При этом соцстраны имели твёрдый рейтинг, который зависел вовсе не от количества исторических мест или природных красот, а от того сколько и какого товара можно было купить в каждой стране на обменянную стандартную сумму.
Господи, какая стыдобища была.
А софки все на пломбир, да на сталена дрочат...
Если шенгенскую визу будут выдавать после обязательного ахтунга, все несовки будут бить друг другу морды в очереди за подорожавшим вазелином. Вот где стыдобища то.
В свое время съездить в такую командировку поучить местных было за большое счастье.
потому что В ТО ВРЕМЯ шанс съездить/попасть/добраться в НОРМАЛЬНУЮЦИВИЛИЗОВАННУЮ страну (для простого гражданина) был равен 0
Не надо ля ля. У меня отец часто ездил по странам СЭВ на отдых. Он то из чиновников был, но и работяг там полно с его слов было ,типа шахтеров, доярок и слесарей с заводов. Ну в кап. страну понятно, простого человека редко выпустили бы.
ну-ну ... может, у вас отец и ездил, но ПОДАВЛЯЮЩЕЕ большинство НЕ выпускалось .. в лучше случае - болгария и НЕКОТОРЫЕ страны восточной европы
Так подавляющему большинству оно и не надо было... и даже мыслей про ту же болгарию не было.
не нужно было, говорите??? а откуда тогда такая страсть к заграничным вещам??? а почему, когда советскому человеку удавалось вырваться "туды", то в основном (в числе первых) что он делал - это закупал товары/вещи и для себя и по "наказам" родственников/знакомых??? (при условии что была "валюта")
ваш-то отец чего ж тогда ездил??? и работал бы здесь
Он на лечение по санаториям ездил. И как писали выше дело было дорогостоящим . 500р на обменный фонд только можно было и всего где то 1000руб выходило с путевкой. Ну да привозил всего . Обычно обувь и ткани т.к. шили хорошо сами. Ну вот насколько помню никто ему прямо так не говорил, что то же хочет сьездить, когда в компании он рассказывал как там чехи теже живут...может там в прогнившей Москве, а у нас люди по другому кажется мыслили.
Поездка в Венгрию обычно полностью окупалась из за купленных там товаров. А вот поездки в "капстраны" приносили прибыль. Путёвка во Францию или Италию стоила более 700 рублей. Валюты можно было обменять кажется на 50 рублей по курсу процентов на 15-20 выше официального. Так же имело смыл прикупить немного франков или лир на чёрном рынке по курсу раз в 9 выше официального, но это было наверно явлением редким. Некоторые везли товары на продажу или обмен. Вроде как чёрную икру, водку, бинокли, кубинские сигары. Это всё было рисковано. В каждой группе было несколько стукачей и поодиночке ходить было нельзя. Но даже в случае путёвки за 700 с лишним + валюта на 50 рублей, всего, допустим себестоимость 800 руб. из Италии или Франции привозились товары, которые можно было продать в СССР за 1.500 - 2.000 руб. Я упомянул эти две страны, так в другие нормальные капстраны типа ФРГ или Англии путёвки были конкретно редки. Кажется, я лично не был знаком ни с одним взрослым человеком, который побывал бы по путёвке в капстране. Но один друг моего отца, инженер с ЯМЗ, если я не путаю, был в командировке в Италии. Но про наличие путёвок во Францию и Италию я слышал от своей матери, которая работала на Красном Маяке. Могу предположить, что именно эти две страны выбирались сов. властями для столь специфической цели, так как и в Италии и во Франции были конкретно большие компартии.
Так же имело смыл прикупить немного франков или лир на чёрном рынке по курсу раз в 9 выше официального,
Знала тут одного в Ярославле. Приличный срок за сделки с валютой, из Москвы выгнали. Регистрации никакой, только справка сидельца. И куча болезней. Но вещи хорошие, особенно дубленка. Российская. Очень легкая.
Поездка в Венгрию обычно полностью окупалась из за купленных там товаров. А вот поездки в "капстраны" приносили прибыль. Путёвка во Францию или Италию стоила более 700 рублей. Валюты можно было обменять кажется на 50 рублей по курсу процентов на 15-20 выше официального. Так же имело смыл прикупить немного франков или лир на чёрном рынке по курсу раз в 9 выше официального, но это было наверно явлением редким. Некоторые везли товары на продажу или обмен. Вроде как чёрную икру, водку, бинокли, кубинские сигары. Это всё было рисковано. В каждой группе было несколько стукачей и поодиночке ходить было нельзя. Но даже в случае путёвки за 700 с лишним + валюта на 50 рублей, всего, допустим себестоимость 800 руб. из Италии или Франции привозились товары, которые можно было продать в СССР за 1.500 - 2.000 руб. Я упомянул эти две страны, так в другие нормальные капстраны типа ФРГ или Англии путёвки были конкретно редки. Кажется, я лично не был знаком ни с одним взрослым человеком, который побывал бы по путёвке в капстране. Но один друг моего отца, инженер с ЯМЗ, если я не путаю, был в командировке в Италии. Но про наличие путёвок во Францию и Италию я слышал от своей матери, которая работала на Красном Маяке. Могу предположить, что именно эти две страны выбирались сов. властями для столь специфической цели, так как и в Италии и во Франции были конкретно большие компартии.
Так зачем ты туда мечтал ездить? Мир посмотреть, достопримечательности, музеи-хуюзеи или шмотьем фарцануть? Быдло и есть быдло.
