либо в местном филиале конторы, либо просто на стоянке, и умотать с острова. Система проката явно не совершенна, впрочем, на Кубе незыблемо действует аксиома в головах «Лох – это турист, это именно его надо наябывать, а обратное априори невозможно», и потому в какое-то коварство со стороны туристов просто не поверят. Чем, собственно, по моему мнению, там на данный момент и создался рай для всякого рода белых аферистов, пройдох, авантюристов, фриков, мелкого жулья, и прочей достойной публики. Но это совсем другая тема.

Вот такие гнусные планы созрели в ушлой головушке Яночки на пляже. То, что ехать придётся долго и тяжело, меня не смущало – а чо, я 400 вёрст за 7 часов навернул, весь остров 1200, как говорится, хер ли нам поцанам.

Мария что-то лопочет на своём про свою работу (работа у неё конечно знаковая – продавала хот-доги), а я же после выработки дальнейшей стратегии довольно улыбался и под эти мои безумные улыбки служащие какой-то припляжной забегаловки вытащили нам столик со стульями и зонтом, тюкнули его прямо в прибой и накрыли нам нехитрый обедик. Господь Бог послал нам по пиву, лобстеров с диким рисом да с манго, и ещё какую-то совершенно неизвестную мне херь, которую я, памятуя гаванские желудочные восстания, есть тривиально побрезговал.

Ноги полощут тёплые накатывающиеся волны, рядом сидит и держит тебя за руку мулатка, мы вместе поедаем лобстеров с пивом, слушаем серенады, вот сижу и думаю, что ведь такая идиллическая картинка с рекламного проспекта - мечта миллионов. Хотя да, тот апаш в тельняшке, с заросшим лицом и такими кровоточащими ссадинами на конечностях, что создаётся впечатление, что его били ломами сразу 8 человек, так вот, этот клошар, думаю я, на рекламном проспекте будет явно лишним. После таких мыслей я поспешил покинуть рекламный проспект, а именно гордо ушёл из-за стола от Марии блондиться по пляжу в разных направлениях, изредка заходя в море, как дядька Черномор.

Просидев на каком-то камне в море в позе русалочки около часа, я был застигнут Антуаном, который повещал мне, что мол Мария волнуется, не разонравилась ли она этому бланко русо. - «Да ты чо, как можно, скоро глядь да за свадебку» - утешил я того и вернулся в отеческие пенаты.

Вскоре по пляжу прошёл полицейский патруль, домогаясь до смешанных туристо-кубинских парочек (те испуганно разлетались на 5 метров и делали вид, что мы мол ни-ни), но поскольку Антуан преподавал всем этим полицейским самбо, отделались взяткой в виде двух банок пива.

Далее неугомонный Антуан придумал следующий план: отвести нас с Марией в какой-то пафосный кабак в городе и накормить, ну и самому оказать в поедании посильную помощь. Я ваще был всем доволен и соглашался как здрасте, мне совершенно было не жалко денег на людей, которые мне нравились, как, собственно, и в обыденной жизни.

Погрузился в Москвич 412 каких-то двух местных мужичков, которые подшакаливали поблизости, вот уже я и в городе, вот и мопед мой притарахтел с Марией и Антуаном, вот и в кабак сели, назывался как сейчас помню «Аче», сразу переименованный мной в «А чё?», выпили какого-то совершенно адового винно-ромового коктейля, вот уж и Мария меня по коленке гладит, ну всё думаю, приехали, прощайте, Скалистые Горы. Следующая станция Хацепетовка.

Антуан отвёл нас к своей знакомой тётеньке домой (дом знаковый – кухня 2х2, вертикальная лестница наверх, где спальня 2х2), ну стало быть, в этой комнате на меня Мария и набросилась. Я конечно отбивался как мог, но изнасилован был просто самым жесточайшим образом. До сих пор, когда девушка представляется «Мария я», у меня левое веко начинает дёргаться и бросает в холодный пот. Ни денег,ни подарка она даже не попросила, чему я был удивлён, но в конце концов я же джентельмен, лорд Байрон ни дать ни взять.

Организм доволен, миловидное личико моё и тельце моё тщедушное от загара красное, раны от солёной воды подзатянулись, рука окончательно засгибалась (после 5 литров и общения с Марией?), в общем, понял, что высокая в небе звезда зовёт меня в путь.

Попрощался со всеми сьенфуэгосцами, кто был мне дорог (Мария, Антуан, дон Родригес с супругой, канадец Эдуард с благоверной), собрал нехитрые манатки, которые после трагической кончины парусиновых штанов ещё больше уменьшились в объёме, ну и в обед следующего дня стартанул.

