ПОЭМЫ, ВЕНКИ СОНЕТОВ..., Крупные поэтические формы

- На карантине?
- Время для крупных форм -)

...

https://stihi.ru/2018/05/09/41
Марина. Венок сонетов
Алина Анатольевна Коптева

Ближе к поэме, написанной в стиле венка сонетов


-1-

Мятежность и рябиновость в горсти.
Сокровище серебряного века
Душевный плач ветрам, судьбе и рекам
Сквозь время обреченная нести

Союз её и слова кто постиг?
Надрыва не понявшие имреки?
Эвтерпой поцелованные веки...
О, музыка, за всё её прости!

- Из яркости садовой лебеды
Накликала созвездие беды.
Кивали огорченно лопухи:
Не розов путь… кругом одни стихи…

Полыни горечь, сладость розмарина.
Ажурна рябь от звонкого: Ма-ри-на!

-2-

Ажурна рябь от звонкого: Марина.
Путь к небу был извилист и измят…
В тот миг, когда зелёно-серый взгляд
Будил молитвами цвета аквамарина,

Париж встречал шуршаньем кринолина.
Простых фиалок сладостней наряд.
В бокал тоски бросала все подряд...
Москва звала, а голос был рябинов…

Октябрь у ног. Желанный первый сборник.
Поэтов отклики - бурлящая волна:
Эфрон, Волошин, Брюсов и она...
Любовь и время в двух шагах от скорби.

Безбрежность счастья не сдержать в горсти -
Рутиной время может зарасти …

-3-

Рутиной время может зарасти…
От чувств не ждут вопросов и ответов.
Нить Ариадны - путь во тьму иль к свету?
Марине и Сергею по пути?

От войн, разлук сознание мутит.
Согрело мандельштамовое лето.
Во всей красе Москва была воспета…
Был тих ещё душевный аутизм...

Молчит колоколов шальная благость...
Плюются кровью о свободе споры,
Вдруг в стойла превращаются соборы...
Семнадцатый… надрыв его и тягость.

Ещё вчера иллюзия: едины.
Игра монет, расколы и судьбина…

-4-

Игра монет, расколы и судьбина:
Вагоны, крики, смертная тоска.
России боль отчаянно близка.
Не та свобода в стане лебедином.

Кровавых дней петля, еще незримо,
На шее белой
жилкою,
тонка…
Цветы в слезах от скорбности венка.
Дни бело - красным ранены-ранимы.

Кипенье дат, бурлящие стихи.
Февраль двадцатый… маленькая дочка,
Иринка, превратилась в ангелочка…*
Земная вера, голода грехи...

Бегут слова-ручьи под бренность ив,
Надменность со смирением скрестив...

-5-

Надменность со смирением скрестив,
Весной опалены земные вёрсты…
Из искренности чувств высоких свёрстан.
Душевной бури радужный мотив.

Любви преграды нет, и слог ретив,
Внутри кольца не прячется напёрсток...
Пока о ревность перья не истёрты,
Поэт необычайно прозорлив…

Кричащих строк о мире не вражде
От тех, кого войны поймала сеть,
Боясь глаза от боли проглядеть,
Ждут даже пригвождённые к беде...

Вверяя песнь породе голубиных.
Астматик-боль исследует глубины…

-6-

Астматик-боль исследует глубины.
Рассудку не принять любовь и смерть.
Ей ласточкой вспорхнуть и улететь -
Психее предназначена чужбина...

Берлин и Прага, дня закат рубинов,
Под ливень световой* попал - расти.
Бориса письма - времени настил,
С оттенком спелых ярких мандаринов.

Судьба торопит отвергать бессилье:
Терзаться и терзать без сожалений,
Дробиться о гранитные колени*,
Раздать лохмотья**, оголясь до крыльев

Сергей и дети – счастлива Марина –
Цыганская душа и песнь Ундины…

-7-

Цыганская душа и песнь Ундины,
Огонь Кармен, безудержность страстей!
Тем слаще, чем больнее и острей.
Всё сразу - отрицая середину.

Не признавая сущности рутины,
Развесив быт полотнищами рей,
Высокому – распахнутость дверей!
Земному - участь жертвы паутиньей...

Заглушит Чехия немного боль тоски:
Сергей – глаза и счастье «цвета моря»,
«Попытка ревности», "Под шалью", "Двое"...***
Тескова, Рильке – ноты высоки.

На берег сонный айсбергом наплыв,
Вздымает - в штиль! - волны морской надрыв.

-8-

Вздымает в штиль волны морской надрыв
Стихов её безудержная сила.
Тире и точки крошечками ила.
Строка - война, болезни рецидив.

Тире - молчанье? Крик души? Курсив?
Средь многоточий:
- Да, жила, любила,
Слова и смыслы вестниками Нила
В событий многослойность обрядив.

