Основные профессиональные заболевания, Корреспондентов-газетчиков

Публицистит
Публицистит (воспаление речевого пузыря) – серьезное заболевание речеполовой сферы. Чаше болеют мужчины. Тяжелее – женщины.

Этимология, патогенез
Предрасположенность к публициститу возникает в позднем пубертате, как реакция на непонимание ближних и общую неустроенность жизни вокруг. Провоцирующими факторами являются: запойное чтение классической литературы, малоподвижный образ жизни, и активный гуманистический образ мыслей. Классические методики профилактики публицистита (родившегося ребенка необходимо выпороть, приговаривая «не пиши, не пиши, не пиши» - А. П. Чехов) сегодня малоупотребимы, поскольку в России принято всеобщее среднее образование.

Симптомы, течение
На ранних стадиях публицистит характеризуется повышенным речеотделением, легко выраженной графоманией, пренебрежением логикой и фактами. Больной легко впадает в патетику, уверенно пользуется штампами, легко делает далеко идущие выводы. Критерием перехода легких форм публицистита в хронические и затяжные является трудоустройство пациента в одно или несколько печатных СМИ, обзаведение собственным блогом, оформление отношений с политической партией или общественным движением. Болезнь принимает рецидивирующее течение, объем словесного отделяемого увеличивается, однако в этой стадии публицистит повышает благосостояние некоторых больных и таким образом позволяет им отвергать все попытки помощи, ссылаясь на свою полную профессиональную состоятельность. Тяжелые формы публицистита делают существование пациента невозможным, поскольку любой информационный повод немедленно превращается в необходимость публикации как минимум, в один печатный лист.

Лечение.
На ранних стадиях больной нуждается в заботе ближних (особенно – своих непосредственных руководителей). Показано дробное писание (по 40-90 типографских строк 5-6 раз в день). В период обострений следует избегать употребления метафор, гипербол, троп, аллюзий и секвенций. Вместе с тем, нужно следить, чтобы наиболее популярные и модные штампы не использовались пациентом чаще одного-двух раз в сутки.
На более поздних стадиях необходима литературная редактура в присутствии больного. Показано хирургическое вмешательство – причем текстоэктомия избыточных новообразований должна быть по возможности более радикальной, особенно в тех его частях, которые имеют заведомые стилистические или смысловые ошибки. Различные школы редактур по-разному трактуют использование анестезии. В целом тактика лечения сводится к тому, что у начинающих авторов ее использование нецелесообразно, а вот для пациентов, которых радикальные операции могут привести к полной утрате профессиональной мотивации, показана легкая анестезия (от юмористического подкалывания до коньячного вливания).
На поздних стадиях необходимо четко отделять запущенный публицистит от глубоких проявлений графомании. Именно это позволяет выстроить логику сопровождения больного – чаще всего неизлечимого, но способного выйти на стадию стойких, продолжительных ремиссий.

Следите за обновлениями. Следущее заболевание - Протоколит (дискинезия текстовыводящих путей)

Ну-с, продолжим. Как обещали

Протоколит – нарушение функции творческого органа журналиста. Будучи безвредным сам по себе, представляет серьезную опасность при распространении в коллективе по эпидемиологическому типу. В этом случае опасность угрожает всему органу печати в целом.
Протоколит не является заболеванием как таковым, поскольку тяжесть состояния пациента впрямую зависит от его профессионального статуса. К примеру, у милиционеров, спортивных арбитров, секретарей первичных партийных организаций протоколит не только не препятствует, но и способствует профессиональной деятельности. Однако в практике журналиста протоколит часто приводит к утрате интереса у читателей, снижению тиражей и раздражению учредителей.

Протоколит возникает на ранних стадиях развития ребенка как спонтанная реакция на ожидания родителей. Стремление делать «все правильно» «слушаться старших» и «не выдумывать», получая, таким образом, поощрения значимых людей, приводят к атрофии текстовыводящих путей. В более старшем возрасте особенно сильными факторами, закрепляющими протоколит является, к примеру, получение «красного» диплома. Ситуацию усложняют сложившиеся веками методики российской педагогики, согласно которым даже полная фигня, написанная красивым почерком, существенно полезней яркой мысли, накарябанной как попало.


