Времена года в литературе, и музыке

называя свое сообщество "Объединение реального искусства."

Главный режиссер московского театра "Эрмитаж" Михаил Левитин:

- Ни к какому абсурду Хармс отношения не имеет, как и Введенский, как и вообще все обэриуты. Я об этом давно говорю. Я категорически отказываю обэриутам в возможности такого определения, и они бы себе тысячу раз в ней отказали. Это было совершенно реалистическое направление. Они себя называли "Объединение реального искусства". Это и есть реальное искусство. Просто мы не видели, какими мы стали в двадцатых годах. Мы не видим нашей реальной жизни, не представляем, до какого уродства может дойти человек. Обэриуты с фотографической четкостью воспроизводили годы, в которые жили. Они проникли в это время мощнее, чем Зощенко, мощнее всех других, даже обладавших острым взглядом и наделенных юмором. Они так туда вошли… Они перевоплотились в окружающее, почти слились с ним. Это самое главное, что нам нужно было понять
http://ermitazh.theatre.ru/performance/main/ovtsa/5926/

В своё время, я прочитал подшивки череповецкой газеты "Коммунист" с 1919 по 1926 годы, много там было всякого, но вот как-то поставить равенство между обэриутами и 20 годами - рука не поднимается.
Что-то мне подсказывает, что должность главрежа столичного театра - не совсем то место, где создаётся аналитика исследующая эпоху.
Да и не так что бы эта идея и у прочих современников 20ых годов претендовала на мейнстрим.
Вывод: творческий человек, М. Левитин, несколько увлёкся своими фантазиями, ака Остапа понесло.

Вам виднее, конечно же.
Почитали бы только, что это за режиссер, и какой был спектакль. Вроде бы вы со своим интересом к этому периоду в литературе должны быть в курсе.
А то опять неудобно совсем получается.
Впрочем, оставим, скучно с вами опять((

Как канули во тьму
Все алеуты,
Так канули в дыму
Обэриуты.
Как будто бы жило
Такое племя,
Но время их прошло,
Ушло их время.

Фасон широких шляп
Их выдал,
Весь мир таких растяп
Не видел,
Их вывели во двор
Поодиночке,
И не было с тех пор
От них ни строчки.

Фасон широких шляп - это, полагаю: 'В широких шляпах,/В длинных пиджаках... -из Заболоцкого.
Далеко не все обэриуты следовали этому фасону, а и кто следовал, делали это не постоянно. В данном случае,это красивый художественный приём, а не жизненный факт.

Что касаемо Левитина... Ну да, увлекался этим течением, создал несколько спектаклей на эту тему...

Вообще, если не ошибаюсь, не ввёл в широкий театральный репертуар ни одной пьесы, что бы вот так все ахнули и начали ставить от столиц до самых до окраин.
Так же не известен ни одной монографией или исследованием, имеющим хоть какой-то авторитет и индекс цитируемости в научной среде. Просто нормальный режиссёр... Жиль сильно позже окончания этих самых 20ых годов. Приведённая вами цитата не имеет научной или исторической ценности. Да, она эффектна и красива, но ценна только в качестве реплики ГГ в спектакле. Она даже не стала расхожим мнением в той же театральной среде или стереотипом во взглядах на 20ые годы.
Это просто фраза-фантик.

Что касаемо песенки, то, про параллель алеутов-обэриутов и автора текста можно сказать всё тоже самое. Песенка как песенка, ни по музыке, ни по тексту отнюдь не шедевр. О какой-то исторической достоверности говорить так же не приходится.
Удачи!

Изредка использую фразу "вот какие большие огурцы продаются теперь в магазинах" как своеобразную лакмусовую бумажку.

По теме, этакое обэриутское...

***

В последний месяц осени, на склоне
Суровой жизни,
Исполненный печали, я вошел
В безлиственный и безымянный лес.
Он был по край омыт молочно-белым
Стеклом тумана. По седым ветвям
Стекали слезы чистые, какими
Одни деревья плачут накануне
Всеобесцвечивающей зимы.
И тут случилось чудо: на закате
Забрезжила из тучи синева,
И яркий луч пробился, как в июне,
Как птичьей песни легкое копье,
Из дней грядущих в прошлое мое.
И плакали деревья накануне
Благих трудов и праздничных щедрот
Счастливых бурь, клубящихся в лазури,
И повели синицы хоровод,
Как будто руки по клавиатуре
Шли от земли до самых верхних нот.

