Год за аборт

ТатьянаМих
стоит ли? Ведь на всю ночь )

Если не сложно, найдите мою прямую речь. Если нет такой, покорнейше прошу впредь за меня нечто подобное не домысливать.
Подростков, имхо, простых не бывает. А некоторым не везет еще и с семьей, и с окружением. Не зависимо от того, были ли они желанными или нежеланными детьми. Из любимых и балованных порой невесть что вырастает. Но это еще не причина всех подряд под нож пускать, просто потому, что два взрослых человека лопухнулись и не готовы взвалить на себя последствия.

Вообще-то, это уже другой организм. Который временно может существовать только внутри тела женщины. Но другой.

И тем не менее, уже готовых деток с аномалиями усыплять не предлагают, а вот просто так, на всякий случай, любого на раннем сроке, ибо "еще не человек" - запросто...

Назло бабушке уши отмораживать, заведомо убивая свое собственное здоровье? Это сильно. А 9 месяцев - срок большой, чтобы и передумать, и свыкнуться с ролью матери, и не захотеть ребенка отдавать.

+ многа. Лет сто назад наркотики были и доступны, и легальны (у Конан Дойла Шерлок Холмс в промежутках между интересными расследованиями делал себе инъекции. Британия воевала с Китаем за право продавать подданным Поднебесной опиум и зарабатывала на наркоте колоссальные средства ). Однако смотри ж - в наши дни в большинстве стран наркотики считаются очень не комильфо. Как-то справились. Употребление табака некогда было модой, его курили, жевали и нюхали, а сейчас с курением борются разнообразными способами.

Мда...
Я бы запретила аборты тем,кто их делал уже ее раз. Кто испольщует их как метод контрацепции. Есть у меня знакомая одна.. Рекордсменка... 11 абортов. Ужас...
А если это разовая акция одной женщины,то это нормально. Плюс заведомо больных деток надо убивать. Слово ужасное,но смысл потом его потом лечить...и скороей всего за счет налогоплательщиков...

koshkash

Вы вот это сейчас серьезно? Табак насильно вводил Петр 1. Было это делом государственным. Сборы в казну...Алкоголь то же. И мода на него была. В моей молодости молодые люди так "пантовались". Кстати, первые презервативы тоже вводил Петр 1 для борьбы с венинфекциями, а не для предотвращения зачатий.

Британия таким способом "прорвала" закрытость Китая, куда не могла попасть по-другому. Цель опиумных войн состояла именно в этом.

Рога оленьи носили? Или всего навсего изображали людей бывалых и искушенных? То есть, опять же, речь идет о моде?
При царе Алексее Михайловиче (это папенька Петра I) за курение табака рвали ноздри. Хотя в ту пору он большого распространения в обществе не имел, равно как и европейская одежда. Был именно неким престижным и изысканным запретным плодом, доступным немногим "западникам".

Ага-ага. Не в высасывании денег из китайцев в обмен на наркоту. Все на чистом альтруизме. Вот прямо интересно даже: а если бы это косоглазые язычники завалили Британию опиумом в обмен на полновесные гинеи, англичане так же приветствовали бы "открытие" Китая?

Это сообщение отредактировал koshkash - 18.04.2015 - 00:27

вы меня простите, если вклинюсь. не совсем моя тема, но есть две очень важные художественные книги: "казус Кукоцкого" и "Правила дома сидра". там про это. про врачей. и про запреты. очень рекомендую, у кого есть время и привычка к чтению

И про современную контрацепцию, вероятно? А не на уровне 50-летней давности?

– Мы ознакомились с вашим письмом, – монархически произнес партийный начальник.
И звук голоса, и едва заметная брезгливость в лице давали понять, что дело проиграно.
«Тем более нечего терять», – подумал Павел Алексеевич и медленно расстегнул пряжки портфеля. Начальник замолк, сделав ледяную паузу. Павел Алексеевич вытащил слегка запотевшую прямоугольную банку, провел ладонью по переднему стеклу и поставил на стол. Начальник испуганно откинулся в кресле и, указав пухлым пальцем на препарат, спросил неприязненно:
– Что это вы сюда притащили?
Это была иссеченная матка, самая мощная и сложно устроенная мышца женского организма. Разрезанная вдоль и раскрытая, цветом она напоминала сваренную буро-желтую кормовую свеклу, еще не успела обесцветиться в крепком формалине. Внутри матки находилась проросшая луковица. Чудовищная битва между плодом, опутанным плотными бесцветными нитями, и полупрозрачным хищным мешочком, напоминавшим скорее тело морского животного, чем обычную луковку, годную в суп или в винегрет, уже закончилась.
– Прошу обратить внимание. Это беременная матка с проросшим луком. Луковица вводится в шейку матки, прорастает. Корневая система пронизывает плод, после чего извлекается вместе с плодом. В удачном случае, разумеется. Неудачные попадают ко мне на стол или прямо на Ваганьково... Вторых больше...
– Вы шутите... – отшатнулся партийный деятель.
– Я мог бы привести вам таких луковиц килограмм, – вежливо ответил Павел Алексеевич побледневшему деятелю. – Официальная статистика, и я не могу этого скрывать, совершенно не соответствует истине.
Начальник напрягся:
– Что вам дает право... Как вы смеете...
– Смею, смею. Если после криминального аборта мне удается женщину вытянуть, я должен писать ей в карточку «самопроизвольный выкидыш». Потому что если я этого не сделаю, я посажу ее в тюрьму. Или ее соседку, у которой тоже малые дети, а половина детей у нас и так безотцовщина. Луковка эта, поверьте, самый хитроумный, но не единственный метод прерывания беременности. Металлические спицы, катетеры, ножницы, внутриматочные вливания черт-те чего... йода, соды, мыльной воды...
– Перестаньте, Павел Алексеевич, – взмолился побелевший чиновник, вспомнив, что до войны и его жена прибегала к чему-то такому. – Хватит. Чего вы от меня хотите?
– Нужен указ о разрешении абортов.
– Вы с ума сошли! Вы что, не понимаете, что есть интересы государства, интересы нации. Мы потеряли на войне миллионы мужчин. Есть проблема восполнения народонаселения. Это детский лепет, то, что вы говорите, – искренне заволновался чиновник.
«Не зря банку тащил», – подумал Павел Алексеевич.
Разговор, кажется, качнулся в его пользу. Он правильно его начал, и надо было правильно его закончить.
– Мы потеряли миллионы мужчин, а теперь теряем тысячи женщин. Честный медицинский аборт не влечет риска для жизни, – Павел Алексеевич сморщился. – Видите ли, рост благосостояния сам по себе будет обуславливать повышение рождаемости... – Павел Алексеевич встретился с ним глазами. – Сколько сирот оставляют. Детские дома тоже, между прочим, из государственного бюджета кормятся... Надо разрешать. На нашей совести будет...
Начальник скривил губы, глубокие складки опустились к подбородку:
– Уберите это... Там надо говорить, – он указал рукой в небо.
– Так я вам оставлю препарат. Может, пригодится?
Хозяин кабинета замахал руками:
– Вы с ума сошли! Уберите немедленно...
– По неполной, по далеко не полной статистике двадцать тысяч в год. Только по России... – набычился Павел Алексеевич. – Вы за них отвечаете.
– Вы много на себя берете, – рявкнул партийный чиновник и совершенно перестал походить на свой первомайский портрет.
– Потому что вы ничего не хотите взять на себя.