Поплутал по городу, выруливаю на развязку на Тринидад, там тыща кубинцев умоляет взять с собой, но я за себя то как оказалось ответственность на этом велосипеде с мотором нести не могу, не то что за того парня.

Мчусь на восток, случайно зарулил на тот же пляж (указателей то нет, проскочил развилку на тройку вёрст), но вот заправка, бак на полную, курс верен. На заправке какой-то белый парень лет 30-35 написал мне адрес своих родичей, типа чтобы я на касу вписался именно у них в Тринидаде, самого я его опять-таки до Тринидада не взял, о чём, собственно, и не пожалел.

Потому что километров через 30 опять случился казус. Я, конечно, привык, что скотина постоянно трётся у обочины, но того, что шесть этих рогатых тварей из ада под названием коровы начнут перебегать дорогу в 200 метрах передо мной, на моей скорости 70 – не смог предвидеть бы даже Будда. Резкое торможение, сигналю, им хоть бы хны, три коровы сдали назад, трём срать на всё, но вроде нормуль, почти остановился, скорость километров десять, но и последняя корова замирает как вкопанная, в общем, на этой скорости я врезаюсь в её круп, окорок, задницу, филе, бедро, как угодно короче. Эта тварь как припустит в сторону, я же завалился на бок и мопед отдавил мне ногу, но поскольку скорость уже почти нулевая – без последствий.

Все шесть коров, эти опасные и бесспорно коварные бестии, окружили меня с двух сторон и недружелюбно пялятся. Одна даже мумукнула. Ну всё думаю, сейчас полюбому пиздить будут, прикинул количественные расклады не в свою пользу я и поспешил скрыться с места этой захватывающей драмы.

Виды – чудесные. Дорога сначала шла по холмам, вдалеке горы, потом они совсем близко и я вместе с дорогой ухнул в узкую прибрежную полосу между отвесными склонами гор и морем – по этой полосе, чуть возделанной крестьянами, и проходило полотно. Которое оказалось самым отвратительным за все мои поездки на Кубе.
Яма на яме, кочки, только разгонишься – и опять то же самое.

В общем, случилось то, что должно было случиться. Бог шельму метит, это мне палюбе за гнусные мысли увести Жемчужину нахаляву. На достаточно большой скорости колесо попало на кочку, меня вынесло на обочину, где я снова ёбнулся. Не так сильно, как в первый раз, но снова на левый бок, при падении я понял, зачем мотоциклистам нужен шлем, так как совершенно безболезненно благодаря оному тюкнулся башней об асфальт, но самое главное – левая рука, которая и приняла на себя весь удар. Костяшки мизинца и безымянного пальца так распухли, как при драке после неудачного удара, обширная гематома, но слава Богу не выбиты. Плюс старая ссадина на левом локте содралась и снова потекла кровь. Остальное вроде без проблем.

Тут же случилось событие, которое я считаю символичным. Сразу же после драмы сзади останавливается авто с туристами, ну думаю, огого. Ан нет, спросили где Тринидад, я им тыкнул и они покатили дальше. Не знаю, думаю было видно, что я весь в грязи, и рука в крови, и трясёт всего от адреналинового отходняка, а может и не заметили, тешу себя только этим. Потому что через полминуты спереди подъехал и сразу остановился мотик «Карпаты» с двумя кубинцами, те сразу подбежали ко мне, помогли полить воды, снова скрепили мотик, который опять треснул, ну и вообще постарались утешить. Я, конечно, в утешениях слабо нуждаюсь, но выводы всё равно всегда делаю. Сейчас они были неутешительны.

Ну вот уехали и кубинцы, что ж теперь, в петлю лезть на пальму – прикинул я и стал собираться дальше, доехать как смогу до Триника. Послушал в ухах Красную Шапочку, эта тема меня просто невероятно вставляет, особенно там где «.. но конечно, но конечно, если ты такой ленивый, если ты такой пугливый, сиди дома не гуля-я-яй, ни к чему тебе дороги, косогоры-горы-горы, буераки-реки-раки, руки-ноги береги!!! За-а-ачем тебе море вот такой ширины? За-а-ачем тебе небо вот такой вышины????» Мда, про руки-ноги береги было особенно актуально.

Быстро пропёрся энергетикой, успокоился и поехал дальше. Новое дело! Мне показалось, что у меня создался синдром виртуального страха – что мопед постоянно заваливается на бок. Даже если еду на 10км, всё равно кажется, вот-вот ёбнусь. Позднее, по приезду, механик сказал, что у меня действительно после первого падения там в механизме какой-то баланс был нарушен и он наклонялся как раз влево (этим и объясняется то, что во время всех трёх падений я заваливался именно на левый бок). Но сейчас я этого не знал и просто голимо ехал на 5-10 километров со спущенными ногами, чтобы если что сразу найти опору. Падать я очень сильно больше не хотел, ну его нафик.