16. Свобода передвижения в номенклатурном толковании
Ну, а если невмоготу? Если так опротивела диктатура номенклатуры, что не радуют уже ни березы, шумящие на ветру легкой своей листвой, ни волжское полноводье, ни ширь бескрайнего простора под небом, отмеренного от полюса до субтропиков и от одного океана до подходов к другому? Простой человеческий ответ возникает сам собой — уехать.
Класс номенклатуры знает: многие в Советском Союзе дают себе такой ответ. Какой вывод номенклатура из этого делает?
При Сталине она без обиняков рассматривала желание покинуть Советский Союз как тягчайшее государственное преступление. В пресловутой статье 58 Уголовного кодекса РСФСР бегство за границу или отказ вернуться из заграничной поездки были объявлены «изменой Родине» и карались смертной казнью или многолетним заключением, что в большинстве случаев было равносильно смертной казни. Если же бежал военнослужащий, сталинский закон предусматривал не только многолетнее заключение для всех членов семьи, знавших о подготовке побега, но и ссылку для членов семьи, ничего не знавших. Таким образом, даже по опубликованному закону все члены семьи военнослужащих считались заложниками. На практике это относилось к членам семьи любого беглеца.
С тех пор времена изменились, но не очень. Закон о заложничестве отменен, статья 58 вычеркнута из Уголовного кодекса. Но вместо нее появилась статья 64, где бегство за границу или отказ вернуться по-прежнему квалифицируется как «измена Родине». Между тем это явно противоречит международным обязательствам, принятым Советским государством. Вот эти обязательства.
Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года, в статье 13 (2) провозглашает: «Каждый человек имеет право покидать любую страну, включая свою собственную, и возвращаться в свою страну».[360]
Советский Союз, воздержавшийся при голосовании декларации, затем официально присоединился к ней.
В статье 5(д) Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 21 декабря 1965 года, была повторена цитированная формулировка из декларации.[361] Советский Союз ратифицировал конвенцию в 1969 году.[362]
Международный Пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года в статье 12 (2) констатирует: «Каждый человек имеет право покидать любую страну, включая свою собственную».[363]
Советский Союз не только сам подписал и ратифицировал в 1973 году этот пакт, но то же сделали обе советские национальные республики — члены ООН: Украина и Белоруссия. В 1976 году пакт вступил в силу.
Таким образом, Советский Союз не только признал провозглашенный в декларации принцип свободы передвижения, но и принял на себя по конвенции и пакту прямое обязательство свободно выпускать своих граждан за пределы СССР.
Чтобы свести к минимуму возможности отговорок, в статье 12 (3) пакта точно записано, в каких случаях государство может ограничивать зафиксированные в этом документе права человека. Обязательной предпосылкой ограничения является принятие закона о них. Нет такого закона в Советском Союзе.
Нет, правда, и закона, подтверждающего право каждого гражданина свободно, по своему усмотрению выезжать из страны. Но и это предусмотрено в пакте. Статья 2(2) гласит: «Если это уже не предусмотрено существующими законодательными или другими мерами, каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется принять необходимые меры в соответствии со своими конституционными процедурами и положениями настоящего Пакта для принятия таких законодательных или других мер, которые могут оказаться необходимыми для осуществления прав, признаваемых в настоящем Пакте».[364]
Значит, и закон должен быть издан, и практика должна быть приведена в соответствие с правом на свободу каждого покидать Советский Союз по своему желанию. Да и времени для этого было предостаточно с момента ратификации пакта в 1973 году.
Но, может быть, пока Верховный Совет СССР не издал такого закона, а ни в брежневскую, ни в горбачевскую Конституцию право на свободный выезд по-прежнему не включено, пакт можно и не выполнять, ссылаясь на то, что закона-то нет? Само советское законодательство лишило номенклатуру такой возможности. В Основах гражданского законодательства СССР и в Основах гражданского судопроизводства записана коллизионная норма: в случае коллизии между действующим в СССР законом и нормой, зафиксированной в международном обязательстве СССР, действует международная норма. Значит, действующая законная норма не отсутствует и сейчас, она есть. Это норма, записанная в Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации и в Пакте о гражданских и политических правах. Каждый гражданин — в данном случае Советского Союза — свободен покинуть любую страну, включая СССР.
Теория ясна. А какова практика?
Практика такова, что класс номенклатуры не желает считаться со своими подписанными «в духе разрядки» обязательствами, а упорно продолжает полностью контролировать все поездки советских граждан за границу. За громкой болтовней о великом счастье быть советским гражданином номенклатура прячет свою ошибочную, но твердую уверенность в том, что, если разрешить свободный выезд из Советского Союза, страна опустеет. Не только в существовании огромного репрессивного аппарата, но и в такой уверенности ясно видна подлинная — а не пропагандистская — оценка классом номенклатуры настроения советских граждан.
Выехать из Советского Союза и до сих пор трудно. И не только на постоянное жительство за границей, но даже в короткую поездку, на несколько дней. Номенклатура убеждена в том, что любой из ее подданных, оказавшийся хоть на минуту вне сферы ее власти, охотно бросит родных и друзей, работу, квартиру, нажитое имущество, чтобы в любом возрасте остаться в свободной от номенклатуры стране и начать жизнь сначала. Вся система выдачи разрешений на поездку за границу в несоциалистические страны основана на одной цели: предотвратить побег.
