К Последнему Морю, Весь мир в кармане

Случайно, копаясь в своих старых записях, обнаружил сий свой креатив.
Читал, улыбался, особенно взгрели последние строчки:
Слишком часто в этом творении встречается слово «я» - но я писал это для себя. Чтобы и через 5, и через 10 лет я смог прочитать это и освежить те чувства, что я испытываю сейчас. И сказать себе – каким же неопытным, маленьким и глупым ты был тогда, 24 июля 2004 года
прошло 2,5 года, и я понимаю, что я, сучонок, как обычно был прав...прошло время, креатив и мысли мои кажутся несколько наивными, зато чувства более чем освежил...буду и впредь оставлять себе такие капсулы с "посланием к пионерам будущего")

-------------------------

23-25 июля 2004 года. Португалия. Ярославль-Туношна-Порту-Мариотт-Лиссабон-Лейрия-Порту-Туношна-Ярославль.

По общепринятым меркам я - молодой человек, но уже кажусь себе старым. Я слишком много чего видел и много чего пережил за свою, по меркам общества, короткую жизнь. Меня мало что удивляет, но если и удивляет, то по-настоящему. Всё сложнее получать новые острые ощущения, без которых моя жизнь невозможна. Порой я думаю, что и эта сфера моей жизни исчерпала себя на все 100, но нет – уникальность явления в том и заключается, что с каждым разом ты можешь открыть что-то новое в мире и в себе. Вот и сейчас, казалось бы – обычный выезд, коих у меня за ярославский футбол&хоккей уже почти сотня, ну что можно получить нового от выезда? Даже если он в Европу, в которой я провёл уже порядочно времени. И всё-таки выезд именно за ШИННИК и именно в ЕВРОПУ дал эти самые ощущения. Очень много времени в этот июльский уик-енд я провёл в раздумьях и сравнениях - что БЫЛО с нами и что с нами СТАЛО. Прошлое и настоящее. Настоящее и будущее. Я был настроен на лирический лад, да и сейчас настроен не меньше. Да простит меня читатель, это не будет классический отчёт о выезде – это будет небольшое сравнение – сравнение того, что у меня перед глазами с тем, что ещё осталось в закоулках моей ещё не совсем пропитой памяти.

Итак, 23 июля 2004 года. Раннее утро. Нас трое, старые, циничные выездюки, уверенные в себе и наглые. Мчимся под 140, дико ревёт «Ленинград». Жители окрестных деревень теперь знают, что же самое страшное, что с ними может случиться. Вдалеке показывается аэропорт, через 5 секунд он уже рядом – наш водитель делает под козырёк и уносится назад в город. Мы стоим у скромной надписи «Аэропорт Туношна. Таможенный контроль», курим, и глумимся над полусонными таможенниками, нехотя ползущими мимо нас на работу. А в голове другое утро совсем уже другого года, уже такого далёкого.

15 мая 1999 года. Раннее утро. Нас трое, молодые и неопытные, только сели в собаку Ярославль-Александров и уже пугливо смотрим в сторону входа – не войдёт ли контролёр? Один из героев всей этой истории, некто П. – крутой перец – у него было уже несколько выездов, едет с нами. «За Шинник? В Москву? Зачем? Вы ебанутые?» - добавляет нам уверенности перец. «Что скажем, если поймает контролёр? – Скажем, что нет денег, а едем к больной тёте». Один из нас в последствии не выдержал нервного напряжения и купил билет на обратную собаку. Мы редко когда ездили большим пьяным табуном, а соответственно – бесплатно. Нас всегда было мало.

23 июля 2004 года. Утро. Сидим в хвосте ТУ-154, вокруг размещаются игроки, все хмурые, мало кто перекинется словом друг с другом, на нас косятся так, как будто мы сейчас встанем в проход и скажем что-нибудь в духе: «Вы – пидарасы. Вы играете только за деньги, вам по болту на Ярославль и его жителей, и тем более, по болту на Шинник. Вы – сборище наёмников, умудрились просрать даже полудохлому ФК Москва, и совсем в этом не раскаиваетесь. Потому что один болт ваша зарплата по приезду будет вас ждать в заветном НТМовском окошечке». Но мы отвернулись от них и смотрим в окно.