Земное, прочь! Психея ближе Евы…
Вползает в дом, разбуженный зарёй,
Политика холодною змеёй.
Безоблачные дни в Париже, где вы?

Зовет в дорогу, но не страсть –
Россия –
Едва ли близкая душе стихия…

-9-

Едва ли близкая душе стихия:
Террора ужас, пытка немотой…
Ломать стихи… калечить темнотой…
Вместить в любовь Советскую Россию...

Европу будоражит аритмия.
Прогорклый непризнания настой.
На перепутье выбор непростой…
Нужны ль слова, о, мученица Ия!

Слеза глазам, кричать от боли ртам…
"Живое о живом", хоть гость не прошен…
Уходят Маяковский и Волошин.
Ненужность здесь и невозможность там...

"Тоска по Родине" и отклики сухие.
Трибуны-дни, к стихам её глухие...

-10-

Трибуны-дни к стихам её глухие:
Есть голос, для поэзии размах…
Туманом липким за любимых страх.
Уходит время сладострастной мрии,

Нет Той страны, в иной ветра лихие,
Предчувствием беды рассвет пропах.
Эссе, стихи, поэмы на плечах;
Нет ни колоколов, ни литургии…

Тридцатыми годами сердце смято…
Террором болен тот СССР:
Репрессии, ночной арест, расстрел…
Чужбина-родина, полынь да мята…

Для многих-многих доля в тюрьмах гнить…
Агония, и жизни рвётся нить.

-11-

Агония, и жизни рвётся нить…
Тревожности и горя в три обхвата.
Столетье смотрит в спину виновато…
Сергей и Аля Там… за ними плыть…

Женой врага народа время слыть,
Стирая дней подошвы, мчать куда-то.
Лубянка и Бутырка - адресаты.
Попытка в переводы душу влить…

Низверженность, войны проклятой лик…
На ключ закрыт странноприимный дом,
Уюта нет и нет приюта в нём…
Голицино, Елабуга… тупик…

Незваным - ночь. Слезам и звёздам – сныть…
Есть невозможность жить*... мечта - не быть...

-12-

Есть невозможность жить… мечта - не быть,
Зарёю утренней вечернюю в изгнанье.
Нет времени восстановить дыханье…
Смахнуть затменье с вековых орбит.

От этих лет, от этих бед знобит,
Темно и остро у черты у крайней.
Осколок жизни: нет границ, нет граней…
Год сорок первый. Бытом август бит.

Ещё у моря оставалась ты…
В своих щедротах лето слишком стойко:
В столовую, хотя бы судомойкой…
Здесь бесполезно скрещивать персты...

Душевными колодками стуча,
В себе нашла судью и палача

-13-

В себе нашла судью и палача…
Погас фонарь. Морская буря стихла.
Людей стирают в прах событий вихри…
Мужчин любимых с жизнью разлучат...

Лишь строчки, оглушительно крича,
Искали смысл в действительности рыхлой…
Даря талант, за ним вдогонку лихо.
Поэтов новых солнца блик встречал….

Прощальными стихами теребя,
Ступало утро завтрашнего дня.
Беспечностью и осенью маня,
Сентябрьский дождь не разбудил тебя:

Рывок с Земли за дерзостью луча….
Абсурдность жизни недоволоча…

-14-

Абсурдность жизни недоволоча,
Стихам своим судьбу предначертала:
Лежать в пыли...ни много и ни мало
Внушила им ненужность сгоряча.

Ни праздник рифм, ни смысл не одичал -
Насыщенный букет в хрусталь бокала:
Тоска и боль, которая ломала.
Стихийность, не нашедшая причал.

На острие не год, не день, не миг.
Прослыть иною просто не могла -
Стихами всё нутро себе сожгла…
Надрыв души, расколотый на крик…

Сквозь жизнь и смерть ей выпало нести
Мятежность и рябиновость в горсти…


Магистрал

М ятежность и рябиновость в горсти,
А журна рябь от звонкого: Марина!
Р утиной время может зарасти...
И гра монет, расколы и судьбина:
Н адменность со смирением скрестив,
А стматик-боль исследует глубины.

Ц ыганская душа и песнь Ундины
В здымает- в штиль!- волны морской надрыв.
Е два ли близкая душе стихия:
Т рибуны-дни, к стихам её глухие:
А гония, и жизни рвётся нить -
Е сть невозможность жить… мечта - не быть.
В себе нашла судью и палача,
А бсурдность жизни недоволоча...



* в феврале 1920 дочь М.И. Цветаевой умерла.
**"На'тебе, ласковый мой, лохмотья,
Бывшие некогда нежной плотью" - «На тебе, ласковый мой, лохмотья…» М. И Цветаева
*** названия произведений, написанных в этот период жизни.
* Амбре (здесь) Приятный, манящий запах.
Амбре;[1] (фр. extrait d'ambre) — в XIX веке сорт духов, приготовлявшихся из мускуса, розового масла и т. д.
* "Световой ливень" - отзыв М. Ц. на книгу Пастернака.
* Дробясь о гранитные ваши колена,
Я с каждой волной - воскресаю!
Да здравствует пена - веселая пена -
Высокая пена морская! - М.Ц

https://stihi.ru/2020/05/07/5332
Суета Нового Мира... Пробуждение
Игорь Ситник

Родился Новый Чудный Мир,
Что полон Света и Надежды!
Здесь правят Время и Эфир
В своих желаниях мятежных!