Логично, что это система отбора наиболее благонадежных. Отбор не совсем идентичен знакомому нам отбору по «политическим качествам». Горький опыт убедил номенклатуру, что немало людей, проявлявших, казалось бы, собачью преданность, пока им приходилось делать карьеру под властью номенклатуры, с удовольствием убегали от нее, как только предоставлялась возможность. Мне объясняли в ЦК КПСС, что вопрос о благонадежности при поездке в капиталистические страны рассматривается в качестве сложного уравнения: на одной стороне находятся факторы, удерживающие от отказа вернуться в СССР (семья, хорошее служебное положение, материальные блага и привилегии, квартира, дача, мебель, а также возраст, незнание иностранных языков, сложность найти за границей работу по специальности и тому подобное), на другой стороне — факты, укрепляющие предполагаемое в каждом советском гражданине желание покинуть СССР (неприятности на работе и в семье, материальные трудности, обиды, нанесенные в прошлом номенклатурой ему или его родственникам, наличие родственников за границей, благоприятные перспективы найти за границей работу по специальности, знание иностранных языков и тому подобное). Из такого уравнения вырисовывается тип советского гражданина, имеющего наибольшие шансы попасть за границу: это член партии, преуспевающий по службе, отец семейства, озабоченный продвижением своих детей, с хорошей зарплатой, квартирой, по возможности с дачей; ни он сам, ни его близкие родственники никогда не были репрессированы и не исключались из партии; у него нет родственников за границей, он не еврей, он не имеет специальности или достаточной квалификации, чтобы найти за границей работу.
Но даже такого образцового человека номенклатура выпускает за границу очень недоверчиво и пристально за ним наблюдает. Только постепенно, убедившись, что человек ездит и возвращается, номенклатура несколько успокаивается.
На жаргоне кадровиков советских учреждений люди были подразделены на «выездных» и «невыездных». «Выездные» — небольшая горстка счастливчиков, обычно начальство и его «обойма»; «невыездные» — огромное большинство. Любопытно, что даже в МИД СССР оказалось немало «невыездных» сотрудников, причем не только в подсобных службах (управление делами, бухгалтерия, библиотека, архивное управление), но и в дипломатическом аппарате.
Читатель может сказать, что из СССР выпускают не только людей описанного выше типа. Верно, но человек другого типа мог выехать и даже войти в обойму «выездных», только если у него индивидуально есть очевидные, с точки зрения номенклатуры, материальные причины не покидать СССР.
Так, беспартийного академика Арцимовича, несмотря на его фрондерские настроения, выпускали за границу: крупный физик, один из творцов советской атомной бомбы, Герой Социалистического Труда, он жил в особняке, получал зарплату (не считая гонораров) ровно в 15 раз больше среднестатистического советского трудящегося, имел дачу и служебную машину с шофером.
Сложнее обстояло дело с другим известным советским академиком — П. Л. Капицей. Талантливый физик жил и работал в молодости в Англии. По советскому приглашению он приехал в Советский Союз познакомиться с работой физических институтов — а назад его не выпустили. Сталин рассчитывал, что Капица сделает ему атомную бомбу. Для Капицы построили в Москве хорошо оборудованный Институт физических проблем Академии наук СССР, лично для него в огромном парке института был выстроен двухэтажный особняк. Его избрали в Академию наук СССР. Но, конечно, и речи быть не могло о том, чтобы хоть на час выпустить его за границу. Так продолжалось десятилетиями. Только в начале 60-х годов после личной беседы постаревшего академика с Хрущевым последний дал согласие выпустить Капицу в социалистические страны. Лишь во второй половине 60-х годов 70-летний Капица был впервые с опаской выпущен в короткую поездку в Швецию. Но жизнь уже прошла, сыновья — Сергей и Андрей — хорошо продвигались в Академии наук СССР. Капица вернулся, лишь слегка попугав своих номенклатурных тюремщиков: из Швеции он без всякого разрешения поехал в Данию и дал оттуда телеграмму в президиум Академии наук, что несколько задержится, чем обрек на горестную тревогу не одного номенклатурного чина в ЦК и КГБ. А в общем уравнение себя оправдало: сила сложившейся десятилетиями жизни оказалась мощнее, чем естественный порыв человека взять реванш за свое похищение и плен.
Деление на «выездных» и «невыездных» — это привычное для номенклатуры деление на чистых и нечистых. Поэтому оно стало в советском обществе средоточием множества интриг и драматических переживаний.
Не усмехайтесь, читатель! Дело ведь не в том, что человек захотел съездить туристом в Финляндию, а ему отказали, и он поедет на Кавказ. Дело в том, что руководящие номенклатурные инстанции открыто проявили к нему политическое недоверие, заподозрили, что он убежит. А на это должны реагировать его парторганизация и непосредственное начальство. О нем станут говорить в парткоме и дирекции как о сомнительном человеке, ему не будет повышения по службе, и вообще начальство постарается от него избавиться.