Тексты скудные, изобилуют цифрами, факты разрозненны, пациент старательно избегает оценок. Часто текст имеет вид «овечьего стула», то есть изложен равномерными «порциями» от перестановки которых смысл практически не меняется. На приеме: больной осторожен, на контакт идет охотно, но избегает говорить о своем видении материала. Часто ссылается на источники – от официальных материалов до аудиозаписей. Претензии в свой адрес воспринимает с изумлением (или с агрессией – при запущенных состояниях). Лексикон сужен, жанры практически не пальпируются: фельетон, заметку, зарисовку, юморестку, очерк и некролог способен изложить одним языком. Знает слово «метафора» и способен использовать одну метафору на полосу. Слово «гипербола» тоже знает, но не пользуется им, поскольку преувеличивать – нехорошо.
Развившийся протоколит иногда приводит к полному высушиванию текста, что делает дальнейшее существование журналиста невозможным. Это, тем не менее, чаще всего позволяет пациенту начать новую, более изобильную жизнь, поскольку с увеличением в России прослойки чиновников возрастают потребности и на увеличение числа пресс-секретарей.
Детский протоколит (где я был, что я видел) часто вызывает умиление читателей, но в больших дозах приводит их в бешенство, как и всякое баловство чужих детей в обществе взрослых дядей.


Ввиду того, что протоколит не является заболеванием, говорить о консервативной (медикаментозной) терапии, а тем более об оперативном лечении не приходится. Иногда с успехом используется парадоксальный подход: журналиста, склонного доверять только цифрам, к вершинам стиля может привести изучение высшей математики (принцип Льюиса Керрола). Часто к полному излечению или серьезному снижению проявлений протоколита приводит шоковая терапия (её часто использовал покойный В. И. Мясоедов – получив одну четверть от ожидаемых денег, журналист вдруг обнаруживал в себе бездну мрачной иронии или яркой язвительности, как у Ильфа – а то и вместе с Петровым).
В целом же уповать приходится на санитарно-эпидемиологические мероприятия. Один-два человека, страдающих протоколитом, вряд ли смогут серьезно навредить редакции из дюжины творческих единиц. Более того – у этих журналистов тоже есть свой читатель. Если протоколит распространяется на половину редакции, ее будущее может оказаться под вопросом. Осложняет ситуацию то, что многие больные пишут концепции, тезисы и докладные записка гораздо лучше, чем материалы в номер. Из-за этого они гораздо легче и быстрее продвигаются по карьерной лестнице и формируют стиль целых редакций. Многие считают, что будущее печатной прессы находится под угрозой из-за экспансии интернета. Увы, с некоторых пор куда более серьезные опасения вызывает протоколит – состояние не являющейся болезнью отдельного журналиста, но способное подкосить отрасль в целом.


Это сообщение отредактировал Анатолий Кононец - 15.08.2011 - 20:47

Анатолий Кононец
Спасибо
Когда продолжение?

Анатолий, ты же медик по образованию, насколько я знаю. Ты автор? Очень смешно. Ржали всем отделом..

Вообще-то он учился на биофаке ЯрГУ...

Но может и второе высшее получил?

Анатолий Кононец

Какая прелесть!

Это сообщение отредактировал Пётр Стряхилев - 12.08.2011 - 10:47

зачод

В ожидании продолжения позволю себе поддержать тему сокращенной мною, но все равно еще изобильной выдержкой из любимого произведения любимого автора. Заранее прошу прощения за "неформат"!

