местечко

В один прекрасный – хотя, наверное, его следует называть ужасным – момент я вдруг подумала, что могу забыть. Могу забыть и больше никогда не вспомнить. И не останется возле меня людей, которые напомнят – одним своим существованием. Ни бабушка, поющая, жизнерадостная, говорящая сказки, ни дедушка – ироничный и сильный. Их просто не станет. Они и сейчас почти растаяли. Но я не спешу хоронить. Я спрашиваю и делаю вид, что все хорошо. я представляю собой этакий концентрат приятных жизненных событий... Я считаю это необходимым. Ложь прекратится, когда их не станет.
А места этого уже нет в моей жизни. Места, к которому я страшно привязана. До сих пор. Я поражаюсь своей способности легко привязываться к вещам, людям, местам. Хотелось бы как-то от этого избавиться, а впрочем… когда-нибудь на моем сердце просто не останется места для шрамов. Вот тогда-то все и пройдет. И я пойду, не оглядываясь, воплощая собой свой собственный идеал сильной женщины. Да, наверное, так.
Мне сказали:
- Хорошо, если ты возьмешь на себя обязательство в ближайшее время выйти замуж и заботиться о доме, тогда мы его оставим.
Я не взяла обязательства. И дедушка с бабушкой продали дом.
Их здоровье стремительно ухудшалось, и они боялись не дождаться помощи – никакой врач бы не успел в короткий срок добраться в эту глухомань. Бабушке расставание нелегко далось. Это ведь ее родные места. И дом, который мы приобрели - шел тогда замечательный сериал "Рабыня Изаура" и поначалу мы называли место фазендой)) - недалеко от ее родного дома. Надо только чуть спуститься вниз – мимо полуразрушенной церкви, кладбища и огромной липы, на которой еще когда-то висели качели, но как-то криво и, качаясь, всегда был риск шарахнуться об ствол.
Сначала – заросли крыжовника и смородины, пара яблонь – на них не вкусные яблоки, и вот…
И вот – наш дом.
Он не просто дом.
И деревня – на самом деле село (Рославлево), но мы между собой всегда называли его деревней - это волшебное место. То, какая я сейчас… это все сложилось там. Из радостей, детских обид и страхов. Из суеверий. И этой патологической мечтательности… которая меня, наверное, погубит когда-нибудь) или – уже…))
что ж..
…Та последняя осень… когда я лежала ночью на холодной террасе - на высокой кровати, за маленьким окошком трещали сверчки, и от голубого света фонаря окружающая растительность казалась сказочной, а на полу стояли корзины со сливами… я вдыхала их головокружительный аромат и строчила смски своему возлюбленному… тогда уже это место не было моим. Я была в гостях. А теперь и в гости ездить не к кому.
Время не ждет.

Так вот когда я это осознала, мне вдруг стало страшно.
И я села и стала писать.
Бессвязный бред.
Но меня оправдывает то, что есть место, и были люди. И я - была. А как иначе…

нельзя нам терять воспомниная.
они должны остаться даже тогда, когда на сердце не останется места для шрамов…

Грета, не грусти.
Память - это хорошо. Даже когда все заканчивается и уходит. она позволяет нести с собой по долгой дороге массу чувств и эмоций.

к великому сожалению, сердце такая штука, на которой всегда остается место. для шрамов. а еще для радости, любви , умиления.
а если не осталось, значит, ....
но мы же не из таких.
я тебя люблю.

я таю... таю...

Это то самое место?

Грета iz skazki

как я вас понимаю...

да у меня все хорошо, товарищи

bigxxl

ага)

продолжим)
расскажу вам парочку страстей)


Наш дом

С нашим домом связана парочка каких-то мрачных историй))
Во-первых, на нашей крыше погиб кто-то когда-то. Он полез чинить провода, и его ударило током.
А еще раньше в доме умерла одна дама. И причина этого как раз-таки – в отсутствии электричества. И в этом есть какой-то экзистенциальный подтекст – мол есть ли электричество, нет ли его, а люди все равно умирают

Как-то поздним вечером эта дама вышла в сени – по каким-то своим делам, а в этот момент с гулянья возвращалась ее сестра. И вот в темноте девушка решила подшутить. И с душераздирающими криками «у-у-у-у-у!!!» (так рассказывала бабушка, страшно гримасничая))) схватила сестру за горло. И у той от испуга случился сердечный приступ.
Она была белая-белая, когда ее хоронили. Это бабушка нам тоже живописала)





*****

пару слов о бабушке.
ну.... я вся в нее))
лицо, волосы, звонкий смех.

вечный ребенок - моя бабушка.
хоть и была в былые годы парт-активисткой, впоследствии, и таких примеров перед глазами множество, ударившаяся в православие)


бабушка сочиняет. это не просто ее талант, это ее страсть.
даже если она говорит реальные вещи, она все равно сочиняет.
сказочница.