Помню, как в президиуме Академии наук СССР велся разговор о том, что необходимо сменить председателя месткома президиума. Логика рассуждения была такова: он ездит только в социалистические страны, значит, в капиталистические его не выпускают; значит, он не заслуживает политического доверия. Соответственно смысл ряда интриг заключается в том, чтобы спровоцировать отказ руководящих органов дать разрешение на выезд тому, кого интриган хочет скомпрометировать. Мне приходилось видеть различные методы такой провокации — от примитивного анонимного доноса в Комиссию по выездам до сложного психологического маневра: передачи в комиссию документов на поездку немедленно после возвращения человека из предыдущей поездки, что сотрудников комиссии неминуемо должно рассердить и вызвать ожидаемый отказ. Обычно такие махинации приводили к желаемому результату: номенклатурные органы с большим трудом дают разрешение на выезд, даже если совершенно ничто не вызывает сомнений, и готовы воспользоваться любой возможностью придраться и не выпустить.
Не выпустить! — в этом весь смысл сложной системы решения номенклатурой вопросов о выездах за границу. Вопреки всем декларациям, конвенциям и пактам, предусматривающим право всех людей на свободное передвижение, — не выпустить!
17. Оформление
В других странах, когда человек собирается ехать за границу, он отыскивает дома свое удостоверение личности или паспорт, покупает билет и едет. В странах реального социализма для каждой поездки за границу нужно особое разрешение, а оно возможно лишь после длительной процедуры, называемой «оформление».
За последнюю пару лет эта процедура упростилась.
Но главное в ней осталось: у советского гражданина нет права поехать за границу, а он должен получить разрешение на поездку, причем вопрос решается в ряде случаев в самых высоких номенклатурных инстанциях.
Оформление выезда за границу издавна протекало по одной и той же схеме, независимо от того, едете ли вы на один день или на несколько лет: ведь, чтобы не возвратиться в Советский Союз, достаточно выехать хоть на минуту за его пределы. В этом смысле показателен порядок, установленный в свое время в посольстве СССР в ГДР.
Приезжавшие в Восточный Берлин советские граждане часто просили разрешить им съездить на часок-другой посмотреть Западный Берлин, и им неизменно отказывали со ссылкой на то, что для такой поездки нужно решение ЦК КПСС. Когда в январе 1968 года я прилетел из Франкфурта-на-Майне в Восточный Берлин и, оставив в посольстве багаж, попросил отвезти меня на пару часов в Западный Берлин, это вызвало долгие и тягостные колеб@ния посольского руководства. Оглупленные паническим страхом перед побегами, посольские чины явно не исключали, что я вернулся из ФРГ, только чтобы доставить им свои чемоданы, а самому убежать в ту же ФРГ через Западный Берлин.
Вопреки пакту основанием для оформления выезда не может быть просто желание гражданина поехать за границу. Основанием признается: 1) ходатайство вашего учреждения о разрешении направить вас в загранкомандировку, 2) ходатайство организации (профсоюза, творческого союза, общественной организации) о разрешении продать вам путевку в заграничную туристическую поездку или в заграничный дом отдыха, 3) частное приглашение (вариантом такого приглашения является вызов от родственников в Израиле, а также от иностранцев, вступивших в брак с советскими гражданами, и от близких родственников, проживающих за границей).
Разрешение на выезд дают следующие номенклатурные органы. В первом случае (командировка) — Комиссия по выездам за границу при ЦК КПСС, ныне вошедшая в состав Международного отдела ЦК. Во втором (туризм) — комиссия по выездам за границу в горкоме, обкоме или ЦК компартии союзной республики. В третьем случае (частная поездка) — Отдел виз и регистраций (ОВИР), являющийся органом Министерства внутренних дел СССР, но находящийся практически под контролем КГБ.
Решения этих органов — разрешающие, но не обязывающие выехать за границу. Обязывающим является решение ЦК КПСС — обычно Секретариата. Однако перед ко и директивные органы ограничиваются выдачей разрешения на поездку — так называемого согласия. Согласие Секретариата ЦК нужно, в частности, для любого выезда за границу члена или кандидата в члены ЦК КПСС, решения Отдела ЦК в таких случаях недостаточно. Решениями Секретариата ЦК направляются в загранкомандировки и сотрудники аппарата ЦК партии.
Есть некоторые исключения из описанного порядка. Так, военнослужащие направляются в советские войска, дислоцированные в странах Варшавского Договора, по документам, выписываемым Министерством обороны СССР, без разрешения Отдела ЦК. Имеется особый порядок и для выездов за границу нелегальных агентов КГБ и Главного разведывательного управления.
Есть небольшое количество паспортов с так называемой «открытой визой»: ЦК КПСС принимает решение о предоставлении права носителю такого паспорта выезжать в течение года в командировки в социалистические страны или (еще реже) вообще во все страны мира. Насколько скупо давались такие паспорта, видно из того, что во всей огромной советской Академии наук только члены Комиссии по многостороннему сотрудничеству академий наук социалистических стран получили «открытую визу» в соцстраны и могли выезжать туда просто по распоряжению президиума Академии наук СССР. Чаще встречаются «открытые визы» в Министерстве иностранных дел и в Министерстве внешней торговли СССР.
Своей системой класс номенклатуры закабалил и самого себя. Любой житель несоциалистических стран может ездить по всему миру, а советский номенклатурщик не может. Когда в конце 60-х годов аппарат компартии Германии перебирался из ГДР в ФРГ, один из ответственных его работников с радостью говорил мне, что теперь получит западногерманский паспорт и сможет всюду свободно ездить. Между тем положение этого человека менялось, казалось бы, не в лучшую сторону: в ГДР он принадлежал к правящему классу, а в ФРГ стал сотрудником маленькой оппозиционной партии.