23 июля 1997 года. Семь лет назад мы ждали ИХ, когда же они выйдут из своей раздевалки. И не мы одни – сотни человек ждали. «Спартак» - сам великий, тогда ещё великий «Спартак», еле унёс ноги из Ярославля, и довольствовался одним очком. Выходит один за другим - Казалов, Путилин, Потехин, Вязьмикин, Корнюхин. Забившего гол Леонченко толпа встречает диким рёвом. Все скандируют «Спа-си-бо». Леонченко улыбается и говорит негромко, так, что слышат только окружающие: «Херня. Это не команды победа, а наша, общая победа. Мы же для вас играем».
28000 человек прямо со стадиона растеклись по центру города и бухали до утра - все улицы были забиты.

23 июля 2004 года.
Горы всё ниже…ниже…уже видны красные крыши домов и голубые пятна бассейнов на побережье Атлантики. Мимо промелькнули высотки города Порту - и плавная посадка. Быстренько заполняем въездные декларации (на дальнем плане толпа футболистов списывает друг у друга анкеты, поминутно спрашивая: «ээээ…а што такое окьюпэйшн?»), нас штампуют, и мы проходим в зал для прилётов, где всё ещё напоминает о Чемпионате Европы. До Евро-2004 осталось 0 дней – гласит огромное электронное табло в центре. Подъезжает автобус хозяев поля, туда все и лезут, мы занимаем отдельное круглое купе сзади баса – шесть кресел по кругу, маленький столик в центре и не менее маленький телек. Смотрим в окно, а когда надоело – на рожу Брюса Уиллиса. Едем через полстраны, это около 3 часов. После езды в этом чуде автомобилестроения, начинаешь вспоминать наш старенький клубный бело-голубой автобус с большой надписью «Шинник», на котором сейчас катают японских туристов, вспоминаешь и

29 мая 1999 года, и город Раменское Московской области иже с ними. Нас стоит человек 15 около этого автобуса, кто-то клянчит у игроков деньги («Дяденька, кушать хочется»), а самый старший просит забрать всех с собой в этот самый автобус. Взяли не всех. Взяли – «правых». Мы, у которых выездов было совсем мало, то есть «левые», смотрим вслед удаляющимся огням баса с грустью, чувствуя, что несправедливость правит миром, и медленно плетёмся сквозь тёмный парк – на собаку. Кажется, что мы на краю земли, хрен знает где, и до дома, ждущего тебя дома – ехать и ехать.

23 июля 2004 года. Темнокожий коридорный пятизвёздочного «Мариотта» широко улыбается нам и ведёт нас через царство зеркал, мрамора и парчовой обивки в наш номер. Кровати по два метра, ванная в человеческий рост, мини-бар, два толчка (во втором мыли кроссовки – мы ж русские), выход во внутренний дворик и личный шезлонг в нём – сойдёт. Но не эта мишура нам сейчас нужна. Закрываем номер, проходим мимо ресепшна и уверенной поступью идём в центр курортного местечка. В центре – ни души, только носятся тачки, да горит огнями гольф-клуб. Вокруг раскинулись дома – мечта проворовавшегося завхоза – бассейны, подстриженные изгороди, статуи, позолоченные фонтаны – руководство родимого ФК знает, где стоит останавливаться, а где не стоит. Пожилая mature, владелица местного минимаркета - подняла на нас недельную выручку, особенно на спиртном. Белый портвейн нас не взгрел, а вот красный в норме – выжрали быстро, как на духу, и перешли на Heineken. Напротив П. давится сыром по-королевски («Я не могу больше это есть!»), а у меня в ушах стоит вопль:«Жраааать! Я хочу жрать!»

28 августа 2000 года. Электричка Туапсе - Горячий Ключ. Один из нас не выдерживает и с вышеупомянутым воплем вырывает последнюю банку кильки из рук товарища, и скребёт, скребёт её о железные ручки собачных лавок. Открывашки ведь нет, а жрать хочется - это видно по горящим глазам многих. Все по-братски делят последние два пирожка, купленных ещё в Адлере. Все равны – у каждого по 150 рублей, которые дала команда, а до дома ещё 1700 километров. Все братья.