"– Я служу в издательстве, а в издательствах одна половина посетителей нормальные, другая – сумасшедшие. Задача редактора – классифицировать с первого взгляда. Кто начинает с тамплиеров, как правило, – псих.
– Можете не продолжать. Их имя легион. Однако не все безумцы начинают с тамплиеров. Как вам удается опознавать прочих?
– Есть технология. Могу вас научить, как младшего товарища… Итак. Люди делятся на кретинов, имбецилов, дураков и сумасшедших.
– Кто-нибудь остается?
– Я-то уж точно. Хотя и вас обижать не хочется. Если сформулировать точнее, любой человек подпадает под все категории по очереди. Каждый из нас периодически бывает кретином, имбецилом, дураком и психом. Исходя из этого, нормальный человек совмещает в разумной пропорции все эти компоненты, иначе говоря, идеальные типы.
…
– Вы говорили о сумасшедших.
– Надеюсь, вы не собираетесь уверовать в меня, как в бога. Я не открываю смысл жизни. Я говорю конкретно – о поведении умалишенного в издательстве. Это теория ad hoc, договорились?
– Договорились.
– …Так вот. Кретин лишен дара речи, он булькает, пускает слюни и не попадает мороженым в рот. Он входит в вертящуюся дверь с обратной стороны.
– Это невозможно.
– Ему – возможно. Исключаем кретина из круга интересующих феноменов. Кретин легко узнаваем и по издательствам не ходит. Отбросим.
– Отбросим.
– Имбецилу жить труднее. Подразумевается комплекс социального поведения. Имбецил – это тот, кто попадает пальцем в лужу.
– Пальцем в небо.
– Нет, пальцем в лужу... – когда хочет попасть в стакан. Рассуждает о содержании стакана, но так как в стакан не попал, в результате рассуждает о содержимом лужи. Попросту говоря, это специалист по ляпсусам, он спрашивает, как здоровье супруги, как раз у кого сбежала жена. Я передал идею?
– Передали. Знакомый тип.
– Имбецилы очень ценны в светских ситуациях. Они конфузят всех, но находят неисчерпаемые поводы для разговоров. Один безвредный подвид имбецила часто выступает дипломатом. Он способен говорить только о луже, не о стакане, и поэтому если «гафф» совершили другие, имбецил автоматически переключает тему. Это удобно. Однако и он нас не интересует, он не самостоятелен, его ставят только на подачу мячей, он рукописи по издательствам не носит. Имбецил не говорит, что кошки лают, он просто говорит о кошках, когда люди говорят о собаках. Он путается в светской беседе и когда обделается как следует – восхитителен. Это вымирающий вид, средоточие дивных буржуазных добродетелей… Имбецил – это Жоашен Мюрат, выплясывающий на кровном жеребце перед офицерским строем. Вдруг он видит одного, в орденах, с Мартиники. «Вы негр?» – обращается к нему Мюрат. «Так точно, высокопревосходительство!» На что Мюрат: «Молодцом! Продолжайте, продолжайте!»…
– А дураки?
– Да. Специфика дурака затрагивает не сферу поведения, а сферу сознания. Дурак начинает с того, что собака домашнее животное и лает, и приходит к заключению, что коты тоже лают потому, что коты домашние... Или что все афиняне смертны, все обитатели Пирея смертны, следовательно, все обитатели Пирея афиняне.
– Что верно.
– По чистой случайности. Дурак способен прийти к правильному умозаключению, но ошибочным путем.
– А что, лучше приходить к ошибке, но рационально?
– Еще бы, а иначе зачем было делаться с таким трудом рациональными животными?
– Крупные человекообразные обезьяны произошли от низших форм жизни, люди происходят от низших форм жизни, следовательно, люди являются крупными человекообразными обезьянами.
– Для начала неплохо. Вы уже почти уверены, что есть какой-то логический сбой, но, конечно, вам надо еще поработать, чтобы понять, где... Дураки коварны. Имбецилы опознаются моментально, не говорю уж о кретинах, в то время как дураки рассуждают похоже на нас с вами, не считая легкого сдвига по фазе. От дурака редактору нет спасения, приход его, как правило, длится вечность. Дураки публикуются легко, потому что с первого наскока выглядят убедительно (курсив мой – П. С.). Издательский редактор не стремится выявлять дураков. Если их не выявляет Академия наук, почему должен редактор?