Как оказалось, дело произошло всего в десяточке миль от Тринидада – скоро я уже въехал в город. И - огого, чувак с заправки и со своей касой преданно дожидался меня на въезде с великом – он приехал с ним в кузове ЗИЛа и видел меня, как я там мудохаюсь по дороге в его славный город. И теперь ждал меня, чтобы я точно поехал на касу именно к его славным родичам, и не прогадал – я порулил на своём злополучном мопедике за его великом.

Заселился на касу - неплохая,отдельный вход, балансиры, пиво холодное – выжрато залпом для релаксации. После адреналинового отходняка следовало по законам моего организма состояние лёгкого куража, на котором я активно влился во всю большую семью моих хозяев – сходил купил всем тортик, подарил старшему сынку красноармейскую звезду, маленьким календарики, а самого хозяина семьи растрогал своими рассказами мол «в Гаване всё за деньги, злой город, в провинции вся сила, в Тринидаде например», так он в приливе патриотизма обнимался. Квартал окрестил меня Хуаном на свой манер – а мне и нравилось, ведь это действительно моё имя. У меня вообще имя самое популярное в мире – Иван, Джон, Жан, Хуан, Ганс, Ян.

С поездками на Жемчужине явно требовалось завязывать. То ли я не был готов, то ли Жемчужина, то ли карма грязная и чакры засорились. Поэтому было решено, что на следующий день я отдам свою родненькую чёрненькую в пункт любой ценой, а дальше продолжу путешествие как фишка ляжет. Что я в обед по пробуждению и сделал. Только-только прошёл очередной ливень,по старой брусчатке текли реки,и она стояла среди них...такая жалкая...такая несчастная...так я с ней сроднился...скупая мужская слеза катится по небритой щеке...

Мужика из пункта я искал упорно и несмотря на вялое «он где-то тут» его прихлебателей, отыскал сразу. Он ещё пять часиков созванивался с Варадеро и после долгих переговоров с ихней штаб-квартирой и давания теми добро, я вечером наконец то сдал ключ, заплатив, правда, 15 целковых за сломанный мною тормоз.

Весь этот день я шлялся по городу, впитывая его прелести, потому что он оказался более чем. Если вкратце, то это один из самых первых городов на Кубе и первые триста лет своего существования он процветал благодаря торговле сахаром и рабами, но опосля лавочка закрылась, и оставшиеся двести лет он законсервировался, в результате человечество получило полностью сохранившийся колониальный город 16-18 веков. Человечество некоторое время назад заметило этот факт, обрадовалось и включило городок в наследие Юнеско. И, на мой взгляд, по делу.

Если в Гаване - 80е, в кубинской провинции - 50е, то здесь, если убрать туристов с их прокатными драндулетами, ваще 18 век. Внешне не изменилось ВООБЩЕ НИЧЕГО. Одно-двухэтажные колониальные дома, брусчатка, соборы, внешняя система канализации. Мне очень там понравилось. Особенно центральная площадь – она прекрасна в своём изяществе, лёгкое вычурное барокко 18го века в оформлении самой площади, и – дома аристократии 17го века в обрамлении. Тут то я и в основном и коротал часы. Несколько выбивался по вечерам из атмосферы былых мохнатых веков крест на собором – он был неоновый и мигал (!), от чего даже я, который этих крестов перевидал тыщи, выпал в лёгкий ахуй.

Слазил засветло на колокольню монастыря Святого Франциска, а также, заинтересованный названием, сходил в свой первый на Кубе музей. Назывался он «Музей борьбы с бандитизмом». В экспозициях музея бравые усатые герои ловили по окрестным горам всяких козлов, контру, отбивали высадку в Заливе Свиней, преследовали злых дядей-браконьеров на катерах и вообще вели себя мужественно.

Музейный дух мне понравился, и я плавно перетёк в следующий - Дом Брюнета, это такой мажор тут жил в 18ом столетии. Выставка посвящена колониальному быту той поры из серии «так они спали, здесь они ели, а вот так они какали», и в общем оказалась классной. Но знаковое событие, благодаря которому я посчитал, что чакры вновь очистились и карма облегчилась, не было связано с экспозицией. В зале «а вот здесь эти мажоры играли в карты» я на полу обнаружил лежащие баксовые купюры, которые, судя по всему, обронил какой-то раззява алеман, которые гуртом ходили из комнаты в комнату. Воровато оглянувшись, профессионально присев рядом завязать шнурок, молниеносным движением руки баксы перекочевали в карман Яночки.