Свет ярких звёзд сюда манИт!
И красота планет смущает…
Здесь Море чувств Душа хранит,
Огрехи мелкие прощая…

Велик и Славен Новый Мир!
В нём Разум полон состраданья -
Для всех лишь он - один кумир!
Тот, что достоин подражанья.

Здесь Смерть легка лишь потому,
Что новой Жизнью наполняет!
Мерило – Счастье здесь всему,
Что тучи скорби прогоняет…

Но нет, не идеален Новый Мир!
Есть в нём и тёмные моменты -
И хороводы чёрных дыр
Разбиты на опасные сегменты…

Не избежать болезней тут и там…
Пришельцы Мир сей посещают…
И копья бьются по щитам,
Рутину Рая в битвы превращая!

Есть в Новом Мире много Сил,
Что бдят, сражаются и дремлют…
И я там радость бытия вкусил,
Бродя в далёких дивных землях…

Я – тот, кто это породил!
Я – Жнец, служивший раньше Смерти!
Меня призыв Великих разбудил…
Я спал, уймитесь уже черти!

Биограф Смерти (Суета Нового Мира)

Сегодня набрёл на поэму "Автограф" в И-нете. И вспомнил. 18 июля - день рождения Евгения Евтушенко. Ему бы исполнилось 88 лет. И ещё вспомнил, как 8 лет назад, 17 июля, мне посчастливилось получить от него автограф, четверостишие. Публикую поэму, напомнившую мне об этом событии.

https://stihi.ru/2018/09/09/7034
Автограф
Весса Блюменбаум

АВТОГРАФ

С тех пор прошло немало лет,
Но помню твердо, как тогда я
Рвал на куски его портрет
И после шел домой, рыдая.

Боготворил ведь я его
В свои четырнадцать неполных
И жаждал только одного:
Чтоб подарил он мне автограф!

Простой автограф... За него
Я все бы сделал для кумира!..
Весь вечер ждал… Но «божество»
Прошло, меня не видя, мимо.

Мне показалось: рухнул мир -
Так горько было и обидно!
Он был мне больше не кумир!
Как самому ему не стыдно?!

Ведь больше, чем отца и мать
Я уважал его и слушал,
Я за него мог жизнь отдать!..
А он мне взял и плюнул в душу!

И думал я тогда всерьез,
Что сам автограф дам любому
И фану на любой вопрос
Всегда отвечу, как родному...

Теперь – звезда я, рок-певец,
Кумир шумливой молодежи,
Разбивший множество сердец,
Для многих - пап и мам дороже.

И каждый вечер на меня
Взирают тысячи из зала,
Но не прошло еще и дня,
Как мне «прощай» жена сказала.

«Прости, - добавила, - родной.
Хотя ни в чем не виноват ты,
Я ухожу. Всему виной
Твои безумные фанаты.

Нам исписали весь подъезд,
Мне то и дело шлют угрозы!
Как им самим не надоест?!» -
Ударилась Настена в слезы.

Меня любила, но ушла
Из-за каких-то писем гнусных…
Я не держу на Настю зла,
Да голова от мыслей грустных

Так разболелась – хоть рыдай!
Таблетки мне не помогали,
Но делать нечего: туда
Поехал я, где фаны ждали.

Их не заставил долго ждать
И сделал вид, что все отлично:
Необязательно им знать,
Что у меня проблемы с личным.

В висках пульсировала кровь,
Болел, казалось, каждый атом…
Вдруг – чей-то вопль: «Спой про любовь!» -
Я чуть не выругался матом.

Допев программу до конца,
Едва при этом не свихнулся.
«Да на тебе, брат, нет лица!» -
Сказал басист. Я отмахнулся.

Потом я что-то говорил
Нас окружившим журналистам,
Потом автографы дарил –
Раздал, наверно, их штук триста.

Кивал болящей головой,
Шутил, хоть было не до смеха…
И вот – измотанный и злой –
Я, наконец, домой поехал.

А возле дома моего
Стоял пацан с моим плакатом,
И я увидел… не его,
А сам себя в году лохматом!

Просил автограф паренек –
Точь-в-точь как я просил однажды,
Но больше я уже не мог
Учтивым быть сегодня с каждым.

«Прости, пацан. Не в этот раз!» -
Пробормотал, шагая мимо –
И лишь сегодня, лишь сейчас
Я понял бывшего кумира!!!