Оформление выезда за границу состоит из трех стадий: 1) формирование «выездного дела», 2) подготовка и принятие решения, 3) выдача загранпаспорта, валюты и билета.
«Выездное дело» включает в себя ряд документов.
1. Важнейший из них — характеристика. Пишется она по следующему стандарту:
«Характеристика на товарища Благонадежнова Л. В.
Благонадежнов Лаврентий Виссарионович, 1930 года рождения, русский, член КПСС, старший научный сотрудник Института разных проблем АН СССР.
За время работы в институте тов. Благонадежнов Л. В. проявил себя как высококвалифицированный научный работник — специалист по вопросам… Им написан ряд научных работ. Активный член партийной организации, руководитель агитколлектива, неоднократно выезжал в загранкомандировки (перечень стран, сначала социалистических, потом капиталистических).
Тов. Благонадежнов Л. В женат, имеет двух детей.
Политически грамотен, морально устойчив, скромен в быту.
Дирекция, партком и местком Института разных проблем АН СССР рекомендуют тов. Благонадежнова Л. В. для поездки в научную командировку в (страна) в (месяц, год) сроком на (срок).
Характеристика утверждена парткомом института, протокол № от (дата)».
Под этим творением номенклатурной мысли должны быть поставлены на втором экземпляре подписи членов так называемого «треугольника»: заведующего сектором, секретаря партийной организации и профорга сектора.
Характеристика сдается на утверждение в партком института. На ней проставляются номер и дата протокола заседания парткома, подписи «большого треугольника» (директор института, секретарь парткома, председатель месткома института) и ставится печать института. Первый экземпляр подшивается в личное дело в отделе кадров, остальные 4 экземпляра направляются в другие инстанции.
«Дело» переходит на следующую ступень — в райком КПСС. Характеристика поступает в комиссию по выездам за границу при райкоме. Туда надо прийти на беседу. Принимающие вас три члена комиссии — так называемые «старые большевики», а в действительности по-прежнему жаждущие хоть какой-то власти пенсионеры с партстажем сталинских лет, — будут в течение примерно 15 минут придирчиво расспрашивать, зачем это вам вдруг понадобилось за границу. Если вы сумеете произвести на них хорошее впечатление, они запишут в свой протокол, что вы «рекомендуетесь для поездки». На основании этой записи секретарь райкома напишет на вашей характеристике: «Согласовано. Секретарь РК КПСС (подпись)», п будет поставлена печать райкома. Характеристика готова.
2. Краткая справка (так называемая «объективка») в двух экземплярах: основные биографические данные и хронологический перечень всех мест учебы и работы с указанием занимавшихся должностей.
3. Справка о состоянии здоровья, где должно быть записано «практически здоров» и помечено, что справка выдана в связи с поездкой в такую-то страну на такой-то срок. Для получения этой справки вы должны пройти осмотр у врачей ряда специальностей, сделать анализы крови и мочи. Справку подписывают лечащий врач и главный врач или его заместитель.
4. Шесть фотокарточек.
5. Обоснование необходимости поездки.
6. Приглашение — если это поездка на международную конференцию или иное подобное мероприятие.
7. План вашей деятельности во время пребывания за границей.
После возвращения из загранкомандировки вы обязаны представить два отчета: краткий (в трехдневный срок) и полный (в течение месяца). Кроме того, в личном деле в этом случае должны находиться: справка из жэка (домоуправления) о том, что вы действительно проживаете по такому-то адресу и прописаны там с такого-то года, а также справка с места работы о вашей должности с указанием размера месячного оклада и о том, что вам причитается отпуск на столько-то рабочих дней.
Если вы едете не в командировку, а в так называемую частную поездку, директивных указаний в выездном деле не будет. Будет зато квитанция об уплате вами пошлины за выездную визу. При выезде в капиталистическую страну размер пошлины в несколько раз выше.
«Выездное дело» оформлено. Управление внешних сношений Академии наук СССР подготовит сопроводительное письмо за подписью главного ученого секретаря президиума Академии наук, и вместе с этим письмом «дело» будет направлено секретной почтой в ЦК КПСС.
Оформление вступает в свою вторую стадию — подготовки и принятия решения.
«Выездное дело» поступает в ЦК КПСС.
Установлены были сроки представления выездных документов: при поездках в капиталистические страны — за 45 дней до даты выезда, в социалистические страны — за 30 дней. Если «дело» направляется позже, главный ученый секретарь должен каждый раз специально просить принять к рассмотрению запоздавшие документы. ЦК в этом обычно не отказывает, но дает почувствовать, что делает одолжение. Однако подготовка и принятие решения о выезде в капиталистическую страну занимают даже в случае крайней спешки около недели, ибо процедура сложна.
В ЦК «выездное дело» поступит к двум референтам: одному, ведающему выездами сотрудников Академии наук, и другому, ведающему выездами в ту страну, куда академия намеревается вас командировать. Первый направит дело на просмотр в Отдел науки и учебных заведений ЦК. Одновременно, если вы собираетесь выезжать в капиталистическую страну, будет направлен в соответствующее управление ДГБ СССР запрос за подписью заместителя заведующего Отделом ЦК с просьбой сообщить, не имеется ли возражений против вашего выезда. Если вы собираетесь ехать в страну Варшавского Договора, КГБ не запрашивали: не знаю, как сейчас — после революции 1989 года в этих странах.
Таким образом, происходит уже знакомая читателю процедура перестраховки номенклатурщиков перед принятием решения. Ответственными за него оказываются многие и, значит, никто в отдельности.