Она может сказать, что слышит как километров за пятьдесят примерно, едет машина, и – с полной уверенностью, – чья именно машина едет. Она гадает на картах и верит. Каждый раз. Хотя ни одно из предшествующих предсказаний не сбылось. По сравнению с ее рассказами, рыбаки, хвастающие количеством и размером пойманной рыбы, просто отдыхают. Да что там – ходит байка, как бабушка рассказывала кому-то историю о том, как она побывала на свадьбе у своих родителей, хотя на самом деле ее тогда даже на свете не существовало.
Бабушка доводит до абсурда совершенно простые вещи.

и все истории, связанный с нашей деревней, нам рассказывала бабушка, повергая юные неокрепшие умы внуков в пучину фантазий.
надобно отметить еще ее артистизм.
согласитесь, с умением приукрасить - это дорогого стоит)))

Шиковка

Шиковка – бледная печальная дама, ищущая мужчину.
Шик-шик, шик-шик – так шелестит трава под ее легким шагом. Шиковка по ночам бродит по деревне и заглядывает в окна. Случись представителю мужского пола взглянуть ей в глаза, и он уже сам себе не принадлежит. Она поманет его за собой, и – поминай как звали)
История Шиковки в сущности банальна. Эта деревенская девушка когда-то была обманута нехорошим пареньком. Она забеременела и история ее порочных отношений открылась местному люду. Девушка не вынесла позора, отправилась в осиновую рощу и повесилась на дереве. Самоубийце нет покоя, и вот с тех пор душа ее неприкаянна.
Поговаривают, что грибники часто плутают по этой роще – мол Шиковка водит, по кругу. К слову, местечко это довольно мрачное. Кто был в осиновой роще, то в принципе понимает, что есть в ней что-то зловещее - такова уж природная специфика. Стройными рядами стоят удивительно (до неестественности) прямые деревья с серебристыми кронами… А внизу – густой ковер осоки. И эти серебристо-зеленые цвета, и усыпляющий шелест листочков – при малейшем дуновении ветра, создает впечатление какого-то заколдованного леса. Так и кажется, что сейчас услышишь – шик-шик, шик-шик…)
У нас дома была горница. Спать в ней каждый почитал за счастье, потому что там прохладно, а в доме же летом духота. Однако мест на всех не хватало. И каждый вечер перед сном мы устраивали скандал, выясняя, кому сегодня спать в горнице. Потом ввели очередность. Мой находчивый папа навсегда забил себе место – на кровати, прямо под окном, выходящим в сливовый сад. Однажды поутру он рассказал нам, как… к нему ночью приходила Шиковка.
- Я вам серьезно говорю, - без зазрения совести уверял он. – Высокая такая дама, хорошенько не разглядел, но при свете луны она показалась мне очень бледной, закутана в белую шаль. медленно так плыла она, между слив. А потом вдруг как глянет в окно!!!
О!
Это было страшно. Я представила себе меловое лицо призрака – крупным планом за мутным стеклом… Дикий пронзительный взгляд одинокой женщины. Уставшей от блуждания на перекрестке миров, испуганной и алчущей страсти. Никогда – даже под страхом смертной казни - я бы не легла на ту кровать.

Даже сейчас, пожалуй


ПС. вот, кстати, отличнейший материал для сценария какого-нить фильма ужасов. Ну чем, собственно, наша Шиковка хуже какой-то там ведьмы из Блэр? Поддержим отечественного производителя, товарищи, снимем кино по мотивам русских преданий.)) место действия – осиновая роща. Я проведу…. Вот только не обещаю, что выведу…

ха, так это ты Шиковка...)))

djinn

да нет, пока)
но у меня есть все шансы ею стать

Грета iz skazki
пишешь ты просто изумительно - читается на одном дыхании. Пора писать мемуары)))

djinn

спасибо)
по поводу мемуаров... надо еще пожить)

Грету надо слушать ) Как она это выговаривает, своим голосом, со свойственными ей инонациями... шик-шик.. Шиковка )

Грета! Бери видеокамеру, записывай все и всех!

я имею в виду - родственников записывай. и любимые места с комментраиями - для потомков.
А писать надо сейчас - когда яркие впечатления приходят.

Дом Лены

Лена пила какое-то лекарство в капсулах, и делала при этом такое лицо,
что я проникалась сочувствием. Спрашивала:
- очень горькое?
А она отвечала загадочно:
- нет, сладкое. Сладкое, как яд.