Открою правду вам, друзья,
И вы ко мне не будьте строги:
Нас кто-то мнит богами – зря.
Мы, к сожалению, не боги.

Так много в жизни нашей есть:
Цветы, девчонки, деньги, слава –
Лишь на усталость и болезнь
У нас, артистов, нету права.

Температура ли у нас,
Понос, депрессия, похмелье -
Мы вгоним публику в экстаз,
Пускай самим – не до веселья.

Пускай артист насквозь больной –
Ему больничный не положен,
А потому – заткнись и пой –
Вот наш девиз, и он несложен.

Плюс ко всему – придир не счесть:
Не то поем, не так играем…
Вы в зал пришли – какие есть:
Фанатов мы не выбираем.

Не проклинай, пацан, меня
За неподписанное фото –
Поймешь, лишь став таким как я:
Публичность – адская работа!

2016 – 2017

Образчик стиля "поток сознания" в поэзии. Показательно! И произведение в целом, но особенно стихотворный фрагмент, отмеченный в рецензии. Представляю.

https://stihi.ru/2020/07/22/9220
ойкумена
Александра Герасимова

1
ничего говорю ничего
говорить ничего так просто
так стоишь в половину роста
посредь комнаты волк не волк
лис не лис не медведь не голубь
просто голый и меловой
с чуть простуженной головой
и себя называешь голод
и тебя называют окунь
в дурь обмокнутый по плавник
так стоишь состоишь из книг
и тугих световых волокон
человек-паутинка кокон
просто куколка первый снег
и никто тебе человек

2
под этот самый снег нас и забудут
а до того мы ветер ветер ветер
на этом самом свете свете свете
а всё другое телефонных будок
нелепость за ненадобностью смех
а всё другое кистепёрый снег
всего другого знай себе не будет

так что тогда нам стул и стол и штоф
ничто ничто ничто
ничто ничто

3
и она закрывала двери
на собачку когда ты пьяный
забывал обо всём на свете
о собаках и шпингалетах
о зарядке для телефона
о будильнике и носках

у неё на тебя свой взгляд
ты ей кажешься каскадёром
будто сил в тебе лошадиных
и медвежьих и львиных тоже
хоть убавь а тебе смешно

потому что уже не страшно
и не больно и в общем руки
привыкают ко всем на свете
рукояткам перилам древкам
как вода затекает в каждый
сантиметр щерблённой плитки
если вдруг потечёт труба
а тебя ещё дома нет
или ты ещё не проснулся
потому что вчера был пьян
а сегодня вообще суббота
и пошло оно всё к херам

узнаёшь ли она твой друг
или враг не сказать заклятый
грубовата она грубовата
не в пример всех других подруг

ты её называешь ольга
или анна а иногда
ты зовёшь её именем матери
и тогда на твоей кровати
она тихо садится рядом
и целует тебя в плечо
ей тебя никогда не хватит
она хочет ещё ещё

4
кто скажет мне что это не стихи
того я первым клюну в подбородок

зарок мой сумарок мой зимородок
мой вымороченный распев ольхи

плакучий и текучий и пчелиный
и всей своей причинностью не мой
скажи мне это рифма это море
а это цеппелины цеппелины

забывшийся на полпути вопрос
который знак ну тот который цапля

кто скажет что поэзия внезапна
тот цвет моих зрачков твоих волос

водвинь ольховый плач в мои грудки
моим прищёлкни несмышлёным клювом

а это на бульваре чистопрудном
в кавычки взятый «выговор реки»
с начала красной ветки ну строки

5
я не стану тебе собой
просто встану лицом к балкону
и вот так простою полвека
сколько будет тебя в той комнате
столько тихо и простою

и ничто ни одна синица
ни одна ворона-москвичка
ни один понаехавший грач

не затронут своими клювами
хитровыстроганными острыми
твоего ни о чём незнания
ни о раме ни о стекле
ни о медленном загнивании
в изнывающей глотке дуба
так похожей на зоб курильщика
ни о зубодробительном грохоте
метростроя на самом крае
расковырянной до крови
ставшей мамкой тебе
москвы

простою эту осень и зиму
а потом народятся подснежники
станет легче и чуть изнеженней
будет в комнате посветлей

ты вернёшься из магазина
принесёшь простокваши и вишен
и свой город родной нездешний
на заснеженном рукаве

я почувствую ты в тепле
и в зеленой уже траве
от которой пока ползвука
полдыхания полуцвет

и тогда я задёрну шторы
ты совсем теперь тот который
невредим и как стыд горяч

за окном
поперхнётся
грач

6
потому что всему приходит своё начало
если б можно тебя смолчать я б тебя смолчала
но в тебя врастая по горло крону
погорельцем горцем мальком микроном
я уже не помню ни дом ни дуб
просто слышу вскипает море взвывает зуб
за балконным стеклом зацветают вишни
ты внутри запазушный рукавичный
и тебе ничто не грозит по сути
ни артритный вытреск иссохших сучьев
не воронье кра ни тигриный ррррррр
ты в засаде старомосковских дыр
в смысле нор как если бы в зоосаде
по-иному в мёде а не во аде