23 июля 2004 года. Кто на босу ногу, кто по торсу, кто в белом халате, вылезает в холл отеля, все немного датые. Покупаем сигару, раскуриваем и откидываемся в креслах. Глядя на нас, о чём-то шепчутся заезжие немцы, игроки и руководство, постоянно шлявшиеся мимо, косятся на нас, но нам по болту. Из под скатерти торчит упаковочка «Super Bock», а из кармана виднеется горлышко Heinekena, но нам плевать, что подумает бармен. Сигара гаснет, и небрежно помахивая упаковкой, мы уходим в темноту, к океану. Сумерки, волны метра по два бьют по берегу с такой силой, как будто хотят сожрать берег, мы штурмуем их, пытаясь отплыть хотя бы на пару шагов, но холодные волны холодного океана не пускают к себе – после того как Д. стукнуло чаном о берег, мы успокоились и стали оглашать этот край земли ярославскими воплями. А потом – «на высоких берегах Амура часовые Родины стоят». А потом – все стоят молча, смотрят вдаль в необозримое пространство, и каждый думает о своём. Я думаю, что сейчас мы действительно на краю земли, это самая западная точка Евразии, а там – всего лишь в семи тысячах километров – Америка…и думаю о том, что много веков назад люди на своих убогих деревянных судёнышках уходили в эту даль, и не возвращались…что руководило ими? Не возвращались до тех пор, пока одному не повезло…Неожиданно ловлю себя на мысли, что со мной уже были такие мысли. Где? Когда?

21 апреля 2001 года. Между городами Балтийск и Светлогорск Калининградской области стою я, а слева стоит мой товарищ, и мы так же смотрим вдаль, осознавая, что мы на краю земли. Впереди только море, земля закончилась, и закончилась Россия – это самая западная её точка. Незабываемое ощущение – спереди ничего нет, одна вода, а сзади – 12000 километров Родины. А ещё – незабываемое впечатление от того, что русский человек своим потом и кровью захватил этот кусочек земли, чтобы жить здесь, жить, среди немецких кирх и кёнигсбергских оборонительных фортов. Жить в городе, который от камня в брусчатке мостовой до шпиля Кафедрального собора пропитан европейской культурой и европейским разумом, так несвойственным русскому человеку. А завтра – завтра в самый западный город страны прилетит «Шинник».

24 июля 2004 года.В холле гостиницы какой-то парень на Umbro (судя по роже – игрок «Шинника») чешет затылок, глядя, как мы доказываем администратору на смеси итальянского и английского, что приехало именно то такси, которое мы заказывали, и никакое другое. Пара минут – и пучеглазый мерин везёт нас в Лиссабон. Побывать в Португалии и не видеть Лиссабона – на это могут пойти только клубные мажоры и курвы из турагенства, которые оформили нам отель не в столице и даже не в городе, где мы играем. 90 евро, полтора часа – и мы лицезреем прелести Байхи, площади Россио, замка и Старого Города. Хочешь – езжай на малюсеньком трамвайчике, там можно висеть на подножках, хочешь – спустись в неглубокое, уютное метро, а хочешь – сядь в прохладное кафе и раздави литр красного. Что мы и сделали. Нам предлагают краденые фотоаппараты, чётки, сувениры, гашиш – но мы и без него как дунули – до того нас опьянило море солнца, узкие улочки, украшенные развешанным бельём, наличие уютных кафешек и пабов, большое количество симпотных мулаток (надо было в своё время вступать в Воинствующий Гитлерюгенд) и конечно добротного вина и пива. Невольно всплывают аналогии – как мы в своё время въезжали в другую столицу.

19 апреля 2000 года. Пасмурно. Едва вывалившись из вагонов, мы (нас рыл 30-40) начинаем заряжать и с шизой идём между вокзалами к «Комсомольской». Здесь все прыгают через турникеты, но конечно я и ещё пара человек попались. Мусарня московского метрополитена. «ХУЛИ ВЫ ПРИЕХАЛИ В МОСКВУ!??ФАНАТЫ???ПИДАРЫ!У НАС ИЗ ЗА ЭТИХ ФАНАТОВ ВЕСЬ СОСТАВ НА НОГАХ!ХУЛИ ВАМ ДОМА ТО НЕ СИДИТСЯ???». Отпустили нас только к игре. 82 человека было на секторе - для нас это был рекорд. На секторе запретили стоять, а некоторым даже разговаривать. Шизовать – само собой нельзя. Мы же в столице. У многих отобрали личные вещи при входе и не вернули. А скоро были и первые драки с ОМОНом на стадионе. Интересно, почему?