В каждом из названных отделов соответствующий референт ознакомится с вашими выездными бумагами и подготовит заключение. Оно может быть подписано или двумя отделами вместе, или по согласованию между ними каким-либо одним (подписи: заместителя заведующего отделом и заведующего сектором). Заключение будет направлено в Международный отдел. Тем временем придет ответ из КГБ.
Если оба ответа положительные, вас могут вызвать на беседу.
При Сталине все отъезжающие должны были являться на беседу в ЦК. Беседу иногда проводил сразу с большой группой командируемых лично товарищ Струнников — заведующий сектором загранкадров существовавшего тогда Управления кадров ЦК партии. Но бывали и индивидуальные беседы с соответствующим инструктором ЦК. Там же давали прочитать и подписать многостраничный текст правил поведения советских граждан за границей. Правила были и без того всем понятны: не иметь личных дел с местным населением, опасаться провокаций и по всем вопросам обращаться к советской администрации. Запоминались лишь неожиданные правила: в поездке не оставаться ночью в купе с иностранцем другого пола и просить проводника перевести вас в другое купе; а также без особого на то указания не иметь дел с коммунистами в стране пребывания и не посещать их собраний. Сухо сообщалось, что нарушивший правила будет «нести ответственность во внесудебном порядке». Мы знали, что означал «внесудебный порядок»: приговор тройки — особого совещания (ОСО), то есть лагерь, если не расстрел.
В послесталинские времена атмосфера смягчилась. Беседы проводятся индивидуальные, в любезном тоне, причем вызывают на беседу не всех, а только тех, кто едет впервые или давно не ездил, и никакими карами не грозят. Но правила — все те же самые — дают читать и подписывать.
Если ЦК примет решение позволить Академии наук командировать вас в данную страну на указанный срок, решение будет записано в протокол под порядковым номером и текст его — пара строчек на бланке — будет немедленно направлен фельдъегерской связью в Академию наук и в Консульское управление МИД СССР. Если выезд должен состояться очень скоро, о решении сообщат вдобавок по телефону.
Существует твердо установившийся порядок, что решение принимается в последний момент. «Выездное дело» может поступить с безукоризненным соблюдением срока — все равно решение придет за несколько часов до того, когда вам надо вылетать. Поэтому МИД СССР задолго до выхода решения запросит на вас въездную визу, для вас будут заказаны билеты, а вы все еще не будете знать, едете вы или нет.
Делается это умышленно: если вы собираетесь убежать, то не дать вам времени на подготовку. Дело в том, что обычно советский гражданин, ожидающий решения о выезде, уверен, что за ним особенно внимательно следят, и, даже не помышляя о побеге, тщательно старается не делать ничего такого, что смогло бы, по его мнению, показаться подозрительным.
Есть в оттягивании выдачи решений и садистское желание номенклатурщиков понаслаждаться своей властью над зависящими от их воли людьми. А чтобы наслаждение это было полным и людишки трепетали, ЦК иногда отказывает в выезде. Отказы бывают совершенно произвольные и выражают полное пренебрежение номенклатуры к ее подчиненным. Так, нередко даваемое объяснение — если его вообще соблаговолят давать — таково: «Уже выезжал в этом году». Правда, командирующее учреждение само знает об этом не хуже, чем референты Комиссии по выездам. Известно это было, кстати, и в райкоме партии. Зачем же было тратить на разных уровнях массу рабочих часов на оформление дела для того, чтобы получить такой ответ? Но никто Комиссии ЦК подобного вопроса не задаст, а все сделают вид, что услышали некое откровение: ведь, правда, выезжал, а нам-то и невдомек! Дело в том, что комиссия, как и весь номенклатурный аппарат, не терпит возражений и злобно мстительна. Тот, кто осмелится задать такой вопрос, может быть уверен, что на протяжении долгих лет не получит разрешения на поездку за границу.
Препятствия и ограничения изыскиваются порой самые нелепые. Например, вдруг поликлиники стали отказывать в выдаче медицинской справки, — а без нее «выездное дело» не считается оформленным. Излюбленный же метод не допустить выезда, приведя все-таки какой-то аргумент, — это ссылка на «осведомленность» кандидата на поездку. «Осведомленность» — о чем? Ну, конечно, о «государственной и военной тайне». Поскольку ничего конкретнее не говорится, о какой именно тайне идет речь, можно приписать «осведомленность» чуть ли не каждому выпускнику вуза: ведь он часто еще студентом получает так называемый «допуск» (по форме 1, 2 или 3), числится допущенным к секретным, а то и сов. секретным материалам, ходит в «1-й отдел», где никаких настоящих секретов нет, — но придраться к этому можно. Если прошел службу в армии, тоже могут не выпустить, хотя единственная военная тайна, которую он там узнал, — это что в Советской Армии плохо кормят.
Достаточно бесцеремонно обращаются в ЦК КПСС даже с безусловно «выездными» номенклатурными чинами, не входящими, однако, в стержень класса номенклатуры. Так, в 1970–1971 годах мне как заместителю председателя Комиссии историков СССР и ГДР пришлось столкнуться с тем, что Отдел административных органов ЦК упорно не выпускал тогдашнего председателя Верховного суда РСФСР, а затем председателя Верховного суда СССР Л. Н. Смирнова на пару дней в ГДР. Ссылка была та же: уже ездил в Швецию, пусть занимается в Москве своими делами, у него их достаточно. Все мои попытки через Отдел науки ЦК добиться согласия на поездку Л. Н. Смирнова в Восточный Берлин окончились безрезультатно: Отдел административных органов не хотел отказываться от своего каприза.