(с)

Начинал он обычно словами: «Дорогой мистер Президент» или «дорогая миссис Рузвельт»; но, бывало, впадал в неофициальный тон, и тогда его рука выводила: «Дорогой Франклин Делано Рузвельт», а одно письмо почему-то начал даже несколько фамильярно – «Дорогая Элеонора».
Этим летом, преисполненный любви, он обратился к президенту запросто: «Мистер Рузвельт, я знаю, что Вы очень заняты войной, но я так уверен в Вашей гуманности, в Вашем понимании своего долга перед всеми страждущими и особенно детьми…» Миссис Рузвельт д-р Кедр писал: «Я знаю, Ваш муж очень занят, но умоляю Вас, обратите его внимание на дело исключительной важности – оно касается прав женщин и горькой участи никому не нужных детей».
Причудливые созвездия, озаряющие потолок провизорской, наверное, путали мысли д-ра Кедра, что сказывалось и на его слоге.
«Те самые люди, – строчил он, – которые пекутся о неродившихся детях, отказываются думать о живых, когда факт рождения свершился. Они трубят на каждом углу о своей любви к неродившимся, а ради родившихся не шевельнут пальцем. Им наплевать на бедных, угнетаемых и отверженных. Эти помощи от них не дождутся!
Как объяснить это пристрастие к зародышу и бессердечие к детям, которые никому не нужны и которых в жизни ждет столько обид? Противники аборта клеймят женщин, повинных в случайной беременности, осуждают бедняков, как будто те сами виноваты в своей нищете. Не заводить много детей – это единственное, чем они могут помочь себе. Но они лишены права выбора, а я всегда думал, что свобода выбора – отличительная черта демократии, отличительная черта Америки!
Чета Рузвельтов – наши национальные герои! Во всяком случае, вы герои в моих глазах. Так как же Вы можете мириться с антиамериканским, антидемократическим законом, запрещающим аборты?!»
Поставив восклицательный знак, д-р Кедр начал ораторствовать. Сестра Эдна подошла к двери провизорской и постучала в матовое стекло двери.
– Общество, где постоянно рождаются на свет жертвы случайного зачатия, демократическим назвать нельзя, – обличал д-р Кедр. – Мы что, обезьяны? Если мы хотим, чтобы родители несли ответственность за детей, надо дать им право выбора, рожать или нет. О чем вы, люди, думаете? Вы безумны! Вы чудовищны! – Последние слова д-р Кедр выкрикнул громовым голосом, сестра Эдна вошла в провизорскую и потрясла его.
– Уилбур, – сказала она. – Вас услышат дети, матери. Вас все услышат.
– Меня никто не слышит, – сказал д-р Кедр.
И сестра Эдна заметила у него в лице знакомый тик и дрожание нижней губы: д-р Кедр приходил в себя от эфирных паров.
– Президент не отвечает на мои письма, – пожаловался он сестре Эдне.
– Он очень занят, – ответила она. – Скорее всего, ему по рангу не положено читать ваши письма.
– А Элеоноре?
– Что Элеоноре?
– Ей положено читать приходящие по почте письма? – плаксиво протянул д-р Кедр, как обиженный ребенок.
И сестра Эдна мягко похлопала его по руке в темных веснушках.
– Миссис Элеонора тоже очень занята, – сказала она. – Но я уверена, она найдет время ответить.
– Сколько утекло воды, – тихо проговорил д-р Кедр, повернувшись лицом к стене.

(с)

Это сообщение отредактировал qkama - 18.04.2015 - 00:33

да. а все могут сейчас себе позволить современную контрацепцию?

я сама против. но не представляю в современном обществе таких запретов.
почему бы не объявить сухой закон? от алкоголя много зла. но все понимают, чем это обернётся

ограничения были бы полезны. с определённого числа например направлять на стерилизацию. ещё бы пап-рецидивистов таких как-то вычислить))

Это сообщение отредактировал qkama - 18.04.2015 - 00:45