потому что за всех отвечает время
стременной кузнечик стрекочет в темя
и не с теми жизнь без кого не в жизнь

задрожи на краешке задержись
на извечном коврике при пороге
посмотри дежурно через плечо
и ничто не чёрт ничего о боге
только ноги ноги и ноги ноги
и труба которая не течёт
и обратный счёт

7
выходи захлопывай закрывай
в лесопарке лето в листве трамвай
или память о нём как о прошлом чуде
и конечно люди которые людилюди
безусловно неброские плоские как земля
до того как с тобой
ещё прежде того как я


© Copyright: Александра Герасимова, 2020
Свидетельство о публикации №120072209220
Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Заявить о нарушении
Другие произведения автора Александра Герасимова
Рецензии
Написать рецензию
"потому что всему приходит своё начало
если б можно тебя смолчать я б тебя смолчала
но в тебя врастая по горло крону
погорельцем горцем мальком микроном
я уже не помню ни дом ни дуб
просто слышу вскипает море взвывает зуб
за балконным стеклом зацветают вишни
ты внутри запазушный рукавичный
и тебе ничто не грозит по сути
ни артритный вытреск иссохших сучьев
не воронье кра ни тигриный ррррррр
ты в засаде старомосковских дыр
в смысле нор как если бы в зоосаде
по-иному в мёде а не во аде"

просто до дрожи

Риммристая 23.07.2020 00:44 • Заявить о нарушении
+ добавить замечания
да вы что!
спасибо!
)

Александра Герасимова 23.07.2020 00:49 Заявить о нарушении

Это сообщение отредактировал юрий сим - 24.07.2020 - 17:27

https://stihi.ru/2021/01/18/4896
кофе на голгофе
Павел Бетач
/энцать сонетов к
заслуженному виджею киммерийского радио
аревик дартаньян/

1
сочельник печка выдохнула длинно
дух петушиный взвился до небес
донская сыть господни именины
бульонный свет имеет вкус и вес
до одури наваристые твари
приглашены на праздник живота
топор луны потом с тобой доварим
покуда не остыло налетай
иначе чумавая вшивота
кусачая как черти на фанаре
в виду имея совесть стыд и честь
расчешет афедрон на жили-были
как пить покажет миру и как есть
не спрашивая отчеств и фамилий

2
простейшим организмам не с ноздри
вдыхать с афиш то что не жопылица
во рту сушняк имеющий на птицу
желание которое взбодрит
вдушив себя в подушку черной свахи
не вздернутся чтоб было не зазря
на длинном коридоре фонаря
в разодранной до паперти рубахе
за столиками липкими от страха
в крыму жевал с подносов января
пусть плодоносят детские лета
фантазиями до рачков от крабов
бастилиями взятыми нахрапом
до первого медвежьего поста

3
реально рукописи не горят
зато в забвении прекрасно тлеют
остались от великих октябрят
лишь триллионы звёздочек нательных
желания которые бодрят
бодрители которые жалеют
наш первый патетический отряд
подписан на дозаговор-подряд
с субботы подряжаем бармалея
да будет вечер утра мудренее
поджаристо пурпурное ура
умри эритроцит за эритрею
полундра пиротехника на рею
нас победили кажется вчера

4
притырены и яйца и мука
пусть пыхает в окно ночной фонарик
дом убежавший от родни очкарик
боящийся упавшего сука
вокруг него магнитные поля
засеяны болотными снегами
по пустырям небес пасется скот
отучившись блаженными боками
покойны стены леса не о них
колдует леший с дуплами-глазами
на сковородке бежевый омлет
шкворчит утробно собирая нищих
тенят чтоб ими сытить тех кто ищет
себя в метелях ста последних лет

5
невыразимо пусто и безвидно
качается на сто и три эфэм
животворящий пластиковый мусор
на брег себя едва выносит юзер
и говорит с любовью дайте две
и получив единственный с повидлом
его подносит к средней голове
всем остальным оно уже обрыдло
но средняя соседним не чета
она рулит короткими руками
скажи-ка дядя быть или мечтать
спасаться или бить яйцо о камень
чтоб наши сны однажды стали нами
имеющими кушать и читать

6
приправы на развес лакрица карри
и чернослив в мешочках голубых
не здесь видать пожженные икары
удобрили столетние дубы
залы долой кричали абажуры
в кулечек-рожку за последний су
и здесь же били табуретной ножкой
того кто вышел с шашкой наголо
а после на дрожжах в мешках любили
и жертвоприносили песий пах
ленивый бах подвязывал токкаты
к разбуженным карбидным фонарям
опаивая сумраком мускатным
глухого от рожденья звонаря

