"театр в России: скорее мертв? скорее жив?"

Сегодня, 5 декабря, в 18.00 на камерной сцене Волковского состоится встреча с критиком театра, доктором искусствоведения, профессором ЯГПУ Татьяной Семёновной Злотниковой. Тема интригующая. Надо сходить.

да только чтоб Злотникову послушать, стоит сходить

Начала встречу Татьяна Семёновна с того, что вспомнила о существовании разделения критиков на «критиков из зала» и «критиков из-за кулисы» и отнесла себя к критикам из-за кулисы, так как для неё важна не только получившаяся постановка, но и какие-то рабочие моменты, вроде того, как чувствует себя актёр, снятый с роли накануне премьеры. (Такое действительно было, актёра сняли с роли Хлестакова). Она рассказала, что «прошлое поколение» критиков, её и более раннее, ушло из критики, не хочет писать о том, что ставят сейчас.
Говоря на тему «жив ли театр?», Злотникова делала акценты на атмосфере, окружающей театр – упомянула тёмно-синие коридоры, которыми зрителям приходится идти от кремового фойе в зал в одном из городов, и огромную рекламу смартфона на фасаде одного из провинциальных театров. Она рассказала про девушку («вешалку» при «папике», дословно), засмеявшуюся на Гамлете на словах про флейту. Вообще Гамлета, сокращённого в варианте Фокина до «час сорок без антракта» она назвала дайджестом, аналогом «500 произведений классики в одной книге».

В Саратове здание нового ТЮЗа расстроило её (так же, как когда-то здание нашего ТЮЗа, но нашему она ещё может сделать скидку на то, что его строительство было начато в 70-х годах) своей пафосностью, остеклением, широкой лестницей.
Она рассказывала, что наши театры вообще страдают гигантоманией, в то время как в мире есть тенденция движения к малой сцене. Камерная сцена гораздо «требовательнее» к актёру, никакая камера с её крупными планами не требует такой отдачи от актёра, как эта близость зрителя буквально на расстоянии вытянутой руки.

Поскольку под конец появилась возможность высказаться, я воспользовалась ей и сказала о том, что, на мой взгляд, театр не только жив, но и будет наиболее востребован в будущем – так как современный человек всё больше хочет быть не просто сторонним наблюдателем, как в кино или телевидении, но быть ближе, быть участником. И только театр с его потенциалом интерактивности может дать такую возможность.
Татьяна Семёновна обратила внимание на слово «интерактивность» и привела пример, как на «Снежном шоу» кто-то лёг ей на колени и попытался снять очки. Так же она рассказала, как перед каким-то представлением зрителям предложили разделиться на «шустриков», которые сядут на первые ряды и готовы быть включёнными в представление, и «мямликов», которые сядут назад и их не тронут. И сама она присоединилась к «мямликам».
К сожалению, формат не предполагал ответа, и мне не удалось сказать, что «интерактив» - это не всегда тактильный контакт, и, что ещё важнее, настоящий интерактив возникает именно при желании зрителя включиться, сама суть понятия в активности обеих сторон. Идеальный пример грамотного интерактива – завершение спектакля «Речь главного обвинителя» от GOFF-Company, когда весь зал был представлен как «суд присяжных» и всем выдавались открытки с забавными абсурдными фразами, которые желающие могли зачитать в микрофон как «свой вердикт». Многие читали, и я читала, и это было в кайф
А все эти «клоунские» повадки, вроде «снять очки», «схватить за какую-нибудь часть тела» и т.д. мне тоже не нравятся, хотя я и считаю себя «шустриком». Мне кажется, что исполнители – спектаклей, перфомансов – в этой ситуации обязаны чувствовать зрителей, понимать – хоть на уровне психологии, исходя из одежды и жестов, хоть интуитивно – кто из зрителей какого уровня контакта ожидает. Да, на самом деле это совсем не просто, на это тоже нужно некоторое мастерство.

то есть речь шла вокруг да около театра, а не о нем?

именно, что вокруг

silver space

ну и хорошо, что я забыла тогда про эту встречу))