24 июля 2004 года. Мы сидим на втором этаже баса, прямо у лобового стекла – виды потрясающие, мы едем, пьём пиво и глумимся. Вдалеке показалась наша цель – новая порция глума. По приезду – новая порция пива. На болт no colors – у меня на плечах флаг, у парней на поясе розы – мы из России и мы за «Шинник». В городе, где три недели назад играли сборные Франции, Дании и Хорватии относятся к такой форме одежды спокойно. Но то, что мы прибыли из России за никому неизвестный здесь доселе клуб – придаёт изюминку. «Russians? They are crazy, I know» - бросает нам бармен паба в стиле ретро, который мы облюбовали. На заборе висит трехметровый «Shinnik» - а за ним в пабе разминаемся мы перед матчем. Идём к стаду – за 15 минут до начала никого вокруг, только жалкие кучки любителей местной команды – в основном родственники футболистов и друзья. Тишина, спокойствие, все тихо-мирно рассаживаются по разноцветным седлушкам, как в кино… Громада пустого стадиона завораживает. Другая громада встаёт перед глазами.

9 октября 1999 года. Площадь перед стадионом Лужники – она забита так, что некуда даже плюнуть. Ты даже не идёшь сам, а тебя просто вносят в огромную чашу, где одновременно собралось 80 000 человек, которые ревут так, что не слышишь даже своего голоса. Так всегда бывает, когда играют соседи – каждый сосед хочет доказать, что он круче. Особенно если это Украина и Россия. Особенно если на карте – Европа. Нас, ярославцев, приехало человек 30, только тех, кого я знал, а уж сколько их было всего – не знает никто. Мы растворились по кучкам в этой огромной русской массе, шевелящейся, ревущей и волнующейся. Вдалеке на трибунах виднелось небольшое пятнышко - хохлы. Прямо чувствовалось, висело в воздухе, как волны ненависти от всех трибун идут к этому жалкому пятнышку. Карпин! 1:0. Я не знаю сколько было инфарктов в это день. Слева и справа падали какие-то люди, обнимались, целовались и снова падали – 1:0. Карпин. А затем был Шевченко. 1:1. Я не знаю, сколько было инфарктов в этот день.

Но сейчас 24 июля 2004 года. И это Лейрия – Шинник. Тысяча человек на матче, но двадцать суппортеров Лейрии стараются и завывают длинные триумфальные песни вовсю. У нас на втором ярусе собрались почти 25 метров баннеров – ЯД, Shinnik, имперка, полоска и клетка. И просто флаги. Заряжали втроём, хотя были ещё ярославцы – три мажора, курвы из турагенства, эмигранты и русские участники какого-то велосипедного турнира. Висели и в других местах флаги Шинника и России. Шиза была для трёх рыл нормальной – глотки стали лужёными. Были слышны даже в трансляции наши дикие рёвы под “Hey, Dude” и “Rule, Britannia”. Но сброду в чёрно-синих футболках было всё равно, что там орут – они конечно проебали девятой команде Португалии, которая выглядела убого. В обоих матчах мы просрали с разницей в 6-2. Это не говорит об уровне российского футбола – это говорит об уровне Шинника. Но нам конечно было по болту на все эти уровни – мы должны были орать и мы орали.

5 сентября 2001 года. Город Ижевск. Это первый и последний выезд, где я был вообще один. Я один за 1500км от дома, стою на соседнем секторе рядом с ижевской кузьмой. Это был последний раз, когда я одел бело-синю розу. Я долго думал, шизеть или не стоит, тогда я был трезвенником и пил только йогурты, поэтому особого понта орать не было. Неожиданно во мне что-то замкнулось и я начал шизовать. Я орал как ебанутый. Я проорал весь наш репертуар за 15 минут, без передыху, а потом пошёл по кругу. Я орал как псих. Скоро весь соседний ижевский сектор вместо футбола смотрел на меня. Я не знаю, что перемкнуло во мне тогда, в городе Ижевске, но именно с тех пор я расстался с остатками всех своих комплексов.