7
духи на розлив бонусы и скидки
для инвалидов мира и труда
по пятницам играющих на скрипте
в себя на подкидные города

ходи сюда цекакапээсэс
гнилой колодой бит пиндосский козырь
отсос прогресс воистину прогресс
оранус счастлив бдителен и розов

все жизни если чёрные важны
дешевле лука твиттерского дэнди
люблю смотреть как умирают деньги
в наследном сердце сказочной княжны
налить вам этой прелести налейте
когда кончать спросите у жены

8
с дорогой к синим капищам сотрутся
наскальные послания послят
и косточкой у блюдочного блюдца
оставят не пророщенным весь сад
следы зубов загадочного вепря
на дольках яблок от мадам тюссо
заложники не привыкают к ядам
в вине за царство в песнях за любовь
перетираясь с косяками мойвы
пока закат с душой творит родство
пока любое чувство серединно
неуловимо на любой разрыв
гроза кричит запретный плод обмыв
рот горький след и тополь все едино

9
терновый галстук липовые клоги
сосновые слеза и костыли
у родины не дороги дороги
всего четыре сольдо и пришли
сверяемся по путеводным мухам
им ведомо чем пахнет лишний рим
тут весело светло тепло и сухо
не то что в загнивающей твери
ай право слово что ни говори
имеющему сердце режет ухо
познай же величавый исполин
как просто быть бродячим полубогом
кривым неполнозубым одноногим
с обетованной пригоршней земли

10
не кипятите облака в котлах
как простыни и наволочки поздно
из золотых ручьев смеются звёзды
над тем что происходит в головах

познание вещунье решето
полоски света сквозь гнилые доски
в сарае где хранятся отголоски
железные кровати пустота
не пройденная пятая верста
и репродукции полотен босха

в нас повзрослевших больше нет небес
нет ничего чему дано остаться
мы залы ожиданий зимних станций
в которых не христос воскрес а крест

11
познай себя оракул в чём подвох
вот как уроборос уроборосу
ответь бессмертным выдохом на вдох
и начинай стремиться к опоросу

иначе ни в халяль ни на кашрут
такое всё вовеки не сгодится
сомнения тебя таки сожрут
и высерут отъявленную птицу
останется печально взвыть и взвиться
над тем что с образами сделал труд

рождённый ползать может не летать
верхи хотят и снизу то что надо
ну аллилуйя вот тебе плита
из лучшего гранитошоколада

12
так в чьей руке снег будет таять вечно?
на магниевом фото две звезды
сгорают превращаясь нежно в нечто
попробуй разгадай их и раздымь

патологоантичный крым начало
заполненных минутами тазов
в которых давят шлюпки и причалы
за привозных софию и азов
за виноград а мы начав с азов
прокиснем молоком в кобылах чалых

нам не грозит стать дорогим вином
разлитым по бокалам будды ради
лишь перекрестят в глаз чужой виной
замкнут и умирать оставят рядом

13
прощай навовсе чёрный понедельник
лови снежинку мёртвая ладонь
бетонный пушкин жаль что ты не дельвиг
такой же бесконечно молодой

нас как всегда примерно три героя
достать чернил напиться и молчать
сломаем всё и что-нибудь построим
полезное из слёз и кирпича
пока горит лучина лукича
а тень от мыши кажется горою

нам не грозит завистливый олимп
и гугол не загонит в долгий офис
заплатим горстью матушки-земли
за кофе по-турецки на голгофе

14
бродяга-каракатица антре
с испугом… морю нужен цвет чернила
с ныряльщицами и кусочком мыла
дрейфующем с рожденья дю вентре

четыре добродетели в сосках
обглоданных до мозговых вкусняшек
на бигуди накрученных барашков
стригущих волн с намытого песка
обратно к проворонке у виска
распаянной на коже промокашке

от красных лебедей учитель слов
теряет дар корчму и кормчий посох
и сам себя как свинопас опоссум
пасет на шторм взяв темп под сто узлов

15
великий дрессировщик самодуров
бессмертный гуру цирка и кино
преумножал российскую культуру
когда считал в бессоннице слонов

но русский дух считал во сне баранов
которых здесь на самом деле нет
сошёл в себя с арены и с экрана
и маргинализировал контент
шекстпирт це два аш пять о аш сонет
вознёсся выше торы и корана

киркоров популярнее христа
беспошлинной дорогой мимо храма
гоняет болливудская звезда
сиреневые тени инстаграмма

16
в долине заблудившихся собак
лудильщики скобл@т монгольский чайник
пока луна ссыпает звезд табак
в кулечки туч и дразнит ими чаек

а те смакуют черную зарю
крича о том что рыбьи всходы зреют
в аквариумах розовых кастрюль
поставленных под чудо батарею
ведь моря нет и волны ног не бреют
в кафешках не заказывают брют

с похмелья косоглазят поутру
полкан и шарик веря и надеясь
а рядом с ними розовый младенец
ест ложкой первобытную икру