А.Тарковский

Судя по фразе "музыка идёт там, где шли трамваи" - дух обэриутства пропитал довольно широко нашу культуру:

Самуил Маршак
Ноябрь

День седьмого ноября -
Красный день календаря.
Погляди в свое окно:
Все на улице красно.

Вьются флаги у ворот,
Пламенем пылая.
Видишь, музыка идет
Там, где шли трамваи.

Весь народ - и млад и стар -
Празднует свободу.
И летит мой красный шар
Прямо к небосводу!

Остановите Землю, я сойду!
Но шар летит всё дальше, в несвободу.
Бабла и баб всё хочется народу,
В кастрюле на Майдан я выхожу...

#токатока

Строго говоря, по крайней мере одну уж точно.

Его премьера была, кажется, главной сенсацией начала 80-х. Произведения Хармса, тогда уже вовсю публикуемые на Западе, у нас были известны только благодаря самиздату. Правда, в печать иногда проникал «детский» Хармс. Этим-то и воспользовался хитрый Левитин, заявив театральным властям, что будет ставить Хармса для детей. А когда раскрылся обман и спектакль попытались запретить, его отстояли Вениамин Каверин, Сергей Юткевич, Виктор Шкловский и многие другие хранители отечественной культуры. Это серебряное шоу с музыкой Владимира Дашкевича, сценографией Бориса Мессерера, бенефисами Любови Полищук, Романа Карцева, Александра Пожарова, да, собственно, всех участников спектакля, называли «Турандот 80-х годов».
http://www.strast10.ru/node/1454

Начало зимы

Зимы холодное и ясное начало
Сегодня в дверь мою три раза простучало.
Я вышел в поле. Острый, как металл,
Мне зимний воздух сердце спеленал,
Но я вздохнул и, разгибая спину,
Легко сбежал с пригорка на равнину,
Сбежал и вздрогнул: речки страшный лик
Вдруг глянул на меня и в сердце мне проник.
Заковывая холодом природу,
Зима идет и руки тянет в воду.
Река дрожит и, чуя смертный час,
Уже открыть не может томных глаз,
И все ее беспомощное тело
Вдруг страшно вытянулось и оцепенело
И, еле двигая свинцовою волной,
Теперь лежит и бьется головой.
Я наблюдал, как речка умирала,
Не день, не два, но только в этот миг,
Когда она от боли застонала,
В ее сознанье, кажется, проник.
В печальный час, когда исчезла сила,
Когда вокруг не стало никого,
Природа в речке нам изобразила
Скользящий мир сознанья своего.
И уходящий трепет размышленья
Я, кажется, прочел в глухом ее томленье,
И в выраженье волн предсмертные черты
Вдруг уловил. И если знаешь ты,
Как смотрят люди в день своей кончины,
Ты взгляд реки поймешь. Уже до середины
Смертельно почерневшая вода
Чешуйками подергивалась льда.
И я стоял у каменной глазницы,
Ловил на ней последний отблеск дня.
Огромные внимательные птицы
Смотрели с елки прямо на меня.
И я ушел. И ночь уже спустилась.
Крутился ветер, падая в трубу.
И речка, вероятно, еле билась,
Затвердевая в каменном гробу.
1935

Это Перестройка, прорыв-скандал...
Сейчас его не ставят вообще нигде, всякие там "Человек из Сезуана" или "Зойкина квартира" хоть где-нибудь, да поставят.
Т.е. спектакль узконишевый, актуальность его больше сиюминутная.

Так-то почти уже тридцать лет не сходит со сцены. Однако, вам лучше знать, я согласна.
В одном вы правы.

Все эти падающие старухи, безумные гении, человек, уходящий с мешком в никуда - и есть та самая реальность, внепространственная и вневременная.

Опять про начало Зимы - да что ж такое!
Не спешите вперёд, проживайте Осень полностью, до конца, а не обрывками!
Переходные формы, как-то весны в лето. осени в зиму, интересны и удивительны не меньше, чем чистые формы. Чутче надо подходить ко времени года и его переменах, и ваша жизнь станет чуть более глубокой, полной нюансов и различий.

Удачи!

Где не сходит? В Эрмитаже? От бенефиса до следующего бенефиса?