Подобным же капризом было то, что в конце 1960 года Секретариат ЦК КПСС неожиданно не дал согласия на выезд первого вице-президента Академии наук СССР, Председателя Верховного Совета РСФСР академика М. Д. Миллионщикова на встречу группы ученых — участников Пагуошского движения. Миллионщиков, уже телеграфировавший о своем приезде, сгорал от стыда после такой пощечины и в течение нескольких дней не появлялся на работе. Все это объяснялось не тем, что Секретариат ЦК подозревал Миллионщикова в желании убежать, и не соображениями высокой политики — Миллионщиков ориентировался в Пагуошском движении гораздо лучше, чем Секретариат, — а желанием время от времени щелкнуть бичом перед носом даже высокопоставленных подчиненных номенклатурной верхушки и лишний раз напомнить им, кто хозяин.
Итак, решение состоялось. Оформление выезда вступает в заключительную, по необходимости очень краткую стадию — выдача загранпаспорта с выездной визой, валюты и билета.
Консульское управление МИД СССР, получив сообщение о том, что решение состоялось, немедленно извлечет из своих сейфов ваш паспорт (загранпаспорта хранятся в Советском Союзе не дома, а в МИД СССР и выдаются только на время поездки). Паспорта эти в Советском Союзе, как и в других странах, — трех видов: общегражданский, служебный и дипломатический. Все они теоретически действительны для поездки в любую страну. Особенность со стоит в том, что для выездов в социалистические страны паспорт выдается с печатью МИД РСФСР, а в капиталистические страны — МИД СССР. Таким образом, если вы получили разрешение на поездку в Чехословакию, а сами попытаетесь оттуда переехать в Австрию или в ФРГ, вас задержат чешские пограничники, проверив печать в вашем паспорте.
К моменту принятия решения в паспорте уже будет стоять въездная виза государства, в которое вы отправляетесь. Теперь проставят выездную советскую визу и направят паспорт с курьером в Академию наук СССР, где паспортистка управления внешних сношений выдаст вам его под расписку и заберет в обмен ваш внутрисоюзный паспорт: он будет храниться у нее в сейфе до вашего возвращения. Члены партии или комсомола должны сдать на время загранпоездки членские билеты соответственно в ЦК КПСС или ЦК ВЛКСМ.
Инвалюта по строго определенной норме, зависящей от того, в какую страну вы отправляетесь, будет вам выдана: если вы едете в составе делегации, то в самолете секретарем делегации, а если вы едете один, то управление делами академии выдаст вам справку на получение валюты в банке для внешней торговли. Билет на самолет или на поезд вы получите в отделе транспортного обслуживания управления делами академии.
Вот теперь вы можете ехать. Да уже и пора. Мне случалось на такси, с чемоданом, ехать сначала за паспортом, справкой и билетом, оттуда за валютой и затем прямо в международный аэропорт Москвы — Шереметьево, едва успевая к посадке в самолет.
Проверять же вас будут до последней минуты и могут высадить из самолета или поезда, объявив, что ваша выездная виза аннулирована. В сталинские годы сложилась по этому поводу пословица: «Не говори гоп, пока не проехал Чоп!» При проверках номенклатура не гнушается методами провокации. Приведу пример. Один из способнейших экономистов Института мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР профессор А. отправлялся на работу в ООН на несколько лет. Решение состоялось, А. получил паспорт и билет. Тут к нему вдруг явился его школьный товарищ, которого он много лет не видел, попросил купить ему в США вещи и дал 200 долларов. А. постеснялся отказать и доллары взял. Накануне отлета в Нью-Йорк его пригласили в Комиссию по выездам, мило поговорили и, как бы между прочим, спросили, не везёт ли он с собой валюту (что запрещено). А. замялся. Тогда ему сказали, что всё знают; он хотел нарушить правила выезда, поэтому в США он не поедет. На работе в институте после долгих неприятностей его оставили, и со временем он даже стал заведующим отделом.
Читатель может спросить: неужели вся эта громоздкая процедура, как бы списанная из «Замка» Кафки, применяется и при выездах в социалистические страны? Это что же, так оформляли поездки советских граждан в ГДР или Болгарию?
Да, именно так. Было короткое время — 1967–1968 годы, когда командировки в страны СЭВ оформлялись без участия ЦК КПСС. Выездные дела рассматривались в созданной тогда комиссии по выездам при президиуме Академии наук СССР. После ее положительного заключения решение о командировке подписывалось в Госкомитете по науке и технике, и вы могли ехать. Облегчение было огромным: хотя система выезда оставалась громоздкой, но становилась она деловой и ясной, без капризов таинственного судилища, куда нельзя обратиться и остается лишь ожидать изрекаемого в последнюю минуту при говора. После оккупации Чехословакии решением Секретариата ЦК КПСС этот порядок был отменен, и снова все командировки в социалистические страны стали рассматриваться в ЦК. В аппарате ЦК прямо говорили в своем кругу, что Чехословакия была лишь предлогом: просто сидевшие в Комиссии по выездам при ЦК КПСС без дела номенклатурщики испугались, как бы их не перевели на менее высокие посты, без «вертушки» и кремлевского пайка. Они и подняли перед Секретариатом вопрос о необходимости повысить бдительность и усилить контроль ЦК при выездах граждан в оказавшиеся столь ненадежными социалистические страны.