17
грядёт-гудёт святой волошинфест
не ссы в бассейн и приключится чудо
толпа не выдаст бабушка не съест
она сентиментальная паскуда

лелеешь добродетели в сосках
шлифушь зоны маски и бикини
ну кто тут белым порохом пропах
отведайте цукаты и цукини
иначе все останутся сухими
без моря брюта суши и сашими
вчерашний суп из старых черепах

тел алчущих любви не утолит
и накладным расходом не покроет
семижды семь надёжных утилит
спасающих от лирики героев

18
обломки лиц перетирают в известь
семь скарабеев что до дней недель
то их шары слетевшие с петель
скатившись в погреба не могут вылезть
а значит и зачать в грехе детей

болезней мнимых целый тротуар
от переходов до перерождений
старик - ребенок а ребенок - стар

и философский камень оловянен
и одноног и даже окоянен

но этот зимний город-океан
не с той ноги встающий утром ранним
он может без усилий без стараний
вдохнуть январь а выдохнуть туман

19
пока в воображаемой сахаре
семь скарабеев борются за мир
воскресли даже крымские татары
с покойными остались только мы
просроченные вестники зимы

скажите типа тётя ведь не даром

парит душа икающим икаром

в субботу мнилось что бессмертно пьян
вдыхаешь инь а выдыхаешь ян
как оказалось через муладхару

всё что теперь имеем вместо быть
не стоит больше воронова кара
сливаемся в отверстие судьбы
ни солнца ни парижа ни дакара

20
украшенные завитками роз
пломбиры ждут молочных белых зайцев
и рыжих поцелуев диких ос

для воспитания еще нет цели
музейным дымом стали цитадели

бахилы там смешной экскурсовод
разводит на немые удивленья
такой же удивительный народ
готовый ко всему без продолженья

гербы и флаги детская игра
не защитят старинные доспехи
когда разверзнет черная дыра
рот с площадь по которой в бейпарад
гремели танки цокали морпехи

21
не только лошади летают вдохновенно
ключи на старт не надо больше слов
седые киммерийские гиены
к полёту побуждают и козлов

пестрит под нами праздник пляжной плоти
над нами лазорет небесный чист
мечтает о своём автопилоте
в открытом хоре каждый реалист

но умоляю тоже не спались
дав петуха на превысокой ноте

иссяк потенциал исчезли вены
но в целом пассажиру повезло
по счёту должен быть всенепременно
затянутым в зыбучее стекло

@ СТУДИЯ КРИПТОПАТЕТИКИ ВИКТОРА ОБРАЗЦОВА
С АЛЕКСЕЕМ ФОМИНЫМ

https://poezia.ru/works/169779
Ностальгия по Брежневу
Циклы стихов
Автор: Александр Шведов
Дата: 04-09-2022 | 08:04:19

Наш городок

Наш городок, нет, не убогий,
такой совсем обыкновенный.
Вот кособокий пароходик
его пронзает внутривенно
через плотвяную речушку.
Отдав здоровье политуре,
на берегу бузит пьянчужка,
грозя разводом бабе-дуре.
Ну что за глупые угрозы!
На площади пасутся козы
и на мультяшки валят дети
в ДК им. Сакко и Ванцетти.
Где был завод, теперь пустырь.
Вдали сыреет монастырь,
уставший, побывавший складом,
но ставший вновь монастырем.
Гляжу в окно, чаруясь садом,
бухаю с Петькой-звонарём.
Мы всех счастливее на свете.
Вдруг в форточку домушник-ветер
дыхнет дождем и для довеску,
как будто невод, занавеску
закинет в мокрый небосвод.
За хвост хватай-тащи! – и вот
созвездье Рыбы – мой улов
на фоне крыш и куполов!

***
Из истории вещей

Один «пшик» одеколоном из парфюмерного автомата (деревянного ящика с зеркалом и пульверизатором) стоил 15 копеек.

Я - парфюмерный автомат,
одеколоню ваши рожи,
такие наши, не вельможьи.
Ах нет, простите, виноват -
облагораживаю лица
гостей и жителей столицы.
Ну в общем, освежаю лики.
Валит толпой народ великий,
и вьется крепкий аромат,
что сочетается с махоркой
и послевкусьем трудодня,
и коммуналкой, где за шторкой
спит деревенская родня,
на кухне сушится бельё,
ТВ с чекушкой за обедом,
Торпедо бьется за победу.
Мы все тут бьемся за неё.

Горбачусь на ВДНХ,
где павильонна гордость наша,
Ладынина (свинарка Глаша )
здесь повстречала пастуха,
а я как дождиком грибным
с любовью брызгаю "Тройным".

Вам - «на троих»? Нам по пути!
Отставь в сторонку сигаретку.
Я пшикну, только опусти
в меня гербастую монетку -
зато заглянешь к милке в Лобню,
благоухая, как барчук.