Как появилась Лена, я не помню. Их семья – москвичи. Как, собственно, почти вся деревня. Только мы переславцы, еще один дом, и еще дом питерцев. большинство – родом из Рославлева. Правда, есть и те, кто приобрел тут дома просто по знакомству. Вероятно, сила убеждения продавцов была велика, иначе мне не понять, зачем таскаться каждые выходные черт-те куда - за сотни километров, в совершеннейшую глухомань, где кроме электричества не представлено ни одно благо цивилизации. Тут нет ни врача, ни магазина, нет телефона. За водой – только на колодец. Дорогая ужасная – машину жалко. но, тем не менее, факт остается фактом.
Ленина семья поселилась в доме – первом справа при въезде в деревню. Это кособокая, убогая, наполовину ушедшая в землю избушка. Кругом – бурьян.
Мне нравилась мама Лены. Красивая темноволосая женщина, тихая и скромная. Необыкновенно женственная. Очень любила Высоцкого. Она всем нравилась. И такой яркий контраст она представляла с дочерью. Некрасовитой, слегка мужиковастой. Совершенно невзрачной – полная, в некрасивых очках, Лена в довершение ко всему, была еще и занудой. Слишком много говорила, слишком много рассуждала, была не склонна, как мы, дети, к авантюрам (хоть и была старше всего на год) да и вообще – предпочитала нашей компании общество взрослых.
посему мы Лену не любили - называли ее Ленка, грубили и старались отделаться от нее при любой возможности.
Но иногда периоды перемирия случались. Тогда мы играли в пупсики, пели песню «Не вешать нос, гардемарины», строили шалаш и мечтали. А мечтали мы о том, что скоро Ленин папа построит новый дом, от которого пока был только фундамент, и будет новоселье.
На новоселье соберется вся деревня. У Лены на втором этаже будет собственная комната. И в ней будет все. И телевизор, и видеомагнитофон. И магнитофон, который музыку играет. О компьютерах тогда мы не мечтали. Это было за гранью детского сознания. Ну и - много-много разных игрушек. А еще на новоселье предусматривалось угощение. Мороженое, пирожное, всякие торты, шоколад. Фрукты вкусные.
- А бананы и клубника будут? – спрашивала я.
- Конечно! – отвечала Лена.
- А кокосы?
- Разумется.
И никто не сомневался - все это не просто будет, а будет в изобилии. И мы ждали этого праздника. Праздника детства и чревоугодия.

впрочем, этого так и не произошло.
Мне рассказали, как погибла ее мама. в Москве. Лена возвращалась с учебы домой, у нее не было ключей и она позвонила в дверь. Мама спросила:
- Дочка, это ты?
И стала отпирать замок. Но не успела.
Потом врачи сказали, что все дело в тромбе. И она умерла мгновенно.
Я представила себе девушку, которая, поняв, что с матерью произошло что-то ужасное, принимается колотить в железную дверь кулаками, как она кричит от страха и бессилия…
Лену я с тех пор не видела. А отца видела. Он здорово сдал от горя. Говорят, долго пил. А через некоторое время женился вновь - на молодой женщине, едва старше своей дочери. Лена стала жить отдельно.
Через некоторое время он продолжил строительство того самого дома. Нанял каких-то людей не русской национальности, которые не прекращали работы даже зимой, одновременно и охраняя это – теперь его можно назвать так – поместье. Когда я была в Рославлеве последний раз, пару лет назад, лицезрела весьма мажорский домик). Вернее, не домик, конечно, а домино. Огромные заросли бурьяна рабочие вырубили, и на их месте появилось небольшое озерцо, даже с парочкой лебедей. понатыкали саженцев. территорию огородили забором. Мне страшно хотелось посмотреть все это вблизи, но я так и не решилась заглянуть на огонек. Однако отмечу - издалека все это смотрится весьма и весьма премило.
Лена в деревню не ездит.
Говорят, она превратилась в весьма привлекательную успешную барышню. Катается по столице на собственной машине и вращается в кругах творческой интеллигенции)) как-то я хотела позвонить ей – чтобы увидеться, поговорить… но постеснялась… опять же… дурь моя… Вот так мы, собственно, и теряем людей. Из-за своей неуверенности, что нам будут рады. А ведь вдруг будут?..

Грета iz skazki
очень мне близко то, о чем ты пишешь.

Я пережила то же с домом моих прабабушки и прадедушки.

Я по папиной линии - донская казачка.
Вы не были на Дону?
Это охренительные места...

Я очень горевала, когда наш родовой дом продали.

А потом у меня, будучи именно там, умерла бабушка. И там, на местном маленьком, нестрашном и даже уютном кладбище ее похоронили.

И теперь - как бы ни было у меня мало времени, хотя бы на пару дней в году я все равно приезжаю на родину. Потому что - никак иначе...

Такой вот подарок от бабушки...