Советским гражданам, живущим в национальных республиках, выезжать за границу еще труднее, а главное страшнее, чем москвичам. Нередко можно встретить и в Москве людей, которые предпочитают не пытаться ездить в другие страны, чтобы не рисковать получить отказ со всеми неприятными последствиями, на периферии же таких людей неизмеримо больше. Дело в том, что там «выездное дело» направляется не в Москву, а в республиканские ЦК партии, и Бюро ЦК принимает решение рекомендовать командируемого для поездки. Только с такой рекомендацией дело пересылается в ЦК КПСС. Но ведь Бюро ЦК компартии союзной республики, как мы уже говорили, — это высшая власть в республике. Мало кто хочет ради возможности приятной, но все же не необходимой поездки за границу предстать перед этим судилищем капризных и чванных сатрапов. Ведь если они откажут и тем самым выразят человеку политическое недоверие, дальнейшая его судьба сложится незавидно. Не в последнюю очередь именно поэтому выезжающие в командировки и даже в качестве туристов на Запад — в большинстве москвичи, хотя жители Москвы и составляют лишь три процента населения Советского Союза.
Теперь — о частных поездках за границу. Казалось бы, частная поездка — это частное дело самого гражданина. Гражданина — да, но не советского, а иностранного. Его желание увидеть советского человека признается имеющим правовое значение для ОВИРа. Не только выезд из СССР но и желание пригласить в СССР иностранца должно начинаться с обращения последнего к властям СССР с просьбой выпустить к нему советского гражданина или, напротив, приехать к тому, то есть, собственно, напроситься в гости. Советский же человек в обоих случаях лишь заполняет анкеты, описывая себя, и относит их на суд в компетентные органы.
Чтобы ОВИР завел «выездное дело», требуется:
1. Получить приглашение от иностранца.
2. Показать приглашение в ОВИРе, получить анкету, заполнить ее и заверить по месту работы ту страницу, где описывается трудовой путь кандидата на выезд.
3. Приложить 6 фотокарточек.
4. Подать документы инспектору ОВИРа, который скажет: «Ждите».
Ожидание длится 1–2 месяца. В случае положительного ответа нужно будет заплатить 200 рублей — взнос в доход государства за возможность на время покинуть его пределы.
Перед выездом разрешается купить примерно 300 долларов США (только один раз в год), отдавая за это в последнее время 2000 рублей — восьмимесячный заработок среднеоплачиваемого советского трудящегося. Таков применяемый в этих случаях специальный обменный курс. Справедливость требует заметить, что до 1990 года обмен обходился в 10 раз дешевле, но количество получаемой валюты дозировалось в зависимости от числа дней, на которые давалось разрешение на выезд (не более 90 дней в году).
Так выглядела десятилетиями практика поездок советских граждан за границу. Как видим, она существенно отличается от теории. Вот почему трудно сравнивать террористов, угоняющих самолет в Ливию, с отчаявшимися людьми, заставляющими пилотов Аэрофлота вывезти их на Запад.
Я рассказал про то что было в самом начале 80-х годов. В той же Франции или Италии можно было купить за валюту на обмененные 50 руб., например, японскую или западногерманскую магнитолу и толкнуть её в СССР ну если не за 2.000 то хотя бы за 1.600. Ну и классика - импортные джинсы стоили в СССР в среднем 200 рублей на чёрном рынке. 700 и больше рублей за путёвку это были огромные деньги и без возможности столь дёшево купить там разные вещи, такие путёвки не были бы столь бешено популярны. Само собой, неженатым путёвки в капстраны не продавали. И тем более не продавали семейным парам. Предпочитали иметь заложника в СССР.
Вот, допустим в Гане. Вышка практически вся платная. Ребята - студенты очень скромные, стараются учиться. Наши студенты в здании вуза могут запросто орать, материться, прогуливать занятия и т.п. Никто и грехом то это не считает Там все студенты тихие, английский знают хорошо. Посещают аккуратно. Родители часто из последних сил образование это оплачивают, студенты это очень ценят. Так что насчет съедят....фиг его знает, может у нас и быстрее съедят. С американскими неграми тамошних и сравнить нельзя, очень все культурные. Только вот климат там не для белого человека. Нам там жить никак невозможно. А идея хорошая. Если сумма за обучение будет небольшая так и онлайн желающих много будет на программеров например.
Это сообщение отредактировал xsw - 31.07.2023 - 20:17
xsw Исторически в независимой Гане влияние СССР было минимальным. Страна была вполне себе с рыночной экономикой (по африканским понятиям) и большинство населения там протестанты. На упомянутом в этой теме путинском форуме Гана была представлена всего лишь каким то министром. Так что неудивительно, что живут там вполне приличные люди.
Наши студенты в здании вуза могут запросто орать, материться, прогуливать занятия и т.п.
Так что руководство то на это смотрит спокойно? Вот в израиле племянник преподает в университете математику, там только попробовали так себя вести у него на занятиях (все одинаковые), сразу руководство пригрозило исключением и все стало нормально. А у нас демократия и они же дети. В школах тоже бардак.
Совместные покупки 
Поиск 
Все вопросы: yaroslavl@bk.ru
Страницы:
(4) « Первая ... 2 3 [4] 