25 июля 2004 года. Небольшой минивэн осторожно пробирается между горами в сторону города Порту, вернее, его аэропорта. В минивэне конечно мы. Где-то сзади катит команда, темно и уже не видно свисающих с каждого балкона и с каждого куста португальских флагов. Все устали, покупка ликёров, коньяков и сувениров в Duty Free - на автопилоте. В планере все спят, приближающаяся земля Родины не вызывает у людей ничего, кроме равнодушия. Внизу промелькнул огромный горящий круг – Москва. Через 15 минут – и аэропорт федерального значения Туношна. Ещё через 15 приезжает водитель и мы мчимся в город. Вяло прощаемся, расходимся – спать. Все устали, после яркой палитры южной страны окружающий тебя серый день, серые улицы окраин и серые люди вызывают отрешённость. Вешаешь дома розетку с надписью «Euro-2004. Portugal» - и всё. Выезд закончен.

14 августа 2001 года. Псина Александров – Ярославль осторожно пробирается между кучами хлама и ржавого железа в сторону станции Ярославль-Главный. В псине конечно мы. Команда уже двое суток как дома. Все устали после дальней дороги, покупка пирожков и полуторалитрового лимонада – на автопилоте. Все высовывают щщи в открытые окна и смотрят вперёд – когда же покажутся Большие Полянки. Все возбуждены, настроение приподнятое, много дней нас не было дома. Через 15 минут – Московский. Ещё через15 – Главный. Ещё через пятнадцать приезжает троллейбус №1 и развозит всех по домам. Все радуются родному городу и родному вокзалу как дети. Дом – это очень сладкое слово, особенно если ты не был там так долго и так долго катался по стране. Всё тебе кажется светлым, и дома, и улицы, и земляки приветливо улыбаются тебе, ведь ты в Родном Городе. Вешаешь дома розетку с надписью «Кубань Краснодар» - и всё. Выезд закончен.

Эпилог.
Это не был отчёт о выезде в прямом смысле слова. Это были мысли вслух. Я никого ничему не учу, никого никуда не зову. Слишком часто в этом творении встречается слово «я» - но я писал это для себя. Чтобы и через 5, и через 10 лет я смог прочитать это и освежить те чувства, что я испытываю сейчас. И сказать себе – каким же неопытным, маленьким и глупым ты был тогда, 24 июля 2004 года.

Ян, июль 2004 года
-------------------------------

гы-гы-гы, а я прыгнул первый и не папался

R. Baggio
ты всегда был впереди всех)

а про "23 июля 1997 года" я аж прослезился...
велиеий матч - помню как сейчас

из-за внезапного желания супруги посетить матч и неповторимого женского умения собираться так, что из дома выходишь на полчаса позже, на стадионе был минут за пять до начала, внутрь попал минуте на 10-й (поэтому великий гол Ле-он-чен-ко увидел лишь ночью в обзоре по НТВ) и окуел...

ты и там был? а как билеты достал?)

Latygiev
в лотерею выиграл)

может, каэшна, и не великий, но благодаря этому матчу я живу здесь уже десятый год)

Все - на работу забил, сижу и вспоминаю...

15 мая 1999 года - первый выезд в новую Лужу. Накануне что-то праздновали у друзей, поэтому на общую стрелу около ДК Н-в опаздовал и ехал на тачке (причем за тачку отдал денег больше, чем потратил за всю оставшуюся поездку). Потом ночной сон в "сабаке", которому активно мешал Ш-ц, проводивший традиционную зарядку. Потом разгромленный подъезд в Алике... потом сон на лавачках около БСА...

Masquerade
выложи фоту с того выезда - у тебя должны быть

R. Baggio
выложу...не знаю правда есть ли отсканеные - надо смотреть

Должны быть - в зин ижх же как-то вставляля

эх, а я тогда не поехал с ними, звали

Замполит Ипполит
ну мажором больше, мажором меньше)

Masquerade
там каким то чудом Тотти в вип-ложе оказался.
на матче Шинника!
правда не помогло это нам

Замполит Ипполит
да, я его видел, но мне как то похер, я звездопоклонением не страдаю)
единственный автограф, который у меня оказался в жизни - это автограф известного в прошлом футбольного арбитра Тараса Безубяка, да и тот перепал по случаю)