А хочешь даром - крепче хлопни
по деревянному плечу.

***
Стародачный романс

И с утреца сгоняв в сельпо,
мы дегустируем напитки
в беседке пышной, как жабо
у престарелой фаворитки.
А в щель дощатого забора,
как сквозь раздвинутую штору,
видать соседку в неглиже.
Небось, сладка, как бланманже,
и вся пропахла fleurs d’orange
(духами "Красная Москва).
Пора идти на абордаж,
тут циркулирует молва -
она душиста, как айва.
Её бы прокатить на лодке!
но мы настроились на водку,
и даже те, кто пил коньяк...

Наутро слушаем Маяк,
на речке снова греем кости
и похмеляться ходим в гости
под ленинградский, под рассольник.

В саду - старинный рукомойник -
два рыльца накрест и ушко.
Приехал Веня с Петушков.
Довез себя да полсырка.
Ну, по стопарику и хва...

Портвейн малинов, как закат.
У входа в клуб висит плакат
со странной надписью "не пей"!
Мы что, художника глупей?
Собака на него взбрехнёт
и так по-чеховски вздохнёт.

***
В поезде Тбилиси - Москва

Мы распивали ркацители,
и вкусно чем-то там хрустели
под разговоры тех, советских,
незлозапамятных времен
про просто так и всё такое.
В купе нас было только двое.
Была мила моя соседка
и ощутимо из сластён.

Ярка, тбилисская армянка.
В окне мелькали полустанки,
как на картине Левитана,
где вовсе не было людей,
да ведь живут такие люди!

И в ожидании прелюдий
пьянели чайные стаканы,
и становилась всё милей
моя попутчица и ближе,
а ночь уже вагоны лижет...
за стенкой шумные южане
запели грустно «Сулико».
Казалось, мы нерасторжимы,
неслись мосты куда-то мимо,
текло Курою Мукузани,
и ехать было далеко.

***
Летом на госдачах

В эпоху Леонида Ильича
в китайских полукедах "Три мяча"
рассчитывался с детством на госдачах,
мне возвращавшим джинсовую сдачу -
цветные клинья в самопальный клеш,
и это был чистейший выпендреж!

В эпоху несравненного застоя
был счастлив невезучий Козодоев,

дослуживал Анискин участковым,

а я был юн, но как политподкован! -
знал шутки про Луиса с карнавала
и славный путь монгола Цэдэнбала.

И ту, такую дачную, эпоху
я проживал, признаюсь, так неплохо,
Афганскую оставив в стороне,
но было так «по-всякому» стране,
растаявшей затем как эскимо.
Да, я тем летом поступил в МГИМО...

***
Вазисубани

Смешные студенты.
Каникулы.
Море.
Не ведали многого, главное – горя.
Деньжат – кот наплакал, а нам трын-трава!
Есть пляж, кипарисы, и мы – три плюс два.
Давно это было, но помню детали.
С палаткой привычно возился Виталий.
Резо так горяч! Но при том – джентельменист.
Оксана, с копной, как у Анджелы Дэвис,
в компании нашей слыла баламуткой,
и пышность ей шла, и одесские шутки.
В Полине зато – та бескрайность Поволжья,
что если затянет – ничто не поможет.
Ах да, ещё я – желторотик с Арбата,
конечно, с гитарой и очень патлатый.
Мне нравились обе, но больше Оксанка,
когда оставалась на ней лишь панамка,
и мы не стесняясь – стесняться чего нам? –
вот так танцевали под звуки чарльстона.
Пустели бутылки. Хвалила Полина,
французских не знавшая, местные вина –
Чинури, Чхавери и «ВасюсКубани»,
пока наш Резо над мангалом шаманил.
На жизнь мы смотрели сквозь грани стаканов,
не зная – полгода всего до Афгана...
Теперь кто в разлуке, кто в длительной ссоре,
но в памяти – общее Чёрное море.

***
25 декабря 1979

Мне вдруг приснился бывший гастроном...
Похмельный хвост змеится в винотделе,
и подползает стрелка еле-еле
к одиннадцати. Злится за углом
дружок мой – что ж куранты всё не бьют? –
а в Орске два часа уже как пьют,
и пьян народ мой во Владивостоке.
Ну до чего ж огромная страна! –
Что из Кремля и Кушка не видна...
Тут квасят, там трезвеют лежебоки.
А в среднем по России – вполпьяна.
И флаг за всех краснеет на флагштоке!

А в винном глухо нарастает гул...
Свой своего зачем-то толканул,
без очереди требуя портвейна;
народ ответил матерно-шрапнельно,
да так, что я рассыпал медяки!

В авоське – сыр для будущего пира,
и зеленеет крышка из фольги
от самого советского кефира,
две рыбины завернуты в газету,
где ни строки, ни слова про Афган,
и молоко сочится, как из ран,
из склеек треугольного пакета...