На площади я алчно пересчитал добычу. Три новеньких червонца. Итого 30$. Неплохо, прикинул я, и в религиозном экстазе посетил и соседний Музей Колониальной Архитектуры, где старательно обошёл все залы, шаря глазами по полу. Но музей архитектуры оказался не таким щедрым, как музей быта. Пришлось довольствоваться малым и пропить прыз тут же, на лестнице, где были кафе и местная танцулька.

Там в принципе было весело, на лестницу садился народ, несколько сотен человек, туристы вперемешку с местными, а между лестничными пролётами танцевали сальсу, причём очень красиво, даже такой толстокожий бесчувственный кабан, как я, проникся. Именно здесь я несколько вздрогнул, услышав от одного из-за столиков фразу а ля «что-то у них к пиву ничего не продают. Орешки бы хоть что ли». Да, славянская речь очень резко выделяется на фоне других групп языков. Всегда можно понять только по губам, что говорит либо русский, либо украинец, поляк или чех. Естественно, это были русские, единственные встреченные мною за всю поездку, молодая пара из Москвы, которая, как и все, гоняла из Варадеро на наёмном драндулете по острову, останавливаясь в тематических местах. Милые ребята, нормально пообщались, правда, под конец напились в состояние «Хайль Гитлер», ссорились, угрожали друг другу и перманентно валялись на брусчатке, я же искал им их касу, так как адрес они на радостях забыли, и объяснял интересующейся состоянием парочки полиции, что мол, всё буэно, это русо эскадроно он тур. Касу нашли, договорились встретиться на следующий день на этом же месте, я им обещал принести пачку кондомов, так как у них кончились, но стоит ли говорить о том, что следующий вечер я коротал в компании бокала махиты и танцев сальса, так как парочка была наверное уже у чёрта на куличиках. Как обычно, предлагали супер-чудо-юдо фоки-фоки, но ненавязчиво и ненапряжно.

На следующий день был разработан план Би. Поскольку переезд в Сантьяго-де-Кубу, город каштанов и куплетистов, был длинноват, так как предстоял на автобусе, то я решил выгрузиться на денёк в очередном знаковом городе прямо в центре острова – Камагуэе. До которого и купил билет на честные-кровные. И весь остаток дня провёл за любимым кубинским делом – то есть ничегонеделанием.

О, теперь я понимаю в этом толк. Ничего не делать надо с умом. И кубинцам нет в этом равных. Жизнь течёт так медленно, а развлечений так мало, что они давным давно уже научились находить кайф в самом простом – созерцании действительности. И утром, и днём, и вечером, в любом месте, где угодно, когда угодно, вы можете встретить кубинцев, небрежно стоящих, лежащих, а как правило, сидящих в разных позах. Они заняты одним – они созерцают действительность. Каждое событие отражается на их лицах – вот они следят за спешащим (вот идиот!) прохожим, вот куры клюют говно, вот кажется тучки собираются, опа, а смотри, какой смешной алеман идёт, а вот дон Фернандес поехал на своём Олдсмобиле в деревню к дяде, как интересно то! И так часами, просто часами... иногда в процессе может присутствовать сигара или ром, но это для полноты и гаммы ощущений, можно обойтись и без этого. От этого ничегонеделания по моему и счастливы они там...и продолжительность жизни у них одна из самых высоких в мире...они не торопятся, они не нервничают, они не хотят всё успеть...они – СОЗЕРЦАЮТ. Культура созерцания поставлена на широкую ногу – в любом доме присутствует кресло-качалка, балансир, есть приступочек-порог, где можно присесть, или даже лавочка, много балконов, с которых ещё удобнее созерцать, в ходу долгоиграющие коктейли и напитки, и сигарную культуру можно сюда же отрядить.

И я понял, я понял этот кайф. Везде, где только можно, я стремился присесть на лавочку, а чаще – просто на бордюр дороги или же порог дома (не прогонят – ты же свой, созерцатель-ничегонеделатель), взять пива, медленно цедить его и втыкать, втыкать, втыкать...втыкать на то, как мимо тебя неспешно течёт жизнь...ты – вне этой жизни...ты – всего лишь её наблюдатель... очень полезное свойство, которое я увёз с Кубы. И так был спокоен, как слон, так ещё спокойнее стал. И никогда не скучал, да не потому, что жить весело, а потому, что сознанию самому с собой никогда не скучно. А теперь ещё и занятие отличное появилось – чуть-что – выйти на улицу повтыкать...

В общем, втыкал в разных местах весь день, гулял по городу, впитывал атмосферу старых стен, брусчатой мостовой и тотального ничегонеделания, и так зарядился этим, что на автобус в 8 утра следующего дня бежал чуть ли не вприпрыжку.

Ну вот и всё, как говорится, а Тургенев плюнул на всё и уехал в Баден-Баден, вот и Яночка укатил в самый мой романтичный город за всю поездку, с не менее романтичным названием – Камагуэй.

жизненно мудро)