– Философия тоже для дураков открыта. Онтологическое доказательство Святого Ансельма – глупость. Бог обязан существовать потому, что я могу вообразить его как существо, обладающее всеми совершенствами, в том числе существованием. Он перепутал существование представления с существованием сущности.
– Хотя не менее глупо опровержение Гонилона. Я вполне могу думать об острове в море даже если этого острова нет. Второй дурак перепутал представление случайности с представлением необходимости.
– Турнир дураков.
– Вот-вот, а Господь Бог рад до безумия. Он специально сделался немыслимым, только чтобы доказать, что Ансельм и Гонилон оба дураки. Ничего себе высшая цель творения. То есть я хочу сказать, того деяния, во славу коего Господь Бог сотворил себя. Отлов дураков в космическом масштабе.
– Мы окружены дураками.
– И спасения нет. Дураки все, кроме вас и меня. Ну не обижайтесь! Кроме вас одного.
– По-моему, здесь применима теорема Геделя.
– Не знаю, я кретин…
– Ладно, ваша следующая. Эпименид Критский утверждает, что все критяне лгуны. Если это говорит критянин, и если он хорошо знает критян, он говорит правду.
– Еще одна глупость.
– Святой Павел, Послание к Титу. Пошли дальше. Все, кто полагает, что Эпименид – лгун, по логике должны доверять критянам, но сами критяне не доверяют критянам, следовательно, ни один обитатель Крита не думает, что Эпименид – лгун.
– Это глупость или не глупость?
– Как скажете. Я же говорю, что дурака идентифицировать трудно. Дурак свободно может взять Нобелевку.
– Тогда дайте подумать... Некоторые из тех, кто не верит, что Господь сотворил мир в течение семи дней, не являются фундаменталистами, но некоторые фундаменталисты верят, что – Господь сотворил мир в течение семи дней. Следовательно, ни один не верящий, будто Господь сотворил мир в течение семи дней, – фундаменталист. Это глупость или нет?
– Господи помилуй... Как раз тот случай. Не знаю. А вам как кажется?
– В любом случае глупость, даже если все так. Здесь нарушается основной закон силлогизмов. Нельзя выводить универсальные заключения из двух частных посылок.
– А если бы дураком оказались вы?
– Попал бы в большое и хорошее общество.
– Это верно, глупость нас окружает. И так как наши логики обратны, наша глупость – это их мудрость. Вся история логики сводится к вырабатыванию приемлемого понятия глупости. Она слишком грандиозна. Всякий крупный мыслитель – рупор глупости другого.
– Мысль как когерентная форма глупости.
– Нет. Глупость мысли есть некогерентность другой мысли.
– Глубоко. … а мы еще не дошли до сумасшедших.
– Сейчас дойдем. Сумасшедших опознавать нетрудно. Это дураки, но без свойственных дуракам навыков и приемов. Дурак умеет доказывать свои тезисы, у него есть логика, кособокая, но логика. Сумасшедшего же логика не интересует, по принципу бузины в огороде любой тезис подтверждает все остальные, зато имеется идея фикс, и все, что попадает под руку, идет в дело для ее проталкивания. Сумасшедшие узнаются по удивительной свободе от доказательств и по внезапным озарениям. Так вот, вам может это показаться странным, но раньше или позже сумасшедшие кончают тамплиерами.
– Все?
– Нет, есть сумасшедшие без тамплиеров. Но которые с тамплиерами, опаснее…"

Это сообщение отредактировал Пётр Стряхилев - 12.08.2011 - 10:49

Пётр Стряхилев и типа по наитию догадался, что это "Маятник Фуко" Умберто Эко намедни перечитывал с поисках показательных цитат. а переводы оного очень сильно разнятся. даже не знаю, какой рекомендовать публике. Просто перевод издательство "Пси" - уже сложно доставаемый раритет

Это сообщение отредактировал Васильченко - 12.08.2011 - 11:10

Андрей Вячеславович, ну тебе-то точно известно, какая книга у меня любимая!:)

Читал с удовольствием. Ждем других описаний.

харошо )

Анатолий биолог.
Биофак Яргу.

Не, я не автор. То есть писал-то я, но это же не собственно литературное произведение, а стилизация.

Все равно продолжайте

Анатолий,прекрасный текст:-)
Но где отражение фундаментальной концепции совр. медицины - профилактика(перв и втор) заболеваемости?
Лечение есть.Профилактики нет.Непорядок.
Складывается впечатление о некоторой заинтересованности автора в непрерывной циркуляции данных заболеваний"проблем" в обозначенной популяции